Слишком просто

АТМОСФЕРНЫЕ ОСАДКИ

ИЛИ

ТАМОЖНЯ НА ГРАНИЦЕ БЕССОЗНАТЕЛЬНОГО

ЧАСТЬ 1

СЛИШКОМ ПРОСТО

***

О, как же всё банально!
О, как же все привычно!
Дорзально и вентрально...
Незримое первично.

А небо голубое,
Да жалко, что не наше.
Здесь место нежилое,
Но мне не надо краше.

Здесь сумрак дружелюбен,
Здесь дни нежны как ночи.
Признаться, я безумен.
Уже неважно, впрочем.

ПОДРАЖАНИЕ ПУШКИНУ

Я Вас любил, любовь еще, быть может...
А впрочем, просто боль стучит в висках.
Мне скоро в этом анальгин поможет,
Но что согреет, что прогонит страх?

Сомненья червь закрался в мою душу
И жрёт её, снедает изнутри.
Я Вашего покоя не нарушу...
Забудусь сном в объятиях земли.

Чужим рукам навеки доверяю
И не стерплю упрёка в грязной лжи.
Вы будьте, будьте счастливы, родная.
Перо несносное, прошу тебя, пиши.

Пусть даст Вам Бог, а даст он, точно знаю,
Того, кто отвечает не спросив...
Кто от страданий и от боли укрывает,
Кто будет, явно, более красив.

***

Год поседел... Хотя не до конца.
С дерев ещё не все опали листья.
И ветви манят наготой снега...
Каких не видел сам хребет альпийский.

Вся яркость сентября уходит в никуда
И замерзают на асфальте лужи.
Дни ко́ротки, но длятся как века...
А ветер воет, нагоняет стужу.

Ночь с неба тихо смахивает пыль
Своей рукой, такой родной и близкой.
Помолодеют вновь сердца людей,
Под тёплой тканью синевато-мглистой.

Всё снова оживёт, преобразится вновь,
Но отдых нужен и для мирозданья.
Пока в душе живут и вера и любовь,
Заменит Солнце нам неровное дыханье.

***

Наизмывавшись сяк и так,

Все мысли изорвав в клочки,

Запрёт нас время в свой барак,

Где ни к чему иметь очки.

Не круглый стол, а стол-спираль.

Прожив от вечности лишь треть,

Мы собрались за ним и вдаль

Все дружно начали смотреть.

Вдали нашли небытие

И, разломившись пополам,

Простили это и сие,

А также прочих «как их там»...

***

Наполнены потайного смысла
Когда-то были слова и числа.
Когда-то были хребты покаты,
Моря чисты, а народ – Сократы.

Но после всюду проникла сложность,
Дабы собою укрыть ничтожность.
Сократ последний, испивши яду,
Мир неразумному отдал чаду.

Решил я, сидя в своей квартире,
Пофилософствовать о пунктире.
И был положен пунктир в основу,
Так как во многом подобен слову.

Очаг домашний уже не греет,
Полёт над небом мне недоступен.
Открыть окошко никто не смеет,
Ведь дом мой – крепость. Он неприступен.

БЕЗ НАЗВАНИЯ 1

Скитаться устал без цели,
Мечтанья меня не грели.
Не встретил конца и краю.
Пришёл. Для чего? Не знаю.

Прошёл сквозь моря и горы,
Но снова в конце заборы.
За ними сплошь псы цепные,
Усталые и незлые.

Я брёл по лесам иссохшим
И пел деревам оглохшим,
А те моего в такт пенья
Вздымали свои коренья.

Я вновь не нашёл свободы
На лоне родной природы.
И снег, мне целуя щёки,
Шептал, что иссякли сроки.

Я слушал его бесстрастно,
И так уж всё было ясно.
Как жаль, не найти предлога
Не слушать сего пролога.

БЕЗ НАЗВАНИЯ 2

Узрев в окно панораму,

Воображу что лечу.

В ночь отошедшую драму

Вновь вспоминать не хочу.

Через сугробы и стены

Пролёг далёкий мой путь.

Я думал, там перемены,

Там можно воли вдохнуть.

Но нет, здесь тоже безлюдно.

Мой лучший друг – тишина.

Хочу уснуть непробудно

Иль пересохнуть до дна.

ЧАСТЬ 2

КОЛЕСО

Я не нашёл ни славы ни покоя.
Корона не покроет мою плешь.
Венок из лавра заменила хвоя,
Закрыв собою в одеяньи брешь.

Не удалось снискать признанья тысяч,
И скульптор не воздвиг мне монумент.
Лишь на надгробьи потрудился высечь:
«Посредственный и скучный элемент».

Я вас не призывал в края цветущих грёз,
Не стоит мой порыв воспринимать всерьёз.
Я вас не призывал, но всё же вы пошли.
Я сам пути не знал, но мы его нашли.

Напрасно вы, друзья, желали перемен.
Огонь звезды погас. Он обратился в тлен.
Пусть памятник любви разрушен ни за грош,
Я знаю, что не зря в крови мой макинтош.

