Глава первая. Все началось с раздражения.

Хидэ-зоу все раздражало сегодня. Начиная от отвратительной бесснежной зимы, из-за которой в ботинках постоянно хлюпало, до макияжа Тсунехито. Последнее вообще вот аж бесило – сколько можно мазаться?! Басист, казалось, злых взглядов не замечал и нарочито медленно и аккуратно подводил стрелки на веках, округляя и без того выпученные глаза. Ох, как же этот искусственно удивленный взгляд бесил!.. Хидэ-зоу хотелось подойти к согруппнику и врезать ему от души, чтобы он перестал так выкатывать зенки, будто пародируя окуня.

Возгласы Асаги из студии фотосъемок тоже раздражали – Такахиро сегодня на редкость криклив, его манерные вопли резали слух ржавыми тупыми бритвами наживую, с садистским удовольствием и изощренным искусством пыток. Огаву тоже хотелось хорошенько отпиздить, хотя он и не виноват, что сегодня у него климакс.

Сидящий в углу Руиза добивал общую картинку, не реагируя ни на какие раздражители из внешней среды. С белобрысой макушкой погрузившись в океаны информации, Накахама с удовольствием плавал по социальным сетям и временами выстреливал в интернет своими фотографиями с лицом во весь кадр. Как же это бесило Хидэ-зоу. Он сам любил фоткаться, но предпочитал преимущественно использовать зеркало, чтобы его было видно целиком.

Отсутствие Хироки в гримерке тоже выводило. Ну и где эта шпала, когда он нужен?! На нем всегда можно сорваться, потому что со слоновьим терпением драммера его вообще ничто не колышет. А уж тем более, отсутствие настроения у ритмиста. Хидэ-зоу злобно фыркнул от унюханного дыма сигарет Руизы. Как это раздражало! В студии тысячи мест, где можно накуриться хоть до зеленых соплей, почему Йошиюки позволяет себе травить остальных участников?! Хидэ-зоу очень хотелось схватить Руизу за горло и затолкать ему тлеющую сигарету в ноздрю, чтоб эта блондинистая сволочь раз и навсегда запомнил правила поведения в обществе.

Вернувшийся с фотосета Асаги с порога начал новый «концерт», распевая «дифирамбы» бестолковым помощникам, которые сегодня на редкость рукожопые. Далее последовала «ария» о преимуществах сольной карьеры, о недостатках огромной толпы нанятого непонятно для чего народа (имелся ввиду все тот же стафф), а в завершение своего «концерта» Асаги прошелся по каждому участнику группы. Руиза и Тсунехито стойко вынесли удар по личности. А вот когда Такахиро коснулся Хидэ-зоу, то ритмист не сдержался, хотя и мог бы промолчать на выпад лидера.

- Почему ты еще не переодет, Зоу?!

Слухи о том, что Асаги очень дружелюбный и милый – вранье для публики. Он дружелюбен настолько, насколько может быть дружелюбен вампир, готовый высосать вашу кровушку до последней капли. Конечно, он не всегда такой, но касаемо работы Огава тот еще узурпатор. Хидэ-зоу медленно снял шляпу, очки и посмотрел на лидера. Тишина в гримерке казалась материальной – ее можно было пощупать или вдохнуть так же, как неосторожный купальщик может вдохнуть воду. Огаву трясло – это было заметно по подрагивающей ткани красного плаща, свисающего с плеч жгучего брюнета. Хидэ-зоу начало казаться, что он стал ненавидеть золотой, красный и черный цвета, которых было так много на костюме Асаги. И его единственный видный красный глаз (второй был завешен тяжелой иссиня-черной челкой, скошенной на одну сторону), сверкающий злостью – раздражал. Окончательно.

Но Хидэ-зоу умел делать одну вещь очень хорошо – он умел скрывать свое истинное состояние лучше, чем мог делать что-либо другое, если это не касалось игры на гитаре. Выдержав сверкающий краснотой взгляд лидера, ритмист медленно встал с дивана. Тишина в гримерке наполнялась практически осязаемыми искрами напряжения – рыжему музыканту казалось, что он видит их вспышки вокруг – в волосах Асаги, в округленных глазах Тсунехито, в пальцах блондина, все так же отстраненно копающегося в телефоне. Басист скосил взгляд на Хидэ-зоу и рассеянно подумал, что лучше было бы сбежать раньше, но теперь уже поздно. Сейчас рванет…

- Хорошо, Асаги-сан, я надену этот попугайский наряд и попозирую идиотом для камеры.

