Вы закрываете глаза. Вы продолжаете видеть два огонька – они остались на поверхности ваших глаз от разглядывания люстры, в ней две лампочки работают, одна перегорела, вы ленивый мудак, так и не заменили – эти два огонька, один левее, один правее, постепенно уменьшаются в размерах, или скорее отдаляются от вас. Ну и хрен с ними, пускай себе отдаляются – решаете вы, тем более, что пытаться остановить их руками вряд ли было бы мудро – они, похоже, горячие. Шарики из огня.
Вы пролетаете над этими шариками и видите, как из них вырастают два больших шеста – каждый высотой с девятиэтажное здание, не меньше. На каждом из этих шестов закреплена круглая белая платформа – что-то вроде танцевального подиума, но со страховочным барьером сзади, типа спинки сиденья в человеческий рост. На каждой из площадок появляется по гоблину; они выглядят как чудовища из дешёвого но душевного рисованого детского мультика эпохи двухмерной анимации, или из старого WarCraft’а – ярко-зелёные, мускулистые как Шварцольд Арминнеггер, зубастые, остроносые, остроухие и злобные, с выражением лица, как бы всегда говорящим «я буду жрать и громко чавкать». Они повёрнуты к вам лицом и выглядят абсолютно идентично за исключением того, что на левом – красные трусы, а на правом – синие. В остальном они голые.
Играет музыка, похожая на ритмичное диско, но сыгранное несмазанными дверными петлями, заводскими станками и дубинами, крошащими черепа. Эти два гоблина, окружённые чёрной пустотой, напоминающей космическое пространство, но освещённые по-дискотечному, как самый большой Траволта конца 70-х, который когда-либо Траволтил в конце 70-х, начинают синхронный дискотечный танец.
Начало стандартное: руки влево-вниз, руки вправо-вверх, оборот на месте. Делают они это с потрясающей синхронностью. Потом их танцевальный номер становится ещё дискотечнее: они подаются назад, останавливаются на секунду, а затем делают движение вперёд и блюют в вашем направлении. Не только они двигаются абсолютно синхронно, но и блевотина их одинаково ярко-оранжевая и почти одинаковая по объёму.
Всё идеально ритмично. Раз-два-три-буээээээээээ. Раз-два-три-буээээээээээ. Раз-два-три-буээээээээээ.
Затем гоблины переходят на движение, знакомое нам по видеоклипам 80-х: левая рука вытянута впереди, правая – под жопу, получается, что они как бы скачут вперёд на коне, но на самом деле остаются на месте. Они кричат йи-ха!
После нескольких тактов этого, они оставляют руки под жопами и слегка приседают. Они начинают срать, и ритмично и синхронно высирают по куску говна, после чего одновременно и пританцовывая бросают этими кусками один в другого. Куски говна врезаются друг в друга в воздухе, ровно в середине пространства, разделяющего танцевальные платформы, и падают вниз.
Раз-два-высрал говно; раз-два-бросил говно. Раз-два-высрал дерьмо; раз-два-бросил дерьмо.
Настало время вытереть жопы. Музыка становится медленной и эротичной, напоминающей Барри Уайта и Марвина Гея, только сыгранной двумя токарными станками, содомизирующими друг друга. Гоблины начинают тереться вверх-вниз жопами о задние спинки подиумов, оставляя там полосы говна – идеально ровные, идеально одинаковые и идеально по центру барьера. Их синхронность воистину потрясает воображение. Затем они увеличивают художественную выразительность жоповытирательного танца – описывают жопами вокруг полученной полосы говна вонючие, коричневые и идеальные восьмёрки. Результат похож на листья клевера, только коричневые и с ароматом говна.
Музыка становится быстрой и ртимичной, ударные напоминают гром забиваемых свай, основная инструментальная часть – шум взрывающихся самолётов, вокал – лязг шин тысячи автомобилей, тормозящих перед смертельной аварией. Под такую музыку невозможно не двигать задницей. Гоблины, теперь стоящие на фоне говняных листьев клевера, делают небольшой эротичный танец с руками за головой, после чего переходят к главному моменту вечера. Они вытаскивают из своих трусов яйца. Эти яйца громадны, как кочаны волосатой капусты – такие никогда не поместились бы в их трусах; к тому же, их яйца свисают вниз на ужасно длинных кусках кожи – никак не короче, чем два метра каждый.
Гоблины берут свои кули яиц за основания и раскручивают их в воздухе над собой, как ковбой кидает лассо. Кожа, отделяющая их яйца от тела, настолько длинна, что яйца левого гоблина пролетают над головой правого гоблина, и наоборот. Яйца одного танцора оказываются в половине сантиметра от яиц другого, но всё же они не сталкиваются благодаря идеальной хореографии танца. Наконец, их жутко волосатые, потные, покрытые сажей зелёные яйца сталкиваются ровно посередине между их платформами, после чего отскакивают в противоположном направлении. Номер повторяется несколько раз.
Раз-два-три-четыре-шмяк! Раз-два-три-четыре-шмяк! Раз-два-три-четыре-шмяк!
Наконец, гоблины подкидывают свои яйца вверх и по направлению друг к другу, и складки кожи, на которых эти яйца закреплены, переплетаются друг с другом как две цепи, на концах которых закреплены камни. Они умудряются сделать так, что яйца оказываются ровно посередине между гоблинами и прилегают друг к другу идеально плотно. Танцоры подкидывают получившуются между ними триумфальную верёвку вверх три раза; в их глазах читается осознание подлинного торжества их искусства.
Николай Кириченко,
25 марта 2014 года
Дата добавления: 2015-12-01; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав