|
Читайте также: |
— Ну, девушки часто боятся крови, — глубокомысленно вздохнула санитарка. — Просто полежи минутку, милая, и все пройдет!
— Знаю, — вздохнула я, надеясь, что я немного смахиваю на больную.
— И часто с тобой такое? — допытывалась санитарка.
— Бывает, — соврала я. Эдик снова захихикал.
— Можешь возвращаться на урок, — сказала ему женщина.
— Мне велели остаться с ней! — Слова Рубака прозвучали столь убедительно, что санитарка не стала спорить, только недовольно поджала губы.
— Принесу тебе грелку со льдом, — пообещала мне она и вышла из процедурной.
— Ты был прав, — простонала я.
— Я часто оказываюсь прав. В чем на этот раз?
— Прогуливать иногда полезно, — размеренно дыша, напомнила я.
— Я так перепугался, увидев вас во дворе, — нехотя сообщил Эдуард, будто признаваясь в постыдной слабости. — Думал, Макс тащит твоё тело, чтобы спрятать от всех!
— Очень смешно, — не открывая глаз, отозвалась я.
— Я серьезно, хотя, зная тебя, это ты скорей его убьёшь и закапаешь его в лесу. Ты же мстительна.
— Какой он бедный на твой взгляд, а на самом деле самый натуральный кабель! Он, видите ли, так перепугался, что схватился меня спасать.
— А ты злая! — сообщил Рубак.
— Сей час, да, но иногда бываю белой и пушистой, — сказала я.
— Знаем?
— Как ты нас увидел? Ты же прогуливал! — Я внимательно посмотрела на него.
— Я сидел в машине и слушал диск, — с готовностью ответил парень.
Дверь открылась — санитарка принесла холодный компресс, который положила мне на лоб.
— Ну вот, — протянула она, — тебе уже лучше!
— Со мной все в порядке! — заявила я и попыталась сесть.
Сиделка собиралась снова уложить меня на кушетку, но в этот момент, в процедурную заглянула Инна Владимировна.
— Еще один гость! — предупредила она. Я поспешила освободить место.
— Спасибо, мне больше не нужно, — поблагодарила я, сдирая со лба компресс и протягивая санитарке.
Тяжело дыша, Максим ввел мертвенно—бледного Филипа, на биологии сидевшего за соседней партой.
Мы с Эдуардом попятились, освобождая место.
— О нет, — пробормотал парень. — Ира, тебе лучше выйти в приемную.
Я смотрела на него, крайне обескураженная.
— Выйди, прошу тебя.
Ничего не ответив, я вышла из процедурной. Эдик вышел следом.
— Неужели ты меня послушалась? — с наигранным удивлением спросил он.
— Просто решила не выходить из роли, — сказала я.
— Ты тоже решила прогулять? — не поверил мне Эдуард.
— А что запрещаешь?
В глазах Эдуарда застыло престранное выражение.
— Что такое? — поинтересовалась я.
— Так, ничего.
В приемную вышел Максим и встал неподалеку, глядя то на Эдуарда, то на меня. Судя по всему: Максим терпеть не может Эдуарда. Похоже, мое поведение парня совсем не радовало.
— По-моему, тебе лучше, — мрачно заметил он.
— Ну, спасибо за наблюдение, — зло бросила ему я.
— Идешь на биологию? — с сомнением спросил он.
— Нет. — категорично ответила я.
— Да уж, не стоит. А в Гурзуф поедешь? — спросил Максим, окидывая свирепым взглядом Эдуарда, античной статуей в задумчивости застывшего у заваленной бумагами стойки.
— Конечно, поеду. — В эти два слова я постаралась вложить как можно больше неуверенности.
— Встречаемся в десять в магазине моего отца. — Максим бросил на Эдуарда подозрительный взгляд, словно опасаясь, что тот подслушал секретную информацию. Приглашать Эдуарда, он вовсе не собирался.
— Договорились!
— Увидимся на физкультуре.
— До скорого, — отозвалась я.