Тсунехито невольно кашлянул, сдерживаясь – назвать спроектированные лидером наряды попугайскими? Да Хидэ-зоу точно хочет умереть молодым. Накахама оторвался от интернетного моря и затушил сигарету в пепельнице. Разборки согруппников его не волновали – он сыт этим по горло за одиннадцать лет. Так что влезать на сторону одного или второго в его сегодняшние планы не входит. Конечно, Йошиюки все прекрасно слышал – он мастер создавать видимость погружения в себя, как Хидэ мастер сдерживать эмоции. Как Хироки мастер терпения. А Тсуне – дока в межличностных отношениях. У каждого в группе своя роль, помимо игры в Вампирской Саге, придуманной лидером. Какая роль была у лидера? Портить жизнь остальным.

Раздражение грозило прорваться из трескающегося по швам напряжения – ритмист и вокалист буквально сверлили друг друга взглядами, словно в гляделки играли – кто раньше моргнет, тот сдался. Ни вампир, ни лис сдаваться не хотели. И, словно в подтверждение нетерпимости, Асаги сорвался.

Он в два шага оказался рядом с Хидэ-зоу и отвесил ему полноценную пощечину, едва смягченную бархатом перчатки.

- Не смей называть мои наряды попугайскими, - раздался свистящий шелест шепота лидера. – Я не для того одиннадцать лет правлю в группе, чтобы какой-то сопливый ритмист оскорблял мою работу. Пошел вон переодеваться.

Хидэ-зоу медленно перевел на него взгляд и звучно скрипнул зубами.

- И не выражай при мне своего недовольства. Незаменимых нет, Зоу. Если ты не согласен работать на моих условиях, то я просто вышвырну тебя из группы. И назад дороги тебе не будет. Запомни это, Зоу.

Лис медленно поклонился и порывисто вышел из гримерки. Ноги сами понесли его в спортзал. Если он сейчас же не выплеснет свое накопившееся напряжение, то просто убьет кого-нибудь!..

Он влетел в помещение, оглашая просторный зал яростным воплем, а потом сходу набросился на висящую в углу грушу, врезая в нее кулаки и сопровождая их ревом ненависти и ярости. Если бы на месте бездушного тренажера оказался кто-то из людей, то ему однозначно бы не поздоровилось – Хидэ-зоу не сдерживал себя. На месте груши представляя лидера, ритмист с громким ревом врезал кулаки в воображаемую челюсть, в длинный прямой нос, выбивал красные глаза из глазниц, уродовал очаровательную улыбку… И даже воображаемый Асаги улыбался на все его потуги – раздражающе открыто, невинно и солнечно. От этого Хидэ-зоу еще больше разозлился и принялся молотить снаряд ногами, перемежая удары оглушающими его самого матами и криками раненого загнанного в угол зверя. Слезы злости навернулись на глаза, превращая выплеск негатива в истерику. Кулаки болели, кожа на костяшках покраснела и ободралась. Хидэ, оглушенный своим порывом ярости пнул грушу еще несколько раз и рухнул на пол, перекатываясь с боку на бок и сжимая глаза, из которых текли слезы, сжигая его боль соленым потоком бессильного отчаяния. Хотелось забиться в угол на ближайшие сто лет и не видеть никого из согруппников, свернуться эмбрионом и забыть, кто он есть на самом деле.

Сиплое дыхание и сорванный голос с хрипами вылетали изо рта ритмиста. Он даже не услышал, что рядом кто-то присел, а потом сжал его плечо. Яростно распахнув глаза, лис увидел Хироки с плотно сжатыми губами и хмурым взглядом.

- Оставь меня в покое! – хваленая выдержка подвела гитариста. – Что тебе надо?! Что вам всем от меня надо?!

Покрасневшие от растирания глаза слезились, покрывая соленой влагой прекрасное лицо, сейчас перекошенное яростью и отчаянием. Хироки скривился, словно согруппник ударил его. Но ему нужно было вытерпеть этот психоз друга – если не он, то никто не сможет вернуть лиса в прежнее состояние покоя. Но таким разъяренным Хироки его еще не видел. Никогда. И это, честно говоря, пугало.

