|
Читайте также: |
– Хочешь обладать мной? – спросила она хрипло.
О, нет, как она посмела, Оливия была в ярости, когда Соблазн завопил в знак собственного несогласия.
Достаточно! Она направилась вперед, минуя Аэрона без единого слова, и остановилась напротив Легион.
Перед тем, как кто-либо из них сообразит, что она вот-вот сделает, она занесла кулак и ударила Легион в челюсть.
Голова Легион откинулась в сторону, ее нижняя губа треснула и уже кровоточила.
Костяшки Оливия пульсировали, но она приветствовала эту острую боль.
Попробуй теперь снова поцеловать его.
Тяжелые, горячие ладони опустились на её плечи и повернули её кругом.
Аэрон не смотрел на Оливию, но через её плече следил за Легион.
– Остановись.
В ответ на команду Легион зарычала, но повиновалась.
Взгляд Аэрона наконец обратился к Оливии.
Появившееся в ее прекрасных фиалковых глазах удивление, изгоняло из них ярость.
– Я никогда не думал, что скажу тебе, вести себя хорошо.
Она подняла голову.
– Я не собираюсь терпеть ее оскорбления.
– Тебе и не придется.
Еще раз его взгляд обратился к Легион.
– Понятно?
Эта поддержка удивила её.
Он…
Мог ли он выбрать её вместо Легион? На мгновение Оливия не могла вздохнуть.
Едва могла стоять.
Тем не менее, не было времени насладиться этим поразительным ощущением.
Аэрон обошел её как будто, она была уже позабыта, и присел напротив Легион.
– Нет нужды в том, чтобы причинять боль моей… ангелу.
– Я люблю тебя, – сказал он.
– Ты знаешь это.
Его тон был теперь мягким, заботливым.
– Скажи мне, что знаешь это.
– Да.
Я знаю это.
Вся злость Легион испарилась, а также, она потянулась, и взяла его челюсть в ладони, пытаясь притянуть для поцелуя.
– Я тоже люблю тебя.
Аэрон убрал ее руки нежным, но сильным рывком.
– Я не люблю тебя, как мужчина женщину.
Я люблю тебя, как дочь.
Скажи, что знаешь это.
Вначале, злость отразилась на ее лице.
Затем шок.
Затем страх.
И все это за одну секунду.
Её подбородок дрожал, а глаза наполнили слезы полного отчаяния.
– Но я же хорошенькая.
– Ты была хорошенькой и раньше, но это ничего не меняет в моих чувствах.
Легион затрясла головой в отрицании.
– Нет.
Ты должен быть со мной.
Ты обязан…
– Этому не бывать, малыш.
Несколько слез скатилось вниз по ее щекам.
– Это…
это из-за ангела?
– Оливия не имеет ничего общего с тем, что я чувствую к тебе.
Оливии вдруг захотелось оказаться в другом месте, в любом другом месте.
Ей не следует быть здесь.
Не следует быть свидетелем этого личного момента.
Да, это то, что она сделает.
Пойдет в куда-нибудь в другое место.
Её колени дрожали, пока она шла к двери.
Стой! Что ты делаешь? Соблазн.
Разве демон мог подталкивать ее к чему-то хорошему?
– Ты лжешь, – завелась Легион.
– Ты любишь её.
Е рука замерла на ручке.
Тишина.
Ответ…
она должна была знать.
Затем:
– Легион, – сказал Аэрон со вздохом.
Разочарование душило Оливию, но она все еще не могла заставить себя уйти.
Еще нет.
Быть может он…
– Ты не можешь любить её, – вопила демонесса.
– Ты должен любить меня.
– Я говорил тебе.
Я люблю тебя.
Желудок сжался…
Скажи это.
Скажи эти слова.
– Нет! Ты должен любить меня, как жену.
Ты обязан подарить мне наслаждение своим телом.
Иначе…
– Иначе? – потребовал он резко.
Оливия напряглась.
О, Божество.
Сделка.
Она забыла о сделке Легион с Люцифером.
Страх, так много страха.
Она повернулась и прижала ее к древесине, встряхивая.
Ожидая.
Это больше, чем объявление, она должна услышать.