Макс еще раз посмотрел на меня с явной обидой, а выйдя на крыльцо, сгорбился словно старик. Меня тут же захлестнули волны ненависти. Еще один урок в его обществе.
— Физкультура! — чуть слышно застонала я.
— Сейчас что-нибудь придумаем, — пообещал Эдуард. — Сядь на стул и сделай вид, что тебе плохо.
Ну, это несложно. Я опустилась на скрипучий стул, прислонила голову к стене и закрыла глаза.
Вдруг послышался негромкий голос медсестры.
— Да, Эдуард? — Оказывается, Инна Владимировна уже вернулась в приемную.
— У Иры сейчас физкультура, но, мне кажется, для баскетбола она слишком слаба. Думаю, ей лучше поехать домой. Не могли бы вы написать освобождение? — Голос парня был подобен тающему меду. Представляю, как он смотрит медсестре в глаза!
— Полагаю, тебе освобождение тоже понадобится, да, Эдуард? — любезно предложила женщина.
— Нет, спасибо! У меня нет урока.
— Значит, все в порядке, — подытожила медсестра. — Ира, тебе лучше?
Я слабо кивнула, стараясь не переиграть.
— Сможешь дойти до стоянки, или взять тебя на руки? — Эдуард повернулся к медсестре спиной, в голубых глазах плясали игриво.
— Дойду. — я посмотрела на него очень пристально
Я медленно встала. Притворно улыбаясь, Эдик раскрыл передо мной дверь. На улице моросило. В первый раз в жизни я радовалась дождю.
— Спасибо! — поблагодарила я парня. — Стоило попасть в медпункт ради… «…ради встречи с тобой» — продолжила я про себя.
— Не за что! — Рубак быстро шел к стоянке.
— Поедешь со мной в субботу? — с надеждой спросила я. Конечно, он вряд ли согласится. Не представляю, что Эдик поедет в одной машине с Максимом и компанией, он ведь совсем другой!.. Но можно же помечтать. Первый раз я подумала о поездке с такой надеждой.
— Куда именно вы едете? — поинтересовался Эдуард, безучастно глядя перед собой.
— В Гурзуф, где-то… что-то… возле какого-то… Аю-Дага! — Золотисто-голубые глаза чуть сузились.
— Меня не приглашали. — А он, оказывается, зануда!
— Я только что тебя пригласила.
— Думаю, на этой неделе нам с тобой больше не стоит мучить старину Макса, а то вдруг гавкать начнёт, а потом ещё кусаться. — В глазах Эдуарда загорелись огоньки.
— Какой он бедный, — с сарказмом пробормотала я, а в голове засели слова «нам с тобой». Мне они понравились куда больше, чем хотелось бы.
Вот уже и стоянка! Я повернула налево, к своему ««BMW»», но кто-то сильно дернул меня за рукав.
— Куда направилась? — возмущенно спросил Эдуард, крепко держа меня за руку.
— Домой, — в полном замешательстве ответила я.
— Ты что, не слышала: я обещал лично тебя отвезти! Думаешь, я позволю тебе сесть за руль в таком состоянии?
— В каком еще состоянии? А что будет с моим ««BMW»»? — продолжала недоумевать я.
— Аннет пригонит после уроков. — Он поволок меня к своей машине, словно беглую корову! Попробуй убежать, притащит за шиворот!
— Отпусти! — тщетно потребовала я. — Почему сегодня все хотят меня схватить, потащить? — возмущалась я.
Вот, наконец, и «Ламборджини». Эдуард отпустил мою руку и подтолкнул к передней дверце.
— Ты такой бесцеремонный!
— Дверь открыта, — прозвучало в ответ.
— Я прекрасно могла доехать сама! — продолжала ворчать я. Дождь пошел сильнее, капюшон я не надела, так что с волос ручьем текла вода.
— Садись в машину, Ириш. — Эдуард опустил стекло и тянулся ко мне через сиденье.
Изображая поруганное достоинство, я села в машину. По-моему, я больше напоминала мокрую кошку.
— Вот это уже слишком, — чопорно проговорила я.
