Глава 21. Андреас не удивился, когда проснувшись, не обнаружил Нико

АНДРЕАС не удивился, когда проснувшись, не обнаружил Нико. И пока он слонялся в поисках кофе, Демитри успел подняться с постели, принять душ и выфрантиться.

- Ты так и позволишь ему уйти? – поинтересовался Андреас. Он потянулся, подставляя обнаженный торс под теплые утренние солнечные лучи, проникающие через окна.

- А у тебя есть соображения, откуда начать его искать?

- Признаться - нет.

- Вот и я так подумал.

Андреас проглотил кофе, который ему подал Демитри, и бросил рассерженный взгляд на отравленное смогом утро.

- Я не намерен отсиживаться здесь, пока Гера стирает Нико в порошок.

- А я и не предлагал подобное. – Демитри поставил чашку одним экономичным движением. Волосы мужчины были забраны в аккуратный, короткий «конский хвост», дорогой итальянский костюм скроен точно по его телосложению. Рядом с ним Андреас ощущал себя оборванцем в джинсах, с голым торсом и взлохмаченными волосами, но это его нимало не обеспокоило.

- Ну и что ты тогда предлагаешь? – буркнул он.

- Нико движут адреналин и эмоции. Если мы с тобой пошевелим извилинами, то найдем способ ему помочь.

- А ты оптимист.

- Он томится. - Демитри выстроил в ряд на подносе опустевшие кофейные чашки. – И даже не будучи лично с ней знакомым, я видел вас обоих рядом с Патрисией. Она не обращала на тебя или какого-либо другого мужчину ни малейшего внимания; ее взгляд все время сосредоточен на Нико. Ему до зарезу нужен кто-то вроде нее.

- Нико – наполовину бог. Патрисия - смертная. Каким образом это должно сработать?

- Мы заставим это сработать. И даже если им отведен лишь краткий миг, неужто ты думаешь, что он того не стоит?

Андреас вспомянул Ребекку, ее застенчивую улыбку, мгновенно сменяющуюся стальной решимостью, а через секунду вновь – робкой улыбочкой. Она воплощала двух женщин: талантливого ученого, снискавшего славу в качестве одного из выдающихся археологов своего времени, и мнительную девушку, которая никак не могла поверить в собственную сексапильность.

- Ага, - осторожно подтвердил Андреас. – Думаю, это того стоит.

Он стрельнул на Демитри оценивающим взглядом, выделив темные глаза мужчины и загорелую кожу. На память пришли времена, когда Демитри был буйным оторвишником, рыскающим вместе с ним и Нико по белу свету.

- Ты когда заделался в свахи?

Демитри пожал плечами.

- Когда понял, что у Нико появился шанс обрести свободу и счастье.

- Если ты не заметил – я свободен. Ты и вправду счастлив за меня?

- Ну конечно. – Демитри поправил галстук. - Вот только знаешь ли ты сам, что делать с тем счастьем, которое тебе преподнесли?

Андреасу вновь вспомнилась Ребекка, и, невзирая на освобождение от кабалы, тоска по ней не уменьшилась ни на йоту. Все оказалось настоящим.

- Я уясню, - пообещал он.

СЛОЖИВ под себя крылья, Нико лежал ничком, пытаясь по возможности казаться незаметней.

Выстрелом вырвало пучок перьев, и этого оказалось достаточно, чтобы вышибить его с поднебесья. Изнывая от боли и задыхаясь, Нико снизился к группе скал и отполз позадь них. Со стороны пустыни доносились крики искавших его мужчин.

Очень жаль, что не обладает он способностью по желанию становиться невидимым, да и богом был лишь наполовину, поэтому чародейства в нем - кот наплакал. Из-за того, что рана была в крыле, Нико не смог их скрыть. Кроме того, проблематично будет втолковать горе-охотникам, какого лешего он полуголым валяется на кудыкиной горе. Татуированная спина также вызвала бы вопросы.

Поэтому все, что Нико мог сделать – это постараться слиться со скалами и надеяться, что они его не заметят.

А дабы успокоить себя, мужчина стал думать о Патрисии. Он грезил, как тщательно вылизывает ее ножки, вплоть до влагалища, потом поднимается на колени и раздвигает ее бедра.

Она смеется, сине-зеленые глаза сияют от предвкушения, волосы кудрявятся по подушке. Патрисия касается клитора, и, как он ее учил, раздвигает половые губы. От росы влагалище влажно поблескивает и манит его губы. И член.