– Отвечай, – скомандовала она.
– Он заслуживает ответа.
– Говори, – бессмысленно повторил Аэрон.
Легион сглотнула.
– Если я не соблазню тебя в течение восьми дней, Люцифер…
он…
он будет обладать моим телом, – прошептала она.
– Если я провалюсь, он…
он использует меня, чтобы убить тебя и твоих друзей.
Нет.
Нет!
Аэрон посмотрел на Оливию, увереннный, что она опровергнет признание Легиона.
– Физически он не может покинуть ад.
Он не может…
– Может.
Если он будет обладать ею, то сможет делать всё, что угодно, – прохрипела Оливия, сжимаю руки на горле.
Её ужас длился недолго.
Кровь стыла в жилах, приводя эмоции в оцепенение.
Она была так близка к раю, лишь для того, чтобы её столкнули в ад.
– Он может сближать её с каждым по своему выбору, управлять Ловцами, влиять на людей и настроить их против вас.
Он даже сможет попасть в царство ангелов и истребить мой вид.
Позвоночник Аэрона стал жестким, как стальная труба.
– Почему он хочет сделать что-то подобное?
– Почему еще? Сила.
Свобода.
Злость.
Он презирает ангелов.
Они должны были следовать за ним, но вместо этого предпочли остаться с Единым Истинным Божеством.
Но больше всего он ненавидит Истинное Божество.
Его уничтожение вот, что больше всего жаждет Люцифер.
И если его демоны будут свободно бродить по земле, у него будет больше шансов осуществить это.
Достаточно этой глупости.
"Заткни её" – скомандовал Соблазн.
Оливия проигнорировала его, лишь для того, чтобы мгновенье спустя моргнуть в замешательстве.
Он.
Она уже знала, что голос принадлежал мужчине, но теперь она поняла, что голос хотел, чтобы она завоевала Аэрона…а именно, чтобы проиграла Легион.
Этот мужчина хотел, чтоб она опередила Легион и затащила Аэрона в постель.
В конце концов, не демон.
Люцифер, поняла она.
Это Люцифер был ее Соблазном.
Для того чтобы его голос звучал в другом месте, ему не нужно было выбираться из ада.
Он просто должен был найти душу, готовую пойти на сделку.
Пока-пока благословенное оцепенение.
Ужас вернулся, как и страх, и всё это смещалось с позором.
Как она могла не знать? Как же она могла пропустить правду? Глупый ангел.
– Почему ты пошла на такую сделку? – потребовал Аэрон.
Слезы продолжила стекать по щекам Легион.
– Я хотела быть хорошенькой.
Быть желаемой тобой.
Я думала, что выиграю, заставлю тебя забыть ангела.
Я думала, что смогу сделать тебя счастливым.
Аэрон провел рукой вниз по лицу, его ногти оцарапывали, оставляя ужасные красные полосы.
– Я не могу в это поверить.
Ты хоть представляешь, что натворила? Понимаешь, какие силы привела в движение?
Легион кивнула, её подбородок дрожал.
– Мне жаль.
Так жаль.
Пауза, а затем:
– Как и мне.
По этим словам Оливия поняла.
Она знала.
Он уже принял решение.
Аэрон переспит с Легион.
Он войдет в её тело также, как входил в Оливию.
Чтобы защитить маленького демона зависимости.
Для того, чтобы спасти своих друзей от Люцифера.
Чтобы лишить Ловцов победы.
Слезы наполнили её глаза, но она быстро сморгнула их.
Этим действием, Аэрон доказал, что произошедшее между ним и Оливией, ничего не значит для него.
И с этим она уйдет.
Он должен знать, что она уйдет.
Осознание этого облегчило принятие решения? – удивилась она, горько рассмеявшись.
Она ни в коем случая не сможет остаться здесь, зная, что он спит с другой женщиной.
Независимо от причины.
Оливия имела право сделать свой собственный выбор, после этого, кажется так.
Она уехала бы, без вопросов.
Не прямо сейчас.
Могла ли она вернуться на небеса, возможно спасая жизнь Аэрона, или просто отправиться в другое место здесь на земле?
Здесь, вероятно, ведь как она смогла бы вернуться домой? Она изменилась, она – смертная во всех смыслах.
