|
Читайте также: |
Они будут думать, что происходящее во сне реальность, и их тела будут соответственно реагировать, любая рана нанесенная во сне будет реальной.
Постойте.
Аэрон.
спящий.
кошмары.
Могла ли Скарлен уже напасть на Аэрона? – от этой мысли Оливии захотелось рыдать.
Она должна разбудить его.
Быстро.
Уильям сжал губы.
– Ты не могла бы нам рассказать, что это за маленькая жемчужина, прежде чем мы привели ее сюда?
– Это что-то изменило бы? – Спасет Аэрона? Я даже худшая подруга, чем предполагала.
– Нет, – со вздохом сказал он.
– Наверное, нет.
Правда, или он пытается снять ее вину?
– Да, и разговор о кошмарах, – добавил он, – вокруг крепости бродят такие же животные, как бродили вокруг автомобиля Джилли и на кладбище.
Желаешь все это объяснить?
– Я сожалею, но нет, – ответила Оливия, с внезапным облегчением и нетерением помочь ему всем, чем могла.
– С тех пор, как я оставила этот склеп, они меня искали и я не могла понять почему.
Последнее что она сделала, это призвала внутренний свет – это и был ответ.
Ее внутренний свет.
Ну конечно же.
Они почувствовали этот свет, и теперь ищут его источник.
Она объяснила это Уильяму.
– Класная уловка, но это действительно волнует всех.
И под всеми я понимаю всех.
Люциен перенес сюда всех остальных.
Ты знаешь тех, кто был в Риме.
Это так, небольшая сплетня.
Усмехаясь он потирал руки.
– Рейс прохо перенес освящение, и вместо того чтоб боротся с птицами и грызунами, его рвало.
– Мне жаль.
– Ну конечно же.
Легион бросила на нее вердитый взгляд.
– Ты смутьян.
Ничего не происходит гладко, когда ты рядом.
– Заткнись, – отрезала Оливия.
– Мы должны нйти способ помочь Аэрону.
Или хотябы найти ему доктора.
– Ему не нужен врач.
Ему нужна я.
И я собираюсь быть с ним.
Легион начала снемать платье, которое она нашла в то время, когда Аэрон и Оливия боролись за их жизни.
Это платье было предназначено для соперничества с Оливией, и было в стиле Это-шлюха.
Оливия уставилась на нее.
– Ты собираешься его изнасивовать, пока он спит?
– Верно.
Обнаженная, без тени стыда, Легион приподняла простынь скользнула к Аэрону и прижалась к его спине, показывая что намерена осуществить задуманное.
– Это должно подождать.
Легион, сладкая, ты мне очень нужна, пойдем со мной, – поманил ее пальчиком Уильям.
Нахмурясь, она остановилась, и ее большая груть оказалась не прикрыта.
– Зачем?
– Зачем? переспросил он, как будто не успел об этом подумать.
– Да, зачем?
– Хм, ну в общем, я должен тебя представить воинам, которые не были в городе.
Для того чтоб они не пыталсь напасть на тебя, когда прийдут проведывать Аэрона.
А они прийдут.
Я имею в виду, проверить его и напасть на вас.
Он придумал это, чтоб остановить ее, и Оливия подозревала, что он хочит не надолго оставить их с Аэроном.
Она была благодарна ему.
Легион скулила:
– Но я не могу оставить его.
– Это займет несколько секунд.
Он улыбнулся своей велеколепной коронной улыбкой.
– Обещаю.
– Хорошо, – проворчала Легион, натягивая свое платье через голову, и разглаживая его по ее привлекательным будрам.
Она прошитела Оливии.
– Если ты прикоснешься к нему, я съем твои глаза, и ты будешь смотреть как я это делаю, не в силах меня остановить.!
Оливия не стала ей указывать на некоторые недостатки в ее плане, и перед тем как закрыть за собой дверь, Уильям подмигнул ей через плечо.
Не зная, как долго будет длиться отсрочка, она те теряя времени устроилась рядом с Аэроном.
Поцелуй его…
Сейчас успокоившись, она собиралась выяснить кто и почему вторгся в его голову.
Она не будет его целовать, она будет молится.
Она ласково положила руку на грудь Аэроона, и закрыла глаза.