Парень не ответил. Он завел мотор, включил печку и негромкую музыку. Я решила, что не стану с ним разговаривать, и обиженно надулась. Но тут я узнала музыку, и мои планы изменились.
— «Never say never»?
— Ты знаешь Джастина Бибера? — Эдуард искренне удивился.
— Ну, лучше спроси, кто его не знает? А эта песня прикольная, мне она очень нравиться.
— Мне тоже нравится именно эта песня, — отозвался Эдуард, задумчиво глядя на дождь.
Расслабившись на мягком кожаном сиденье, я вслушивалась в знакомые, подвижную музыку. Дождь окрасил пейзаж за окном в серо-зеленые тона. Машина двигалась так ровно, что скорость чувствовалась разве что по проносящимся мимо огням светофоров.
— Расскажи о своей маме! — неожиданно попросил Эдуард.
Оказывается, он уже перестал злиться и смотрел на меня с явным интересом.
— Внешне мы очень разные, она брюнетка, не такая динамичная, как я. Во мне слишком много от папы. Она гораздо предусмотрительнее и спокойнее. Довольно ответственна и мудрая. Я считаю, ее своим вечны врагом.
— Сколько тебе лет, Ира? — Почему-то голос Эдуарда звучал расстроенно. Машина остановилась — оказывается, мы уже приехали! Дождь был настолько сильным, что я едва разглядела дом. Такое впечатление, что мы не в машине, а в подводной лодке.
— По идеи семнадцать, — удивленно ответила я.
— Тебе не дашь семнадцати!
— Правда? А сколько дашь? — рассмеялась я. — Друзья часто говорят, что мне лед тринадцать, а теперь и на младенца буду похожа… Ну, кому-то же нужно быть вечным дитя! — Я помолчала и добавила: — Знаешь, ты и сам не слишком похож на школьника!
Он скорчил недовольную физиономию и поспешил сменить тему. Я совершенно забыла, что он вампир.
— Так почему твоя мать вышла за Александра?
— В душе мама слишком стара для своего возраста. А с Сашей она чувствует себя еще моложе. Так или иначе, она от него без ума. — Я пожала плечами. Если честно, не понимаю, как можно потерять голову из-за такого, как он.
— Ты одобряешь их брак?
— Одобряю или нет, какая разница? Мама заслуживает счастья, а ее счастье — это Саша.
— Надо же, какое благородство…
— Что?
— Как ты думаешь, повела бы она себя так же по отношению к тебе? Смогла бы принять твой выбор, каким бы он ни был? — Эдуард буквально впился в меня глазами.
— Она уже это сделала.
— Значит, она готова к любым кандидатам, даже самым жутким?
— Смотря кого считать жутким! — ухмыльнулась я. — Парня с пирсингом на лице и татуировками, я бы сама такого не выбрала, мне самой он будет противен.
— Ну, можно и так определить.
— А какое определение дашь ты?
Мой вопрос Эдуард пропустил мимо ушей, зато тут же задал свой.
— А меня ты считаешь жутким? — Он игриво изогнул бровь.
Я замолчала, не зная, что расстроит его больше, правда или ложь. Лучше сказать правду!
— Хмм… Ты бываешь жутким, когда хочешь!
— Боишься меня? — Улыбка исчезла, прекрасное лицо стало серьезным.
— Нет, хуже пауков, нет никого. — поспешно ответила я, и он снова улыбнулся. — Ну, теперь ты расскажешь мне о своей семье? — поспешно спросила я. — Уверена, твоя история гораздо интереснее моей.
— Что ты хочешь знать? — Эдуард тут же насторожился.
— Рубаки тебя усыновили?
— Да.
— Что случилось с твоими родителями?
— Умерли, много-много лет назад, — сухо сказал он.
— Прости, — прошептала я.
— Я их почти не помню и родителями считаю Николая и Наталью.
— Ты их любишь, — констатировала я. Все было ясно по тону, каким он о них говорил.
— Да, — улыбнулся Эдуард, — не могу представить родителей лучше.
— Тебе повезло.
