|
Читайте также: |
– Не знаю чего ты добиваешься, но я уверена что ты не достигнешь желаемого.
Аэрон не заботится обо мне.
По крайней мере, не так как бы она этого хотела.
– Он позволил мне уйти.
– Я очень сомневаюсь, но не из-за тебя я был в крепости.
Ты стала просто последним шансом.
– И чего же ты хочешь?
Его руки сжались вокруг нее.
– Ты действительно думаешь что я расскажу тебе все свои секреты?
– Ты собираешься причинить мне боль? Скажи мне хотя бы, это.
– И испортить мой сюрприз? усмехнулся он.
– Нет.
Лучше я тебе покажу.
Он сложил крылья и они начали падать…
Аэрон очнулся от толчка.
Только что он растворялся в жгучей боли пробивающееся через него, превращая его органы в пепел, и вот прохладный дождь пронесся по его телу.
Прохладный дождь он сразу узнал.
Река Жизни.
Оливия здесь, и она снова спасла его.
Но. открыв глаза он замер, он увидел что это Легион, крутилась над ним, и волна разочарования накрыла ее.
– Сработало.
Она улыбнулась сияющая и счастливая.
– Это действительно сработало.
Он очень хотел ее спросить о падшем ангеле, но не смог.
Не желая вызывать других проблем.
– Другие? Его голос стал грубее чем обычно, и виной тому был не дым, который он вдыхал.
Вода исцелила его.
Но мысль что Оливия навсегда покинула его убивала.
– Меня это должно волновать? Ты знаешь, – добавила Легион, прослеживая пальцем линию его груди.
Она опустила ресницы, но он успел заметить ее взгляд.
В нем не было желания.
Нет, в глубине ее глаз горела решимость.
– Теперь, когда ты исцелился, мы должны завершить одно дело.
В ужасе он схватил ее за запястье.
– Остальные, Легион?
Как они?
Она вздохнула, озабоченно глядя на него.
– Они все еще больны.
Доволен?
Теперь все хорошо? Но им намного лучше чем было тебе.
Уверена.
Нет, те пули внесли яд в их организм.
– Ты хочешь сказать что им не дали Реку Жизни? – Может быть Оливия, оттуда где она была наблюдает за его друзьями.
Как ей это нравится.
Заботится, приносить пользу.
– Нет, они не получили.
в голосе Легион чувствовалось растущее напряжение.
– Вернемся, к незавершенному делу.
Черт ее побери.
Она заставила его спросить.
– Есть она в флаконе Оливии?
Наконец отказавщись от попытки обольшения, Легион отвернулась от него.
По крайней мере ее гнев испарился, и он отметил, что она красивая, идеальная.
– Нет, сказала она.
Все закончилось.
Мне жаль.
Врятли.
В прошлый разтам было достаточно чтоб спасти целую армию.
Аэрон сел и провел рукой по своему лицу.
И так.
Если у Оливии не было воды, это означает что это сделала Легион, она только что дала ему, и только что флакон был здесь.
Но почему Легион, он догадался об ответе и нахмурился.
Ну конечно.
Она экономила для него.
– Почему бы нам не устроится поудобенее, – поинтересовалась она.
В конце концов она не отказалась от обольшения.
Он вздрогнул.
– Отдай мне воду, Легион, и не пытайся переспать со мной.
Я знаю мы должны это сделать но не сейчас.
Гнев начал просыпаться в его голове, подтягиваясь и зевая.
– Нет, я…
– Легион.
Я пожертвовал своей жизнью, чтобы сохранить твою.
Минимум, что ты сейчас можешь сделать, это отдать мне воду.
Нахмурившись, она скрестила руки на груди.
– На самом деле это звучит как я…
я не знаю, что это губит тебя.
Он наклонил голову, его молчание сказало само за себя.
Жизнь без Оливии, какой бы она не была, будет для него наказанием.
Легион для него была ребенком.
"Детка" больше не казалось важной.
Ты не сможешь ненавидеть ее.
Отлично.
– Отдай мне наконец воду или я задам тебе порку, которой ты заслуживаешь.
Теперь Гнев замурлыкал.