" Дорогое Небесное Божесто.
Я прихожу к тебе как покорная слуга, который любит тебя.
Это человек, несмотря на зло спрятанное в нем, не злой.
Он добрый.
Он внимательный.
Он способен на большую любовь и бесконечную преданность.
Это те самые вещи, которые ты любишь больше всего.
Он должен умереть, я знаю.
Но не сейчас.
Не так.
Ты можешь исцелить гораздо худшие вещи, он хороший, исцели его, тем самым сделай его сильнее.
Ты уже давным давно победил смерть, спаси его.
Пожалуйста выслушай меня.
Пожалуйста помоги мне.
– Зачем ты это с собой делаешь Оливия? В любом случае он в конце-концов умрет.
– Лисандр.
Это произошло быстрее, чем она надеялась.
Спасибо, спасибо, и тысячу раз спасибо тебе!
Голос – который она назвала Искушением, – визжал в растройстве.
Не его.
Любого, но не его.
Я не выношу этого ублюдка.
– Тогда отвали, – отразала она, подозревая что покраснела.
Искушение явно ненавидело ее начальника, ангела, и только одно существо ненавидело ангелов – демоны.
Это Искушение было демоном.
Я вернусь.
Немного позже, детка.
Когда этот демон вернется, а она не сомневалась что он вернется, она должна сильнее защищатся.
– Оливия? – прозвучал голос Лисандра.
Она приоткрыла глаза.
Конечно же, ее наставник стоял в стороне.
Высокий, привлекательный, пульсирующий силой.
Его золотые крылья сложились за плечами, а его одежды колебались вокруг лодышек.
Он что-то спрашивал? Ах, да.
Зачем ты с собой это делаешь?
– Аэрон не может вот так умереть.
– Многие умирающие, на заслуживают того что с ними происходит.
Она, щитом своего тела, закрыла Аэрона, как и должна делать настояшая девушка.
– Тебе дали второй шанс с стовей Гарпией.
Я тоже заслуживаю второй шанс с Аэроном.
– И когда истечет это время ты будешь просить третий?
Сказал он не желая ей лгать.
– Зачем ты здесь Лисандр?
Она стиснула челюсть.
– Я здесь чтобы сказать тебе, что твоя молитва услышана.
Я здесь чтобы сказать тебе, что Аэрон будет исцелен, но в сою очередь, ты долна принести жертву, только таким образом.
Жертвоприношение.
Да, это было в порядке вещей.
Начиная с незапямятных времен, самопожертвование было чистым доказательством любви, и всегда имело достаточно власти, чтоб покалеюать божество. И Изменить мир.
– Я согласна.
То есть ты можешь сделать то зачем пришел и уйти.
Он оставался неподвижным.
– Разве тебе не интерестно, что ты потеряешь?
– Нет.
– Уверена? Ну, не важно.
Я в любом случае, расскажу тебе.
Ты потеряешь свой Голос Истины.
Другие, никогда больше не будут верить всему, что ты скажешь.
Никогда больше ты не сможешь справится с сомнениями.
Никогда больше, ты не сможешь определить когда тебе лгут.
И если ты решить вернутся на небеса и снова стать Ангелом, для чего ты и была предначертана, то твой Голос Инстины не вернется.
Ты навсегда лишишся этого.
Автоматически ее рука поднялась к горлу.
Потреять ее истину? Она потеряла бы руки как случилось с Гидеоном.
Как она сможет убедить Аэрона не сомневаться в ней, зная в душе, что она была права?
Ее взгляд метнулся к нему.
Он все еще такой бледный.
Такой изнеможденный.
– Хорошо подумай, – сказал Лисандр.
Каждый час, каждую минуту, ты выбираешь все более и более сложную дорогу.
И ты знаешь, что я вижу в конце этой дороги, независимо от того пути, который ты выберешь? Ты знаешь, что тебе ждет там? Смерть, Оливия.
Твоя смерть.
И для чего? Для того чтоб провести с ним несколько дней?
Еще несколько дней с человеком, который заключил сделку со мной.
– Ка-какую сделку?
– Я поклялся ему если он убедит тебя вернутся на небо, я буду убеждать Савет сохранить ему и его демону-спутнице жизнь.
