Вместо заключения от доктора Курпатова

Портят ли людей деньги? По моим наблюдениям, этого не происходит, а если и случается, то при нали­чии, так сказать, наследственной отягощенности. Если человек сам по себе не слишком хорош, деньги не сде­лают его лучше — это очевидно, но заметнее он, разу­меется, станет, со всеми вытекающими отсюда послед­ствиями.

Скорее людей портят чужие деньги... В одних слу­чаях это иждивенчество — в самом широком смы­сле этого слова, включая даже те случаи, когда люди свои деньги «получают», а не «зарабатывают» (в этом случае это тоже чужие деньги, потому что кто-то эти деньги для них заработал). В других случаях—зависть, не зависть — не знаю, как лучше назвать, в общем, не­кое особенное отношение к тем, кто более успешен, а как следствие — более состоятелен. В общем, дураков среди неудачников предостаточно.

Вот и об этом мне бы хотелось рассказать в заклю­чение нашей с Шекией книги.

Бизнесменов, которые бы хотели, чтобы о них напи­сал журнал «F…S» (не будем называть полностью, вытво­рим из всего этого секрет полишинеля), — океан и це­лое море в придачу. Это как своего рода — знак качест­ва в мире бизнес-сообщества. Каково же было мое удив­ление, когда этот многоуважаемый журнал позвонил мне — доктору Курпатову — и попросил об интервью.

Я немало удивился — у меня? «F…S»? Зачем? Снача­ла я решил, что от меня просто ждут какой-нибудь пси­хологический комментарий, как любят журналисты: «А какие есть особенные проблемы у богатых людей?» На что всегда хочется ответить: «Такие, что кому-то не терпится узнать, какие у них проблемы».

Но нет, говорить со мной хотели как с героем, а не как с «экспертом».

— А что может быть интересно «F…S» в связи с док­тором Курпатовым? — недоумевал я.

— Но у вас же есть своя клиника... — прощебета­ла в трубку журналистка.

— Но это не бизнес, — ответил я.

— Ну вот об этом и расскажете, — уклончиво пред­ложила дама и добавила: — Пригласите только своих инвесторов.

Что делать? Назначили встречу, встретились... и на­чалось веселье.

Для начала эта дамочка набросилась на учредителя моей клиники Владимира Петровича Березовского, ко­торый бесплатно предоставил помещение для моих врачей, вложил деньги в ремонт и оборудование—сто­лы, стулья, компьютеры. Вообще говоря, все это Влади­мир Петрович сделал, как говорят в таких случаях, — «из любви к искусству»: из благодарности, из интереса, из понимания важности проблемы и просто из хоро­шего, человеческого отношения к нам. За что мы — всем коллективом клиники — очень Владимиру Пет­ровичу и его близким благодарны.

То, что предприятие не будет сверхдоходным, было понятно и тогда, и сейчас это очевидно — несколь­ко врачей ведут психотерапевтический прием: нагруз­ка на специалиста не может быть большой, иначе ка­чество пострадает, а брать за консультации большие деньги нельзя, потому что иначе клиентов совсем не будет, поскольку не привычны у нас люди к тому, что за психотерапию надо платить. В общем, не бизнес, а благотворительность в широком смысле слова. Кон­цы с концами сводятся-сходятся, и хорошо. Главное, все довольны — и врачи, и пациенты, и учредители, и я тоже очень доволен.

В общем, началась атака журналистки:

— Владимир Петрович, сколько вы вложили денег в проект «доктор Курпатов»?

А Владимир Петрович и не понимает, чего от него хотят.

— Мы познакомились с Андреем Владимировичем два года назад,—рассказывает Владимир Петрович. — Он нас тогда очень выручил, мы очень ему благодарны. И тогда же возникла эта идея — создать для его вра­чей комфортные условия работы, сделать клинику, в ко­торую приятно приходить, чтобы в ней было уютно...

— Сколько вы вложили денег? — прерывает его рас­сказ журналистка.

— Ну сколько мы вложили денег?.. — повторяет Владимир Петрович, пытаясь припомнить, сколько по­тратили на гипрок, краску и мебель. — Ну тысяч трид­цать, наверное.