Гитарист резко откатился в сторону и подскочил на ноги, сжимая кулаки и дыша со свистом – он был на грани. Одно слово, и он набросится на ударника так же, как несколько минут назад накинулся на грушу. Драммер медленно встал и выставил вперед ладони, словно говоря – я не причиню тебе вреда. Хидэ-зоу хотелось переломать эти пальцы гениального музыканта, сломать запястья, раздробить кости ладоней каблуками тяжелых ботинок. Лишь бы Хироки не подходил больше к нему!.. Он так бесит! Его сочувствие, его желание помочь, его чертово терпение! Достал!!

- Убирайся вон! – хрипящим голосом выпалил ритмист. – Оставь меня в покое! Я ненавижу тебя! И тебя, и всех их!

- За что?

- Что?!

- За то ты нас ненавидишь? – Хироки не делал попыток приблизиться, но держался на расстоянии вытянутой руки.

- Потому что вы раздражаете! – выпалил Хидэ-зоу, не понимая, почему он не может найти веское обоснование своим словам. – Огава сказал, что я не незаменимый! Почему так? А?! Ответь мне!! – он порывисто вытер бегущие по щекам слезы. – Я ненавижу, когда у меня истерика из-за вас! Я ненавижу, когда со мной происходит то, что сейчас!..

- И часто у тебя такое?

Хироки вдруг подумал, что не знает своего музыканта вообще. Вся эта раздолбайская показушность скрывает под собой что-то более сильное, глубокое, полное эмоций, какие гитарист никогда не покажет. И как давно у него случаются такие приступы? И почему наблюдательный Хироки это проморгал?

- Какая в жопу разница, как часто?! – с хрипом проорал лис. – Кого вообще ебет, что со мной?!

- Меня, - драммер сделал малюсенький шажок ему навстречу, такой легкий, что лис его и не заметил, кажется.

- Не приближайся ко мне!!

А нет, заметил… Хироки пришлось отступить на прежнюю позицию. Только на крики музыканта сейчас весь персонал во главе с вампиром сбежится. А вот оно совсем не надо. Но как успокоить свихнувшегося гитариста, не вырубив его с одного или двух ударов в голову? Да уж, Тсунехито успокоить проще, чем разъяренного отчаявшегося ритмиста. Хироки бы плюнуть и уйти, но он не мог. Он же видит, что другу нужна помощь. Но какая? Он с таким еще не сталкивался.

- Я ненавижу эту Сагу, я ненавижу костюмы, я хочу убить Асаги! – продолжал надрываться Хидэ-зоу, все больше сажая голос. – Меня бесит макияж Тсуне и гребаный мобильник Руизы! И ты меня тоже бесишь, Хироки!

И прежде, чем гитарист наговорил еще что-то, драммер одним прыжком оказался рядом и сдавил лиса, не давая вырваться или поднять руки для удара. Хидэ-зоу отчаянно вырывался и ощутимо приложился ударнику лбом в подбородок. А потом, растеряв последние силы, Хидэ разрыдался и сполз на пол, утягивая за собой Хироки и утыкаясь ему в плечо. Лиса затрясло, и драммер снова обхватил его руками.

*****

- Доктор, чем может быть вызван такой приступ? – тихо спросил Хироки.

Дедок в белом халате посмотрел на уснувшего на койке гитариста и вздохнул. Не редкий случай истерии у музыкантов, врач уже попривык к таким «гостям». Все-таки у его клиники хорошая репутация, и звездные посетители не скупятся на лечение.

- Стресс от работы, постоянное нахождение в одном коллективе, недосып, конфликтные ситуации с согруппниками… - так же тихо ответил врач. – Если не давать выхода стрессам, то они копятся, и в итоге происходит срыв. Кажется, ваш товарищ очень долго копил все в себе. Выглядит он, скажем мягко, не очень – даже мне он кажется чересчур худым. Неправильный рацион тоже не способствует крепости нервов. Я надеюсь, ваш друг никого не покалечил?

- Насколько я знаю – нет. Я нашел его в состоянии крайнего срыва и сразу повез в больницу. Никогда его таким не видел, - драммер с болью посмотрел на музыканта. – Он чуть из машины на полном ходу не выпрыгнул…

- Еще и попытка суицида?

- Да что вы несете, - изумленно прошипел Хироки. – Какого суицида? Он не хотел ехать в больницу. Хидэ бы никогда… - он снова посмотрел на согруппника.