Ее рот безмолвно открылся и закрылся.
Она была в шоке, от того что Лисандр теперь был готов боротся с Советом, после того как он отвергал ее просьбы, что в конечном случае и послужило ее падением.
Это так многое объясняет.
Секретная встреча Лисандра и Аэрона.
Почему, Аэрон не подарил ей последнее удовольствие.
Почему он хотел, заставить ее боротся, и познать суровость его жизни.
Она совсем ничего не значила для него.
Не возможно.
Как она могла, она понимала что он использовал ее в качестве разменной монеты? И все равно она восхищалась им.
Он был готов на все чтобы спасти того, кого он любит.
Чтобы спасти Легион.
Если бы только, она была этой любимой.
– Если я вернусь с тобой, ты можешь гарантировать что он будет жить? – прохрипела она.
– Я попробую.
Но это было совсем не похоже на гарантию.
– Но важно, то что он согласился, – добавил Лисандр прежде чем она смогла ответить.
– Он готов расстаться с тобой, чтоб спасти себя.
Боль в груди росла, поглащая ее, и не давая возможности вздохнуть.
– Значет ли это, что ты изменишь свое мнение об этом исцелении? – повторил вопрос Лисандр.
Надеюсь.
– Это жертва?
– Нет, – ответила она без колебаний.
Аэрон заботился о Легион больше чем о ней, да но она этого ожидала.
Но она не ожидала потерать его раньше, чем закончится отведенный им срок.
Ни смотря не на что, она не могла потерять его.
– Я по прежнему хочу заключить эту сделку.
Грусть наполнила глаза Лисандра.
– Тогда так тому и быть.
Как он произнес последнее слово, ее голосовые связки были изъяты.
На мгновение она не смогла говорить.
Немогла даже дышать, вместо звука издавалось бульканье.
Она когтями впилась себе в горло, ощушая как в ее крови бурлят огонь и лед.
– Это пройдет, – сказал Лисандр, который вдруг оказался рядом с ней и гладил ее по голове.
Это было тем, что он постоянно делал для нее, и она не согла обвинить его за то что он сделал.
Предложение поддержки.
Он всегда хотел для нее лудшего, и сейчас ничего не изменилось.
Он не плохой человек, и она постоянно напоминает ему об этом.
Как он и обещал кислород наконец начал по ее горлу поступать в легкие.
Огонь начал утихать, лед растаял.
Туман рассеился.
С благодарностью, она делала вдох за вдохом.
– Сделал бы Аэрон, тоже самое для тебя? – спроисл Лисандр.
– Нет.
Не отвечай.
Просто подумай о том что я сказал.
Она кивнула.
Она была не в состоянии сделать что-то другое.
– Будь настороже, милая Оливия.
Аэрону вполне могут снова нанести вред.
Я боюсь, что Рея дала Охотникам воду из пяти рек из царства Аида.
Оливия вздрогнула.
Использование такой воды в качестве оружия означает верную смерть.
Одно прикосновение и прошай навсегда.
Даже душа иссохнет.
Единственный способ борьбы с этим ядом, испить из реки жизни.
Но она даже не знала, как ее найти.
– Они делают свои поли, и в каждой пуле содержится по капле такой воды.
Он вынул из халата небольшой пузырек.
– Аэрону нужна только капля чтоб выздороветь.
Остальное я бы спрятал.
На всякий случай.
Используй ее экономно, после того как она закончится, ты больше не получишь.
– Река Жизни? Дрожащими рукам она потянуась к флакону.
– Но даже не надейся, что это вода спасет его после того, как его голова полетит с плеч.
– А это произойдет, Оливия.
Убийца прийдет.
Ее глаза опустились.
Лисандр знал, что она рассматривает эту возможность.
Не смотря ни на что.
Она покачала головой, отбраывая ее разочарование и всстанавливая решительность.
Она сможет найти другой способ.
– Я думала вы имели в виду обращение к Совету, по этому вопросу.
– И поэтому я это сделаю.
Мы знаем, чкакие результаты последеют за ходотайством.
Они этого не сделают.
Они были снисходительны к вам, но вы были одна из нас.
Он демон.
