В 24 Культура речи. Серия «Учебники, учебные пособия». Ростов н/Д: Феникс, 2001.- 448 с. 16 страница

Но и не являясь членом предложения, слово ГОВОРЯТ, как вы уже убедились, прекрасно справляется со своими обязанностями. Правда, ча­стенько оно ошибается, иногда любит приврать, но его за это никто не осуждает: ведь оно всего-навсе­го вводное слово!

(Ф. Кривин. Вводное слово)

3. В словарь русского языка прибыло Иност­ранное Слово.

Наш язык всегда поддерживал дружеские от­ношения с другими языками, поэтому Иностран­ное Слово встретили очень любезно и, поскольку оно оказалось существительным, предложили ему на выбор любое склонение,

— Только сначала нужно выяснить, какого вы рода, — объяснили ему.

— Пардон, — сказало Иностранное Слово, — Я изъездило столько стран, что давно позабыло свой род,

— Но как же вы тогда будете склоняться? — стали в тупик все Параграфы,

— Склоняться? Перед кем склоняться?

— Ни перед кем, У нас это обычное правило вежливости. — Существительные склоняются в знак уважения к другим словам, с которыми они встречаются в тексте, а также в знак признания Единых Правил Грамматики.

— Мерси, — сказало Иностранное Слово, — я хоть и безродно, но не привыкло склоняться. Это не в моих правилах.

— Тогда мы не сможем вас принять, — сказа­ли Иностранному Слову Существительные Перво­го Склонения.

— И мы не сможем, — сказали Существитель­ные Второго Склонения. Существительные Третьего Склонения ничего не сказали. Они были очень мяг­ки, потому что все принадлежали к женскому роду. Но их вид достаточно красноречиво говорил, что и они отказываются от Иностранного Слова.

— В таком случае вы не сможете принять наше гражданство, — предупредил Иностранное Слово строгий Параграф. — Придется вам быть лицом без гражданства.

— О'кэй! — обрадовалось Иностранное Сло­во. — Для меня это самое лучшее. Я презираю любое гражданство, поскольку оно ограничивает свободу Слова.

Так Иностранное Слово поселилось в нашем языке в качестве несклоняемого.

Но не может слово жить в тексте без общения с другими словами. Иностранному Слову захотелось поближе познакомиться с глаголами, прилагатель­ными, частицами. И, узнав их, Иностранное Слово очень быстро убедилось, какие это простые, отзыв­чивые, культурные слова.

Ради него спрягались глаголы, с ним согласо­вывались местоимения, ему служили предлоги и другие служебные слова. Это было так приятно, что Иностранному Слову захотелось склоняться перед ними.

Постепенно оно переняло культуру нашей речи.

В русском языке Иностранное Слово нашло свой род и оценило его по-настоящему. Здесь оно обрело родину, как и другие иностранные сло­ва — Прогресс, Гуманность, Космос, которые дав­но уж стали в русском языке полноправными гражданами.

Такими же полноправными, как наши родные слова — Наука, Мечта, Справедливость.

(Ф. Кривин. Иностранное Слово)

4. Очки это видели своими глазами... Совсем еще новенькая, блестящая Пуговка соединила свою жизнь со старым, потасканным Пиджаком. Что это был за Пиджак! Говорят у него и сейчас таких вот пуговок не меньше десятка. А сколько раньше было — никто не скажет. А пуговка в жизни сво­ей еще ни одного пиджака не знала.

Конечно, потасканный Пиджак не смог бы сам, своим суконным языком, уговорить пуговку. Во всем виновата была Игла, старая сводня, у которой в этих делах большой опыт. Она только шмыг туда, шмыг сюда — от Пуговки к Пиджаку, от Пиджака к Пуговке, — и все готово, все шито-крыто.

