Слишком много призраков

Танцев после ужина не было. Настроение во дворце было тревожным.

Завтра отправляется в путешествие рыцарь Савин, тринадцати с половиной лет, а путешествие будет опасным.

Снежная королева посадила Севу за ужином рядом с собой, а Нильса отправила с дозором из медведей проверить лес вокруг дворца.

Она стала расспрашивать Севу: как он получился таким, как есть? Почему до солидного возраста верит в сказки, может, в семье какие-нибудь неприятности? Или в детстве неудачно болел коклюшем?

Конечно, королева была не совсем серьезна, она делала вид, что верить в сказки могут лишь дети или не совсем нормальные люди, и все время будто упускала из виду, что сама была сказочной, что Сева сидел за столом в сказочном королевстве и намеревался идти в поход для того, чтобы помочь именно сказочным существам.

Но Сева отвечал на вопросы, как хорошо воспитанный юноша отвечает настоящей королеве, например королеве Англии.

– Спать ты будешь в гостевых апартаментах, – сказала Роксана после ужина. – С видом на кладбище собак и казненных гномов. Надеюсь, ты не боишься привидений?

– Еще чего не хватало! – воскликнул Сева, который, конечно же, думал, что ничего не боится. – А что эти гномы натворили?

– Ах, это давняя история, – отмахнулась Роксана. – То ли тролли их казнили, то ли они сами себя перебили. Кто помнит…

Но Сева почувствовал, что королева говорит неправду. Знает она, в чем дело, но не хочет признаться. И это его обеспокоило.

Провожал Севу до спальни местный домовой. Они здесь служили дворниками и сторожами, потому что хоть это были и гномьи края, гномы не выносили заниматься чужими делами. Искать изумруды – пожалуйста, а вот подмести за собой – это выше их силенок.

Домовой был старенький, борода от старости даже не белая, а желтая и болтается между ног, доставая до пола, одет в домашний халат, а на голове меховая шапка, которая ему так велика, что то и дело падает на нос, и он приподнимает ее кончиком носа, чтобы что-нибудь разглядеть.

На этот раз под землю они не спускались, а долго шли кривыми коридорами и переходами, порой им встречались жильцы дворца, некоторые уже в ночных рубашках или халатах, в пижамах или в трусах до колен.

И тут зазвенел звонок.

Домовой сказал:

– Поспешаем, юноша, а то сейчас свет потушат.

Он вытащил из-за пазухи свечу и спросил:

– Спички есть?

– Я не курю, – сказал Сева.

– Курю не курю, а помнить о спичках надо всегда!

Навстречу шел невысокий толстый Дед Мороз с трубкой в зубах.

– Разрешите прикурить, – попросил его домовой.

Дед Мороз кинул ему коробку спичек и пошел дальше, не оборачиваясь.

Свет мигнул и погас.

– Ну вот, предупреждали же! – проворчал домовой.

Он зажег свечу, тени завозились на стене и потолке.

Половицы громко скрипели под ногами.

Домовой открыл небольшую дверь. За ней была просторная комната с низким потолком. В ней стояла продавленная кровать с кованой железной спинкой.

Возле нее стояла тумбочка, чуть подальше табурет с кувшином, а возле него ночной горшок.

– Это наша спальня для обыкновенных гостей, – сказал домовой. – Но гостей у нас мало бывает. Располагайся, клопов нет, я сам их керосином травил.

В комнате и в самом деле пахло керосином.

– Свечку я тебе не оставлю, – сказал домовой. – Самому нужна. А то ночью в этом крыле дворца много всякой нечисти шастает. Со свечкой спокойнее. А ты, если что, дверь на крючок запри, а сам прячься с головой под одеяло. Они под одеяло не лезут.

– Кто они? – спросил Сева и почувствовал, что голос его плохо слушается.

– Кто-кто, вот увидишь кто и скажешь – а то кто-кто, мало ли кто!

Фраза домового показалась Севе загадочной и даже глупой. И совсем его не успокоила.

Огонек свечи удалился к двери.

– Вы уже пошли? – спросил Сева.

– А что мне – всю ночь возле тебя плясать?

Дверь открылась, закрылась снова, и Сева остался один.

Он пошел следом за домовым, ему захотелось позвать его, чтобы тот вернулся, он даже открыл дверь, но увидел лишь огонек свечи, который еле светился вдали.