— Знаю.
— А братья и сестры?
Эдуард взглянул на встроенные в приборный щиток часы.
— Братья с сестры не обрадуются, если придется мокнуть под дождем.
— Да, конечно, тебе пора! — воскликнула я.
— А тебе, наверное, хочется, чтобы «BMW» пригнали прежде, чем Виктор Алексеевич вернется домой. Тогда можно не рассказывать о том, что случилось на биологии, — усмехнулся Эдуард.
— Какая разница его всё равно не будет дома, — вздохнула я.
— Ладно, желаю удачной поездки в Гурзуф! Надеюсь, с погодой вам повезет, и вы загорите!
— Значит, ты к нам не присоединишься?
— Нет, мы с Алешей сегодня уезжаем.
— Куда, если не секрет? Мы ведь друзья, значит, я имею право спрашивать! — Надеюсь, в моем голосе не было слышно разочарования.
— В скалы к югу от Ай-Петри.
Я вспомнила, как папа рассказывал, что Рубаки часто ездят на природу.
— Ну, отдохни хорошенько, — бодро пожелала я. Хотя провести его не удалось — на ярких губах заиграла лукавая улыбка.
— Могу я кое о чем тебя попросить? — Голубые с золотыми крапинками глаза прожигали насквозь.
Я безвольно кивнула.
— Не обижайся, но ты, по-моему, просто магнит для несчастных случаев! Постарайся не свалиться в море и не попасть под машину, ладно? — усмехнулся Эдуард.
Медленно приходя в себя, я окинула его разъяренным взглядом.
— Ох, да, конечно. Обязательно, займусь этим на досуге. — надменно проговорила я и открыла дверцу. Косые струи дождя тут же намочили кожаные сиденья, и я побежала к дому.
Глава шестая
«Легенды»
Я сидела в своей комнате, пытаясь сосредоточиться на первом действии «Кукольного дома», но на самом деле вся обратилась в слух, надеясь услышать рев мотора своей машины. Совершенно напрасно, ведь на улице шел сильный дождь. Я выглянула в окно и увидела её и выходящую фигуру из неё. Её ждала другая машина, сквозь дождь её не разглядеть, но я знала что это «Ламборджини».
В пятницу мне страшно не хотелось идти в школу, и мои наихудшие ожидания оправдались. Все только и говорили о моем вчерашнем обмороке. Особое удовольствие в этой истории находила Олька. К счастью, у Максима хватило деликатности умолчать об участии Эдуарда. Вопросов у Оли и без того хватало.
— Так зачем тебя позвал Эдик? — спросила она на алгебре.
— Не знаю, — искренне ответила я. — Он так и не объяснил.
— У тебя был такой вид!.. — подначила она.
— Какой? — спокойно уточнила я.
— Ну, я тебя понимаю! Он ведь никогда не сидел ни с кем, кроме своих родственников! Есть от чего потерять голову!
— Да, пожалуй! — согласилась я.
Оля раздраженно теребила темные кудри, наверняка надеясь, что я подброшу ценный материал для сплетен.
Всю пятницу я страшно на себя злилась: ведь прекрасно знала, что Эдуарда сегодня не будет, но продолжала ждать. Войдя в столовую вместе с Олей и Максимом, я не смогла не взглянуть на заветный столик, а вспомнив, что увижу Эдуарда только в понедельник, совсем скисла.
За нашим столиком обсуждалась предстоящая поездка. Максим пребывал в отличном настроении: Интернет обещал завтра ясную погоду. Я была настроена менее оптимистично — сначала увижу, потом поверю. Хотя сегодня было уже потеплее, градусов пятнадцать. Кто знает, вдруг поездка пройдет неплохо?
Во время обеда я перехватила несколько недружелюбных взглядов Люды, смысл которых до меня дошел, лишь, когда мы вместе направились к выходу. Я шла следом за ней, почти касаясь ее гладких серебристых волос.
— Не понимаю, почему Ира, — насмешливо произнесла мое имя Люда, — сидит с нами, а не с Рубаками!