Она была бы несчастна там, не пронося радости никому, и меньше всего себе.
Она была бы бесполезной.
И если когда-нибудь она бы передумала насчет возвращения, она не смогла бы уже пасть снова.
Нет, она была бы казнена или надолго сослана в ад.
Другого выбора не было, ангел не мог сбиваться с пути дважды.
Но как могла она оставаться здесь и жить с этим, зная что могла бы спасти Аэрона и не сделала этого? Даже если это означало бы, что он будет с другой женщиной?
Способна ли она на самопожертвование?
Нет, не такая.
Лучше бы она убила его, когда была такая возможность и избавила их обоих от этой боли.
В ее голове раздался горький смех, но вскоре он улетучился.
Аэрон поднялся, его движения были скованными, нескоординированными.
– У нас есть немного времени.
Нам не нужно принимать решений прямо сейчас.
То есть он не собирался спать с Легион прямо сейчас.
В этом было некое утешение, по крайней мере.
– Спасибо, – благодарно сказала Легион, счастливая и пристыженная одновременно.
– Я клянусь, я не хотела….
Он поспешно отвернулся, Оливия поедала его взглядом.
Его мужская привлекательность, его сила.
Нет, она не сделает этого из самопожертвования, но она сделает это ради любви, осознала она.
Любовь.
Это слова прозвучало в ее сознании.
Она любила его.
Целиком, сверх меры, полностью, без остатка.
Для него билось ее сердце, он был источником ее счастья.
Она бы умерла за него.
Он был сильный и смелый, страстный и заботливый.
Отдающий всего себя.
Как его не любить?
Она хотела бы остаться с ним, хотя бы до тех пор пока он не переспит с Легион.
Она бы запечатлела в памяти каждый момент, проведенный с ним.
А потом…
затем она вернулась бы на небеса.
Она убедила бы Лисандра выполнить свою часть сделки и выступить в Совете в защиту Аэрона.
Однако.
Это не гарантировало бы им успех.
Итак, ей придется искать другой способ.
Что можно изменить за несколько дней, грустно подумала она.
Она появилась здесь после того как отказалась убить Аэрона, счастливая от того, что получила это время и твердо решившая испытать все человеческие радости.
Пока ещё не закончилось время, все можно изменить.
Теперь она не допустит даже мысли о его смерти.
О том что его ярость и сила будут уничтожены.
– Не беспокойся, Аэрон, – сказала она, расправив плечи.
– Вскоре, я покину тебя, и вы с Легион будете в безопасности.
Обещание скрепило ее душу.
Легион изумленно уставилась на нее.
Люцифер издал пронзительный визг в ее голове.
Аэрон злобно оскалился, его глаза сияли красным.
Глаза демона.
– Я сказал, у нас есть ещё время.
Мы не будем решать прямо сейчас.
Это значит, что ты остаешься.
А теперь довольно об этом.
Мне нужно на собрание.
Я собираюсь оставить вас двоих здесь и вы будете вести себя хорошо.
Понятно? Вам не понравится то, что произойдет, если вы причините друг другу вред, это я вам обещаю.
Не дожидаясь их ответа, он рванул из комнаты.
В отличие от Уильяма он закрыл за собой дверь не аккуратно.
Он хлопнул так, что задрожали картины на стенах.
После всего, что она пережила, осознала и решила, небольшая поддержка, в виде прощального поцелуя, например, была бы нелишней.
Оливия уставилась на Легион.
Легион разглядывала ее тоже.
– Ну что ж, – сказала Оливия в недоумении.
Она все ещё переживала ощущение близости с Аэроном.
Все ещё чувствовала влажность, оставшуюся после него.
И совсем скоро эта женщина будет с Аэроном, также как как он только что был с ней.
– Я не хочу торчать тут с тобой, – накинулась Легион.
– Нам обеим этого не хочется.
Я ухожу.
Ухмыльнувшись, Легион приподнялась.
– Ты уже возвращаешься на небо?
– Пока нет.
Я собираюсь послушать то, о чем говорят на собрании.
Ее усмешка померкла, но она взглянула на дверь.
