Русский человек в попытке быть личностью. Ответ детей на нравственную импотенцию отцов

В июле 2010 г. состоялась премьера фильма молодого иркутского режиссера Ивана Вырыпаева «Кислород». В ночь с 13 на 14 января 2011г. в программе Александра Гордона фильм был показан по центральному телевидению. Набор героев фильма не нов - юный бандит и шлюха... Вот оценки этого фильма. Сам Иван Вырыпаев говорит, что фильм -- «для тех, кто хочет размышлять о вечном». Журналистка, присутствовавшая на показе, сказала, что фильм «Кислород» это свобода. В интернете встречается оценка - «манифест молодежи XXI века», которая отвергает все стереотипы. Но подавляющая часть интернет-откликов на фильм, я бы сказал, тревожно-брезгливая. Цитируя текст фильма, пользователи сети говорят, что этот фильм об экзальтированных мальчиках в бурный период переходного возраста, которые очень любят «слушать Radiohead и теребить ручонками свой орган». Они цитируют героя: «…Курите траву, ешьте яблоки, пейте сок…». «Ты пьёшь и куришь, ты спиваешься и деградируешь, ты живешь как растение и тебе это нравится…", цитируют диалоги: «Ты че?» — «Да я ниче!» — «И че нам теперь делать?» и т. д., и называют это наркотическим бредом. У героев «плохой слух». Они не слышат официоза. В фильме ведется критика библейских заповедей. Известный телеведущий Максим Максимов, присутствовавший на показе, назвал фильм богохульством. С этим взглядом согласно подавляющее большинство интернет-рецензентов, а их число измеряется сотнями.

Актер Алексей Филимонов, сыгравший роль главного героя, сказал на просмотре, что этот фильм о настроении тех молодых людей, которые не хотят жить по правилам общепринятости и протестуют против духоты в обществе по своему: например, берут в руки кусок арматуры и ломают ноги другому человеку только потому, что им это нравится. Тем не менее, общий настрой публики к этому фильму-скандалу на просмотре был позитивным. Обсуждение неоднократно прерывалось аплодисментами.

Почему есть те, кому фильм нравится?

Но если мы беремся ответить на этот вопрос, то тогда мы должны ответить и на другие вопросы: почему публике нравятся, например, культовые фильмы «Брат-1», «Брат-2», «Бригада» и десятки других аналогичных, где люди, чтобы защитить свое достоинство, убивают и грабят других людей? Почему они отвергают мораль ради того, чтобы почувствовать себя личностью?

Давайте вспомним фильм режиссера Алексея Балабанова «Брат», вышедший в 1997 г. и собравший множество премий. В нем главный герой юноша Данила Багров, устанавливая справедливость, выступая в роли и судьи, и палача, и поубивав множество людей, бежит из общества все равно куда, поближе к природе. Что его не устраивает? То социальное всеобщее, которое порождает несправедливость в отношениях между людьми. Данила говорит в «Брате - 2»: «Вот скажи мне, американец, в чём сила? Разве в деньгах? Вот и брат говорит, что в деньгах. У тебя много денег, и чего?.. Я вот думаю, что сила в правде. У кого правда - тот и сильней. Вот ты обманул кого-то, денег нажил, и чего, ты сильней стал? Нет - не стал! Потому что правды за тобой нет! А тот, кого обманул, за ним - правда. Значит, он сильней. Да?!». В «Бригаде» совершенно та же линия -- четыре друга детства, обычные московские парни хотят просто жить. Но мир плох, лежит во зле, ежедневно унижает их достоинство и, чтобы защититься от него, становятся бандитами. В этот хищный мир автоматически входят и кавказцы. Отсюда расистское: «Не брат ты мне, гнида черножопая» Данилы Багрова, антикавказская направленность множества нынешних российских фильмов, расистский лозунг «Россия -- для русских» на Манежной площади в Москве 11 декабря 2010 г. и других городах России. Искренни ли эти правдоискатели и националисты? Да. Они -- символ тех молодых людей, которых не устроила ни советская правда, ни ельцинско-гайдаровская, ни медведевско-путинская, а способность быть личностью как собственная правда в них еще не смогла превратить смысл своего «Я» в свою личную проблему.

Как обобщить рефлексию, согласно которой хорошие люди в борьбе за право быть личностью становятся погромщиками и убийцами?

