Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

Апреля 1963 года, воскресенье

Сентября 1961 года, среда | Сентября 1961 года, воскресенье | Ноября 1961 года, четверг | Декабря. 1961 года, вторник | Января 1962 года, суббота | Апреля 1962 года, воскресенье | Января 1962 года, вторник | Апреля 1962 года, четверг | Июля 1962 года, пятница | Июля 1962 года, вторник |


Читайте также:
  1. XVI. Фомино воскресенье
  2. Августа 1961 года, воскресенье
  3. Августа 1961 года, понедельник
  4. Августа 1961 года, среда
  5. Августа 1961 года, суббота
  6. Апокалипсис. Интервью с Джимом Кэроллом, пленка 1, 16 июня 1995 года, Нью-Йорк.
  7. Апреля (Вторник)

 

Во вторник, 16 апреля, мы с доном Хуаном отправились на холмы, где рос его дурман. Старик попросил оставить его одного и подождать в машине. Вернулся дон Хуан часа через три, неся с собой красный тряпичный узел. В машине он указал на узел и сказал, что это – его последний подарок мне.

Я подумал было, что он не хочет больше меня учить, но дон Хуан объяснил, что раз у меня появилось собственное растение, чужое мне больше не понадобится.

Вскоре мы сидели в комнате дона Хуана. Он достал гладкую каменную ступку и пестик. Ступка была сантиметров пятнадцати в диаметре. Дон Хуан развернул большой сверток, в котором лежало несколько мешочков, выбрал из них два и положил на соломенную циновку рядом со мной. Потом добавил к ним еще четыре, такого же размера, из красного узла, который мы привезли. Он объяснил, что в мешочках семена и что я должен растолочь их в мелкий порошок. Дон Хуан развязал первый мешочек и отсыпал из него в каменную ступку. Семена были сухие и круглые, темно-желтого цвета.

Я немедленно принялся толочь, но дон Хуан остановил меня и объяснил, что пестик следует с силой прижимать к краю ступки и проводить им вниз, по дну и вверх, к противоположному краю. Я спросил, что он собирается делать с порошком, но дон Хуан ничего не ответил.

Семена оказались очень твердыми, и я толок их часа четыре. Из-за неудобной позы у меня заболела спина, и я прилег, собираясь немного вздремнуть, но дон Хуан тут же развязал второй мешочек и добавил в ступку из него. На этот раз семена были чуть темнее, чем в первый раз, и слиплись в комок. Кроме них в мешочке был темный порошок, состоящий из каких-то крохотных шариков.

Я проголодался и хотел подкрепиться, но дон Хуан сказал, что если я собираюсь учиться, то должен действовать по определенным правилам, а правила гласят, что, постигая тайны второй доли, дозволяется только пить, да и то немного.

В третьем мешочке копошились какие-то черненькие жучки, а в четвертом лежали свежие белые семена, очень мягкие, но волокнистые, отчего растереть их в кашицу, как велел дон Хуан, оказалось нелегко.

Когда я растолок наконец содержимое всех четырех мешочков, дон Хуан отмерил две чашки зеленоватой воды, вылил ее в глиняный горшок и поставил его на огонь. Вскоре вода закипела. Бросив в нее

порцию растертых твердых семян, дон Хуан размешал ее длинной острой палочкой или костью, которую вынул из своей кожаной сумки. Как только вода снова закипела, он добавил по очереди остальные составные-«части, каждый раз помешивая воду палочкой. Затем вылил в горшок еще одну чашку зеленоватой воды и оставил смесь на слабом огне.

Теперь он объявил, что пора толочь корень. Он осторожно извлек из красного узла корень дурмана длиной сантиметров в сорок и толщиной не меньше трех сантиметров и сказал, что это вторая доля. Он отмерил ее сам, поскольку это был его корень, а в следующий раз, по его словам, отмерять корень буду я.

Дон Хуан придвинул ко мне большую ступку, и я принялся толочь корень так же, как он когда-то толок первую долю. Старик направлял ход моих действий, и мы опять оставили толченый корень мокнуть в миске с водой на ночном ветерке.

