V. Божий промысел

Все вышеуказанные причины имеют весьма ограниченную сферу влияния и даже вместе взятые не смогли бы обеспечить ломки всей средневековой церковной системы. Закономерность и успех Реформации были предопределены свыше. Реформация затронула не только религиозную жизнь, но и все другие сферы человеческого бытия. Мир словно подчинился руке невидимого дирижера и перешел к новым формам бытия. Только Бог мог дать твердый и непоколебимый дух реформаторам, особенно Мартину Лютеру, который не поколебался в своем уповании. И только Господь через других людей сохранил его жизнь, и таким образом он смог провозгласить евангельскую истину во весь голос.

В истории церкви были и будут люди, в том числе и священнослужители, которые компрометируют ее своим аморальным поведением, отступлением от евангельского учения, подавлением истины своей церковной и светской властью. Церковь, состоящую из людей аморального поведения, Библия называет блудницей. Она заигрывает со светской властью: " С нею блудодействовали цари земные, и вином ее блудодеяния упивались живущие на земле" (Откр. 17:2). Она имеет большие богатства: "И жена облечена была в порфиру и багряницу, украшена золотом, драгоценными камнями и жемчугом, и держала золотую чашу в руке своей, наполненную мерзостями и нечистотою блудодейства ее" (Откр. 17:4). Ее руки замараны кровью свидетелей Христа: "И на челе ее написано имя: тайна, Вавилон великий, мать блудницам и мерзостям земным. Я видел, что жена упоена была кровью святых и кровью свидетелей Иисусовых, и, видя ее, дивился удивлением великим" (Откр. 17:5-6).

Господь будет судить великую блудницу вместе с теми, с кем она блудодействует. Но, дорогой читатель, если ты из истории видишь, что те, кто называл себя именем Христа, те, кто носил священнические одежды, поступали вопреки учению Евангелия, не смущайся от этого, потому что дьявол не брезгует даже самыми священными одеждами. Однако в какой бы одежде он ни был, его можно узнать по его делам. В конечном счете, Сам Бог обнажит истинное лицо антихриста и великой блудницы.

История Реформации говорит нам о том, что никакая сила не может сковать или нейтрализовать евангельское учение. Бог воздвигал и будет воздвигать смелых и жертвенных проповедников евангельской истины на всех континентах земли, которые не умолкнут до Второго Пришествия Господа Иисуса Христа. Реформация - это не дело рук человека, а дело Всевышнего Бога. Он позаботится о том, чтобы сохранить созданную Им Церковь и дать ей силу для жизни и благочестия.

2) Как известно, возникший в XIV веке в Италии, гуманизм к концу XV века утверждается и в других европейских странах, в том числе в Германии и Нидерландах. Подобно итальянским предшественникам, немецкие и нидерландские гуманисты обращали своё внимание на культурные завоевания античного мира, а также выступали против средневековой схоластики. Однако, в отличие от итальянцев, северные гуманисты уже опирались на достижения ренессансной Италии. Это вовсе не было простое копирование итальянского гуманизма. Для севера было характерно более критическое отношение к католической церкви, отрицательно относящейся ко всем нововведениям; немецкие и нидерландские гуманисты обвиняли церковь в том, что в свое мирской практике последняя отошла от первоначального христианства, сделав человека рабом церковного догматизма. (Догмати?зм (др.-греч.????? — мнение, учение, решение) — способ мышления, оперирующий догмами (считающимися неизменными вечными положениями, не подвергаемыми критике) и опирающийся на них.)Эразм стремился подчеркнуть живую связь античности с современностью и многие из опубликованных им пословиц и изречений были снабжены комментариями, иногда перераставшими в остропублицистические эссе. [14 Там же. С. 8] Несомненно то, что издание и переводы античных авторов оказали большое влияние на формирование творческой манеры и мировоззрение самого Эразма. Например, такую роль сыграли знаменитые диалоги древнегреческого сатирика Лукиана, во II в н. э. едко высмеивавшего религиозные представления своей эпохи. Впрочем, Эразм издавал не только античных авторов. В 1516 году им была издана знаменитая“Утопия”, написанная современником и другом Эразма Томасом Мором. Как и большинство ренессансных гуманистов, большое внимание Эразм уделял трудам и идеям отцов христианской церкви. Глубокое изучение их произведений возбудило у него весьма серьёзный интерес к проблемам религии, а также породило довольно критическое отношение к католической церкви. В частности, последовавшее критическое эразмово издание Нового Завета в конкретных социально-исторических условиях Ренессанса сильно расшатывало позиции господствовавшей католической церкви и схоластической философии. [15 Там же. С. 10]