Тогда Сева закрыл дверь на крючок.

Крючок был хилый, любое привидение сорвет.

Глаза немного привыкли к темноте. Ее рассеивало лишь окно, за которым были сумерки, не совсем день, но и не совсем ночь. К окну близко подходили елки, так что в комнату попадало не много света.

Сева подошел к окну и посмотрел наружу.

Можно было различить холмистую пустошь.

Почти сразу Сева догадался, что это не просто холмики, а могилы.

Значит, и на самом деле там кладбище. Только этого еще не хватало!

На некоторых холмиках стояли каменные плиты, на других они лежали.

За кладбищем начинался лес.

Не то чтобы было страшно, но неприятно. Хуже нет, когда не знаешь, чего тебе бояться, но страх тебя не отпускает.

Густые сумерки позвали из влажной земли туман, он полз между могил, иногда приподнимая голову, белую, бесформенную и безглазую.

Севе показалось, что кто-то идет по кладбищу – похожий на человека, в плаще с капюшоном, серый-серый, чуть темнее тумана, но светлее леса и неба.

Может, это сторож?

А может, привидение?

Вообще-то говоря, в сказочном царстве должны водиться привидения. Только не хочется с ними встречаться.

Привидение медленно подняло голову, и сердце Севы сжалось.

Из треугольной темноты капюшона на Севу смотрели светящиеся зеленые глаза. Яркие лазерные точки. Нет, не лазерные – фосфорные! Или просто колдовские.

Сева отпрянул от окна.

Хорошо еще, что окна на втором этаже.

Сева задвинул занавеску и снял с табурета кувшин с водой. Потом отнес табурет к двери и сунул его ножку в ручку двери.

Если табурет не удержит ночного гостя, то, по крайней мере, упадет с шумом.

Разбудит.

Вот с оружием было куда хуже.

Оружия совсем не было.

Правда, кувшин был эмалированный, с большой ручкой, и можно было им отбиваться.

Хорошо, ставим кувшин у изголовья кровати.

Сева понимал, что с таким оружием воевать с привидениями нет смысла. Лучше сразу сдаться им в плен.

Смешно!

Сдашься – и тебя тут же превратят в какого-нибудь вампирчика или ходячего мертвяшку.

Надо ложиться, но как только ляжешь, то станешь еще беспомощней.

Сева вернулся к окну и осторожно отодвинул уголок занавески.

Кладбище было пусто.

Но это еще ничего не значило.

Может быть, в этот момент привидение поднимается по лестнице?

Сева постоял у двери, прижав к ней ухо.

Полная тишина.

Ничего не дождавшись, Сева решил все же лечь спать – он устал за день, и спать тоже хотелось.

Конечно, он раздеваться не стал, лег поверх одеяла, к счастью, в комнате было не холодно.

Потом подумал, что, может, и на самом деле лучше накрыться с головой, придет привидение и не заметит его…

Конечно, наивная мысль, но все-таки лучше иметь мысли, чем совсем их не иметь.

И он заснул.

Конечно, он не заметил, как заснул, потому что люди этого никогда не замечают.

Зато заметил, как проснулся.

А проснулся он потому, что ему в глаза светила лампа. Или прожектор.

Одеяло сползло.

Он открыл глаза, зажмурился и сказал:

– Кто там еще?

Прикрыл глаза ладонью и удивился тому, что свет, разбудивший его, – зеленый.

И сразу сердце сжалось от ужаса.

Он вскочил, потянул на себя одеяло.

Оно зацепилось за край кровати.

Привидение в халате с капюшоном, из-под которого светили два зеленых огонька, стояло над ним и манило пальцем.

И хоть в комнате было темно, Сева понял, что пальцы у привидения костлявые, не просто костлявые, а костяные. То есть пальцы скелета. А каждый знает, что если у привидения пальцы костяные, значит, оно само скелет.

И легче от такого открытия не становится.

Если привидение манит тебя к себе, то лучше убраться от него подальше.

Сева начал отползать в угол кровати, но натолкнулся спиной на стену.

Тогда он пополз вдоль стены, но тут что-то зазвенело, покатилось, и глухой, хриплый голос произнес:

– Отдай мои зубы, Всеволод!

Несмотря на почти полную темень, Сева уловил в ногах кровати силуэт – страшно даже представить, но куда хуже увидеть, – черный силуэт крокодила.