Тем временем смесь, кипящая в глиняном горшке, загустела. Сняв горшок с огня, дон Хуан поставил его в сетку, а сетку подвесил к потолочной балке посреди комнаты.

На следующий день, часов в восемь утра, мы с доном Хуаном занялись приготовлением водной вытяжки из корня. День был солнечный, и дон Хуан истолковал хорошую погоду как знак того, что я, в отличие от него, «травке» нравлюсь – с ним она в свое время обходилась скверно.

Порядок приготовления вытяжки был такой же, как и для первой доли. К вечеру, после того как воду слили восемь раз, на дне миски осталось с ложку желтоватой кашицы.

Мы вернулись в комнату, где лежали два неиспользованных мешочка. Дон Хуан развязал один из них, сунул в него руку, а другой рукой прижал края мешочка к запястью. Судя по движениям его руки, там было что-то живое. Быстрым движением дон Хуан вывернул мешочек, как перчатку, наизнанку и сунул руку прямо мне в лицо. В руке он держал ящерицу. Ее головка находилась в нескольких сантиметрах от моих глаз; в ней было что-то необычное. Приглядевшись внимательнее, я невольно отшатнулся: рот ящерицы был зашит грубыми стежками! Старик велел мне взять ящерицу в левую руку. Я сжал ее, но она тут же принялась извиваться в моем кулаке. Меня затошнило, ладони взмокли от пота. Дон Хуан схватил второй мешочек, сходным движением извлек из него вторую ящерицу и также поднес ее к моему лицу. У этой ящерицы были зашиты веки! Дон Хуан велел держать ее в правой руке.

К тому времени, как обе ящерицы оказались у меня в руках, я был на грани обморока и желал лишь одного: отшвырнуть их прочь и удрать подальше.

– Не раздави их, – предостерег дон Хуан. От звука его голоса я пришел в себя.

Дон Хуан спросил, что со мной. Он пытался сохранить серьезное выражение лица, но не сумел – и расхохотался. Я попробовал ослабить хватку, однако ладони у меня так сильно вспотели, что ящерицы могли вот-вот выскользнуть. Они царапали меня острыми коготками, вызывая чувство острого омерзения и тошноты. Я закрыл глаза и стиснул зубы. Одна из ящериц уже выбралась на запястье; чтобы освободиться, ей оставалось выдернуть головку, зажатую в моих пальцах.

Я впал в отчаяние и прохрипел, чтобы дон Хуан немедленно забрал этих проклятых тварей. При этом моя голова непроизвольно затряслась. Старик с любопытством посмотрел на меня. Я рычал, как раненый медведь, и трясся всем телом. Дон Хуан с улыбкой сунул обеих ящериц в мешочки. Я тоже попытался улыбнуться, но меня затошнило, и я опустился на пол.

Я-объяснил дону Хуану, что причина всему – неприятное ощущение от коготков ящериц. Дон Хуан сказал, что немало вещей способно свести человека с ума, особенно если он лишен необходимой для учения решимости. Но если человек обладает решимостью, никакие неприятные ощущения не смогут ему помешать – он в силах подчинить их себе.

Дон Хуан немного подождал, а затем, повторив прежние движения, снова вручил мне ящериц. Он велел поднять их головками вверх, осторожно потереть ими виски и спросить у них то, что я хочу узнать.

Сначала я не понял, что мне надо сделать. Дон Хуан повторил, что я могу задать ящерицам любой вопрос, на который не знаю ответа, и привел несколько примеров. Можно спросить о людях, которых давно не видел, о потерянных вещах, о местах, где никогда не бывал. Я понял, что речь идет о ясновидении, и пришел в сильное волнение: сердце мое бешено заколотилось в груди, дыхание перехватило.

Дон Хуан предупредил, чтобы в первый раз я не задавал вопросов, относящихся ко мне лично, а лучше спросил бы о чем-нибудь, что непосредственно меня не касается. Формулировать мысленный вопрос надо быстро и точно.