Тень ужаса пробегает по лицу журналистки — все­го-то тридцать тысяч?!

— Но доходы-то, доходы! — восклицает она.

— Ну вот мы год как открылись, — задумчиво рас­суждает Владимир Петрович. — И где-то должны будем, наверное, скоро вернуть вложенное. А там посмотрим...

Заметен тремор нижней губы представительницы журнала «F…S», сенсационный материал на глазах на­крывается медным тазом — миллионы миллионов доктора Курпатова не найдены! Какие-то жалкие трид­цать тысяч. Катастрофа!

— Хорошо, — пытается унять внутреннюю дрожь журналистка. — А сколько вы вложили в издание книг?

— Книг? — не понимает Владимир Петрович и да­же теряется. — Так это же Андрей Владимирович... Его книги любят. Люди покупают. Издатель издает...

— А телепрограмма?! — чуть не вскрикивает наша собеседница. — Я просто пытаюсь понять, сколько все­го денег было вложено в проект «доктор Курпатов»!

Мы с Владимиром Петровичем молчим. Он дейст­вительно озадачен, а я уже и не озадачен даже, я скорее поражен объему человеческой глупости.

— Вы смешная... — говорю я после паузы.

— Я не смешная! — взвизгивает горе-журналистка. Я предпочитаю оставить это без комментариев. Я просто рассказываю о том, что не было и нет никакого проекта «доктор Курпатов». Потому что понятие «про­ект» предполагает наличие некоего продюсера и неко­его продукта. А у нас имеется просто доктор Курпатов, который делал сначала то, потом другое, потом третье. У него появлялись друзья и единомышленники, сорат­ники и сотрудники. А вместе хорошие люди — это сила. Поэтому есть клиника, есть книги, есть телевизи­онная программа и даже программа развития психо­терапии в стране. В общем, много чего есть, потому что понятно, зачем и как.

В общем, если ты умеешь делать что-то хорошо, то у тебя неизбежно появляются новые возможности, а за новыми возможностями открываются следующие.

При этом книги доктор сначала печатал на свои день­ги, потому что издатели не верили, что их будут читать. Передачи снимал тоже отчасти за свои, потому что те­левизионщики не верили, что его программы будут смотреть. И клиника — это тоже не бизнес в привычном понимании этого слова, а хорошая работа с само­окупаемостью. Работа, за которую ни мне, ни моим кол­легам не стыдно. Мне вообще — не то что не стыдно, у меня чувство гордости за все, что было сделано за эти годы, за людей, которые, как показывает мой опыт, могут быть настоящими друзьями, талантливыми коллегами и самоотверженными тружениками.

— Вы проект, вы бренд! — твердила журналистка.

— Я человек, — отвечал я.

Так и прошла эта беседа. Журналистка, разумеется, была недовольна категорически. Денег, вложенных в проект «доктор Курпатов», ни серых, ни белых, ни серо-буро-малиновых, она так и не нашла, хотя очень стара­лась. Дальше она перелопатила все, что было можно и нельзя, звонила всем, кого только могла заподозрить в связях с доктором, выясняла и перевыясняла. Разумеется, никаких «вложенных» денег, никакого «сверхъестест­венного блата» (потом ей даже пришлось его додумы­вать) — ничего. Все, «как назло», не сговариваясь, рас­сказывали ей о том, какой доктор замечательный.

Самое забавное, что потом каждый, кому она звонила, мне перезванивал и радостно поздравлял с тем, что я-де оказался «в списке журнала " F…S"». После чего эти невольные участники событий делились со мной тем, что они обо мне рассказали журналу, «потому что страна должна знать своих героев».

Я выслушивал, благодарил, но, разумеется, никакого оптимизма по поводу предстоящей публикации в «со­лидном и авторитетном журнале» не испытывал. Поче­му? Потому что еще во время беседы узнал, что сама эта журналистка из психологов, радеет за гештальт-пси­хологию и испытывает к доктору Курпатову что-то вро­де профессиональной ненависти и классовой борьбы.

Эдакая Фанни Каплан с диктофоном наперевес. Я это называю: «профессиональная вредность в прямом смыс­ле этого слова».