Не будет никаких поблажек.
Была бы, если бы он принес пользу?
– Ты меня беспокоишь, Оливия.
Лисандр вздохнул
– Это твоя задача, и я ее оставляю тебе.
Глава 19
Гидеон, хранитель лжи, ворочался на своей постели.
Его боксеры прилипли к его коже, мокрой от пота. Его перевязанные руки, а точнее то, что от них осталось пульсирующе болели.
Кровь выступала этих битах, даже в тех местах, которые недели назад исцелились.
Регресс?
Он спал, но все таки понимал, что находится в какойто странной, дерьмовой ловушке в самом непроглядном мраке, с которым он когда-либо сталкивался.
Возобновление страданий, не было рациональным.
Во всяком случае, не для его демона.
Темнота в ящике Пандоры была такая же, удушливая и раздражающая.
Ложь не переставал что-то кричать, с момента появления в этой темноте, и его крик смешивается с темнотой.
Тысячи и тысячи несогласованных криков, кождый из которых был большей пыткой, чем предидущий.
Пробраться к выходу было невозможно.
– Гидеон.
Гидеон, мужик, проснись.
Ты не должен спать.
Он слышал голос Париса, и хотел подчиниться, но не смог.
Темнота была слишком приторной, оборачивалась вокруг него и плотно удерживала, затопляла его.
И он почувствовал что тонет, и потерял ту нить сознания.
Он не мог дышать.
.
.
Мрак рассосался и он сжалностью вздохнул – только бы выкапаркаться.
О, черт, нет.
Паук!
Не успокаивайся, сказал ему демон.
Сам не успокаивайся! Тяжело дыша, пытаясь не завизжать как котенок, он пробирался вдоль стены.
Чудовищный паук следовал за ним, его восемьсот ножек впивались в землю, а глаза- бусинки буквальновпивалисьв его душу.
Враг, сказал Ложь.
Значит, друг.
Врят ли.
Дерьмо, дерьмо, дерьмо.
Каждая клеточка его головного мозга, попавшая в плен паники, в мельчайших подборностях сообщила ему что он станет обедом для этого существа.
Он предпочел бы быть соженным.
Он предпочел бы быть повешенным.
Проклятье, он предпочем бы быть разорван в клочья.
– Я буду очень вкусным, – отчаянно вскрикнул он.
Что означало, что он будет на вкус как дерьмо, но даже во сне он не мог точно сказать что он имел в виду.
Покрайней мере он так думал.
Он никогда не пробовал.
И не попробует.
Последствия были бы столь разрушительными как и в реальной жизни.
Боль, боль и еще больше боли.
Воспоминания о последних событиях были еще свежи в его уме.
Несколько недельназад, он сказал Охотнику, что действительно чувствовал страх, и то что он хотел сделать – причинять боль, калечить, убивать.
Все потомучто он верил, что сабин, хранитель демона сомнений, на растояние нескольких тысяч миль от него лежит убитый Охотником.
Это была глупость.
Измученный болью, он думал что выдержит еще больше, он добровольно предложил себя для мучения, чтобы спасти друзей от этой участи.
Именно тогда ему отрезали руки.
теперь это были обрубки с несколькими пальцами.
Даже в его снах.
Поэтому он не мог защитить себя, от Мистера
Голодного, – который попрежнему глядел на него, как будто он был аппетитной отбивной на плите, он спотыкаясь перебежал из одного угла воображаемой комнаты в другой.
Эти углы сужались, комната уменьшалась.
Проклятие.
Нет.
– Подойди поближе! Держись подальше!
– Ты хочешь сделать это.
Ты не хочешь этого делать.
Не успокаивайся, повтори Ложь.
У него не было времени, разбираться со странным поведением своего демона.
Одна из тех волосатых ног наотмашь ударила его.
Наконечник был острый. как лезвие, и порезал его бедро.
Возможно кончик жала был отравлен, потому что в следующее мгновение боль взорвавшаяся в нем, швырнула его на колени, заставляя его мускулы стискивать его кости и ломать их.
Сделай это снова, – прохрипел он.
Заткнись, просто заткнись! резко одернул он демона.
Почти все время, он почти любил эту сволочь.