Упомянутый орган набух, и мысли закрутились каруселью. От беспокойства за Патрисию сердце его забилось быстрей, а от потребности в ней – запульсировал член.

Переговариваясь по-арабски, мужчины подошли ближе. Нико старался не шевелиться, от мыслей о сексе с Патрисией конечности его затопил жар.

- Говорю же: это была самая большая птица, которую я когда-либо видел. Небось, черный лебедь.

- Знамо дело, братец. Вроде той гигантской рыбины, которую ты поймал в прошлом месяце, но что-то ни один из нас ее так и не увидел.

- Я ж объяснял: паразитки кошки ее сожрали.

- Хороши твои байки, Ахмед. Занимательны.

Первый говоривший, Ахмед, что-то раздраженно пролопотав, замолчал. Они находились уже в трех шагах от его укрытия, а шаги не замедляли. Если повезет – уберутся восвояси, так и не заметив Нико.

Оба мужчины проходили мимо, второй как раз убеждал первого поторопиться домой и испить кофейку. Их шаги почти заглохли, когда внезапно тот, кто помоложе, закричал:

- Вон там. Видишь?

Нико подавил стон, когда они кинулись к убежищу, в котором он лежал, распластав крылья. Мужчина поднял голову, и уперся взглядом прямехонько в дуло винтовки, за которой виднелась обалдевшая физиономия египтянина.

- Привет, - поздоровался он на ломаном арабском. – Не найдется ли там кофейку и для меня, как вы полагаете?

ПАТРИСИЯ гадала: а не померещился ли ей свет? Помахав рукой перед лицом, она ничего не узрела и посему сделала вывод: все-таки глюки.

Что следует сказать Нико при следующей встрече? Ну, для начала, то, что она безумно его любит. Если он пройдет испытание, а это означает – свобода от рабства, будет ли он так же ее хотеть? Вот Андреас шустряком исчез, оставив убивающуюся от горя Ребекку. Девушка старалась казаться веселой, однако Патрисия чувствовала ее боль.

Станет ли вновь Нико тем беззаботным полубогом, радующимся избавлению от Патрисии?

В голове всколыхнулись воспоминания о его крупном теле, широких плечах, роскошном торсе, смоляном размахе крыльев. Она представила его обнаженным, выступающий из поросли темных волосков член и ласкающие перья.

Он красивый человек — нет, полубог, — и она его любит.

Хм, вон там определенно была вспышка света. Краем глаза она совершенно точно видела огонек в стороне хауза с водой. Девушка поднялась с грязюки и направилась к нему, ступая осторожно, на случай, если там притаилась Гера с чем-то вроде меча судьбы[30] наперевес.

Тем не менее, экстрасенсорные чувства подсказывали: вокруг нее ни души. Но ведь эти предметы появились, а принесшего их человека не видать.

Огонек светил тускло. Насколько было известно Патрисии, некоторые грибы обладали свойствами издавать свет, но она не имела ни малейшего представления, имеются ли подобные виды в Египте – если, конечно, она все еще там.

Она обогнула угол. Покрытый кафелем хауз словно светился изнутри люминисцентными зеленовато-красными тонами.

- Внушительный, - промолвила она. - И я из него пила.

Патрисия разглядывала облицованный великолепной мозаичной плиткой хауз. Осветительный прибор – электрический - был зафиксирован на поверхности дна, и никаких светящихся растений. Внутри, как в роднике, пузырилась вода.

Окружающее было для нее в диковинку и, вероятно, еще несколько дней назад напугало бы ее до чертиков, но сегодня Патрисия решила все отринуть. Она не могла взять в толк, каким образом помещение увеличилось в размерах, или по щучьему веленью появились эти с виду нормальные предметы, но ей думалось, что все происходило от ситуации.

Напившись воды, девушка призадумалась: не «выключат» ли ей свет. Очень неплохо иметь возможность хотя бы капельку лицезреть окружающее. Решив, что нужно оставить про запас хотя бы один апельсин, Патрисия воротилась к столику с продуктами.

Тот увеличился в размерах. При неясном свечении она различила его контуры: низенький, восточный столик, вроде тех, что находились в их гостиничном номере. Он был заставлен медными подносами, загруженными фруктами, причем не только тропическими, типа фиников и апельсинов, но и такими, как земляника, виноград, яблоки.

Патрисия устроилась поудобней и наелась до отвала фруктов. Она уже не дивилась их невероятному смаку. То были в высшей степени сочные апельсины, наисладчайшие виноградины, самые свежие яблоки, которые она когда-либо едала.