Я стал лихорадочно прикидывать, что бы такое я хотел узнать. Дон Хуан торопил меня; и я был по-: ражен тем, что никак не могу придумать, о чем бы спросить ящериц.

Наконец, после мучительно долгих раздумий, мне пришла в голову одна мысль. Недавно из читального зала нашей библиотеки стали пропадать книги. Лично меня эта история не касалась и, однако же, вызывала определенный интерес. Я не имел ни малейшего представления о том, кто крал книги. Я потер ящерицами виски и спросил, кто вор.

Немного спустя дон Хуан спрятал ящериц в мешочки и сказал, что у корня и мази особых секретов нет: мазь указывает направление, корень проясняет положение вещей. А вот ящерицы – истинное чудо; в них-то и сокрыта тайна гадания с помощью второй доли. Я спросил, обычные это ящерицы или какие-то особенные. Дон Хуан ответил, что особенные: они должны обитать там, где росло растение, и быть его друзьями. Чтобы подружиться с ящерицами, необходимо долго за ними ухаживать, кормить и ласково с ними разговаривать.

Я спросил, почему так важно дружить с ящерицами. Дон Хуан объяснил, что ящерицы позволяют поймать себя только тому, кого они знают, и если ты всерьез относишься к «чертовой травке», то и к ящерицам надо относиться с полной серьезностью. Он добавил, что ловят их обычно под вечер, после того как мазь и корень уже приготовлены. Тот, кто не завяжет с ящерицами дружбу, сказал он, может ловить их несколько дней подряд, но так и не поймает, а ведь мазь можно хранить всего один день.

Дон Хуан дал несколько указаний, как обращаться с ящерицами.

– Когда поймаешь ящериц, сразу посади их в отдельные мешочки. Потом возьми одну и поговори с ней. Попроси помочь тебе, извинись перед ней за то, что причиняешь боль, – и деревянной иглой зашей ей рот. Иголкой тебе послужит колючка чойи, а ниткой – волокна агавы. Стежки стягивай покрепче.

Те же самые слова скажи второй ящерице и зашей ей веки. К наступлению ночи все у тебя будет готово. Возьми ящерицу с зашитым ртом и задай свой вопрос. Попроси ее сбегать и посмотреть вместо тебя; объясни, что пришлось зашить ей рот, чтобы она спешила назад, ни с кем не разговаривая по дороге. Натри ей головку мазью, потом окуни в мазь целиком и опусти на землю. Если она побежит в благоприятную для тебя сторону, гадание пройдет легко и удачно, если в противоположную – вообще не удастся. Если ящерица направится в твою сторону (юг), можно надеяться на успех, если от тебя (север) – гадание будет страшно трудным. Можно даже погибнуть! Поэтому, если ящерица побежит от тебя, лучше всего гадание прервать. В этом случае ты утратишь власть над ящерицами, но это лучше, чем потерять жизнь. Впрочем, если ты все-таки решишься, гадание можно продолжить. В этом случае возьми вторую ящерицу, попроси ее выслушать рассказ своей сестры и передать его тебе.

– Но как же ящерица с зашитым ртом расскажет то, что она видела? Ведь ее рот зашит как раз для того, чтобы она не говорила!

– Зашитый рот не позволит ей ничего рассказать чужим. Говорят, ящерицы болтливы и готовы разговаривать с кем попало. Как бы там ни было, намажь головку ящерицы мазью, а потом потри ею о свой правый висок. Только смотри, чтобы мазь не попала тебе на середину лба! На первых порах можно привязать ящерицу за середину туловища к своему правому плечу – тогда ты ее не потеряешь и не покалечишь. Но по мере твоего продвижения в учении, когда ты лучше познаешь «травку», ящерицы научатся повиноваться тебе и сами будут сидеть у тебя на плече. Потерев висок, погрузи пальцы обеих рук в миску с мазью. Сначала натри себе мазью виски, потом и голову с обеих сторон. Мазь сохнет моментально, и ее берут столько, сколько необходимо. Всякий раз сперва потри головкой ящерицы, а потом уже – пальцами. Рано или поздно убежавшая ящерица вернется и расскажет все своей слепой сестре, а та перескажет услышанное тебе, как будто ты тоже ящерица. Когда гадание закончится, отпусти ящерицу, только не смотри, куда она побежит. Потом выкопай руками глубокую яму и зарой все, чем пользовался.