Сейчас тот выглядел спокойным, хоть и бледным. А что с ним будет, когда он проснется? Драммер рассеянно глянул на вибрирующий телефон – Асаги его обыскался наверняка. Их обоих. Благодаря стараниям Хидэ-зоу съемки сорваны. Такахиро за это не погладит по головке, разве что бейсбольной битой пару раз с оттяжкой… Но ответить, и уж тем более уехать, Хироки не мог – без него справятся, а вот лису нужна конкретная помощь.

- Что посоветуете, доктор?

- В идеале покой. Где-нибудь на неделю.

- А не в идеале? – с тоской спросил Хироки. – Покой нам только снится.

- А не в идеале – антидепрессанты на травах, никакой нагрузки на нервы, поменьше стрессовых ситуаций.

- Это еще труднее, чем неделя отдыха, - драммер потер лицо и устало помял веки. – Выпишете рецепты?

- Обязательно, молодой человек. Скажите, а вы его очень близкий друг?

- Ну, я всегда так считал, а что?

- Как у больного с личной жизнью?

Хироки удивленно уставился на врача.

- Ано… Ну, никак. Давно уже. То есть, - вдруг осенило его, - дело и в этом тоже?

- Конечно, - удивленно ответил врач. – Отсутствие постоянного партнера еще больше усугубляет стресс, - тактичный врач не стал определять пол «партнера», дабы его не посчитали сексистом. - Если ему некуда девать свою энергию, и он не избавляется от негатива хотя бы с помощью соития, то это еще больше нагружает его нервную систему. У вас нет таких проблем?

- У меня? – еще больше удивился Хироки. – Да вроде нет… Я вообще устойчив к стрессам, у меня профессия такая. Мне четырех истеричек в коллективе за глаза хватает.

- Поражаюсь вашей выдержке. И давно вы вместе?

- С двумя из них уже одиннадцать лет, - усмехнулся драммер. – Сколько он проспит? – он снова посмотрел на согруппника.

- Без понятий. Его организм очень измотан, он может пробыть в кровати целые сутки, может, меньше.

- Вот ведь… И как мне его оставить-то? – Хироки кусал губу.

- Давайте так, - врач взял его под руку и вывел из одноместной палаты. – Когда ваш музыкант придет в себя и будет готов к посетителям, я вам позвоню. Только сразу говорю – никаких стрессов, а то придется снова давать ему успокоительные.

- Я понимаю, - покивал Хироки. – Я могу на вас рассчитывать?

- Несомненно, это же моя работа. Оставьте ваш номер телефона. Я сейчас выпишу вам рецепты.

Проведя все необходимые формальности, Хироки поспешил обратно в студию. Надо было срочно оповестить согруппников и основательно поговорить с Асаги.

*****

С тяжелым вздохом драммер открыл дверь в студию. Выговаривающий за что-то помощнику Асаги увидел его и замолчал. В глазах лидера плескалось раздражение, окрашенное красным цветом линз.

- Иди, - отпустил он стаффенка и повернулся к ударнику.

Тот молча прошел к Руизе и взял у него сигарету, присаживаясь на диван и закуривая.

- Хиро? – негромко позвал Тсунехито. – Что случилось? Где Хидэ-зоу?

- В больнице, - не отнимая от глаз запястье, ответил ударник.

Раздался звон разбившегося стекла – Руиза выронил стакан, из которого делал глоток сока. Хироки устало посмотрел на осколки и снова прикрыл глаза.

- Продолжение будет? – уточнил Такахиро.

- Я отвез его в клинику. У Хидэ-зоу был приступ психоза, - бесстрастно ответил ударник, потом затянулся и медленно выдохнул дым. – Из-за конфликтных ситуаций в группе. Врач оставил его в больнице и обещал позвонить, когда Хидэ-зоу придет в себя.

- Боже мой, - прошептал Асаги, растеряв все свое недовольство. – Это я виноват.

- Да, - просто согласился Хироки. – Ты виноват. Ты сказал, что Хидэ не незаменимый. Для него это стало последней каплей. Он так любит группу и нашу музыку… А ты добил его своей гордыней, - его голос был ужасающе спокоен и безэмоционален. – Такахиро, я люблю тебя всем сердцем. Но сейчас я хочу сломать тебе твой знаменитый нос. Ты не имеешь права так изводить музыкантов.

- Хиро, прекрати, - попытался остановить назревающую ссору Тсунехито. – Не говори так, Асаги никого не изводит…

- Ой ли? – Хироки бросил на басиста короткий пустой взгляд. – Ты еще слишком юн и наивен, Тсуне. Ты не поймешь.