Никогда не замечала, какой неприятный у нее голос! За что она на меня злится? Делить-то нам нечего.
В тот вечер за ужином папа с неподдельным интересом расспрашивал меня о поездке в Гурзуф. Похоже, он чувствует себя виноватым, что все выходные я сижу одна. Однако его привычки сложились слишком давно, чтобы менять их сейчас. Естественно, он знал имена всех, кто поедет со мной, а также их родителей, бабушек и дедушек. Значит, счел моих попутчиков достойными. Интересно, он бы одобрил то, что на бал я пойду с Эдиком.
— Папа, ты знаешь скалы к северу от Ай-Петри? — как бы между прочим спросила я.
— Да, а что?
— Ребята из нашей школы собрались туда в поход.
— Не лучшее место для походов, — отметил папа. — Много диких кабанов. Туда чаще ездят охотиться.
— Ясно, — пробормотала я. — Значит, я что-то напутала.
В субботу мне хотелось поспать подольше, но мешал яркий свет, лившийся в окна. Не веря своим глазам, я бросилась к окну. Да, действительно солнце!... Горизонт облепили облака, но солнце пробивалось сквозь них.
Магазин «Всё для спорта» находился к югу от города. Его я уже видела, хотя никогда не заходила, потому что активный отдых на свежем воздухе особо меня не привлекает. На стоянке я увидела «москвич» Максима и «ниссан» Толи. Так, Ден тоже на месте — с двумя другими парнями из класса, которых, насколько я помнила, звали Сашей и Сергеем. Пришла и Оля, вместе с Настей и Людой, а с ними еще три девчонки. Одна из них многозначительно на меня посмотрела и что-то прошептала Люде. Та тряхнула серебряной гривой, а из васильковых глаз полилось презрение.
Да, меня ожидает чудесный денек!
Зато мне очень обрадовался Макс.
— Ты пришла! — радостно закричал он. — Я ведь говорил, что сегодня будет ясно!
— Я же обещала прийти!
— Значит, ждем только Мишу и Юлю… если ты кого-нибудь не пригласила, — осторожно добавил Максим.
— Нет, — соврала я, не опасаясь, что меня уличат во лжи. А может, случится чудо, и Эдуард появится? Ради этого я была даже готова стать обманщицей в глазах Максима.
Макс вздохнул с облегчением.
— Поедешь на моей машине или в фургоне Миши?
— Конечно, на твоей.
Макс довольно улыбнулся, его нетрудно обрадовать.
— Будешь моим штурманом, — пообещал он.
Я попыталась скрыть досаду — непросто угодить Максу и Оле одновременно. Девушка уже смотрела на нас с негодованием.
Однако все сложилось как нельзя лучше. Максим привел еще двоих парней, так что места в фургоне не хватило. Мне удалось вклинить Олю в «шевроле» между собой и Максимом к вящему неудовольствию последнего. Зато Олька обрадовалась!
От Ялты до Гурзуфа всего двадцать километров по дороге, вьющейся среди скал и леса. Как хорошо, что я села у окна! В «шевроле» вдевятером было немного тесно, и, открыв окно, я подставила лицо робким лучам солнца.
Навещая папу, я часто бывала в Гурзуфе, поэтому хорошо знала длинную, в форме полумесяца, косу первого пляжа. Вид был потрясающий: темные даже в ярком солнечном свете волны с белыми шапками поднимались к каменистому пляжу. Седые воды бухты были усеяны скалистыми островками, поросшими высокими елями. Песка на пляже было совсем немного, только у самой воды, а дальше — камни, которые издалека казались однообразно серыми, хотя на самом деле поражали богатством оттенков: терракотовые, бирюзовые, лавандовые, цвета кобальта и тускло-золотые. На берегу валялись огромные прибитые волнами деревья, выбеленные морской солью.
Свежий ветер сильно пах йодом. Над волнами кружили чайки, а высоко в небе — одинокий орел. Туч прибавилось, они потемнели, грозя испортить погоду и наше настроение, но на нежно-голубом островке храбро светило солнце, зажигая в сердцах надежду.