Он был рад что сильнее, сильный солдат и маленький злодей.
Но не сейчас.
Он хотел, чтоб этот паук провалился в ад.
Почему он так сильно боится пауков он не знал.
Он просто всегда их боялся.
Еще один удар лапой.
Следующий порез, на этот раз на спине, когда он пытался увернуться от удара.
Яд быстро распространялся, его мышцы скрутило.
На этот раз сломалась кость в его руке.
– Еще, сквозь стиснутые губы прохрипел он.
– Еще.
Паук замер, его отвратительная голова наклонилась в сторону.
Наблюдая, и изучая его.
Черт побери! Он не мог сдвинуться с места.
– Замри! Убегай! Он глубоко вздохнул, его дыхание отражалось от стен.
Почему ты говоришь мне противоположное тому, что говорит твое выражение? Раздался голос из ниоткуда.
Или может быть, это сказал паук.
Кроме того, он думал что паук был мужчиной, а голос был приятный женский.
Какой-то знакомый.
Мягкий, но в то же время сильный.
Расслабься сказал голос.
Ложь удовлетворенно вздохнул.
– Остановись, Закричал Гидеон зверю.
Он не хотел быть обманут этой пассивностью, как его демон.
Медленно, слишком медленно паук исчезал с его поля зрения.
Еще одна уловка.
– Я здесь, – женщина вышла из мглы.
Она была высокой и худой, с ее плеч спадали черные волосы, в которых не было никакого намека на волны.
Что-то знакомое было в ее лице, так же как и в ее голосе.
Кто же она? Ее глаза были как черный бархат, прямой аристократический нос и губы такие красные как полированные рубины, которые были прижаты друг к другу, и слаживались в форме сердца.
Острые скулы, упрямый подбородок, но боги она была прекрасна.
Королева Воинов.
– Его сердце продолжало неистово бится, а с губ сорвался стон, подобный стону Лжи.
Паника оставила его, оставив за собой только очарование.
Уловка? Кто бы сомневался! Его ум использовал наверное его самые скрытые фантазии, чтобы создать ее.
Пот на его теле испарился, лед покинул его кровь, вытесняемый огнем, который обжигал каждый уголок его тела, к которому прикасался.
Ему так сильно захотелось протянуть руку и прикоснуться к ней, ласково провести ладонью по ее лицу, запустить пальцы в ее волосы.
Что бы он узнал, такие ли они мягкие и пушистые, как ему показалось.
– Почему ты снова говоришь, противоположное тому что имеешь в виду? – повторила она свой вопрос.
– Не знаю, ответил он, что обозначает, что на самом деле он знает ответ
Он мог бы более подробно солгать, чтобы она поняла правду, но что-то остановило его.
Что если она Приманка, и ее отправили уничтожить его?
Стали ли Ловцы настолько сильными, что способны вторгнутся в сны?
Возможно.
Торин, когда в последний раз приходил к нему, рассказал, что Гален добыл арфетакт, и что предатель, который успешно связался с демоном Недоверия темноволосая женщина и… темноволосая женщина?
Он застыл.
Похоже он уставился на нее?
– Прийди в подземелье, – сказала она.
– Один.
– Кто ты такая? – потребовал ответа он.
– Кто ты такой? – в ответ спросила она.
Между ними воцарилось молчание, и гнев наполнил эти черные глаза.
Ее гнев и что-то еще зажгли в нем любопытство.
– Прийди в подземелье, или я верну паука.
с этими словами она исчезла.
Гидеон открыл глаза, его сознание веращалось из этого царства сна как из полета в космос.
– Слава Богам, – сказал взволнованный Парис.
– Наконец – то
Гидеон тяжело дышал.
В отличии от его сна, этот на нем пот не высох.
Этот лил с него ручьями, обливая его.
Так же как и в его сне, его рука, бедро и спина болели и из них шла кровь, в тех местах где они были повреждены.
– Что случилось? – дрожащим голосом спросил он.
– Маленький, лысый камар.
.
.
– Плохой сон, я просто испугался.
Луч солнечного света, попадали в комнату через единственное окно, и освещали его друга.
Волосы Париса были мелированные, и каждый из этих цветов переливался.