Его демону понравилась идея наказать его? Такого прежде не было.
– Хорошо, сказала она вынимая флакон из ложбинки между ее грудей.
– Только каждый из них получит по одной капле.
Не больше.
– Потому что больше одной капли не потребуется, сказал он, – я обещаю. Он схватил светящийся синий флакон, такой холодный, словно из холодильника.
Он вскочил на ноги, осмотрел себя.
Он все еще был пропитан кровью и сажей с ног доголовы.
На нем были разорванные джинсы и рубашка.
Этого вполне достаточно.
– Будь здесь.
С каждым шагом к двери, его кровь бежала все сильнее и силы активизировались.
– Если ты надеешься найти ангела, жестоко сказала Легион, – то должен знать что она ушла.
Мурлыканье прекратилось.
Аэрон остановился и обернулся.
– Ушла? Как вышла в другую комнату?
– Нет.
Она покинула крепость.
Нет.
Нет.
Она бы этого не сделала.
Она обещала доэжаться, когда он вернется, и они поговрят.
Гнев был смертельно тих.
– Я вижу, ты мне не веришь.
Легион вздохнула и снова плюхнулась на матрац.
– Она спрыгнула с болкона и улетела.
Она даже не сказала, чтоб я попращалась с тобой.
Очень грубо, если ты спросишь меня, но ты не спросишь, – добавила она с ворчанием.
Нет!
Демон повторил его собственный протест.
Он выскочил из комнаты в коридор.
Легион должно быть последовала за ним, потому что она схватила его за руку и попыталась его остановить.
Он не сбавлял шаг.
– Оливия, позвал он.
Небеса.
– Я сказала тебе.
Она ушла.
Ушла навсегда.
Он отдернул руку, и они сжались в кулаки.
Оливия не лгала.
Несмотря на то что она потеряла голос истины, она не солгала бы ему.
Это было не в ее характере.
Он знал это.
Он знал ее.
Должно быть что-то случилось.
Он не знал что именно, но узнает это.
– Оливия.
Гнев хныкал.
Мы найдем ее.
Он остановился около первого кого встретил, Страйдера, бросил флакон с водой ему в руки, кратко проинструктировал его, и не медля отправился на поиски своего ангела.
– Аэрон, – отчаянно звала его Легион.
Пожалуйста.
Ты в любом случае собирался оставить ее.
И ты, обратилась она к Старйдеру, лучше верни мне флакон после того как ты закончишь, мначе гарантирую, что у тебя никогда не будет детей!
Аэрон ворвался в свою комнату и собрал свое оружие.
– Не имеет значения потеряю я ее или нет.
Он понял что только одна женщина, Оливия, будет преследовать его, и он проклянет свою гордость обстоятельства.
– Она моя.
Наша, – исправился он, прежде чем Гнев успел возразить.
– И мы не успокоимся пока не вернем ее.
Глава 26
СЛА.
Ее губы были разбиты.
Удар кулаком.
Воздух покинул ее легкие.
Удар.
Твердый кулак врезался в ее предплечье, ломая кости.
Оливия не издала ни звука, но не смогла сдержать слезы навернувшиеся на ее глаза.
Пытки начались час назад.
Казалось что прошла целая вечность.
Ее запястья были прикованны наручниками к деревянному стулу, она вся была в синяках, ссадинах и переломах.
Ее волосы были мокрыми, много раз мужчина по имени Дин Стефано удерживал под водой ее голову, недавая ей вздохнуть, до тех пор пока она не захлебывалась.
Теперь ледяные капли покрывающие ее, удерживали ее от потери сознания, и позволяли прочувствовать каждую толику боли.
В аду было хуже, успокаивала она себя.
Ты выживишь.
Ты должан выжить.
– Гален поручил мне позаботится о тебе, – сказал Стефано, его лицо было измазано сажей участки кожи были покрыты волдырями, – специально попросил допросить тебя.
И я это сделаю.
Я обешаю тебе.
Ты видишь, что сделали со мной твои друзья.
Они сожгли меня и то, что стало моим домом.
Я едва выбрался, поэтому они теперь должны мне одну вещь.
Или две.
Она отвернулась от его дикого взгляда.
