Брак как таинство

Канонические нормы придали институту брака характер мистического таинства, подчеркивая его духовную сторону. Классическим каноническим понятием «брака» становится представление о нем, как о «самом полном (физическом, нравственном, экономическом, юридическом, религиозном) общении между мужем и женой»[12].

В тот период, когда семейные отношения регламентировались религиозными правилами, этот подход был вполне оправдан, но с заменой канонических норм светскими установлениями он изживает себя. Светское право, в отличие от религии, не регулирует и не может регулировать отношения, принадлежащие духовной, этической сфере.

Церковь утверждала и утверждает, что семья - освященный Богом союз мужчины и женщины, который не претерпевал никакого исторического развития. Брак - это таинство. "Верующие не могут придерживаться учения, сторонники которого утверждают, что на земле имеются настоящие люди, не происходящие от Адама, как праотца всех путем естественного рождения... В самом деле, нет никакого способа согласовать подобные учения с тем, что сказано о первородном грехе в источниках божественной истины и что разъяснено в церковных постановлениях. Этот грех ведет свое начало от действительно личного греха, совершенного Адамом, и, распространившись на всех путем рождения, вновь пребывает в каждом"[13].

Брак есть «целый, органический союз, — отмечал К.П. Победоносцев, - и идея его коренится в основном законе природы: приведение к единству и целостности раздвоенной на два пола природы человека. Неудивительно поэтому, что идеал брака, отличаясь и возвышаясь в понятиях человечества, полу­чил, наконец, в христианском мире значение таинства. Какое значение ни придавалось этому слову таинство — в общем ли смысле или в смысле церковном, во всяком случае, едва ли кто, верующий в цельное бытие души человеческой и в жизнь ду­ховную, станет отвергать, что в этом союзе, отменно от всех прочих договорных союзов, есть великая тайна глубочайшего и полнейшего духовного и телесного соединения»[14].

По мнению Победоносцева К.П., совершенного согласия даже в тех странах, где господствовала система гражданского брака, не достигнуто: неизбежно определенное смешение церковных и государственных понятии о браке — совершенного согласия между ними и быть не может: «где вопрос о благословении брака цер­ковного составляет свободный вопрос совести каждого, там воз­никают соблазнительные столкновения в общественные поняти­ях о браке, ибо может случиться, что один и тот же брак будет действителен с церковной точки зрения и недействителен с гражданской и наоборот»[15].

«Согласно с воззрениями, сложившимися во Франции, - пишет по этому поводу К.Д. Кавелин, - брак по своей духовной стороне есть таинство и как таинство подлежит ведению церкви, но как светское учреждение, вытекающее из контракта и на нем основанное, брак есть гражданский институт»[16].

Почти повсеместное установление в Европе XIX в. разли­чения брака церковного в гражданского привело к тому, под­черкивал К. Кавелин, что от всякого стало зависеть, сообразо­вываться ли, смотря по его внутреннему убеждению, с церковными правилами во все продолжение брачного союза и при его расторжении, однако всякий при этом обязан был в точности сообразовываться с правилами, предписанными светским зако­ном[17].

Следуя православной линии христианства, российское законодательство не только в древние и в средние века, но и в конце XIX – начале XX в. Признавало таинство сутью супружеского союза: согласно § 116 Свода законов «брак есть таинство, совершенное законным соединением двух лиц различного пола, благодаря чему эти лица получают взаимное право на самые интимные брачные отношения»[18].

Стоит отметить, что ядро семейных отношений (в том числе правоотношений), пишет А. М. Нечаева, составляет их духовность, нравственные начала поведения человека; семейное право несет архиважную воспитательную нагрузку, выполняет воспитательную миссию по отношению ко всем гражданам, а поэтому тяготеет не к экономике (хотя и не может игнорировать ее, «великую и ужасную»), а к нравственным ценностям и нормам о них[19].

В кодексе канонического права говорится о том, что основная цель семьи – рождение и воспитание детей, а цель второго плана – взаимопомощь, доказательство супружеской любви и удовлетворение естественного желания, стремиться к которому супругам не возбраняется при условии, что не извращается природа естества и тем самым выполняется основная цель супружеских отношений[20]. Церковь называет трехчастное разделение целей брака: рождение и воспитание детей, взаимная помощь, средство укрощения плотского вожделения.

Неясным остается то, почему в литературе по семейному праву XIX – начала XX в. умалчивается о том, что христианство определяет неотделимость «брака-договора» от «брака-таинства». Первые христиане жили в римской среде. Именно поэтому в вопросах брака они следовали гражданскому законодательству. Изначально в брачно-семейной сфере отмечалась двойственность духовной и светской юрисдикции[21].

Определяя свободу как основную черту брака, Библия в то же время устанавливает и его главную цель. Она указывает, что жена творится для того, чтобы быть «помощницей» мужа. Более точный перевод еврейского был бы «сотворил ему восполняющую». Таким образом, здесь говорится не о восполнении в труде, а о восполнении в самом бытии[22].

Свободное согласие супругов на брак перед церковью определило его как таинство. Брак вошел в число семи таинств по представлению Триденского Собора. Священная природа брака заключается в том, что Господь Иисус Христос, не изменяя его договорной основы, возвысил его в достоинство таинства, наделив его способностью непосредственно возводить благодать, необходимую супругам для того, чтобы они могли исполнять свои обязанности по отношению друг к другу и к своим детям[23].