- Я не дурак, - надул губы музыкант. – И понимаю…

- Хватит, - оборвал их Руиза. – Вы еще больше нагружаете ситуацию. Что сказал врач?

- Хидэ-зоу нужна реабилитация, возможно, даже стационарно. Но вряд ли он согласится торчать в больничной койке, это его еще больше расшатает. Как только он придет в себя настолько, что будет готов к выписке, я заберу его к себе на время, со мной ему не нужно будет бояться нервотрепки.

- А сроки? – басист мельком глянул на Асаги. – У нас же план горит.

- Пока вы следили за планом, у вас сгорел гитарист. Врач сказал – минимум неделю покоя. Но у нас нет столько времени. Так что он выписал антидепрессанты. Я очень надеюсь, что они помогут Хидэ. Тсуне, дай пепельницу… Спасибо. Асаги, - ударник убрал руку от лица и посмотрел на лидера, - надеюсь, ты думаешь о чем-то хорошем? Например, о том, как извиниться перед своим музыкантом?

- Да, конечно, я сделаю это. Когда он поправится, – пробормотал Такахиро, ломая пальцы в бархатных перчатках.

- Отлично, - вздохнул Хироки и затушил сигарету. – Я хочу попросить разрешения покинуть студию. Я не могу сегодня работать. Извини.

- Да… Конечно. Вы все можете ехать домой. На сегодня закончим. Но завтра в… полдень, думаю, нормально будет. У нас очень мало времени на подготовку. Хорошо? Всех устраивает в полдень?

Все согласились с решением лидера, хоть оно и было навязано драммером. Хироки уехал первым, быстро собравшись. Ему нужно было подготовить квартиру к переселению Хидэ-зоу. Потому что оставлять музыканта в одиночестве он не мог – его потом совесть сожрет с потрохами.

Живя один, ударник редко убирался, так что при взгляде на захламленную двушку боевой настрой поубавился – такое ощущение, будто тут прошлась рота барабанщиков. Притом бардак был вообще везде – в обеих комнатах, в кухне, в ванной, даже в прихожей. Самого Хироки все устраивало – он все равно живет один, животных у него нет, постоянного партнера (как выразился врач из клиники) тоже. А уж он как-нибудь проживет в этом хламе.

До двух часов ночи драммер вылизывал квартиру, показавшуюся Нарнией, а не небольшой уютной двушкой. На спальню он потратил последние силы – тут бардак принимал угрожающий размах. Вторая комната была просто складом для инструментов – пара сломанных гитар Руизы, собственная установка в разобранном виде, на которую все никак не хватало времени. Две басухи Тсуне, ящик со сломанными барабанными палочками (Хироки сам не знал, на кой черт они ему, только если на холодную зиму – растапливать буржуйку), неработающий синтезатор, штуки три усилителей, метров пятьдесят проводов, которые нафиг никуда не были нужны.

Но все-таки Хироки удалось раскопать в этом складе диван. Любимый диван, на котором драммер долгое время спал, не удосужившись купить кровать – ни одна не подходила. Что ж, теперь он снова может на него переехать. Тем более, в этом раю для сумасшедших музыкантов он чувствовал себя комфортнее, нежели в спальне.

Так что, доведя ее до ума и заправив чистое постельное белье, Хироки почувствовал удовлетворение – он надеялся, что Хидэ-зоу понравится. Конечно, если он не будет капризничать, не соглашаясь на переезд. Но, возможно, он и сам поймет, что одному ему находиться не желательно.

В полтретьего утра драммер спикировал на разложенный диван и простонал – спина настойчиво требовала массажа.

- Ничего так себе выходной провел… Умотался больше, чем за день репетиций… - он со стоном закинул руку на поясницу и принялся лениво разминать ее. – Мне нужна массажистка…

Его фантазии прервал вибрирующий в кармане мобильник. Хироки аж удивился – это кто не спит в полтретьего утра-то? Вряд ли Хидэ-зоу, он ведь накачан успокоительными, как шарик гелием. Но смс написал именно ритмист.

«Почему я в больнице?» - спрашивал Хидэ, выражая свое недовольство хмурым смайликом.

«Спи,» - ответил Хироки, добавив спящую мордочку желтого цвета.

Впрочем, как он и ожидал, Хидэ-зоу пожеланию не внемлил, тут же перезвонив, чем вызвал недовольный рык ударника.

- Вещай.

- Какого черта, Хиро? – раздался осипший голос лиса.