Она находилась в каком-то складе.
Склад и бетонным полом и металическими стенами.
В комнате было мало мебели.
Стол был завален ножами, которая эта сволочь была готова использовать в любой момент.
Таз с водой, достаточно глубокий для того чтоб привести ее в чувство, когда она получала больше чем могла выдержать.
– Теперь готова поговорить, ангел? – спокойным голосом сказал он.
Не похоже, что он был жестоким человеком.
Как только она расскажет ему то, что он хочет узнать, она избавит Повелителей от тех мучений, которые повлечет проигрыш в этой войне, подумала она, а потом прикусила язык.
Нет.
Нет. Гален был где-то по близости.
Должно быть его демон Надежда играет с ней, и эта мысль пренадлежит ему.
Оставаться сильной.
– Все, что ты должан сделать, просто сказать мне где Повелители прячут Клеть и это прекратится.
Стефано одарил ее доброй улыбкой.
– Неужели ты не хочешь этого.
Хочет ли она его остановить? Да.
Кто бы не хотел? Но она понимала, что если расскажет ему все что он хочет знать, он просто ее убьет.
И она не забывала это.
Она упрямо сжала губы в тонкую линию.
Он подобрал перо, которое обронил Гален бросив ее сюда, и ласково провел по ее челюсти.
– Клеть.
Где она? Скажи мне.
Пожалуйста.
Я не хочу делать тебе больно.
Ты знаешь что ты должна сделать, зарычал голос в ее голове.
Ни Люцифер, ни Гален.
Третий голос, за этот день.
Она еле сдержала слезы облегчения.
Лисандр.
Он был здесь.
Она не видела и не чувствовала его, но знала, что он здесь.
Теперь она была не одна.
– Ангел, отрезал Стефано.
Стоя перед ней, он сжал ладонь в кулак, собираясь еще раз ударить ее в сломанную руку.
Перо упало на пол, и он посмеялся над своей мягкостью по отношению к ней.
– Говори.
– Я не…
Я не знаю где она, – прохрипела она.
Ложь.
Она никогда не думала, что будет будет рада солгать кому либо, но сейчас она радовалась.
Конечно это означало, что человек может решить сам верить ей или нет.
Оливия.
Скажи слова и я доставлю тебя домой.
Она знала что может уйти.
Знала, что она может вернуться на небеса и избежать этого.
Всего этого.
Боли, унижения.
Но она обещала Аэрону, и это обещание собиралась сдержать.
Она должна попрощаться с ним.
Она хотела попрощаться с ним.
– Ты знаешь, – сказал Стефано.
– Ты бродила по крепости неделями когда никто не знал что ты там.
Ты бала там, и видела ее.
Оливия. пожалуйста.
Возврашайся со мной.
Мне невыносимо наблюдать за всем этим.
Мне невыносимо чувство беспомощности, от того что я знаю что могу тебя спасти, но не могу действовать.
– Я не могу, сказала она ему.
Стефано кулаком ударил ее в руку, хоть она и предполагала что это будет, но с ее губ сорвался негромкий крик.
Ее голова мотнулась из стороны в сторону, голова закружилась и перед глазами замелькали звезды.
Оливия!
– Я не могу, – сказала она, задыхаясь.
Пощечина.
– Ты можешь, – ответил человек, думая что она разговаривала с ним.
– Ты не дал мне возможности что-нибудь сделать для тебя и это ранит мои чувства.
Острая боль от удара пронзила ее губы.
Оливия, снова зарычал Лисандр.
Это безумие.
Ничего не стоит таких мучений.
Пошли домой.
Пожалуйста.
Я не могу помочь, пока ты сопротивляешся.
– Твоя жена…
не хотела…
не желала этого.
На этот раз игнорирюя Лисанда, она разговаривала с Стефано.
Да, она была радо что он здесь, но не собиралась уступать ему.
Во время своего шпионажа, Оливия узнала, что Дарла его жена, покончила жизнь самоубийством.
Из-за Сабина, хранителя Демона Сомнений, и Стефано – двух мужчин, которые любили ее.
Она была словно канат, который каждый тянул в свою сторону, и только смерть оказалась единственным спасением.