Помимо произведений идейно-религиозного характера, из под пера Эразма Роттердамского вышли и художественно-сатирические произведения. Самая философская из сатир Эразма -“Похвала Глупости”., законченная в 1509 году в Лондоне и посвященная Томасу Мору. Нельзя называть Эразма антирелигиозным мыслителем. Однако он активно переосмысливал и перетолковав религию как таковую и ее конкретную христианскую форму, а значит просветительские мотивы в мировоззрении Роттердамца играли порой главенствующую роль.Говоря о просветительстве Эразма, необходимо отметить, что фундаментальную идею любого просветительства составляет убеждение в принципиальном равенстве всех людей, одинаковости человеческой природы. Для XVI века вопрос необходимости социального равенства еще не стоял столь остро, как в XVIII века, и находил своё воплощение лишь в утопических идеях, что наглядно показала“Утопия” Томаса Мора. Находясь в русле просветительских идей, Эразм высмеивает идею природного неравенства людей, лежащую в основе любого феодально-иерархического общества. По его глубокому убеждению, не природа сама по себе, а целенаправленное воспитание формирует подлинного человека; никому не дано выбрать себе родителей и родину, но в принципе всякий может сформировать свои нравы и характер. [16 Там же. С. 13] Другой момент просветительской деятельности Эразма Роттердамского связан с его резко отрицательным отношением к суевериям, которые, к тому же, были тесно связаны с христианской религией. Особенно Эразм ополчился против астрологии и алхимии, влиявших на умы и поступки огромного количества людей. [17 Там же. С. 14] Следует отметить, что ранний этап просветительства, несмотря на неприязнь гуманистов к суевериям и возмущение паразитирующими на них жульничествами, имел под собой весьма незначительную социальную базу. По крайней мере, низшие слои общества, коих было большинство, никак гуманистам не сочувствовали и не выражали никакой заинтересованности в постижении просветительских идей. Эразм не мог этого не понимать, однако уделял внимание и религиозно-просветительской деятельности. Несмотря на определённый страх перед народом, в своих произведениях (“Призыв к изучению христианской философии”, “Параклеза”), Эразм настаивал на том, что Священное писание в силу своей нравственной сущности должно быть читаемо и простым народом. Необходимая предпосылка к тому - перевод Писания на живые языки. [18 Там же. С. 15]Эразму Роттердамскому, как и большинству ранних просветителей, был присущ определенный интеллектуальный аристократизм. Мировоззрение Эразма в первую очередь определялось умонастроениями интеллектуальной аристократии. Рассматривая себя в качестве представителя образованных верхов общества, в народе Эразм видел лишь“чернь”, “толпу”, далекую от просвещенности и ближе всего стоящую к неразумию. [19 Там же. С. 16] Подытоживая всё вышесказанное, следует отметить, что личность, творчество, этико-политические идеи Эразма достойны глубокого изучения. В то же время, не нужно забывать, что Эразм был человеком позднего средневековья, а значит жил и работал согласно духу своего времени.Как философ, Эразм прежде всего критиковал схоластику, в особенности современные ему проявления этого философского течения.