– Твои ушки наверняка столь слабы, что тебе понадобится кто-то, чтобы растолковать, о чем они там шушукаются.
Она не отвечала, желая ненавидеть эту женщину, но неспособная на это.
Ненависть требовал энергии, а она не могла растрачивать ее попусту.
Кроме того, эта демон могла бы стать ее падчерицей, если бы всё шло так, как ей хотелось бы.
Более того, Легион просто делала все возможное, чтобы завоевать своего мужчину.
Также как Оливия.
Правда Легион победила.
Как же хорошо оказаться дома, – подумал Страйдер, осматривая комнату развлечений.
Если сосчитать всех мужчин и женщин.
Казалось, что их не меньше трех тысяч.
Не было Гидеона, который, по мнению клушек-сплетниц и Уильяма – сплетника-петушка, как он сам себя называл, развлекался с новой заключенной в подземелье.
Воины своими могучими огромными телами кажется занимали каждый миллиметр пространства, перенасыщая воздух тестостероном.
Женщины расселись на диванах и креслах, вынуждая мужчин стоять вдоль стен.
Некоторые вели себя иначе.
Люциен и Сабин играли в пул, разговаривая между собой, вероятно пытаясь разобраться во всем, прежде чем обсуждать это с остальными.
Уильям сидел перед телевизором, играя в видеоигру.
Аэрон и Парис в дальнем углу угощались из одной фляжки.
Оба выглядели паршиво.
Особенно Аэрон.
Его лицо напоминало гранитную маску, злобную маску, его татуировки резко выделялись на фоне побледневшей кожи.
А его глаза…
Черт.
Они были красными, демоническими.
Он все ещё исцелялся после ядовитой пули? Или это что-то личное? Страйдер провел дома только один день, а уже наслышан об ангельской проблеме из трех разных источников.
Камео, Кайя и Легион, невероятно похорошевшая Легион.
И у всех троих была противоречивая информация.
Камео понравилась Оливия, она говорила о том, какой полезной и информированной та была.
Кайя рассказала о том, какой восхитительной и шаловливой, на самом деле, оказалась Оливия.
А Легион размышляла, какой она была сукой, жаждущей убить Аэрона во время сна.
Кайя считала, что Аэрон хотел бы жениться на девушке.
Камео считала, что Аэрон вышвернет девчонку и никогда впредь с ней не увидится.
Легион считала, что она сука и убийца.
(Это самое милое, что она о ней говорила.
Подождите.
Она попросила Страйдера убить эту "суку и убийцу".)
Когда он отказался, она пригрозила заплатить кому-нибудь, чтобы "устроить ему небольшое тюремное заключение".
– Я жду, – позвал Страйдер.
А мне не нравится ждать.
Наконец, Люциен и Сабин закончили игру, кивнули друг другу в знак того, что достигли взаимопонимания и подошли в центр комнаты.
Разговоры стихли.
Оба мужчины сцепили руки за спинами, расставив ноги.
Они были готовы действовать.
Отлично.
Каждый в этой комнате был напряжен и готов поддержать их.
– Мы созвали это собрание для того чтобы срочно известить каждую группу о том что произошло в Риме и в Будде, – начал Сабин.
– Я начну первым.
Неназываемые хотят, чтобы мы принесли им голову Крона, тем самым мы освободим их. А когда они освободятся…
Он содрогнулся.
Не передать, какое зло мы выпустим на волю.
– Тем не менее, – сказал Люциен, подхватывая, когда остановился Сабин.
Они подстраховались и попросили ловцов принести им голову Крона тоже.
В зависимости от того, кто окажется более удачлив, мы или Ловцы, тем будет дарован четвертый и последний артефакт.
Жезл Разделения.
Никто не знал, что делать
Не совсем так.
Даже если это было бесполезно, Страйдер бы уничтожил целую армию, чтобы завладеть им.
Если бы был хоть маленький шанс, что это действительно так, артефакт никогда не оказался бы в руках его врагов.
– Но Крон – бог, – сказал Мэддокс.
И они уже противостояли богам раньше.
Именно поэтому сейчас они были здесь, а не на небесах.
Именно поэтому они были одержимы демонами.
– Мы не можем соперничать с ним.