У него была бледная кожа, и она мерцала как жемчуг.
Сейчас Гидеон напоминал беспомощного котенка, Но Парис смотрел на него, оценивая его первую попытку пошутить.
– Ты уснул прежде, чем мы успели предупредить тебя, и возможно встретил нашу новую гостью.
Девченка.
– Кто наша гостья?
– Ее зовут Скарлет, и она Повелитель Преисподней.
Я думаю, скорее Повелительница.
Они на самом деле нашли недостающее звено и привели ее сюда?
– Кого именно она хранит? Он провел рукой по лицу пытаясь ссбросить остатки сна, но ничего не получилось.
Парис, краем рукова вытер его глаза.
– Видимо, Ночные кашмары.
Симпотичная штучка, особенно если тебе нравится погрубее, но видимо она такая же сумасшедшая как Ловцы.
Ночные кашмары.
По какой то причина, одного слова было достаточно, чтоб его демон застонал от удовольствия.
А Гидеону, вдруг стало интерестно, почему девушка показалась ему такой знакомой.
Постой, постой, постой, Требовал Ложь в его голове.
Парис продолжил:
– Оливия помогла нам схватить ее, и сейчас она заперта в подземелье.
– Она пострадала, верно? – с просил он опуская свои дрожашие ноги на пол рядом с кроватью.
– Что ты далаешь старик?
Гидеону удалось поднятся, он пошатывался, но не падал. Он осмотрел всего себя.
На нем были те же боксеры, весь мокрый от пота и вероятно пах соответственно.
Он убеждал себя что не тщеславие побудило его отправится в ванную а чувство вежливости.
Парис утверждал, что нет причин пытать девушку, пока она не сделала ничего плохого.
Ну, посмотрим.
Его новые раны болели и кровоточили, и на чистом полу за ним образовался кровавый след.
Ее вина?
Аэрон был экстраординарным любителем чистоты в доме, грязь его бесила, от этой мысли он немого улыбнулся.
Ничего такого, на что было бы интерестно смотреть.
Аэрон со шваброй.
Класика.
Между всеми повелителями были распределены дела.
Среди всех его друзей, Гидеон прослыл королем безделья.
И это звание, он раньше носил с гордостью.
Теперь он помогает Парису с покупками.
Они поочереди ходят каждую неделю в магазин, Парис в начале недели, Гидеон в конце.
Ему было интересно, поручили ли ему эту рутинную работу только из-за травмы, и если да то он должен вернуться к ней, как только выздоровеет.
Вероятно он будет помогать Аэрону по дому.
Усмешка исчезла с его губ.
– Так что она с тобой сделала? – спросил Парис, подойдя к нему, и помогая преодалеть оставшийся путь до ванной.
Там Парис даже включил ему воду.
Такую теплую как нравилось Гидеону.
– Ты упоминал маленького, лысого камара, и я признаюсь, что понятия не имею что это значит.
С его помощью, Гидеону удалось раздется.
И он шагнул под струи воды.
Это это не смутило, даже не смотря на то что он знал, что у Париса были тысячи и тысячи женщин, и иногда мужчин.
Некоторое время он просто стоял неподвижно, под струями душа установленного на стене, сломаную руку терзала пульсирующая боль, от льющейся воды горели ссадины на его лице и теле.
Тогда он здоровой рукой взял мочалку, и намылил ее.
– Нет спасибо, – пробормотал он.
Как ему с этим справится?
– Это жизнь, пробормотал Парис отступая.
– Ты не ответил на мой вопрос.
Что связывает ее и тех комаров?
– Ничего, – ответил он, подразумевая другое.
– Я знаю что.
Ну чтож поговорим.
Он старательно намыливался, но он понимал что одной правой рукой он ничего не сделает, но просить помощи не стал.
Смысл был ясен, – Не засыпая я должен добраться до интересной штучки, правда о которой для него не имела никакого значения.
– Ты знаешь что это значит, верно? Угрюмо спросил Парис.
– Да.
Нет.
Что за черт? В его голове все перепуталось.
Он мог только думать о том, что Скарлет умела управлять насекомыми, но тогда, три года назад он не смог понять этого, только сейчас.
– Она знает чего ты больше всего боишся.