Русская Православная Церковь (православие и католицизм окончательно разделились в 1054 г.), также последовательная в вопросах брака, никогда не относилась к браку пренебрежительно, указывала на недопустимость негативного или высокомерного отношения к браку. «Мужчина и женщина являют собой два различных образа существования в едином человечестве»[24]. Комментируя «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви», протоирей Н.В. Балашов объясняет, что мужчина и женщина, будучи разными, нуждаются друг в друге, дополняют друг друга, именно вместе, в общении, они обретают полноту бытия[25]. Определяя деторождение как главное назначение брака – союза двух полов, православие устанавливает: «Телесные отношения мужчины и женщины благословенны Богом в браке, где они становятся источником продолжения человеческого рода и выражают целомудренную любовь, полную общность, «единомыслие душ и телес» супругов, о котором Церковь молится в чине брачного венчания»[26].

Согласно другой, главенствующей в мире религии, исламу, в противовес христианству, брак не совершается на небесах и не является таинством. Брак для мусульман – это, прежде всего, социальный договор, налагающий на обычных мужчин и женщин равные обязательства и предоставляющий им равные права[27].

Мусульманский брак не принято рассматривать как законный способ удовлетворения сексуальных потребностей, хотя эта сторона брачной жизни весьма важна: мусульмане видят в своих женах будущих матерей. И эта религия считает, что главное предназначение брака – рождение и воспитание детей. Создание семьи почитается делом весьма важным, поскольку создается семья всей жизнью и на всю жизнь. В странах мусульманского мира по нормам шариата под браком понимают легальный акт соединения и солидарности между мужчиной и женщиной, предполагающий долговременность срока действия и имеющий своей целью поддержание целомудрия и законного супружества, а также приумножение нации через образование семьи на твердых основаниях, обеспечивающих выполнение ими своих обязанностей, относящихся к безопасности, любви, миру и взаимоуважению[28].

По мнению Суворова Н.С., христианская церковь, полагая брак таинством, соединяю­щим мужа и жену для "полного неделимого общения жизни» и низводящим «на них дары Божьей благодати», неодинаково развивала эту идею на Западе и Востоке. По католическому учению, «материю» таинства брака составляет "взаимная передача двух лиц разного пола друг другу», а фор­му — «те слова, действия и знаки, которыми в момент передачи выражается взаимное согласие на вступление в брак». В этом смысле формальное участие духовного лица в заключении брака несущественно - «совершители таинства суть сами супруги». Священник же, наряду со свидетелями, удостоверяет волеизъявление[29].

Согласно Французскому законодательству, брак прямо не признавался таинством, а лишь рассматривался как гражданский акт[30].

Комментируя определение брака в Кормчей книге, иссле­дователи выделяют три их компонента: а) установление тайны: б) ее материю и форму: в) содержание и цель супружеского союза. Их соединение рождало следующее понятие о браке: "Брак есть установленное Христом Богом таинство, в котором мужчина и женщина (материя), вследствие выраженного ими пред священником и церковью взаимного согласия быть супру­гами (форма), вступают в нерасторжимый союз любви и друже­ства для взаимной помощи, для избежания греха любодеяния и для рождения детей к славе Божией»[31].

Религиозные и нравственные сущности брака рассматрива­лись многими цивилистами старой российской школы, как пра­вило, в единстве. «С точки зрения религии, — писал Д.И. Мейер, - брак представляется учреждением, состоящим под покровительством божества; по учению же православной церкви — даже учреждением, совершаемым с его участием — таинством. Равным образом и закон нравственный, — продолжал автор, — независимо от религии, принимает в свою область уч­реждение брака и признает его союзом двух лиц разного пола, основанным на чувстве любви, который имеет своим назначе­нием восполнить личность отдельного человека, неполную в самой себе, личностью лица другого пола»[32]. Поэтому явление брака, находящееся под влиянием религиозных и этических по­нятии, не вошло сполна в среду права, подчинилось не только светскому законодательству, но и законодательству церковному, а также внушению нравственного закона.

Несмотря на то, что юрист-язычник Модестин не мог говорить о браке как таинстве, его определение брака оказалось совершенно пригодным и для христианского понятия о браке, тем более что с «естественной стороны свой брак нисколько не изменился от того, что в христианстве он получил характер и достоинство таинства»[33].

Подводя итог всему вышесказанному, стоит отметить следующее.

1) Длительное формирование христианской брачной доктрины привело к различному пониманию брака и формы его заключения в догматическом и каноническом богословии;

2) Церковная икономия (способ отношения к поступкам христиан) выделила в понятии брака наряду с идеальным и реальный аспект;

3) Православное исповедание характеризуется активной ролью священника в обряде браковенчания, возможностью расторжения брака по установленным каноническим основаниям;

4) Постижение смысла и значения брака, как одного из христианских таинств, представляется крайне затруднительным (и даже невозможным, на наш взгляд) без глубокой веры в Бога. С учетом того обстоятельства, что современная наука не может ни доказать, ни опровергнуть его существование, даже в границах агностического или атеистического мировоззрения кажется очевидным, что брак это взаимопроникновение душ, гармоничное единение, символизирующее союз Христа и Церкви, располагается скорее в сфере должного, нежели сущего.

Дата добавления: 2015-12-01