Известный древнегреческий философ Архимед как-то принялся кричать:

– Дайте мне рычаг, дайте мне рычаг, и я весь мир переверну!

Рычага ему не дали, а потом римский солдат, которому надоели эти крики, зарезал Архимеда.

Сева, хотя ему некогда было рассуждать как Архимеду, оказался в схожем положении.

Любое оружие ему бы сгодилось.

Это не значит, что он был очень смелым, – нам это известно. Но когда волк загоняет кролика в угол, кролик берет «калашников» и расстреливает волка в упор.

И, как отчаявшийся кролик, Сева изогнулся – сам не понял как – и схватил ту штуку, что мешала ему вытянуть ноги, – это была челюсть крокодила.

– Оттттай! – шамкал крокодил и толкал пятки Севы жесткими, но беззубыми губами.

Сева соскочил с кровати.

В руке у него была челюсть крокодила длиной с руку Севы, а может, и подлиннее, зубы в ней были длинными, острыми, чуть загнутыми, но, к сожалению, держались слабо – видно, крокодил был стареньким.

Поэтому, когда Сева стал отбиваться от привидения челюстью, зубы из нее выскакивали и прыгали по полу, как белые кузнечики.

Привидение не испугалось, оно только отмахивалось от зубов и сердито повторяло:

– А ну кончай! Зашибешь! Разорву…

Не выпуская челюсти, Сева стал отступать к двери.

Крокодил вылез из-под кровати. Он полз и полз – и конца не было видно.

А привидение закрыло спиной дверь.

С потолка сорвался, ударился об пол и покатился в сторону оранжевый череп – где-то Сева его уже видел.

И тут в окне откинулась занавеска, и появились сиамские близнецы. Сиамские близнецы – это близнецы, которые срастаются боками или плечами. Но эти срослись головами, как бы прижались ушами, чтобы лучше слышать друг друга. Были они голубыми, толстенькими, они уселись на подоконник, свесили в комнату ноги в сапожках и стали ими размахивать.

Ничего они не делали, даже не угрожали, но показались Севе страшнее, чем привидение.

– Отттай жжупы! – шипел крокодил.

– Отдай мою лапу! – заговорил небольшой тигр, который сидел на задних лапах и облизывал себе живот.

От нечисти в комнате стало тесно.

Дышать было трудно.

– Хватай его! – закричало привидение.

И все они, как в страшной повести Гоголя, кинулись на Севу.

А Сева – ну что еще будешь делать, – размахивая челюстью крокодила, стал пробиваться к двери.

И что отвратительно – челюсть как будто проваливалась сквозь черепушки и морды привидений и всяких страшилок, увязала в них, а вытащить ее вновь было трудно, как из клея.

Если вам приходилось встречаться с привидениями или чудовищами, приходящими из кошмаров, то вы знаете, что самое страшное – неизвестность. Пока ты идешь по кладбищу и никого не видишь, зато слышишь сзади крадущиеся шаги, пока ты входишь в темную комнату и всей шкурой чувствуешь, что кто-то поджидает тебя, ты можешь рехнуться от страха, страха неизвестности. Но если ты увидел наконец скелет, который трусит за тобой, теряя, может быть, на ходу ребра, или ты увидел, как другой скелет уже высунул череп из могилы и пытается вытащить из гроба свое костлявое тело, ты перестаешь бояться, потому что твой преследователь показал себя. И если сможешь – ты убежишь, а не убежишь – станешь отбиваться.

Ведь ты не такой уж и трус!

Сева был человеком обыкновенным и вначале очень испугался, но когда оказалось, что с призраками все-таки можно сражаться, он осмелел.

Он размахивал челюстью крокодила, как дубинкой, он пинал ногами скелет собачонки, который норовил тяпнуть его за коленку, он сшиб в воздухе летевший на него зеленый пистолет…

Он разозлился.

Совершенно непонятно, сколько длился этот неравный бой – может, час, а вернее, полминуты. Но Сева уже сообразил, что к окну не пробиться, в него лезли и лезли новые враги, прятаться уже некуда.

Оставалась дверь.

Сева сам накинулся на привидение.

Он ткнул ему в плащ конец челюсти, челюсть провалилась вперед, Сева потерял равновесие.

И полетел в темноту следом за челюстью.

Дата добавления: 2015-07-19