«Чудеса да и только, - подумала она. – А, может, у Геры такой способ свести меня с ума. Я точно ем это яблоко или мне мерещится»?

Сок, стекавший вдоль подбородка, был взаправдашним. И больше всего ей хотелось, чтобы сейчас рядом оказался Нико, который слизал бы его подчистую.

САМЫМ странным для Нико стало то, что убедить охотников в собственной божественности не составило труда. Оба брата, Ахмед и Файзаль, ютились в небольшом домике в деревушке оазиса Дахла, расположенного на западе пустыни. Они были фермерами и жили вместе со стареющей матушкой, старшим братом Махмудом, его женой и детьми.

Нико встретили с большим почтением, предложили отведать еды и напитков, хотя понятно, что многого они не могли ему предложить. Братья были свято убеждены, что Нико - ангел, ниспосланный нести благополучие и божественное слово. Ахмеда же за тот злополучный выстрел все задразнили.

К счастью, если не считать перьев на крыле, он промазал. Убить человеческие пули Нико не убили бы, но вот истечь кровью и измучиться мужчина мог запросто. Когда крыло Нико немного зарубцевалось, он, к великому восхищению семейства, их втянул, после чего воспользовался предложением прикрыться галабеей.

Нико распространил на этот дом, а также на всю деревню, немного магии, чтобы здоровье здешних обитателей было крепким, а урожаи – богатыми. Он решил рассказать им о своих поисках. Братья слушали с нескрываемым интересом.

- Бог Нико ищет свою возлюбленную леди, - подытожил Ахмед. – Впервые слышу такую легенду.

- Потому что она еще творится, - ответил Нико, вертя в ладонях крошечную чашку с египетским кофе, который они ему подали. – Не представляю, чем все закончится. Может, вам известны тут такие места, в которые богиня смогла бы запрятать леди?

Они невероятно обрадовались возможности помочь и пораскинуть мозгами, и втянули также в сие дело трех сыновей старшего брата. При появлении в доме Нико жена, мать и дочери удалились в другую комнату, но тут супруга кликнула мужа, и вместе с тещей высказались по этому вопросу.

В конечном счете, семье потребовалась уйма времени, куча аргументов и еще одна трапеза, чтобы подвести итог.

- Есть местечко, - повел речь Ахмед. – Оно находится в пустыне, и не ведут туда дорожки. Зарубежные археологи, чтобы вести раскопки, рыщут там да сям, а вот тот район всегда пропускают.

- Отчего же вы не рассказывали им о нем? – поинтересовался Нико.

Ахмед изобразил святою простоту:

- Да разглядывать нам их интересно. Может, в том крае нет ничего особенного - так, всего-то несколько каменных блоков в пустыне.

- Я готов на них взглянуть, - проговорил Нико.

Мать семейства и Махмудова супруга дали согласие, и закипела работа по приготовлению к поездке в пустыню.

Пока они собирались, Нико, наслаждаясь прохладным ветерком, ждал снаружи под пальмами. Братья занимались сельским хозяйством в крае, где прямо из недр земли била живительная влага. Им нравилось, как выразился Ахмед, удаленность от шумной толчеи Каира и переполненных туристами Луксора и Фив.

- Здесь человек может быть самим собой, - заметил Ахмед Нико. – Он изучит здесь все вдоль и поперек, будет как облупленных знать соседей, хороших и плохих. Когда же я еду в Каир... - Он покачал головой. – Людей там видимо-невидимо, от шума закладывает в ушах, и не вдохнешь полной грудью.

В самом деле, туристы толпами валили полюбоваться некрополями и римскими храмами, но по большей части, в деревеньке Ахмеда было тихо.

У Махмуда был старенький джип, который они заправили газом и водой, и оба братца вместе с Нико поспешили отправиться в пустыню. Потребовалось несколько попыток завести драндулет, наконец они помчали.

Ахмед с его семьей был из рода бедуинов, и мужчина вел джип с тем же лихачеством, с каким его предки, должно быть, носились на лошадях. С неба припекало солнце, однако этим осенним утром воздух был свеж.

Джип, насколько понял Нико, съехал с центральной дороги, и Ахмед стал рулить с удвоенной энергией. Из-под шин во все стороны выстреливал гравий и песок, и тачку на каждом повороте заносило.