(Схоластика — метод познания, основанный на проверке истин веры логическим, рациональным путем. Эразм выдвинул весьма дерзкую формулу, согласно которой вся христианская вера рассматривалась как определенный вид глупости.) Главная философско-теологическая ситуация, в условиях которой обязан был самоопределиться Эразм, сводилась к проблеме соотношения веры и знания основной гносеологической проблеме средневековой философии, выражавшей ее сложные взаимоотношения с вероисповедными догматами христианства. Эразм был решительно против их разлучения или тем более противопоставления. В своих произведениях (см., например, “Книга антиварваров”) Эразм постарался отразить два основных направления гуманистической мысли: антиковедческое, противопоставленное средневеково-схоластическому догматизму, и интерес к человеку, а следовательно и к моральной стороне его существования. Опираясь на многовековой моральный опыт человечества - от античности до его дней - Эразм Роттердамский сформулировал ряд глубоких этических принципов и ценностей, вполне актуальных по сей день. идеи северного гуманизма нашли у Эразма Роттердамского наиболее полное выражение в трактовке этических основ человеческой деятельности. С точки зрения Эразма, следовать этичесикм основам человечности означает владеть собственным характером и целеустремленной волей, так чтобы человек во всех сферах личной и общественной и общественной жизни руководствовался не природными стимулами и влечениями, а общими нравственными принципами. Ульрих фон Гуттен (Ulrich von Hutten, 1488 — 1523) происходил из старинной, но обедневшей рыцарской семьи. Отец отдал его в монастырь, предназначая юношу к духовному званию, но семнадцатилетний Гуттен, при содействии молодого гуманиста Крота Рубеана, бежал из монастыря, мечтая посвятить себя изучению гуманитарных наук. С этого времени началась для Гуттена странническая жизнь, богатая приключениями и полная материальных лишений. Он учится в различных университетах Германии, сближается с кружком эрфуртских гуманистов и приобретает известность как латинский поэт дидактической поэмой в гекзаметрах «Об искусстве стихосложения» (1511). Посланный отцом в Италию для изучения юриспруденции в Болонье, он занимается чтением греческих классиков. Оставшись без средств, он поступает в войска императора Максимилиана, принимает участие в его итальянском походе, который воспевает в сборнике латинских эпиграмм. Вторичное посещение Италии привело Гуттена в Рим, где он становится очевидцем морального разложения римской курии. Второй сборник эпиграмм, посвященных императору Максимилиану, и резкая сатира «На времена папы Юлия» полны нападок на папу и католическую церковь, подсказанных этими впечатлениями.Начало активной политической деятельности Гуттена (1515) связано с его выступлениями против вюртембергского герцога Ульриха, одного из худших деспотов среди германских князей того времени, который вероломно убил находившегося у него на службе родственника Гуттена за то, что тот не захотел уступить ему свою молодую жену. Выступив обличителем герцога, Ульрих фон Гуттен обратился к франконскому рыцарству с призывом избавить страну от тирана. Его латинские речи против герцога, полные пламенного красноречия, получили широкое распространение и за пределами Германии. Они заключали в себе призыв к борьбе против княжеской власти — в дальнейшем один из главных пунктов политической программы Гуттена: «Подымайтесь, швабы! Берите свою свободу, которую вы, конечно, хотите! Ваши предки не терпели над собой королевской власти, и вы не потерпите над собою власти разбойника и убийцы». [295]Когда разгорелся спор между Рейхлином и обскурантами, Гуттен выступил со стихотворным панегириком Рейхлину («Триумф Капниона», 1515) и принял участие в составлении второй части «Писем темных людей». В том же году он напечатал найденную им рукопись сочинения итальянского гуманиста Лоренца Балла «О даре Константина», в котором доказывалась поддельность этой мнимой дарственной грамоты римского императора Константина (см. выше, гл. 20, § 1). Он сопроводил это издание ироническим посвящением папе Льву X, заключавшим в форме личного панегирика папе-гуманисту уничтожающую сатиру на всех его предшественников: «Нельзя, — писал Гуттен в этом посвящении,— найти достаточного порицания для людей, пользовавшихся малейшим предлогом, чтобы награбить денег, торговавших буллами, установивших таксу за отпущение грехов, продававших лих подати под разными вымышленными предлогами, людей, которые поступая таким образом, титуловались святейшими и не терпели, чтобы их задевали хотя бы одним словом. Но если бы кто-либо осмелился сравнить тебя с этими разбойниками, этими чудовищными тиранами, разве ты не счел бы его, великий Лев, своим заклятым врагом?»