Считаю, что и «Брат», и «Бригада», и «Кислород», и др. - это фильмы о том культурном типе образованных молодых людей, тысячи которых вышли на Манежную площадь 11 декабря 2010 г. и десятках тысяч тех, которые на этот раз не вышли, но могут выйти в следующий раз. Это фильмы о новом поколении российской молодежи. Не всей, но существенной ее части. Интернет-рецензенты ссылаются на высказывание президента РФ Дмитрия Медведева, что эти люди - хулиганы и их надо посадить. Есть и идеологические оценки этого протеста: 1) проявление национального самосознания русских, 2) проявление фашизма и 2) формирование народной политической силы. Поэт Всеволод Емелин в стихотворении о событиях на Манежке подчеркивает только антикавказский момент. Я же хочу говорить о другом.

Давайте вспомним факты. 6 декабря в уличной драке убит кавказцами юноша Егор Свиридов. Милиция арестовывает убийц, но затем отпускает. Почему? Этот вопрос несколько дней задают друзья Егора чиновникам МВД, арестовавшим и отпустившим преступников. Но чиновники их вопросом пренебрегают. Никто и не думает о том, что вопрос задают граждане. Обычное для нынешней России имперское хамство. Оскорблено достоинство людей. Друзья Егора сообщают о положении дел интернет-сообществу, и через несколько дней оказывается, что оскорблено достоинство многих тысяч людей. Информация о хамстве милицейских чиновников накладывается на ненависть населения к бюрократическому хамству как всеобщему и хроническому явлению нынешней России. К этому добавляется оскорбленное национальное чувство. Из частного возмутительного случая вырастает всеобщее возмущение населения как возмущение граждан, а не хулиганов. Так развиваются события до 11 декабря.

11 декабря люди выходят на площадь. Кто эти люди? В первую очередь -- граждане. Да, их действия выливаются в погромы. Но выводит этих людей на площадь не желание громить, - оно возникает позже, на площади, когда собравшиеся превратились в толпу, - а их оскорбленное гражданское самосознание, протестующее против унижения. Их объединяет желание почувствовать обратную связь с такими же людьми, переживающими то же самое чувство унижения, быть гражданским сообществом, способным отстоять свои попранные права. Их объединяет способность быть субъектами права.

Вот почему я не согласен с оценкой этих людей как только хулиганов, погромщиков и т. д. Да, их возмущенное гражданское сознание политически и культурно не зрело, но оно есть. И для меня это важно.

Что же произошло на Манежной площади? Ответ на этот вопрос зависит от того, как мы ответим на другой вопрос - что такое гражданское общество? Это область спонтанной самоорганизации людей, либо в ипостаси свободных индивидов, либо в виде их добровольных объединений в качестве граждан. Эта деятельность в идеале должна быть защищена соответствующими правовыми нормами от любых проявлений произвольной односторонней регламентации со стороны государства и его органов. Была ли в правовом отношении защищена деятельность граждан, требовавших от чиновников империи ответа на вопрос, почему они отпустили преступников? Нет. Отсюда вывод - восстание на Манежной это проявление антиимперской культурной революции, разворачивающейся в сознании молодежи. Одна из составляющих этой революции - борьба человека за право быть личностью. И я приветствую и возмущение этих людей, и их попытку почувствовать себя личностями.

Я вспоминаю один телерепортаж с Манежной площади. Перед телевизионной камерой невысокий красивый подросток, школьник, примерно 8-10 класса. Интеллигентное лицо. Аккуратен. Моден. Цветной шарф обнимает шею. Говорит, что он протестует. Против чего? Он объясняет. Рационально выраженной мысли нет. Есть слова и междометия. Господствовуют эмоции и уверенность в себе. Но пафос совершенно понятен. Мальчик говорит от имени «мы». Кто - эти «мы»? Футбольные болельщики? Школьники? Случайные знакомые? Трудно понять. Они протестуют против какого-то гнета, какого-то социального всеобщего, которое давит и не дает им реализоваться как индивидуумам. «Больше так не будет», - твердо говорит он. Они хотят освободиться от диктата. Поэтому вышли на площадь.

Говоря словами рецензентов «Кислорода», это рефлексия экзальтированного мальчика, находящегося в бурном периоде переходного возраста, который «живет как растение» и говорит оборотами «Ты че?» - «Да ни че». Распад интеллектуального мира российской молодежи? Кризис культуры? Разложение основ? Несомненно. Это одна сторона дела. Но есть и другая. Это искренний протест. И поиск нового уровня свободы. Как бы он не был выражен. Пусть в детско-примитивной, эмоциональной или даже уголовной форме, пусть наркотический бред, но он есть. И об этой искренности наших детей надо говорить. Это что, новый культурный тип? Нет. Тип человека, который хочет почувствовать себя личностью, гражданином, субъектом права, громя и убивая, и который вышел на Манежную площадь 11 декабря 2010 г., сложился не сегодня. К сожалению, науки в России не анализируют специфику застрявшего в своих метаниях традиционного российского культурного типа. Это делают только писатели. Поэтому обратимся к результатам писательского анализа.