История бедной Пуговки быстро получила ог­ласку. Очки рассказали ее Скатерти, Скатерть, обыч­но привыкшая всех покрывать, на этот раз не удер­жалась и поделилась новостью с Чайной Ложкой. Ложка выболтала все Стакану, а Стакан — раз­звонил по всей комнате.

А потом, когда Пуговка оказалась в петле, все­общее возмущение достигло предела. Всем сразу стало ясно, что в Пуговкиной беде старый Пиджак сыграл далеко не последнюю роль. Еще бы! Кто же от хорошей жизни в петлю полезет!

(Ф. Кривин. Сплетня)

5. Стул забрался на стол с ногами и рассеянно наблюдал, как Щетка растирала мастику, стара­ясь довести пол до блеска. Потом ему захотелось поговорить.

— Трудная работа? — участливо спросил он и сам себе ответил: — Черная работа — она всегда трудная. Образование-то у вас, небось, никудышнее?

— Среднее техническое, — скромно ответила Щетка.

— Среднее образование? — изумился Стул. — И вы не могли найти более подходящую работу? Что-нибудь такое, умственное?..

Щетка посмотрела на Стул, который важно вос­седал на письменном столе, и сказала:

— Не всем же быть начальниками. Стул выгнул спинку, минуту помолчал и проронил:

— Да, не всем... Но вы заходите… Я постараюсь что-нибудь для вас сделать.

На следующий день Щетка вымылась, причеса­лась и пришла в канцелярию Стула устраиваться на работу. Она подошла к столу, на котором он вчера восседал, но Стула там не оказалось, За сто­лом сидел человек и что-то быстро писал*

Щетка обошла вокруг стола и вдруг заметила Стул. Он стоял под человеком, крепко упершись в пол четырьмя ногами, и, казалось, целиком ушел в работу. Щетка хотела окликнуть его, но в это вре­мя человек сердито заерзал, очевидно, делая Стулу замечание, потому что Стул что-то проскрипел, слов но оправдываясь.

И Щетка поспешила убраться из комнаты. Стул сейчас занят, Стулу нельзя мешать, у Стула серьез­ная, срочная работа.

Умственная работа!

(Ф. Кривин. Работа)

Упражнение 2

Прочитайте текст. Разделите его на смысловые части. Выделите в каждой ключевые слова и вы­пишите их. Перескажите текст, пользуясь ключе­выми словами.

Когда все тексты будут использованы, вернитесь к первому (затем к следующему) и, пользуясь толь­ко ключевыми словами, вновь перескажите его со­держание. В дальнейшем это упражнение выпол­няйте, используя любой текст.

1. Есть такая категория покупателей, которые обращаются к продавцу не по делу, а только чтобы утолить жажду власти, пусть даже мгновенной, над ним; «А покажите-ка мне то, покажите-ка это». Иногда даже одну и ту же вещь заставляют пока­зывать по нескольку раз. Продавец должен тут же понять эту «игру». Конечно, нельзя идти на пря­мую конфронтацию. Но нужно сразу дать почув­ствовать такому покупателю, что его «игра» разга­дана, Иногда достаточно посмотреть на такого че­ловека с интересом, словно изучая его, и он отой­дет. Иному же приходится сказать что-нибудь вро­де: «Может быть, вам принести сразу пять-шесть вещей? Ведь жаль ваше время!» Легкая ирония быстро заставит его стушеваться и оставить некра­сивую игру.

Однако от таких покупателей следует отличать настоящих покупателей, которым действительно необходимо что-то купить, но в силу каких-то при­чин они не умеют точно сформулировать свою просьбу, объяснить, что им хочется. Чаще всего это покупатели, редко совершающие покупку, или люди с не очень гибким мышлением. В таких случаях положение продавца может стать просто отчаянным.