Мы вышли из машины, и Максим, очевидно, бывавший здесь не раз, повел нас к кострищу, сложенному из веток деревьев. Судя по всему, местные жители любят приезжать сюда на пикник. Ден и парень, которого, кажется, звали Миша, собрали ветки посуши и уложили их над старыми углями в виде конуса.
— Ты когда-нибудь видела сплавной лес? — спросил Максим.
Я сидела на выбеленной до кремового цвета сосне, оживленно хихикающие девицы — рядом. Макс склонился над кострищем и поджег небольшую веточку чем—то похожим на зажигалку. Пламени было как от сварочной горелки!
— Нет, — ответила я, наблюдая, как он укладывает пылающую ветку в середину конуса из хвороста.
— Тогда тебе будет интересно — смотри на цвета! — Он поджег вторую ветку и уложил рядом с первой. Сухой хворост мгновенно занялся.
— Пламя синее! — изумилась я.
— Это из-за соли. Здорово, правда? — Максим поджег еще одну ветку, бросил в костер и сел рядом со мной. К счастью, по другую сторону от него тут же возникла Оля и бойко о чем-то затараторила.
Я тихо сидела, наблюдая, как потрескивает сине-зеленое пламя, а искры взлетают к небу.
Поболтав часа полтора, парни решили исследовать местные заводи. Хочется ли мне с ними, я не знала. С одной стороны, в детстве я обожала играть на мелководье и, навещая папу, каждый раз с нетерпением ждала поездки на пляж. С другой стороны, пару раз я попадала в глубокие ямы, спотыкалась и падала, до смерти пугаясь. Помню, папа с трудом удавалось меня успокоить! Да еще и Эдуард просил не утопиться.
Принять решение помогла Люда. Идти пешком ей не хотелось — конечно, на таких каблуках в лесу не погуляешь! Настя и еще несколько девочек решили остаться с ней у костра. Охранять их поручили Толе и Дену, а я, резво поднявшись, к бесконечной радости Макса присоединилась к тем, кто шел к заводям.
Идти оказалось недалеко, но, когда высокие деревья заслонили солнце, мне стало не по себе. Рассеянный зеленый свет плохо сочетался со смехом и скабрезными шутками моих спутников. Я шла не спеша, осторожно перебираясь через торчащие корни, и быстро отстала. Вскоре мы выбрались на опушку леса и снова увидели каменистый пляж. Начался отлив, и ручейки стремительно неслись к морю. В низинах образовались небольшие заливы, в которых кипела жизнь.
Памятуя о своих давних приключениях, я вела себя очень осторожно. А вот мои спутники веселились во всю, перепрыгивая со скалы на скалу. Я присела на крупный, прочный на вид камень у самой большой заводи и стала наблюдать за тем, что творится в голубоватой воде. Невидимое течение колыхало блестящие полупрозрачные анемоны, по каменистому дну ползали крабы, у берега лепились морские звезды, среди ярко-зеленых водорослей сновал маленький черный угорь с белой полоской на спине… Жизнь естественного аквариума захватила меня, и все же я ни на секунду не забывала Эдуарда, думая, где он и что бы сказал, окажись сейчас рядом.
Наконец мальчики проголодались, и, неохотно поднявшись, я пошла за ними. На этот раз я двигалась быстрее и я, к своему счастью, ни разу не упала, но джинсы были грязными. Что ж, могло быть и хуже.
Как же приятно сидеть с Настей, которая, в отличие от Оли, не страдает гипер-общительностью! Мы спокойно ели, думая каждая о своем. Я размышляла о том, как странно складывается моя жизнь в Ялте. Иногда время бежит быстро, и события сливаются в расплывчатое пятно, а порой стоит на месте, и каждое слово или поступок четко отпечатывается в памяти. С чем это связано — догадаться не так уж сложно, и это меня беспокоило.