В самом обобщенном виде - это оскорбленный человек, чье достоинство унижено диктатом в стране исторически сложившейся культуры и опирающейся на этот диктат политической системой. Это «маленький человек», вышедший из своей семейной (часто патриархальной) «норки», пытающийся строить большое общество по своей модели, но не знающий как строить. Этот застрявший в своем развитии тип получил у писателей название человека «ни то, ни се» (Гоголь), «урода» (Гончаров), «человека недоделанного», «беса» (Достоевский), «вывихнутого» (Тургенев). Все эти типы не кто-то вне нас. Это, господа, мы с вами, «промотавшиеся отцы», обманувшие своих сыновей своей культурой. Это наши портреты. И если на Манежную вышли все эти типы, то сделали их такими мы. По своему образу и подобию. Логика их протеста парадоксальна. Они бегут от неправды того культурного всеобщего, которое веками угнетало и продолжает в XXI в. угнетать русских людей. Главная их альтернатива в том, что они требуют, чтобы их права как личностей и государством, и обществом соблюдались. Но как реализовать свое требование, они не знают. Поэтому главное их состояние диктатом диктатом - они протестуют: и против угнетающего их старого, и против того нового, которое, как им кажется, им тоже известно. Это униженный и оскорбленный, но застрявший в своем протесте человек.

Молодой образованный человек в пушкинском «Кавказском пленнике» и «Цыганах», униженный городом, бежит в природу, в родовые отношения, хочет защитить свое «Я» в общении с природой, пытается у нее, мудрой, научиться новой правде. Но разочаровывается и в ней. Обнаружив неспособность жить в условиях природы и родовых отношений, совершая преступления, бежит обратно в ненавистный город. Отрицая и то, и то, и застревая в метаниях, он, по существу, отрицает жизнь, и оказывается перед нравственной катастрофой. В «Борисе Годунове» Самозванец, успешно начав охоту за троном ради безграничной власти («Тень Грозного меня усыновила»), не способен быть «тенью Грозного», когда сердце потребовало любви. Продолжая бороться за престол, он уже не хочет его. Но возлюбленная мечтает стать московской царицей. И он, двадцатилетний юноша, вынужден идти к своей любви через глупость - кровавую борьбу за трон, которая его и губит. Попытка быть личностью, убивая людей, заканчивается для Самозванца катастрофой.

У Гончарова застрявший человек получает название «урода». Юного Марка Волохова, коммуниста, одного из персонажей романа Гончарова «Обрыв» не устраивает та жизнь, на которую он обречен в условиях царской России, и он борется против нее ради некого «громадного будущего», «громадной свободы». Какого будущего и какой свободы, он не знает. У Тургенева «вывихнутые» честные молодые энтузиасты в романах «Дым» и «Новь», начитавшись западной революционной литературы, готовят революцию, производя дым, который воспринимают как новь. Они не знают, что такое та жизнь, к которой стремятся. Говорят друг другу высокопарные слова, смысла которых не понимают. В романе «Отцы и дети» примером поразительной цивилизационной незрелости является Базаров. Он мифологичен. Исповедует старые мифы. Например: «Нравственные болезни происходят… от безобразного состояния общества… Исправьте общество, и болезней не будет». И создает новые. Например, считает, что с помощью резанья лягушек, медицинской практики, социал-дарвинистских теорий он может и объяснить мир, и устроить достойную жизнь человека. С юношеским задором он заявляет, что Пушкин - «ерунда», а «Рафаэль - гроша медного не стоит». Он протестующий тип - искренне борется против засилья в обществе исторически сложившихся стереотипов культуры: «Я ничьих мнений не разделяю, я имею свои», «Что касается времени - отчего я от него зависеть буду? Пускай, лучше оно зависит от меня». Он собирается «ломать» жизнь, хотя кого ломать и зачем, не знает.

Данила Багров, герои «Бригады», «Кислорода», футбольные фанаты, школьники и красивый мальчик с Манежной несут многие черты героев литературной классики. В них говорит их ущемленное гражданское достоинство, они пытаются быть личностями, но, в основном, неудачно. Их всех объединяет экзистенциальный протест против диктата родовой русской культуры. И их объединяет неспособность сформулировать личностную альтернативу этому диктату. Данила в поиске некой народной Правды бежит из города куда-то в деревню, в природу. Герои «Бригады» в борьбе против мира, который лежит во зле, удивительно эсхатологичны, и верные Правде братства, убивают и сами погибают почти все. Персонажи «Кислорода» хотят быть личностями, но в борьбе против ветхозаветной морали следуют законам тайги, они хотят воли. Они - современные портреты человека «ни то, ни се», «уродов», юных дымопроизводителей, «вывихнутых», «недоделанных», «бесов»... И, тем не менее, я говорю этим юношам и девушкам: «Здравствуй племя, молодое, незнакомое!». Почему?