К примеру, один саксонец пришел в магазин мужского белья и потребовал рубашку цвета сире­ни. В магазине был богатый выбор рубашек, и про­давец выложил на прилавок рубашки сиреневого цвета самых разных оттенков. Но саксонец все отвергал и требовал рубашку цвета сирени. Уже и другие продавцы магазина включились в поиск. Скоро на столе перед покупателем лежали рубаш­ки всех цветов, начиная от нежнейшего розового до синевато-фиолетового оттенка. Но саксонец на­стойчиво продолжал требовать рубашку цвета си­рени. Тогда хозяин магазина сказал нетерпеливо: «Дорогой господин! Если ни одна из этих рубашек цвета сирени вам не подходит, то мы, к сожалению, не можем вам быть полезны». Здесь, наконец, сак­сонец заявил, что нужную рубашку он видел на витрине этого магазина. Нужную рубашку сняли с витрины. Передавая рубашку с витрины, прода­вец несколько ядовито заметил: «Но ведь это бе­лая рубашка, а вы неоднократно повторили, что вам нужна рубашка цвета сирени». Тогда «добродуш­ный» саксонец ответил дружеским тоном: «Но ведь бывает и белая сирень!»

Работа продавца — постоянный стимул к са­мосовершенствованию, воспитанию выдержки, культуры поведения и общения. В своей повсед­невной деятельности продавец невольно втягива­ется в сложные ситуации самых неожиданных форм общения, шлифует свои манеры среди жерновов нелегких характеров и трудных контактов. Нельзя сказать, что это очень приятный процесс, но это процесс необходимый для работника торговли.

(ЕЛ. Крашенинникова. О культуре продавца)

2.Нормативы в отношениях «человек — че­ловек». Сформировались они как наставления пророков, воплотившиеся в 10 заповедях — по­читай отца и мать твою, не прелюбодействуй, не кради и т. д. Из ставших каноническими десяти заповедей первые три посвящены религиозным догмам, одна — четвертая — требовала почитать отца и мать, а остальные относились уже к уго­ловной тематике: не убивай, не прелюбодействуй, не кради, не произноси ложного свидетельства на ближнего, не желай дома ближнего, ни жены его, ни рабыни его, ни вола его... ничего, что у ближне­го есть.

Если подвести некоторые итоги этого законо­творчества, попытаться, выражаясь современным языком, обобщить суть этих законов, то мы уви­дим удивительную вещь: именно эти десять запо­ведей явились основой всей современной цивили­зации, поскольку они провозглашали неприкосно­венность человеческой жизни, собственности, обя­зательный день отдыха после шести дней труда, даже для рабов и домашней скотины.

Некоторые из подобных наставлений были за­фиксированы письменно в качестве непогрешимой, верховной нормы человеческого поведения. Часто ее формулировали косвенно, через отрицание «гре­ха». Так, например, в Книге Притчей Соломона перечислены «мерзости»: «глаза гордые, язык лжи­вый и руки, проливающие кровь невинную; сердце, кующее злые замыслы; ноги, быстро бегущие к злодейству; лжесвидетель, наговаривающий ложь и посевающий раздор между братьями». К этому же классу текстов относятся и так называемые догмы греховности — Семь Смертных Грехов, на­званных во II веке римским судебным оратором и писателем Квинтом Тертуллианом: убийство, идолопоклонство, обман, вероотступничество, бого­хульство, прелюбодеяние, разврат.

Отметим, что все это — не столько религиоз­ные, сколько гражданские установления, предпи­сывающие, как должен вести себя человек по отно­шению к окружающим.

(Т.А. Антоненко. Словесность в юриспруденции)

3.Иные маньяки коллекционируют pars pro toto (лат. часть за целое) заколки, мелочи женс­кого туалета, устраивают склады из туфель, чу­лок, платочков, трусиков и пр. Способ обретения не важен: украденный или подаренный, — глав­ное, сувенир. Есть почитатели и книжных туале­тов. Один собирает титульные листы, другой — фронтисписы, третий — буквицы, четвертый — иллюстрации. И ради удовлетворения столь из­вращенной страсти с варварской беспощадностью обесценивают книги, стоящие порою состояний. В Париже XVIII века воцарилась безумная мода собирать цветные иллюстрации из книг и как кар­тинки наклеивать их на каминные экраны и ширмы. Если кто-то обходится так со своею кни­гой, то суди его бог — но, охваченный лихорад­кой собирательства, помешанный вандал тянет­ся и к чужим книгам.