Несмотря на мрачную тему беседы, этот мужчина никогда не выглядел столь счастливым.
Почему? Позже.
Боги всегда были более могущественными, чем они, были готовыми сразить их одним взмахом капризных рук.
– Но он также одержим, – сказала Камео.
У его демона есть слабости.
И у наших демонов тоже.
О, мука ее голоса.
Страйдер был слишком занят, ощущая мороз на коже, от ее слов.
– Его демон – Жадность.
Это произнес Аэрон и мука в его словах была в тысячу раз сильнее, чем в словах Камео.
Черт побери, Страйдеру хотелось заткнуть уши и… стоп, стоп, стоп.
Отмотайте назад.
Крон был одержим Жадностью.
Люциен уже говорил ему это, но Камео подчеркнула одну важную деталь.
У всех демонов есть слабости.
Эти слабости делали воинов уязвимыми.
Его – проигрыш, и кома, которая следовала после этого.
Любой мог атаковать его, а он не смог бы защитить себя.
А что было слабостью Крона?
Возможно в этой борьбе решающим окажется интеллект…
Не то, чтобы он планировал биться с царем богов, но парень должен подготовиться на всякий случай.
Краем глаза он увидел Амана, который подавал знак руками.
– Что насчет картин Даники? – перевел Страйдер.
– Одна из них предсказала, что Гален заберет голову Крона?
От себя он добавил:
– Я знаю, мы надеялись изменить ход событий, которые она видела, но может быть способ изменить ситуацию в том, чтобы не убивать Крона самим.
Может нам нужно сосредоточить усилия на убийстве Галена.
– У Галена есть Плащ, – сказал Рейс пробравшись на диван, рядом с Даникой, приподнимая ее и устраивая ее у себя на коленях.
– Его легче уничтожить, чем бога.
– У Галена Плащ, – повторил Аэрон, – но почему он не стал действовать против нас? Его группа могла бы уже давно быть здесь.
И опять же, почему они не атаковали нас?
Мэддокс пожал плечами.
– Может они выжидали успешного завершения эксперимента с Недоверием.
А теперь, когда это удалось…
– Мы должны напасть первыми, – сказал Аэрон, – застать их врасплох.
Возможно, мы можем значительно сократить их количество, выиграть время, чтобы хорошенько обдумать, что же делать с Недоверием, и возможно выманить Галена из укрытия.
Хорошее объяснение, вернулась жажда крови? Кроме того, этот красный огонь в его глазах, крепко сжатые руки, несгибаемая осанка.
– Они будут не ожидать, верно? – спросил Рейс.
– А что если они ожидают нашей атаки?
Солдаты на острове ожидали.
Может быть это новые Ловцы.
М.
О.
Плюс, большинство воинов всё ещё приходили в себя после битвы.
Они были не в лучшей форме, а их лучшая форма нуждалась в победе соответствующих размеров.
– И не стоит забывать о том, что на их стороне Рея.
Не говоря о том, как она поможет им
– Не правда, – сказал Торин, впервые заговоривший за это время.
Он поместил спикер и монитор в комнату, для того, чтобы не было необходимости в его личном присутствии на собрании и без того в переполненной комнате.
– Я говорил с Кроном.
Он отвлечет свою любимую жену настолько долго, насколько сможет, сегодня.
Именно поэтому, я попросил Люциена и Сабина созвать собрание сейчас.
Всё, что мы сделаем сегодня, мы сделаем без божественного вмешательства.
Со стороны царицы или царя.
Никто не будет препятствовать, но и никто не будет помогать.
Шепот пронесся в толпе.
Но последнее слова за каждым из вас.
– Да.
– В любом случае, мы не можем спать, – проворчал Мэддокс.
– Не с Ночными Кошмарами под нашей крышей.
Когда мы собираемся разобраться с ней, между прочим?
Никто не мог ответить на это.
Насчет остального, однако, быстро приняли решение.
Вечером, они собирались атаковать.
Глава 22
Гидеон слышал, как над ним суетились воины.
Их шаги ускорились, и он осознал, что различает щелчки перезаряжаемых пистолетов, лязг металла.
Он не переживал.
Не суетился.