Признав, что ноль – потомок Абсолюта,
Гляжу на то, как падает минута
В разверстые объятья сна и праха,
Не утаивши за душою страха.

А за окном людей везёт автобус,
И солнце освещает ёлки конус.
Как всё-таки мне жаль, что эти ели
Исчезнут все... Уже в конце недели.

Омерзительно привычен звук мне собственных шагов,
А повсюду сотни круглых, сотни стриженых голов.
Обезличенные лица сплошь пожрала жизни мреть.
Ну не лучше ли, ребята, вспыхнуть разом, вмиг сгореть?

Но качаются затылки в непробудной тишине
И глазницы их пустые не обёрнуты ко мне.
Я придаток хвостовидный, я ничтожный рудимент,
Я виляю, воспевая счастья бренного момент.

Квадратные метры округлились.
Всё после праздников новогодних.
Хоть сами они с тем давно смирились,
Факт подтверждён был сей лишь сегодня.

Теперь их площадь невычислима.
До целых, во всяком случае, точно.
Смотрю я всё ж не на них, но мимо.
Я знаю, что знанье всегда непрочно.

Перейти вновь порог не смог,
Хоть устал я, ослаб, продрог.
Сзади шли стаи чёрных птиц,
Опустивши подобья лиц.

Впереди только ночь да тишь.
Ясно всем, что не закричишь.
И, качаясь как дуб младой,
Прочь пошёл. Но за мной - конвой.

От себя два слова к тексту эпилога,

Не судите строго моего вы слога.

Не кривите пасти, вы ведь тоже звенья,

В ваши души тоже падают сомненья.

Всё приму покорно, и, согнув сегменты,

Я отвечу скромно, если комплименты.

Ну а коль сердечное не возникнет жженье,

Горе небольшое, главное – движенье.

Я тишину прошёл насквозь.
Мы были вместе – стали врозь.
Что было ясно – не сошлось,
А то, что вечно – взорвалось.

Всё нет покоя мне и сна,
Но за окном шумит весна.
Сирень ветвями нам стучит,
А кот всё видит и молчит.

Глядеть наверх бесполезно.
Там плоскость, там потолок.
Мне ничего не известно,
Я только стафилококк.

Ты лучше. Впрочем, несильно.

Ты никогда не взлетишь.

Покушай лучше обильно

И позабудь про Париж.

Вновь ставши аксессуаром,

Статьёй, бумажным листом,

Ты пропадёшь здесь задаром,

Как я когда-то потом.

Я шёл. Трава, озябшая от зноя,
Меня встречала, хоть не знала кто я.
Ночь кончилась. И пытка тишиной
Без ропота вся вынесена мной.

Теперь же, когда мир зовёт и блещет,
Природа, света дня вкусив, трепещет,
Могу и я тропой давно не новой
Идти к каштанам парка Терешковой.

Планета не стала другой,
И Солнце всё так же сбоку.
Хоть серый ты, хоть вороной,
Пытайся не внять пороку.

Но смысл так легко не узришь,
Довольствуйся же обещаньем.
Когда тебя спросят: «Не спишь?»,
Ответь «я не сплю» на прощанье.

Я подражаю сам себе

В своём стремленьи жить иначе.

Но нерешителен в борьбе,

Готовясь снова к неудаче.

Смотрю бесстрастно на стекло,

Ведь к бликам вовсе равнодушен.

А мысль кривит моё чело,

Твердя, что ход вещей нарушен.

О фата-моргана, чудесный пейзаж!

Времён наслоенье, пространства коллаж.

Седой океан расстелил свою гладь

На нашем пути, пыль заставив глотать.

Пусть ветер здесь зол, средиземный мистраль,

Всё тянется к свету идей магистраль.

Подставлено солнцу лицо как цветок,

А в мыслях – Восток. Этот вечный Восток...

Спасибо что молчишь. Я так давно люблю

Мгновенья, когда ты... мне даришь тишину.

Не злую тишину, а ту, что много лет

Над кронами лесов слагает майский свет.

Не злую тишину, а тишину морей,

Вдруг замерших часов, погибших кораблей.

Законов новых не открыл.

Частиц волшебное движенье,

Похожее на взмахи крыл,

Мне снова дарит вдохновенье.

Материй суть не изучал,

Её я понимал с пелёнок.

А мир не то чтоб истончал,

Он был и изначально тонок.

Коль проживёшь ты ещё три века,

Тогда увидишь, я знаю точно,

Образчик нового человека

И мироздание встанет прочно.

Тебе нальют там тарелку супа

И пригласят там тебя в парламент.

Хоть, если честно, всё это глупо,

Но так грядущий живёт орнамент.

Там демократия стала явью,

И ценность там придаётся слову.

Вновь конъюнктуру признали дрянью,

Регалий бренность легла в основу.

ЧАСТЬ 3

Дата добавления: 2015-07-19