К обеду облака все-таки заволокли небо. Волны сразу потемнели, а от деревьев поползли длинные зловещие тени. Доев бутерброды компания разделилась на небольшие группы. Одни спустились к воде, на ходу перескакивая через острые скалы. Другие захотели еще раз сходить на заводи. Макс — естественно, вместе с Олей — отправился в какой-то магазин в Гурзуфе. Кто-то из местных пошел с ними, а кто-то — остался здесь. Почти все разошлись, только я осталась сидеть у костра. Где-то неподалеку Люда и Толя слушали диски вместе с тремя парнями, включая самого старшего и Андрея.
В последний момент Настя решила сходить к заводям, и ее место тут же занял Андрей. На вид парню было лет восемнадцать-девятнадцать. С черными блестящими волосами, гладкой кожей, миндалевидными глазами и высокими скулами, он со временем обещал стать очень красивым мужчиной. Однако мое настроение испортилось, едва он открыл рот.
— Ты ведь Ира Белова? — спросил он, возвращая меня в тот первый день в школе.
— Да, — со вздохом поправила я.
— Я — Андрей Черных, — парень протянул руку. — Твой отец специально для тебя выбирал ту белую «BMW».
— Ах, да, — я с облегчением пожала его руку. — Ты сын Емельяна Иннокентьевича! Как же я сразу тебя не вспомнила!
— Я ведь самый младший в семье. Моих сестер ты точно помнишь.
— Катю и Зою!
Папа и Емельяна Иннокентьевич частенько уезжали по делам, а нас оставляли вместе играть. Мы были слишком застенчивыми, чтобы стать подругами, а в одиннадцать лет я уже корчила из себя мадонну.
— Они здесь? — спросила я, вглядываясь в спины удаляющихся девушек. Интересно, узнаю я старых знакомых?
— Нет, — покачал головой Андрей. — Зоя поступила в университет во Львове, а Катя вышла замуж за предпринимателя и теперь живет в Феодосии.
— Замуж? Ничего себе! — воскликнула я. Катя всего-навсего старше меня на шесть лет, а Зоя — на два.
— Как тебе «BMW»? — поинтересовался Андрей.
— Отлично! Машина — зверь! Я кое-что пририсовала к ней.
— Да, Виктор рассказывал! — засмеялся парень. — Яркости не хватало? — насмешливо сказал он
— Да, — снова пошутила я. — Он слишком был белым, а теперь он разноцветный!
— Вообще я предлагал купить зелёный или красный! — усмехнулся Андрей.
— Хорошо, что не купили, а ты что продаёшь машина? — удивилась я.
— Да, у меня собственный магазин в Симфе. Времени мало, договора и тому подобное и учусь я там, и тут бываю редко. — пожаловался он приятным низким голосом.
— Это неплохо! — засмеялась я.
Парень очень приятный.
Андрей улыбнулся, обнажив ровные белые зубы. Он разглядывал меня с видимым интересом, и, кажется, это заметила не только я.
— Ты знаешь Иру, Андрей? — язвительно поинтересовалась Люда.
— Можно сказать, мы знакомы с рождения, — ответил молодой человек, ослепительно улыбаясь.
— Как мило, — процедила Люда, и ее светлые глаза презрительно сузились. — Ира, мы с Толей как раз жалели, что Рубак сегодня с нами не поехали. Почему их никто не пригласил? — На красивом лице отобразилось притворное удивление.
— Ты имеешь в виду семью доктора Николая Александровича Рубака? — вмешался старший парень к неудовольствию Люды. Его скорее можно было назвать мужчиной, чем юношей, да и голос звучал совсем по-взрослому.
— Да, ты их знаешь? — снисходительно спросила Люда.
— Рубаков здесь не бывает, — отрезал парень, не обращая внимания на ее вопрос.
Толя попытался вернуть себе внимание девушки, спросив, какой диск она хочет послушать. Люда выглядела сильно разочарованной.
Я изумленно посмотрела на старшего парня, но он отвернулся, уставившись на высокие сосны. «Рубаков здесь не бывает…» сказано таким тоном, будто этой семье запрещено сюда приезжать. Может мое предположение было нешуточным, к тому же он сам сказал, что я подобралась быстро.