Прошли почти сутки с тех пор как он впервые спустился в подземелье.
После того как Скарлет сказала – Ложь, мы наконец-то вместе, – а потом равнодушно добавила:
– И теперь, когда я знаю, что это ты, ты свободен, Затем она отвернулась от него, легла на свою кровать и напевая себе под нос, полностью игнорировала его, будто ее это совсем не волнует.
Она уснула на рассвете, и чтобы он не делал как бы не кричал, он не смог ее разбудить, до тех пор пока не наступил закат.
Она глубоко вздохнул села, взгляд ее был безумный.
Когда она заметила его, злость оставила ее, на замену ей пришли обида и гнев – почему, он так и не понял – и она плюхнулся обратно на матрас.
– Ты же знаешь, что я не могу здесь провести целый день, сказал он.
Торин, наблюдавший за ним через множество установленных камер, пожалел его, и принес ему стул.
Кресло он пододвинул как можно ближе к решетке Скарлет.
Он протянул вперед ноги и уперся лодыжками в тюремную решетку.
– Пошел прочь.
Звучание ее голоса после всего этого молчания было подобно находке бассейна, наполненного кислотой с Ловцами в нем: просто потрясающе.
Он даже вздрогнул.
И он благодарил богов что никогда не сможет об этом сказать вслух.
Стыдно.
– Что? Теперь собираешься игнорировать меня? – спросила она.
На это он имеет право, после того как она его игнорировала.
– Да.
Игнорировать тебя.
Каждой клеточкой своего тела он стримисля приблизиться к ней, дать ей то что она заслуживала, но он не мог.
Позор.
Мужчины должен быть главными, а женщины должна благодарить их за внимание.
Мужчины должны отдавать приказы, а женщины им подчиняться.
Ну что ж, хорошо.
Такого никогда не было раньше, он он хотел сейчас полностью обладать ею.
Не помогало и то что, Ложь полностью сложил руки, и тихо, очень тихо мурлыкал от того что просто находится рядом с ней.
Он понимал, что она устроила ему игру в молчанку, в знак наказания.
Но за что, он не понимал.
Он не был одним из тех кто впоймал ее.
Конечно, он не мог ее освободить, но она и не предоставила ему нужной информации, ради всего святого.
Она хотела сбежать.
Скарлет – ему действительно понравилось это имя.
Оно ей подходит.
Соответствует изгибам ее грешных губ, непринужденности, с которой она устроила ему разнос, и мгле, окружающей ее; она потерла рукой лицо:
– Просто подойди, хорошо.
Я поговорю с тобой.
Наконец-то.
Она заговорила.
Он остался бы здесь навсегда – подумал он – только для того чтобы быть с ней рядом.
Черт, что бы он не следал это не имело смысла!
– Меня зовут не Гидеон.
Так.
Просто.
Легко.
Надеюсь в ответ она расскажет немного о себе.
Похоже что она знала его.
Похоже, он тоже знал ее, но не мог вспомнить.
– Ещё бы, – это всё, что она сказала.
Она знает? Откуда? Или она просто пытается сменить тему, и избежать его вопросов.
– Я знаю о тебе очень много.
Потому что в отличии от тебя с могу входить во сны других людей.
– Не дерьмово.
Не так уж просто.
Не так уж легко.
На самом деле я возненавижу тебя, если ты оставишь моих друзей в покое.
– Ну, ну.
Считай что уже сделано.
Я буду мучить их каждую ночь только чтоб сделать тебя счастливым.
Он на мгновение поднял взгляд к потолку, моля богов о терпении.
– Пожалуйста.
Проклятье.
Среди своих друзей он привык что мог говорить ложь, но сейчас, проклятие, раздражало это.
– Или ты предпочел бы чтоб я сосредоточилась на тебе?
– Нет.
Да.
И несмотря на то что он хотел, чтоб его друзья могли спококйно спать, он не поэтому он хотел удержать эту женщину в своих снах.
Он желал ее.
Всю ее.
Даже ее способности.
Просто пока не осознал этого.
Но, до сих пор, это не имело никакого смысла.
Он не был собственником.
Более того у него не было никаких причин быть собственником по отношению к этой женщине.