Таким любителем книг был англичанин Джон Бэгфорд (1657-1716), впрочем — именитый архе­олог. Библиофильские потребности его отличались скромностью: титульных листов ему было доста­точно. Не выделялся сложностью и способ коллек­ционирования. В своих коротких набегах на биб­лиотеки страны Бэгфорд улучал подходящую ми­нуту и вырезал вожделенный титульный лист. Таких подходящих минут было, вероятно, доволь­но много: за короткий срок он создал выдающую­ся коллекцию. Как подобает всякому коллекцио­неру, он любил порядок: краденые титульные лис­ты были им расклассифицированы, снабжены по­яснениями и переплетены. Представьте себе огром­ный том, размером ин-фолио, состоящий из титуль­ных листов, один интереснее другого. И томов та­ких было много: не три-четыре и не десять-двад­цать, а ровным счетом — сто! Ныне эта гнусная коллекция — собственность библиотеки Британс­кого музея,

(Иштван Рат-Вег. Комедия книги)

4. Одним из самых продуктивных писателей, когда-либо живших на свете, был испанец Лопе де Бега. Сочинять стихи он начал с пяти лет, когда не умел еще читать и писать. Стихи свои он диктовал сверстникам, постигшим уже секреты письма, и брал с них за это фрукты, сладости, игрушки. Дет­ские эти стихи, конечно, не дошли до потомства, история литературы знает лишь зрелые произве­дения Лопе де Веги. Достоинства их нет нужды здесь доказывать: пьесы Лопе де Веги сами гово­рят за себя, и не просто говорят, а кричат. Всего перу его принадлежит тысяча восемьсот пьес. Все они написаны в стихах; по подсчетам одного уче­ного, у которого, вероятно, было много свободного времени, это 21 316 000 строк! Трудно даже пред­ставить, с какой быстротой он набрасывал на бума­гу свои стихи. Ни над одной из пьес он не работал более трех дней; а очень многие начинал и закан­чивал за двадцать четыре часа» Актеры же бук­вально стояли у него за спиной; не успевал песок высохнуть на рукописи, как они выхватывали ли­сты и бежали с ними в театр. Правда, по собствен­ному признанию писателя, в такие часы он уносил Плавта и Теренция в другую комнату и запирал их в какой-нибудь шкаф» Ему было стыдно смот­реть им в глаза. Соответственны были у него и доходы. Точных сведений о них у нас нет; извест­но лишь, что литературная работа принесла ему 105 000 золотых. То есть, по тогдашним понятиям, он был мультимиллионером.

(Иштван Рат-Вег. Комедия книги)

5. На Тверской, против Леонтьевского переулка, высится здание бывшего булочника Филиппова, ко­торый его перестроил в конце столетия из длинно­го двухэтажного дома, принадлежавшего его отцу, популярному в Москве благодаря своим калачам и сайкам.

Булочная Филиппова всегда была полна поку­пателей. В дальнем углу вокруг горячих желез­ных ящиков стояла постоянная толпа, жующая зна­менитые филипповские жареные пирожки с мя­сом, яйцами, рисом, грибами, творогом, изюмом и вареньем. Публика — от учащейся молодежи до старых чиновников во фризовых шинелях и от рас­франченных дам до бедно одетых рабочих женщин. На хорошем масле, со свежим фаршем пятачко­вый пирог был так велик, что парой можно было сытно позавтракать. Их завел еще Иван Филиппов, основатель булочной, прославившийся далеко за пределами московскими калачами и сайками, а глав­ное, черным хлебом прекрасного качества.