Сияющие в темноте глаза Стефано, сузились.
– Она была очарована.
Та любовь была обманом демонов.
Он наклонился, схватил руками ее связаннные руки, и надавил на участок который был сломан.
– Если бы она была в своем уме, она бы не хотела никого кроме меня.
Она сдержала еще один крик.
Боль была настолько резкой, что пронзила все тело, прежде чем собралась в тугой комок в животе.
Оливия!
– Аэрон возненавидит меня еще сильнее, если я пришлю ему твой пальчик.
– Тогда он прийдет за тобой.
И в конце-концов умрет из-за тебя.
Ты готова заплатить эту цену? Скажи мне где Клеть, и я сохраню ему жизнь.
И снова что-то в этом было.
Надежда на лучшее.
Если она скажет Стефано то что он хочет узнать, она будет свободна, вернутся к Аэрону, и она будут вместе навсегда.
Они смогут снова заниматься любовью, и даже станут семьей.
Разве Гален знал все ответы, к чему стремится каждый человек? Какое ему дело? Он понял как не нее влияет близость Аэрона?
Оливия, черт тебя побери.
Ты не должан будешь рассказывать ему, и тебе не нужно будет терпеть.
Только пойдем домой.
Она сделала вдох и выдох.
Борьбя с самой собой и своими желаниями.
Борьба с глупыми надеждами.
Борьба с болью.
Она открыла рот.
Что она хотела сказать, она никогда не узнает.
Стефано снова ударил ее и она не могла сказать ни одного слова…
мир погас…
она окунулась…
в блаженное забытье…
– Мы потеряем много времени, и возможно ничего не добьемся.
Аэрон изучающе смотрел на своего друга, с трудом удерживая себя от того, чтобы схватить его за эти огромные плечи и встряхнуть как следует.
Разноцветные глаза Люциена, один – карий, другой – голубой, наблюдали за ним с беспощадной решимостью.
– Мне плевать, сколько времени это займет.
Надо действовать.
Он захотел встряхнуть самого себя, чтобы не думать о том, что происходит.
Каждый здесь полагал, что Оливия просто вернулась на небеса, как заявляла Легион.
Черт, они все вместе просмотрели записанное видео с камеры Торина.
Она спрыгнула с балкона в его спальне.
Эта сцена постоянно прокручивалась в его мозгу.
Она стояла в комнате, пристально вглядываясь в ночную тьму.
Она замерла и повернулась.
Затем она обернулась снова, выходя наружу, ее губы дернулись, будто она хотела что-то сказать… Легион сказала, что она бормотала насчет того, как взволнована предстоящим воссоединением со своими друзьями… но на ее лице был ужас.
А потом она прыгнула.
Падала, падала, и начала взлетать.
Без крыльев.
Как она смогла улететь без крыльев? Почему она была напугана?
Другие сочли, что страх проистекал из неизвестности, волнения за то, как ангелы примут ее.
Аэрон знал лучше.
Оливию это бы не напугало.
Она рассказывала ему, что ангелы простят…они терпеливы, как она выразилась… и они примут ее с распростертыми объятьями.
Единственное разумное объяснение: Легион солгала.
Снова.
Что означает, что Оливия похищена, как он поначалу и предполагал.
И было лишь одно возможное объяснение.
Гален.
Гален использовал Плащ Невидимости.
Спаси ее.
Покарай его.
То, что демон сначала требовал спасти, а потом уже покарать, отражало глубину его привязанности.
Аэрон обыскал всю Буду.
Он прочесывал здания, пугая жителей и убивая.
О, если он кого и убил, то, к счастью, не испытывал вины за это, потому что отыскал довольно много Ловцов все еще разгуливающих в окрестностях.
Ему никогда не отмыть руки от такого количества крови.
Но не было никаких признаков Оливии.
Никакого намека на ее след.
Ни единого слова, ни единого знака.
Он.
Был.
В отчаянье.
Которое только возрастало.
– Пошли.
Не будет более удачного времени, чтобы начать.
Он последовал за Люциеном в спальню, распахивая дверь.
Легион, которая бездельничала на кровати, приподнялась.