- И тебе утречка, солнышко мое, - иронично произнес драммер. – Как спалось?

- Я тебя разбудил? – виновато уточнил ритмист, опомнившись.

- Нет. Не разбудил.

- Тогда извиняться не буду. Ну?

- Ты в больнице, потому что я тебя туда привез. А то ты бы со своим психозом окончательно поехал гениальной крышей.

- С трудом помню вчерашний день, - признался лис.

- Как самочувствие?

- В улете… Что мне вкололи?

- Вкололи сразу все. Чтобы не дергался, а то чуть санитара не избил, пока тебя успокаивали.

- Твою налево… Стыдобище… Я не хочу тут оставаться, Хиро. Прямо вот до жути. Ненавижу больницы.

- Знаю, родной, - вздохнул Хироки. – Потерпи до утра?

- Обещаешь меня забрать пораньше?

- Я приеду в шесть утра, - выдавил драммер через зевок.

- Хорошо, - поспешно согласился Хидэ-зоу, пока друг не передумал.

- Блин… - цыкнул Хироки, поняв, что к шести он черта с два проснется.

- Ты сказал.

- Знаю-знаю… Хорошо.

- Такахиро небось весь на клыки изошел, я ему съемки сорвал, - хриплый голос Хидэ-зоу звучал очень виновато. – Он меня убьет.

- Не убьет, я гарантирую. Хидэ, я не знаю, что между вами происходит, но мне это не нравится, - Хироки перевернулся на спину и скривился от тянущей боли в пояснице. – Я бы даже подумал, что у вас неудачный роман, но Огаве больше блондинки нравятся.

- Пошел к черту, я натурал! – грубо огрызнулся ритмист. – Не смей даже упоминать при мне о таком.

- Тихо-тихо, уймись, - драммер подавил зевок. – Кстати, готовься к переезду.

- Э-э-э?!

- Я тебя к себе забираю на какое-то время. И только попробуй возразить. Я что, зря квартиру в порядок приводил? – сразу перешел в наступление Хироки, зная, что друг по-любому будет возражать.

- Эм… Спасибо, Хиро… - внезапно ответил Хидэ-зоу. – Я не надеялся на такое…

- Ты даже не отбрыкиваешься? – удивился ударник. – А вот это действительно странно. Кто ты и зачем съел моего гитариста?

- Не смешно, - просипел Хидэ-зоу. – Хиро, прости меня, мудака, я так накричал на тебя… Мне так стыдно, моральным уродом себя чувствую. Но меня все реально так достало, что просто сил нет терпеть. Я был готов серьезно начистить нашему бесстрашному лидеру хлебало. Если бы не ты, то черт его знает, как оно бы повернулось. Мне кажется, я теперь понимаю, почему от него сбежали предыдущие гитаристы. Он же псих форменный.

- Ой, кто бы говорил, - усмехнулся Хироки, уже в пол уха слушая хриплое бормотание гитариста. – На себя бы посмотрел, истеричка.

- Пошел нахрен, - обидчиво огрызнулся лис. – Я же не железный столько терпеть его заебы.

- Столько – это сколько?

- Не важно. Давно. Просто сегодня… вчера то есть… меня окончательно переклинило. И прости, что ты попал под горячую руку.

- Забей, - Хироки не сдержал зевок. – Слушай, я вообще уже вырубаюсь. Давай утром побеседуем на тему твоих срывов и предположительного лечения.

- Ага, так меня Асаги и отпустит на лечение, - язвительно ответил Хидэ-зоу. – Он скорее удавится, чем даст мне отпуск.

- Отпуск не даст, - согласился барабанщик. – Но обещает быть хорошим мальчиком. Я прослежу. К тому же, вчера врач мне надавал кучу рецептов, купим тебе антистрессовые, когда поедем домой.

- Еще и таблетки пить?

Хироки даже представил, как скривился ритмист, и усмехнулся.

- Со мной все в порядке, - продолжал Хидэ-зоу. – Правда. Я думаю, все закончилось.

- Да ну? – иронично спросил драммер и зевнул. – Знаешь, порядочные люди так не ведут себя, как ты вчера. Зоу, все, до утра.

- Погоди.

- Ну что тебе, лис?

- Не проспи, ладно? А то я сам сбегу.

- Спи давай, бестолочь, - ласково сказал Хироки и отключил вызов.

Едва телефон скатился на поверхность дивана, как барабанщик тут же засопел.

Дата добавления: 2015-07-16