Около шести часов вечера дон Хуан переложил отстой из горшка на плоский кусок сланца; его оказалось меньше чайной ложки. Половину он положил в чашку и добавил немного желтоватой воды. Поболтав чашкой, протянул ее мне и велел выпить. Смесь оказалась безвкусной, но вызвала во рту легкое жжение. Вода была очень горячей, и это меня почему-то разозлило. Сердце сильно забилось, однако вскоре я успокоился.

Дон Хуан взял миску с мазью. На вид мазь была густой и гладкой. Я попытался проткнуть корку пальцем, но дон Хуан резко оттолкнул мою руку от миски. Он сердито сказал, что с моей стороны такие поступки – чистое безумие и что, если я хочу учиться, надо свое легкомыслие оставить. Это – сила, указал он на мазь, и никто не знает, что за сила. Уже то, что мы используем ее в своих личных целях, – нехорошо, но раз уж мы, люди, не можем обойтись без этого, следует, по крайней мере, обращаться с ней с должным уважением.

Мазь напоминала густую овсяную кашу; вероятно, в ней было много крахмала. Старик попросил достать мешочки с ящерицами, вынул ту, у которой был зашит рот, и осторожно передал мне в левую руку. По его указаниям я подцепил пальцем мазь, натер ею головку ящерицы, а затем опустил ящерицу в горшок и держал ее там до тех пор, пока все ее тело не покрылось мазью.

Дон Хуан взял горшок и повел меня на каменистое место недалеко от дома. Указав на большой камень, предложил мне сесть перед ним, как будто это мое растение, поднести ящерицу к лицу, снова объяснить ей, что меня интересует, и попросить ее сбегать и все разузнать.

Дон Хуан посоветовал извиниться перед ящерицей за причиненные боль и беспокойство и пообещать, что я буду добр ко всем ящерицам. После чего надо было зажать ящерицу между средним и безымянным пальцами левой руки, где он когда-то полоснул меня ножом, и потанцевать вокруг камня так, как я танцевал, когда пересаживал «детку». Старик спросил, хорошо ли я помню все, что тогда делал. Я кивнул. Дон Хуан подчеркнул, что очень важно делать все совершенно так же, как тогда; а если что-то забудется, подождать – и воспоминание придет само. Если же я буду спешить и действовать необдуманно, то причиню себе серьезнейший вред. После этого нужно опустить ящерицу с зашитым ртом на землю и приметить, в какую сторону она побежит. Нельзя ни на миг отрывать взгляд от ящерицы; обычная их уловка – отвлечь внимание и незаметно ускользнуть.

Было еще не совсем темно. Дон Хуан посмотрел на небо.

– Оставляю тебя одного, – сказал он и ушел.

Я выполнил все его указания и наконец опустил ящерицу на землю. Несколько секунд она не шевелилась. Потом, быстро глянув на меня, побежала в восточном направлении и юркнула под камни.

Я сел на землю перед «своим» камнем. Внезапно меня охватила глубокая печаль. Я думал о ящерице с зашитым ртом, о ее удивительном путешествии и о том, как она глянула на меня, убегая. Я чувствовал какую-то загадочную связь с ней. Я тоже был ящерицей, совершающей свое удивительное путешествие. Мой удел, быть может, – видеть; но удастся ли мне поведать кому-нибудь о том, что я увижу?

Стемнело. Я с трудом различал камни перед собой. Мне вспомнились слова дона Хуана: «Сумерки – щель между мирами».