Простыня сползла до ее талии, открывая ее голую грудь.
– Наконец-то.
Ты готов сделать это или как?
Он проигнорировал ее, и делал это с тех самых пор как передал флакон Страйдеру, он был так зол на нее, он уже как обращаться с ней, и отступил в сторону, позволяя Люциену пройти вглубь комнаты.
Легион приняла расстроенный вид.
– Компания? Сейчас?
Гнев зашипел на нее.
Аэрон чувствовал, что Гнев всё ещё любит ее, также как и он, несмотря на порыв ярости, потому он не пытался заставить его причинить ей вред.
Но Гнев недолго ещё сможет сохранять спокойствие.
Она уничтожила их частичку "небес", и ни один из них не сможет этого забыть.
Люциен осторожно не смотрел в сторону кровати.
Он остановился в центре комнаты и медленно закружился.
Он был здесь чтобы засечь духовный след Оливии, след, по которому он сможет выследить ее, где бы она не находилась.
Аэрон сжал кулаки.
– Боги, – произнес Люциен, благоговение сквозило в его голосе.
– У нее самая чистая душа, которую я когда-либо встречал.
Аэрон не мог видеть этого, но мог чувствовать это, и он согласно кивнул.
– Я знаю.
– У кого? – недовольно спросила Легион.
Снова, он не обратил на нее внимания.
Пройдет шесть дней, прежде чем он переспит с ней, но он совсем не был уверен, что сможет сделать это, даже чтобы спасти друзей.
– Я буду следовать так далеко как потребуется, – сказал ему Люциен, – и если я…
– Когда ты, – поправил Аэрон, рычание вырвалось из его горла.
С ней все в порядке.
С ней все должно быть в порядке.
Воин кивнул.
– Когда я найду ее, я вернусь за тобой.
После этого Люциен исчез в духовном измерении отыскивая ее след.
Боги, он чувствовал себя беспомощным.
Он хотел, нет, он должен был быть не здесь, что-то предпринять самостоятельно.
Но его первая попытка оказалась неудачной, и он знал, что вторая также не даст результатов.
Гален мог отнести ее куда угодно, а Люциен сможет отыскать ее намного быстрее.
Если Аэрон покинет крепость сейчас, то Люциену придется разыскивать и его, после того, как он обнаружит ее местонахождение.
– Аэрон! – Легион вскочила на ноги, хмурясь на него, заматывая простынь вокруг себя.
– Я так понимаю, речь шла об ангеле.
Она ушла.
Ее больше здесь нет.
Нам то лучше.
Как ты не можешь понять?
– Мне без нее не лучше, – закричал он не в силах сдержать свою ярость.
Он встретился с ней глазами, обрушивая на неё всю ярость своего взгляда.
Почему она не понимает как сильно он нуждается в Оливии?
– Она лучше любого из нас.
Слезы недоверия заблестели на ее глазах.
– Я не поверила ей, но она была права.
Ты…
ты любишь ее.
Аэрон не ответил ей.
Если он признается себе что любит Оливию, то не сможет отпустить ее в назначенный час.
Он будет удерживать ее независимо от последствий.
– Расскажи мне что произошло когда она исчезла.
Расскажи мне правду, черт тебя побери!
Она открыла рот.
Ложь.
Он знал это, Гнев чувствовал это.
– Нет.
Ни с кем кроме нее, демон не был таким терпимым, он всегда был готов покарать за грехи.
Никогда прежде грехи Легиона, даже известные, не беспокоили его, он как будто пьянел когда был с ней.
– Правду, проклятие богов.
Только правду.
После того что я сделал для тебя, я этого не заслуживаю?
– Т-Ты прав.
М-мне жаль.
Я просто подумала…
Я подумала, что для тебя будет проще думать, будто она…
просто оставила тебя.
Нет.
Черт, нет.
Он был готов заплакать от гнева.
– Значит Гален.
– Забрал ее.
Да.
Я сожалею, Аэрон.
Так сожалею.
Небеса его подозрения подтвердились.
ему казалось будто его сердце вырвали из груди и подожгли.
Его прекрасная Оливия была в руках у его врага, и вероятно испытывала невыносимую боль, так как сострадание не было отличительной чертой армии Галена.