Калачи на отрубях, сайки на соломе... И вдруг появилась новинка, на которую покупатель набро­сился стаей, — это сайки с изюмом...

— Как вы додумались?

— И очень просто! — отвечал старик.

Вышло это, действительно, даже очень просто.

В те времена всевластным диктатором Моск­вы был генерал-губернатор Закревский, перед ко­торым трепетали все. Каждое утро горячие сайки от Филиппова подавались ему к чаю.

— Э-тто что за мерзость! Подать сюда булочни­ка Филиппова! — заорал как-то властитель за ут­ренним чаем.

Слуги, не понимая, в чем дело, притащили к на­чальству испуганного Филиппова.

— Э-тто что? Таракан?! — и сует сайку с запе­ченным тараканом. — Э-тто что?! а?

— И очень даже просто, ваше превосходитель­ство, _ поворачивает перед собой сайку старик.

— Что-о?.. Что-о?.. Просто?!

— Это изюминка-с!

И съел кусок с тараканом.

— Врешь, мерзавец! Разве сайки с изюмом бы­вают? Пошел вон!

Бегом вбежал в пекарню Филиппов, схватил ре­шето изюма да в саечное тесто, к великому ужасу пекарей, и ввалил.

Через час Филиппов угощал Закревского сай­ками с изюмом, а через день от покупателей отбою не было.

— И очень просто! Все само выходит, поймать сумей, — говорил Филиппов при упоминании о сайках с изюмом.

(В.А. Гиляровский. Москва и москвичи).

Упражнение 3

Дайте свои варианты (не менее трех) каждого приведенного предложения, сохраняя их основной смысл. Каждый день используйте одно предложе­ние. Когда все они будут исчерпаны, вернитесь к первому и все повторите. Затем для упражнения можно брать любое предложение из книг, газет.

Образец: Ваша точка зрения представляется спорной. Варианты: Вряд ли можно согласиться с вашей точкой зрения; Ваша точка зрения вызыва­ет сомнение; Ваш взгляд на обсуждаемый вопрос не представляется убедительным.

1. Я стараюсь приобрести уверенность в себе, спо­койствие и способность мыслить, выступая перед аудиторией.

2. По правилам хорошего тона, если встречаются мужчина и женщина, то мужчина должен выждать, когда женщина протянет для пожатия руку.

3. Жизнь современного человека настолько сложна, полна напряжения, переживаний, неожиданностей, успехов и неудач, что все это часто приводит к физическим и психологическим перегруз­кам, стрессу.

4„ Удачное разрешение конфликта, возникшего между учащимися, может часто явиться источни­ком повышения эффективности работы данного класса.

5. Месяц, появившийся после новолуния, недо­лго виден на небе, поэтому о человеке, внезапно ис­чезнувшем, говорят: Пропал как молодой месяц.

6. Уровень благосостояния — степень обеспе­ченности граждан страны товарами, услугами и ус­ловиями жизни₉ необходимыми для комфортного и безопасного существования».

7. Соблюдение всеми участниками олимпиады общепризнанных правил «честной игры» помога­ет судьям с большей объективностью определить победителей.

8. В XX веке, особенно во второй его половине, в связи с бурным развитием науки и техники, средств массовой коммуникации и информации возрастает интерес к риторике.

9. Один из крупнейших парков Брюсселя при­влекает посетителей удивительной чистотой, а все потому, что урны здесь заменены куклами, смеш­ными толстяками, у которых постоянно открыт рот, а когда им в рот бросают мусор, они громко благо­дарят: «Большое спасибо».

10. Нет такой страны, которая не могла бы най­ти своего места на мировом рынке, используя то, чем она богата и в чем у нее есть относительное превосходство.

Серия «Учебники, учебные пособия» Людмила Алексеевна Введенская

Дата добавления: 2015-12-01