Я исхожу из того, что на наших глазах происходит подведение итогов некого периода в истории России, в массовом сознании которой господствовала и еще продолжает господствовать исторически сложившаяся русская культура. Это подведение итогов происходит с позиции ценности личности, которую я понимаю через способность к выходу за рамки традиции и поиск адекватной меры выхода. В процессе подведения итогов происходит массовое отрицание всего уходящего периода, отрицание его идеологии и институтов, формируется личностная альтернатива. Альтернативный массовый нравственный идеал раздвоен: он содержит в себе как тотемную традицию, о которой я говорил выше, так и элементы идеала личной свободы. Но сегодня происходит смена акцентов. Если идеал личной свободы раньше (русские либералы, славянофилы, демократы, разночинцы-предбольшевики, большевики) брался лишь как вспомогательное средство освобождения от «неправильного» начальства, то сейчас этот идеал интерпретируется как самоценность, как ведущая ипостась. Русская специфика еще остается: например, отождествляются либеральные представления с вечевыми, демократия с локализмом, свобода с волей и т. д. Но возникло то, чего не было раньше - способность к критике ветхозаветных культурных оснований, а значит к самокритике. Доказывать этот тезис не позволяет формат моего доклада.

А теперь, пожалуй, главное. Связанное с содержанием фильма «Кислород».

В фильме для героя-бандита, для которого единственная ценность - секс, не существует морали. Если сказано «не убий», он убивает, если сказано «не прелюбодействуй», он прелюбодействует, если сказано «не богохульствуй», он богохульствует. И делает он это свое «наоборот» сознательно. Почему? Потому что ему так хочется. Для него существует только справедливость, основанная на естественном праве, которое он понимает как право быть свободным от любого права. Но живет он не в лесу, а в моральном обществе. И он - «аморальный» с «моральным» обществом в конфликте. Поэтому у него «плохой слух» и поэтому он бандит и погромщик. И это его естественное право действовать так, как он хочет - для него кислород.

Что хочет молодежь, которая разрушила библейские ограничения, но не создала новых? Быть независимой от всего. И сильной. И развлекаться. Поэтому ей не нужна ее имперская Россия. Ей хочется в новую страну, где воля и сплошное развлечение. Но… все-таки эти люди вышли на Манежную площадь как граждане. У этих людей «плохой слух». Но эти люди «плохо слышат» только официоз, который опирается на мораль, то есть на культуру. Они все-таки услышали голос личности в себе и готовы услышать всех, кто говорит с ними на одной нравственной волне.

Что же нам сказать молодому человеку, который «не слышит» ветхозаветно-имперскую мораль, но хочет и может слушать и слышать?

Александр Ахиезер пишет, что русский человек должен узнать главную тайну российской цивилизации - тайну расколотого общества. Да, это можно рассказать. Но нас тут же спросят, а на каком основании строить диалог в расколотом обществе? Можно строить его на основе имперской морали, но тогда надо забыть о способности человека формировать себя как личность. Можно на основе смысла личности, но тогда надо забыть об империи. А можно на основе смысла личности, как основании империи: так хочет президент Медведев, наши либералы, и Александр Ахиезер через диалог… А вот это нельзя. Скрестить ежа и ужа нельзя. Потому что так не бывает. И о том, что надо выбирать, говорит и вся великая русская литература, и все без исключения фильмы о протесте нашей молодежи, и события на Манежной.

Вывод. Он в моем вопросе: кто автор духоты в обществе, против которой бунтует русский человек, пытаясь стать личностью? И он в моем ответе: наша культура, ее способ воспроизводиться, который назван «Русской системой». Ее диктат. Ее исторически сложившиеся стереотипы все еще доминируют в нашем сознании. Но не унаследованная культура, как бы она не была бессмысленна на современном этапе, рождает культурную революцию. Ее производит нежелание и неумение общества, нас с вами, бороться против культурной архаики в себе. Можем ли мы, протестующие взрослые граждане, в количестве нескольких тысяч человек выйти на Манежную площадь? Нет. Можем ли мы, ведомые гражданским чувством, быть уверены, что выйдя в таком количестве на площадь, не поведем себя как вандалы? Нет.

А раз страх, бездеятельность и резонерство парализовали взрослых, то молодежь, ведомая гражданским чувством и желанием разрушать, берет дело культурной революции в свои руки. По-своему. Уродливо. Но другой альтернативы она произвести пока не может. Таков ответ детей на нравственную импотенцию своих отцов.

Дата добавления: 2015-07-16