То есть по логике вещей, женщина знает о наших самых глубоких страхах и во сне погружает нас в них.
То есть, ночные кашмары.
Супер.
Только этого ему не хватало.
– Я не собираюсь заставлять её расплачиваться за этот визит.
Он заработал этот отказ, спасибо Лжи.
– Сейчас все себя контролируют.
– Тебе удастся полностью отговорить меня, поэтому, если бы я был тобой, то не заткнулся бы.
Он потратил не мало сил, но смог выключить воду.
– Не подавай мне полотенце.
Ворча, Парис кинул ему белое пушистое банное полотенце.
Гидеон не поймал, его перевязанные руки были просто не достаточно быстры.
Он наклонился и после нескольких попыток, ему удалось поднять ткань.
Его рука пульсировала.
Чертовы сломанные кости! Он пытался вытереться, правда пытался, но у него не получилось.
Парис наконец схватил хлопок и стал вытирать его похлопываниями.
– Знаешь, ты хуже ребенка?
– Не давай мне никакую одежду.
Качая головой, Парис исчез в комнате.
Ящик комода открылся, захлопнулся, потом другой, и затем он Парис возвратился обратно в ванну, держа в руках пару шорт и футболку.
Гидеон уже выбрался из душевой кабинки.
Он мог одеться сам, но это потребовало всю его энергию.
– Я не позволю тебе сделать это.
Еще один кивок.
– Собираешься увидеться с ней, тогда по крайней мере захвати с собой оружие.
Парис надел футболку ему на голову и помог просунуть руку в разрезы.
Он только один раз съежился.
– Как я.
– Конечно.
Боги, это так смущало.
Быть таким беспомощным.
Его друг делал вид что ничего не произошло, но его язвительность немного ослабла.
Парис отвел глаза, когда держал шорты для того, чтобы Гидеон ступил в них.
– То что она под замком, не обозначает, что она не представляет угрозы.
Он красноречиво посмотрел на бедро Гидеона, которое до сих пор кровоточило.
Гидеон пожал плечами.
– Ты не мог выбрать для меня что то более мужественное? – спросил он, осмотрев себя.
Если он надеется провести впечатление на Скарлет, – чего он не собирался делать – то это не удастся.
Простая белая рубашка, которая на него была мала и серые шорты.
Потрясно.
Парис скрестил на груди руки.
– Ты уверен что хочешь пойти к ней без меня?
– Нет.
Один, сказала она.
Если он приведет друга, то он не сможет с ней спокойно поговорить.
Ему нужны ответы, черт побери.
А именно: откуда, черт возьми, он ее знает? Он был бы не прочь, выслушать ее извинения, за то что она его порезала.
– Гидеон, – позвал Парис.
– Она не заперта, так ведь? – он неуклюже вышел из спальне, бросая через плечо, – я все время буду в опасности.
– Обиженный осел.
Хорошо, но будь осторожен, – отозвался Парис.
– Не буду.
Он прошел по двум коридорам и лестницам, придерживаясь за стену, чтоб удержаться на ногах.
По пути он столкнулся с несколькими из его друзей, и каждый из них пытался помочь ему вернуться к себе в комнату.
Он отделывался от них, так вежливо, как только мог.
Они переживали за него, и он любил их за это.
Не точ чтоб, он мог сказать им об этом.
– Я тебя ненавижу, – он мог сказать в лучшем случае.
Но он не мог отступать.
Он заставлял себя двигаться снова и снова.
Воздух полностью изменился, когда он вошел в подземелье.
Он был пропитан запахом крови, пота и даже мочи.
Ловцов здесь пытали снова и снова.
Как же противно здесь наверно девушке.
Возможно, она забилась в угол и дрожит.
Плачет.
Что он сделает если это будет так? Возможно начнет кричать, думал он.
Сильнее пауков он боялся, только женских слез.
Пытаясь справится с ужасом, он сделал последний поворот.
Он успокаивал себя тем, что она все таки явилась к нему.
Его поглотило обилие информации.
Во первых, она не плакала.
Или боялась.
Во вторых, она была намного красивее, чем во сне.
Дата добавления: 2015-12-01; просмотров: 1 | Нарушение авторских прав