– Извини, – сказала она в возникшей тишине.
Не могу этого тебе пообещать.
– Они не будут считать что ты это не специально.
– Есть ли какие то наркотики? Можешь мне принести Викодин?
Так она пользуется человеческими наркотиками.
Он не мог ее винить.
Он пользовался ими некоторое время.
Ни то чтоб они долго действовали на него, но мало было лучше чем ничего.
– Как ты узнала что я обожаю пауков?
– Хм, а ты разговорчивый.
Если я расскажу как узнала ты заткнешься? Я смогу купить этим себе немного тишины?
Как я узнала что ты любишь пауков? Очень просто, я проникла в твой мозг, только и всего.
Вот так.
Теперь эта тема закрыта.
Правда.
Его демон почувствовал истину, как одинокого Ловца, в строю Повелителей.
Обычно его демон ненавидел истину, и любой намек на нее вызывал у него отвращение, как и у Гидеона.
Сегодня его демон оставался спокойным и счастливым.
Независимо от того, что говорила девушка.
– Как ты не узнала мое имя?
– Я вижу, искуством торговли ты не обладаешь.
Она ударила в стену, и пыль взвилась вокруг нее.
– Так что же? Ты будешь доставать меня до тех пор, пока я не расскажу обо всем что знаю??
Он не хотел признаваться что ему просто хочется побыть с ней, так что показав на его забинтованные руки он кивнул ей.
– У меня куча дел, которые нужно сделать прямо сейчас.
Например, бороться с моими друзьями.
– Травмы не останавливают настоящих борцов.
Оуч.
– Да, потомучто настоящий воин любит их получать в процессе боя и тем самым помогать врагу
– Настоящий воин борется несмотря не препятствия.
фыркнула она.
Я хотела сказать жаль что у тебя нет рук.
Да.
Смешно.
– Если у меня не появятся все мои пальцы, я не буду к тебе прикосаться.
– Ты только запугиваешь, но не жалишь.
Цифры, ты попал в грустную и печальную категорию.
В чем проблема: хотел бы он спросить, но эти слова превращались в что-то вроде: Почему у тебя нет со мной проблем? а он не хотел, чтобы она услышала такой глупый вопрос.
У меня с тобой действительно есть проблема.
Он бы сказал: Я не хочу знать, что это, и она ему ответила бы: Хорошо, потому что, я не намерена это рассказывать.
В его прошлом, было много подобных диалогов.
Он был расстроен, запутан, заинтригован, возбужден, и каждая эмоция толкала его все ближе и ближе к грани.
Грань, за которой он говорил совсем не то что думал, и делал вещи изменить которые не мог.
– Так все таки, как ты потерял свои руки? – вопрос был задан неохотно, как будто ей не самой не понравилось, что она хотела бы знать.
Ее любопытство польстило ему, и часть разочарования исчезла.
– Руки, ну они не исчезают с помощью пыток.
– И ты сломался?
– Конечно.
В его голосу чувствовалась гордость.
Он не сломался.
Не выдал ни один секрет.
– Так я и думала.
Он стиснул челюсти.
Как то она узнала что в нем был Ложь.
Она похоже давно об этом знала.
И не смотря на то что он лгал, она постоянно делала вид что принимает все сказанное им за чистую монету.
Просто чтоб помучать его? Потомучто она на него злится? Он не понимал причину ее гнева.
– Это сделали Ловцы? – спросила она.
– Нет.
– Как это произошло, в конце концов? На войне с ними?
Итак она знала все это, настолько хорошо, насколько он вообще ничего не знал о ней.
Как? Вообще-то, она знала о многом, о чем не должна была знать.
– Мы проигрываем им.
Выигрываем, но совсем чуть-чуть.
Два артефакта против одного.
Освобождение всех тех детей-полукровок, которых создали Ловцы отвратительными способами.
Также они отыскали их убежище в Будде.
Он, конечно, не мог объяснить это Скарлетт.
– Так как ты, кажется, не знаешь меня, я задаюсь вопросом, не появилась ли ты ты тут из-за меня.
– Что-что? – зашипела она.
Дата добавления: 2015-12-01; просмотров: 1 | Нарушение авторских прав