Он откинул голову и закричал.
– Аэрон.
Скажи мне, что я могу для тебя сделать…
– Заткнись, – наблюдая за ней он прикусил себе щеку, до тех пор пока не пошла кровь.
– Ты заставила страдать, женщину которая отказалась от своей жизни ради нас.
Нас.
Не только меня, но и тебя.
Только благодаря ей ты еще здесь.
– Извини, виновато проговорила Легион и опустила взгляд в пол.
– Я на самом деле.
– Не важно.
Это не поможет вернуть Оливию.
Наказать.
Такое решительное требование брошенное гневом, отрезвило его.
Даже при том что гнев уже был готов к этому.
Она предала нас.
Осторожно.
Не лучше оставить Оливию? – спросил Аэрон.
Гнев стал печальным.
Небеса.
Он принял это за положительный ответ.
Выбросив Легион из головы, Аэрон направился к шкафу и начал готовиться к возвращению Люциена, закрепляя на себе так много ножей и пистолетов, сколько его тело могло вместить.
На всякий случай он схватил то, что осталось от Реки Жизни.
Половина пузырька.
Страйдер не следовал его указаниям, как полагается, но немного лучше, чем ничего.
Надеюсь, Оливии она не потребуется.
Но если Гален причинил ей боль, если с ее головы упал хоть один волосок, он не сможет скрыться от отмщения.
В конце концов Аэрон найдет его.
Отомстит.
Да.
Месть будет за ним.
Что я сделала? С ужасом подумала Легион, наблюдая как Аэрон вышел из комнаты, демонстративно игнорируя ее.
Он страдал.
И она была тому причиной.
Он был прав.
Он всегда относился к ней с добротой, но она сама разрушила это.
Его взгляд был мрачным, а голос полон отчаяния.
Её живот скрутило от боли.
Она сделает что-нибудь, что-нибудь, чтобы облегчить его страдания.
Может быть…
может быть даже отойдет в сторону, и тогда он сможет быть с Оливией снова.
Нет.
Не думай об этом.
Потому что она заключила эту проклятую сделку с Люцифером, ее целью было быть с Аэроном.
Хотя, по ее условиям она могла еще кое что сделать.
Что-то что снова сделает его счастливым.
Что-то вроде…
Ответ ошеломил ее, и она закрыла глаза.
Нет, нет, нет подумала она.
Тогда, выход один.
Аэрон.
Трясущимися руками она одела свою одежду.
Брюки и футболку она позаимствовала у Даники.
Она должна вернуть ангела.
Не для того чтоб Аэрон остался с ней, а чтоб они наконец попрощались друг с другом.
Легион не могла идти по следу души, но она могла ощущать ее собратьев.
Так она нашла Аэрона, когда они впервые встретились.
Она чувствовала его демона поблизости.
Так же, она чувствовала Галена.
Я не должна была ему позволить забрать ангела.
Не смотря на то что он был скрыт Плещем Невидимости, она почувствовала его как только он вошел в комнату.
Она ничего не сказала, в надежде что он сможет избавить ее от конкурентки.
Я плохая, очень плохая девочка.
Найти его.
Да.
Хорошо.
Она это сделает.
Она поможет Аэрону найти Оливию и Галена.
И Аэрон полюбит ее снова.
– Оставь меня, дитя.
– Я не дитя.
Джилли положила руки на бедра, и вот оно – картина женской враждебности.
Слишком молодой женской враждебности.
– Тебе нужен кто-то, кто позаботиться о твоих ранах.
– Мои раны, – сказал ей Уилльем, нахмурившись, – прекрасно излечиваются.
С момента, как он вернулся в крепость, изрезанный на кусочки, она все время суетилась над ним.
Да, ему нравилось это.
Какой мужчина не будет наслаждаться заботой о нем? Но тот факт, что он должен был постоянно напоминать себе, что Джилли слишком молода для него, сводило его с ума.
Ему не следовало напоминать себе, что он предпочитает более зрелых, опытных женщин.
Ему не следовало напоминать себе, что он также предпочитает замужних женщин.
Боги, он любит замужних женщин.