Долго я так сидел; наконец продолжил гадание. Мазь, хотя и напоминала с виду овсяную кашу, на ощупь была совсем иной: очень скользкая и холодная. У нее был резкий специфический запах. Она холодила кожу и быстро высыхала. Одиннадцать раз я наносил ее на виски, но не заметил никакого эффекта. Я старался не пропустить ни малейшего изменения в восприятии или настроении, так как не знал толком, чего ждать. Я не понимал сути гадания и изо всех сил пытался ее уловить.

Высохшая мазь шелушилась на висках. Я собирался втереть очередную порцию, как вдруг обнаружил, что сижу по-японски, на пятках. Я совершенно не помнил, в какой момент принял это положение. Еще через несколько минут я заметил, что сижу на полу в каком-то помещении с высокими сводчатыми потолками. Своды были не кирпичные, как мне сначала показалось, а сложены из массивных каменных глыб.

«Переход» оказался для меня очень трудным. Он произошел внезапно, я не был к нему готов. Я видел все как бы в тумане или во сне, но картина, которую я видел, оставалась неизменной. Я мог задержать взгляд на любом предмете и подробно его рассмотреть. Видение было не столь отчетливым и реальным, как под воздействием пейотля, а слегка размытым, словно акварель.

Я не знал, смогу ли я встать, но уже в следующее мгновение понял, что мое положение изменилось. Я находился на верху лестницы, внизу стояла X. – моя приятельница. Ее глаза горели безумным лихорадочным блеском, она смеялась так громко и неестественно, что мне стало страшно. X. пошла по лестнице вверх. Я захотел убежать и спрятаться, потому что, как мелькнуло у меня в голове, «она уже съезжала с катушек». Я укрылся за колонной, и X. прошла мимо, не заметив меня. «Она снова сходит с ума», – была следующая моя мысль. И наконец, последняя мысль, которую я запомнил: «Она всегда так смеется перед очередным срывом».

Внезапно все вокруг прояснилось и стало ничуть не похожим на сон; все выглядело вполне реальным, но увиденным как бы сквозь оконное стекло. Я хотел потрогать колонну, за которой прятался, и понял, что не могу шевельнуться. Вместе с тем я знал, что могу стоять и наблюдать сколь угодно долго. Я был внутри наблюдаемой сцены, но не ее частью. Насколько я мог судить, я пребывал в здравом уме и трезво воспринимал окружающее. Все происходило как в обычном состоянии сознания, и все же я знал, что это – не обычное состояние!

Внезапно сцена переменилась. Была ночь. Я находился в вестибюле какого-то здания. Здесь царил полумрак, и я понял, что предыдущая сцена была залита ярким солнечным светом, хотя тогда и не обратил на это внимания. Затем я увидел молодого человека, который выходил из комнаты с большим рюкзаком за спиной. Я не знал, кто он такой, хотя видел его раньше два-три раза. Он прошел мимо меня и стал спускаться по лестнице.

К этому времени у меня прекратилось всякое внутреннее сопротивление гаданию. «Кто этот парень? – подумал я. – Зачем я его вижу?»

Сцена в очередной раз изменилась, и я увидел, как этот же молодой человек возится с книгами: склеивает между собой страницы, соскабливает штампы, смывает надписи... Затем он принялся аккуратно расставлять книги по полкам. Полок было много: насколько я понял, действие происходило не в его комнате, а в каком-то хранилище. Появились другие образы, уже не столь отчетливые. Сцена затуманилась, все закружилось у меня перед глазами.

Дон Хуан тряс меня за плечи, я проснулся. Он помог мне подняться, и мы пошли к дому.

С того момента, как я начал втирать мазь в виски, прошло три с половиной часа, но видения длились не более десяти минут. Никаких болезненных последствий я не ощущал – хотелось только есть и спать.

 


Дата добавления: 2015-07-19; просмотров: 79 | Нарушение авторских прав


<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Января 1963 года, понедельник| Апреля 1963 года, четверг

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.013 сек.)