— Что, Ялта сводит тебя с ума? — прервал мои размышления Андрей.
— Нет, — скривилась я, а парень понимающе улыбнулся.
Я все еще обдумывала странную фразу, когда меня внезапно осенило. Надеюсь это не связано с тем, что он вампир, молодой Андрей еще не избалован женским вниманием и не поймет, что мой флиртспособ добиться от него правды.
— Хочешь прогуляться по пляжу? — предложила я, глядя на парня из-под опущенных ресниц. Парень с готовностью вскочил на ноги — эффект мог бы быть и посильнее.
Пока мы шли по разноцветным камням к устью лесной реки, облака превратились в темные тучи, а температура сильно упала.
— Сколько тебе лет, девятнадцать? — спросила я, по-идиотски хлопая ресницами, как девицы в телесериалах.
— Почти двадцать, — проговорил он, польщенный моим вниманием.
— Правда? — изобразила я удивление. — А выглядишь старше.
— Просто я очень высокий для своего возраста, — объяснил Андрей.
— Ты часто бываешь в Ялте? — хитро спросила я, надеясь на положительный ответ. Боже, я веду себя, как идиотка!
— Не очень, — грустно сказал Андрей. — Вот закончу универ, буду приезжать чаще.
— А кто тот парень, что говорил с Людой? Он слишком взрослый для нашей компании. — Я специально сказала «нашей», чтобы Андрей понял: я предпочитаю молодых.
— Его зовут Юра, ему девятнадцать.
— А что это он говорил про семью доктора? — невинно спросила я.
— Про Рубаков? Ну, им запрещено приезжать к нам в Гурзуф, — неуверенно произнес Андрей, подтверждая мои худшие опасения.
— А почему?
— Вообще-то мне нельзя об этом рассказывать, — проговорил парень, кусая губы.
— Да ладно, я никому не разболтаю, — кокетливо улыбнулась я.
Похоже, мои стрелы попали в цель, Андрей изогнул левую бровь, и его голос зазвучал еще глуше.
— Любишь страшные истории? — зловеще спросил он.
— Обожаю! — с жаром воскликнула я. Пока я вила из парня веревки.
Андрей подошел к лежащему у воды дереву, ветки которого напоминали лапы истощенного паука, и устроился среди веток, а я села на светло-бежевый ствол. На губах юного парня играла улыбка; похоже, он думает, как лучше преподнести мне эту байку. Я изобразила живой интерес.
— Ты слышала истории про Аю-Даг? Наше племя когда-то жило на ее подножье — задумчиво начал он.
— Вообще-то нет, — призналась я.
— Легенд очень много, в некоторых рассказывается, как большой медведь украл девушку и посади её в клетку. Когда стало темно и медведь уснул, приехал парень и спас девушку. Они не успели сесть в лодку и уплыть. Потому что встало солнце и медведь проснулся. Поэтому они убежали в лес и спряталось в нору. Медведь подумал что они уплыли и начал пить воду, но он ошибся со своими просчётами и застыл во таким камнем. — парень обвёл Медведь гору рукой — А тем временем девушка и парень встретили волка и защищаясь парень убил его, а потом они приготовили его на вентили и сели его. Зверски, но мне их действительно очень жалко. — он посмотрел мне в глаза — В других говорится, что мы якобы произошли от других животных. Наш народ до сих пор считает их братьями, и убить лису, волка или рысь — преступление. Еще есть истории про «бледных людей», — чуть слышно продолжил Андрей, и я поняла, что он имеет в виду не просто представителей европеоидной расы.
— Про «бледных»? — переспросила я уже с искренним интересом.
— Ну да, их еще называют «холодными». Некоторые рассказы о них очень древние, а некоторые появились недавно. По одной из легенд, мой прапрадедушка был вождём. Он запретил себе подобным появляться на нашей территории.
— Твой прапрадедушка был вождём? — переспросила я, рассчитывая на продолжение.
Дата добавления: 2015-12-01; просмотров: 42 | Нарушение авторских прав