Наиболее резкую форму антиклерикальная сатира Гуттена приобретает в двух сборниках латинских диалогов, написанных в манере Лукиана («Диалоги», 1520—1521), появление которых относится к разгару реформационного движения. Блестящий памфлет против папы и католической церкви представляет в особенности диалог «Вадиск, или Римская троица». Беседа ведется между Гуттеном и немцем Эрнхольдом. Со слов некоего Вадиска, который только что вернулся из Италии, Гуттен дает характеристику папской столицы в триадах, откуда название диалога. Тремя вещами, говорит Гуттен, подчиняет себе Рим все: насилием, хитростью и лицемерием. Три рода князей управляют Римом: сводники, куртизаны и ростовщики. Три вещи в избытке в Риме: проститутки, священники и писцы. Три вещи совершенно не ценятся в Риме: благочестие, вера и невинность, хотя их и выставляют напоказ, как нигде. Трех вещей больше всего боятся в Риме: чтобы немецкие князья не стали единодушны, чтобы народ не прозрел и чтобы не обнаружились обманы папистов. Рим, по словам Гуттена, это кладовая, куда со всего мира стекается награбленное добро; папа — червь, который поедает это добро. Неужели немцы, так заканчивает Гуттен, не подымут оружия против тех, кто набивает брюхо и питает свою похоть за счет бедных? [296]Занимая в церковных вопросах позиции, очень близкие ко взглядам реформаторов, Гуттен тем не менее отнесся к первому выступлению Лютера скептически, как к очередной «грызне» между монахами. «Пожирайте друг друга, пусть от вас ничего не останется»,— писал он по этому поводу. «Пусть погибнут все, препятствующие зарождению просвещения». В дальнейшем, однако, он был захвачен широким развитием реформационного движения, хотя, равнодушный к его религиозной стороне, он ставил перед ним прежде всего национально-политические цели. Уже накануне Аугсбургского сейма (1518), созванного императором Максимилианом для борьбы против турок, Гуттен пишет воззвание «К германским князьям», в котором он призывает их прекратить свои распри, сплотиться вокруг императора и, вместо того чтобы платить подати папе, повести войну против внешнего врага на средства, отнятые у духовенства и монастырей. Непосредственным призывом к борьбе против Рима, обращенным к «гордому дворянству» и «благочестивым городам» немецкой нации, является стихотворный памфлет Гуттена «Жалоба и увещание против непомерной и нехристианской власти римского папы и недуховного духовенства» (1520). В противоположность прежним латинским произведениям Гуттена, доступным лишь узкому кругу образованных людей гуманистической культуры, «Жалоба», преследующая широко агитационные цели, написана по-немецки, как и все последующие стихотворные воззвания Гуттена, и в этом отношении хорошо передает национальную идеологию оппозиционных общественных групп эпохи Реформации. «Прежде я писал по-латыни, которая известна не всякому,— заявляет Гуттен.— Теперь я взываю к отечеству, к немецкой нации, на ее языке, чтобы отомстить за эти дела». В 1519 г. Гуттен во время похода, предпринятого против герцога Ульриха Вюртембергского, сблизился с рыцарем Францем фон Зиккинген, полководцем Швабского союза. В Зиккингене Гуттен встретил политического деятеля, близкого ему по своим политическим воззрениям, с помощью которого он и задумал осуществить намеченную им имперскую реформу. Гуттен становится идеологом возглавляемого Зиккингеном политического движения немецкого «имперского рыцарства», т. е. мелкого феодального дворянства, подчиненного непосредственно императору. Движение это было направлено против духовенства и крупных имперских князей. Его политической программой, как говорит Энгельс, было установление «дворянской демократии» с императором во главе, устранение князей, как носителей политического раздробления, секуляризация всех духовных княжеств и всего имущества духовенства, уничтожение власти папы и духовного владычества римской церкви. Этим путем Гуттен и Зиккинген «надеялись снова сделать империю единой, свободной и могущественной»Вот почему поднятое Зиккингеном и Гуттеном в 1522—1523 гг. рыцарское восстание не встретило поддержки ни со стороны городов, ни со стороны крестьян: и те и другие одинаково смотрели на участников восстания как на своих ближайших политических врагов. Потерпев поражение, Зиккинген был смертельно ранен при осаде своего замка. Гуттен бежал в Швейцарию, где вынужден был скрываться от своих преследователей и умер в большой нужде. Политическое движение рыцарства осталось эпизодом в истории немецкого революционного движения эпохи Реформации, но идейное влияние Гуттена на подготовку этого движения было тем не менее весьма значительно.

Дата добавления: 2015-07-16