Также убитых горем.
Они были легкой добычей.
На самом деле, любая с низкой самооценкой была афродизиаком для него.
Он серьезно пристрастился наблюдать как они расцветают от его лести.
Но восхитительная маленькая Джилли?
Нет.
Нет, нет, нет.
Это уж слишком.
Всегда.
Независимо от ее возраста.
Он был знаком с большим количеством женщин, с тысячами, он никогда не играл в подобные игры с женщинами живущими с ним под одной крышей.
Это доставляло слишком много неудобств.
Играть с чужими игрушками в своих домах.
– Почему ты так поступаешь? Она убрала темную прядь за ухо.
Тонкий слух.
Ушко сделанное для того чтобы утыкаться в него носиком.
Идиот!
– Выметайся, – сказал он более резко, чем намеревался.
Она вздрогнула, и затем одеяло соскользнуло с ее прекрасной фигуры и упало.
– И куда пойти? Другие девчонки с их друзьями, и мне не нравится болтать с одинокими мужчинами.
Ну, здрасте.
– Я одинокий.
– Да, но ты не похож на них, сказала она рассматривая носки ее туфлей.
Это было правдой.
Он был красивее и умнее остальных.
И наверное немного более смертоносным.
– Джилли, – сказал он со вздохом.
– Я думаю сейчас не подходящее время для болтовни.
Я чувствую что у тебя есть…
чувство ко мне.
Я не виню тебя.
Черт, мне нравится твой ум, и твоя красивая внешность.
Но мы друзья, ты и я, и это все что когда либо будет между нами.
– Почему? Ее большие глаза с слишком длинными ресницами взлетели вверх, одарив его идеями, которых у него не должно было возникать.
Когда то его учили, что удовольствие не должно быть уродливым.
Ты еще хуже, чем идиот.
Он постарался смягчить тон.
– Потому что ты еще слишком молода, чтобы быть с мужчиной и понимать что это значит.
Она горько рассмеялась.
– Я в течении долгих лет знала что это обозначает.
Это было словесным подтверждение вещей, которые с ней давно произошли.
Вещи которые никогда не должны были происходить.
– То что они с тобой сделали было неправильно. – сказал он сквозь стиснутые зубы.
– Очень, очень неправильно.
Ее щеки залил румянец, и он не был уверен от чего он появился от стыда, смущения или облегчения, что кто-то признал что по отношению к ней отнеслись плохо.
Она не знала, что он знал об отчиме, и он не собирался ей об этом говорить. Она только знала что Уильям обвинял того кто причинил ей боль, а не Джили.
Что была правдой.
Ее отчима должны расстрелять.
И выпотрошить.
А затем повесить.
И затем поджечь.
И Уильям должен проследить за этим.
В самом деле это будет его следующая цель.
Ее матери после этого тоже придется не легко.
Она прошептала:
– Это не было бы неправильно с тобой.
Боги, она убивает его.
– Почему ты постоянно крутишься вокруг меня? он не сказал ей того, что запланировал.
Она могла попытаться остановить его.
– Чем я отличаюсь от других?
Она облизнула губы, розовый кончик ее язычка, скрылся прежде чем он успел его достаточно рассмотреть.
– Ну, ты не куришь.
Это то что ее привлекало в нем?
– В отличии от остальных мужчин.
Насмотревшись на них, я уже решила перенять эту привычку.
И сразу же приступлю к делу.
– И я не буду использовать фильтр!
Она скрестила на груди руки и забарабанила ногтями.
– Это больше чем что то.
Ты красив, ты уже признался мне ранее.
Как обычно, не было никаких отрицаний.
А так же скромный, сухо добавила она.
Но был самим собой.
Но он знал себя, и не стыдился признаться ей.
– И все же подумай еще раз.
Тем более я мелок как лужа оставшаяся после дождя.
Я использую женщин, Джилли.
Я сплю с ними а затем отделываюсь от них, даже если они все еще хотят меня.
Он не хотел разрушать ее иллюзию, но должен был это сделать.
Из них двоих он должен был позаботиться об этом.
Дата добавления: 2015-12-01; просмотров: 1 | Нарушение авторских прав