Ее американский коллега, о котором я уже расска­зывал в этой книге, куда более солидный и авторитет­ный специалист (без всяких кавычек), хотя и понимал, что перед ним бихевиорист, а не гештальтист, обошел­ся со мной совсем иначе. Впрочем, это и понятно — профессиональная, психологическая и просто челове­ческая культура. А тут... Ну что скажешь? Смешная... Короче говоря, в случае с этим интервью я еще раз убе­дился в том, насколько важно все то, что я делаю, по­вышая в меру сил уровень этой самой психологиче­ской культуры.

Поскольку никакого компромата, к великому сожа­лению журналистки, на доктора Курпатова найдено не было, статья получилась, по меткому выражению мо­его шеф-редактора Юлии Бредун, «бездарная, даже ху­же того — просто никакая». «Смысл такой, — резю­мировала Юля, — мы считаем, что он плохой, но поче­му плохой, мы вам не скажем. Так что знайте!» Док­тор Курпатов был назван «торговцем счастьем» (это название статьи), а для пущей пущности журналистка нарекла меня грядущей сектой, поставив в один ряд с теми, с кем я в общем-то всю мою сознательную жизнь борюсь, — с экстрасенсами чумаками, свияшами, левшиновыми и т. д.

Но что меня поразило больше всего — грубейшие ошибки в фактологии. Такого количества очевидных непрофессиональных ляпов на одну статью я не встре­чал даже в «Московском комсомольце» и газете «Жизнь». Журналистка переврала все факты — от названия уч­реждений, в которых я учился и работал, до просто смехотворных деталей по суммам, количеству отснятых программ и так далее (при том, что точная информа­ция у нее была—это мне известно доподлинно). Я уже не говорю про акценты, ни один из которых не был поставлен правильно. И еще меня сделали миллионе­ром. Лучше бы, чем писать, прямо бы чеком выслали, честное слово!

А теперь подведем под этой историей черту и про­возгласим мораль. Почему доктор об этом пишет? У него как минимум три цели.

Во-первых, я считаю, что мы всеми силами должны противостоять злобности, пусть даже мелкой и жалкой, халтуре, «желтизне» и непрофессионализму. Возможно, авторитетный журнал задумается над тем, с какими жур­налистами он сотрудничает, и сделает соответствующие выводы. Мы не должны быть пассивными, вялыми, за­пуганными, мы не должны бояться говорить правду и отстаивать свое право на то, чтобы быть услышанны­ми и понятыми правильно, а также священное право любого человека на его доброе и честное имя, если та­ковое имеется. Я считаю это очень важным.

Во-вторых, этот инцидент дает нам очень точное, хо­тя и нелестное представление о том, в каком состоянии, к великому сожалению, находится наша экономика и культура в целом. Если самый авторитетный экономи­ческий журнал в стране производит нечто подобное, то можно себе представить, что у нас вообще творится на экономическом фронте. А раз так, мы должны, просто обязаны бороться за улучшение состояния нашей эко­номики. Все вместе, потому что от этого зависит ка­чество нашей с вами жизни. Богатая страна может по­зволить себе ненавидеть деньги и даже тех, кто их зара­батывает (как поступают антиглобалисты в развитых странах Запада), но мы не имеем на это права. Потому что, если мы не добьемся ощутимого прогресса в эко­номике своей страны, наши старики и дети, инвалиды и бюджетники, военные и даже работающие люди ни­когда не будут жить достойно. А это стыдно. Просто стыдно.

И наконец, в-третьих, маленькая хитрость по части того, как зарабатывать деньги. Что бы ни написал про доктора Курпатова журнал «F…S», как бы ни были рас­ставлены в этом материале акценты, как бы ни был он преподнесен и как бы ни были перевраны в нем фак­ты, теперь ничто не мешает моему издателю писать на плакатах и книгах доктора Курпатова, что он—этот самый доктор Курпатов — «самый успешный психо­терапевт по версии журнала "Forbes"»... И книжки док­тора Курпатова от этого будут продаваться только луч­ше. Таковы уж законы экономики. Поэтому спасибо, Фанни! Хотя бороться с профессиональной вредно­стью — не помешало бы. Жить станет и легче, и лучше.

Удачи!

Искренне Ваш, Андрей Курпатов

Дата добавления: 2015-07-19