Нико решил, что египтянин везет их прямиком к Большому песчаному морю[31]. Мужчина ухватился за трубчатый каркас джипа, когда железного коня подбросило вверх. Ахмед уверял, что как только они достигнут места назначения, Нико только спасибо скажет.

Нико уповал, что поездка принесет плоды, так как, прежде чем покинул дом, он увидел кое-что его поразившее. В темном уголке, на запустелом столике высилось каменное изваяние с львиным ликом и приземистым телом, как две капли воды похожее на скульптуру Беса, что была у Демитри.

ПОЛДНЯ Демитри с Андреасом убили на безуспешные попытки установить местонахождение Нико.

- Он отметил все места, - возмущался Андреас. – Восточная часть Египта, Западная пустыня, юг Асуана. Он что, заранее не мог нам рассказать, о чем думает?

- Он понял, что должен идти один, - ответил Демитри.

Андреас вздохнул.

- Я больше не раб, но ощущаю похожую беспомощность. Мне полагается быть там с ним, моим другом, человеком, ставшим роднее брата, а я просиживаю в твоем уютном отеле.

- Я чувствую то же, - насупившись, проговорил Демитри. – Могли бы заняться сексом что ли, чтобы хоть как-то скоротать время. Может, к нам и присоединится кто.

Секс с Демитри и Нико помог Андреасу выдержать бесконечные годы проклятия. Друзья помогали перевертышу унимать непреодолимую потребность, пока чары не завладевали им вновь, и Андреас был им за это признателен.

Однако сейчас, когда он обрел свободу, мужчина понимал, что вожделеет не друзей, а одну лишь Ребекку. Она взывала к нему, и Андреас стремился к ней душой и телом. И вместе с тем не хотелось оставлять Нико наедине с его потребностями.

- Это отстой, - заявил Андреас.

- Знаю. – Демитри подошел к нему и положил руки на талию друга. - Это паршивая замена.

Созерцая привлекательное лицо друга и глаза цвета кофе, Андреас ощутил отклик снежного барса. Все-таки наполовину он животное со звериными инстинктами, корнями уходящими вглубь веков.

Демитри также отчасти был четвероногим, и в эти мгновения общались их сущности. Находясь под гипнотической властью глаз Демитри, Андреас наклонил голову и припал поцелуем к его губам.

- Ой, чудненько, - раздался в гостиной бодрый голосок Ребекки. - Я как раз вовремя.

Андреас отпустил Демитри и бросился к Ребекке, чуть не задушив ту в объятиях.

- Какого черта ты здесь потеряла? Я ж велел оставаться в Нью-Йорке.

- Я тоже, Андреас, счастлива видеть тебя.

Девушка чмокнула его в губы, потом стала извиваться, пытаясь вырваться из его рук. Она с нескрываемым интересом обвела Демитри взглядом с головы до ног.

- А ты ничего, - сообщила она. – В кого превращаешься?

- В тигра, - ответил тот.

ПРЕБЫВАНИЕ Патрисии в темнице существенно улучшилось. На столике с продуктами появились свечи, осветившие окружающую обстановку. Благодаря им девушка заметила у стены овальную, облицованную кафелем, ванну, от которой вверх поднимался такой манящий пар.

Ни секунды не раздумывая, она скинула одежду и погрузилась в обжигающую, благоуханную воду.

- Это все полезно, - сообщила она воздуху. - Но что я бы сейчас на самом деле хотела – дверь, ну, или мобильник, причем рабочий, а еще лучше – вернуться в отель товарища Нико.

Затаив дыхание, Патрисия ломала голову, выполнит ли волшебная комната хоть одно из пожеланий, ан нет. Вещи, «заказанные» ею, конечно же, не появились, словно кое-кто решил: а в следующий раз чего она пожелает.

- Как насчет дивидишника? Скоротать времечко? - Она оглядела яркие изразцовые плитки и блестящую медную посуду. - Или для вас это слишком современно? Может, тогда кто-нибудь расскажет мне сказки? Вроде Шехерезады.

Ни шиша.

Вздохнув, она откинулась назад, решив хотя бы насладиться ванной.

Здесь она вдали от дома и томится в ожидании спасения, как та принцесса из сказки. И все, о чем Патрисия могла мыслить – вспоминать первую встречу с Нико, его крылья, прикрывающие полуобнаженное тело.

А после встречи с Андреасом в обличье дикой кошки, Нико встал на ее защиту. Потом крылатый учил ее познавать себя. И включало это не только секс - мужчина научил Патрисию ценить собственное тело и его красоту.

Ладони Патрисии поползли вдоль влажного тела и обхватили груди, взвешивая в воде их теплую тяжесть. Она зажала соски между большим и указательным пальцами, наслаждаясь покалыванием, и девушка стала туда-сюда перекатывать вершинки.

Хотелось бы, чтобы Нико наклонился и всосал их, но ей приходилось довольствоваться воображением.

Этого оказалось не достаточно. Патрисия поднялась в ванне, с нее каскадом низверглась вода. Ванна была достаточно вместительной, что позволило девушке, раздвинув ноги, опуститься на колени, вода плескалась у самых ее бедер.

Поместив пальцы по обе стороны половых губ, она разделила, как учил ее Нико, лепестки. После чего опустила пальчик, коснулась клитора и от нахлынувших ощущений закрыла глаза.

По коже побежали мурашки и жар, влагалище стало чувствительней. Патрисия увлажнилась, и не столько от воды в ванне, сколько от собственных соков, шелковистость которых окутала потирающие ее пальцы.

Голова ее откинулась назад, она ощутила, как длинные кудри мягко и эротично задевают кожу. Не переставая ласкать себя, она вообразила Нико, пальцы его пробегают вдоль позвоночника, прикосновения нежны.

Патрисия переместила руку, раскрываясь еще шире. Она представила, как влажный кончик языка Нико щекочет ее клитор.

От фантазии пальчик задвигался стремительней, из горла вырвался протяжный стон.

Пожалев, что под рукой нет ничего крупней и толще, Патрисия ввела в лоно пальцы. В уме пронеслись видения члена Нико, ощущение его твердой и раскаленной длины в ее руках. Вообразила темные волоски у основания, теплую тяжесть яичек в своих ладонях.

Она обожала его крупное, накачанное тело, греховную улыбку, его темные как ночь глаза.

«Кончи для меня, Патрисия, - проговорил бы он своим источающим секс голосом. – Покажи мне, что чувствуешь».

Патрисия встала, тело пылало жаром и сотрясалось. Она поднялась в ванне, кафель холодил попку, и просунула руку между ног, потянув сильнее.

- Нико, - громко проговорила Патрисия. – Смотри, как я «играю» с собой. Смотри, как я вожделею тебя.

Она потеребила клитор, отталкиваясь от холодящих плиток, пока мир не завертелся вокруг своей оси, и, кончая, закричала в потолок.

Безвольной грудой костей Патрисия стекла в ванну, на лице ее блуждала улыбка.

- Тебе понравилось, Нико? – Она испустила вздох, после чего залилась смехом. – Как? Тебе хочется еще?

Девушка нарисовала примкнувшим к Нико Андреаса, таким, какой тот был до связи с Ребеккой. Разноцветные волосы облепили шею, льдисто-голубые глаза обращены к ней. Член его, также тяжелый и крепкий, жаждет войти в нее.

Она помнила ощущение его члена, входящего в ее анус, скольжение смазки. Это оказалось невероятно приятным, и… принесло наслаждение, какого она еще не испытывала. Оно не было похоже на блаженство, испытываемое во время занятий любовью с Нико, но пронзало до мозга костей грязным, фантастическим способом.

Она обожает это.

Патрисия снова оперлась о бортик ванны, улыбнувшись воспоминаниям: внушительный член Нико наполняет ее рот, а Андреас тем временем ее трахает.

После чего Нико в ней, лежит на постели под Патрисией, руки сжимают ее груди. Его теплые и пружинистые перья щекочут ее спину, пока он занимается с ней любовью.

Они занимались кое-какими очень неприличными вещами, и она наслаждалась каждой секундой. Девушка и предположить не могла, что она, Патрисия Лэйк, позволит себе решиться на подобное.

Патрисия все еще оставалась жаркой и жаждущей. Протолкнув в себя два пальца, как это делал Нико, попыталась унять боль. Она всхлипнула, тело выгнулось. Трахая себя пальцами, Патрисия выкрикнула имя любимого. Она представила Андреаса в своей заднице и скорчилась от яркости «картинки».

- Я люблю тебя, Нико, - выкрикнула девушка, кончая. Тело сотрясали спазмы наслаждения.

- Я люблю тебя, - повторила она, зажмурив глаза и падая назад в чуть теплую уже воду. – Безумно люблю тебя.

В раскаленной пустыне, трясясь на заднем сиденье мотающего из стороны в сторону джипа, Нико услышал ее и, встрепенувшись, распахнул глаза.

Дата добавления: 2015-07-19