Читайте также:
|
От 16 ноября
Приходилось ли вам замечать, мистер Лэндор, сколь рано и с какой быстротой сумерки окутывают Гудзоновские нагорья? Солнце едва успевает утвердиться на небе, и вот оно уже торопится отступить, отдавая мир владычеству темноты, которая грядет с неотвратимостью правосудия. Тирания мрака надвигается стремительно, и все же путнику, застигнутому ею, остается нечто в утешение. Устремив глаза вверх, он может насладиться зрелищем уходящего солнца. В эти минуты оно бросает прощальный свет на склоны Повелителя Бурь и Вороньего Гнезда, раскрывая восхитительную гамму оттенков. Пожалуй, ни в какое иное время суток Гудзон не предстает во всем своем величии; он с грохотом несется на юг, где его воды исчезают во мгле.
Для созерцания этой величественной картины нет, пожалуй, места более благоприятного и удобного, чем вест-пойнтское кладбище. Мистер Лэндор, вы когда-нибудь бывали там? Это небольшое кладбище находится в полумиле от академии, на высоком речном берегу. Оно почти полностью скрыто за деревьями и кустами. Конечно, покойникам все равно, где лежать. Но те, кто приходит их навещать, не раз ловят себя на мысли об удивительной красоте этого места. К востоку от кладбища тянется тенистая аллея, с которой открывается прекрасный вид на академию. К северу возвышаются песчаные и каменистые холмы, а за ними простираются плодородные долины Дачесс и Путнам.
Вест-пойнтское кладбище, благословленное Богом и Природой, – место настолько тихое и уединенное, что каждый невольно задается вопросом: позволительно ли ему вторгаться в эту обитель вечного покоя. Однако мои мысли… все без остатка… были поглощены той, кто здравствует и поныне. Ею, овладевшей моими снами и явью. Ею, чье появление заставляло замирать сердце и умолкать разум.
Четыре часа. Пять минут пятого, десять минут пятого. Ее еще не было. Кто-то менее терпеливый, наверное, стал бы испытывать беспокойство и впадать в отчаяние, но моя преданность вам, мистер Лэндор, и нашему общему делу воодушевляла меня. Я был готов, если понадобится, ждать до позднего вечера. Мои часы показывали тридцать две минуты пятого, когда я услышал шелест шелковых одежд и среди кустов мелькнула бледно-желтая шляпа.
Не так давно, мистер Лэндор, я бы первым принялся отрицать самую возможность возникновения в мозгу бессловесных мыслей. Но сейчас, когда я смотрел на приближающуюся мисс Маркис… Как величаво и в то же время легко она двигалась, с какой грацией делала каждый шаг. А блеск ее глаз! Эти глаза говорили мне больше, чем все водопады красноречия лучших ораторов. И я вдруг понял: слова бессильны выразить совершенство. И перо выпадает из моей дрожащей руки. Я могу описать лишь внешние стороны, а потому не стану пытаться запечатлеть невыразимое… Дыхание мисс Маркис было слегка учащенным от подъема вверх. На ее плечах лежала индийская шаль, а в завитки волос она вплела аполлонов узел[119]. Она шла, рассеянно трогая тесемки ридикюля, обмотанные вокруг ее указательного пальца… И что эти сухие строки скажут вам, мистер Лэндор? Разве они в состоянии передать бессловесные мысли, струящиеся из моего сердца? Эти мысли мешали мне подобрать надлежащие слова, и первые мои фразы были на редкость неуклюжими.
– Я боялся, что холодная погода удержит вас дома.
– Как видите, не удержала, – сухо ответила мисс Маркис.
Я сразу же почувствовал что ее отношение ко мне разительно переменилось. Увы, мне не почудилась эта сухость тона, эти поджатые губы и намеренное нежелание встречаться со мной взглядом (да, мистер Лэндор, ее прекрасные голубые глаза отказывались смотреть в мои). Каждым движением, каждой интонацией мисс Маркис показывала, насколько ее тяготит данное мне обещание.
Должен признаться, что я почти несведущ в таинственном мире женского характера. Я не понимал, как выйти из странного тупика, в котором мы оба оказались. Не понимал я и того, зачем мисс Маркис согласилась встретиться со мной, если свидание было ей столь ненавистно. Не берусь гадать, какие мысли владели ею. Мисс Маркис все так же вертела на пальце свой ридикюль и беспрестанно ходила вокруг памятника Кадету.
Если вы не бывали на кладбище, то в двух словах опишу этот памятник. Он исполнен в виде колонны. Глядя на него, я поневоле стал думать о несчастных кадетах, которые (как и Лерой Фрай) ушли из жизни, еще ничего не успев в ней сделать. Я смотрел на темно-зеленые кедры, стоявшие вечными часовыми в этом лагере Смерти, на белоснежные надгробия – последнее пристанище тех, кто удалился из бурлящего потока повседневных житейских дел. Я даже дерзнул рассказать о своих мыслях мисс Маркис, надеясь, что они помогут нам завязать разговор. Увы! Она лишь резко тряхнула головой.
– В смерти нет ничего поэтического. Сплошная унылая проза.
Я стал возражать и сказал, что смерть (в особенности смерть прекрасной женщины) видится мне величайшей и высочайшей темой для стихов. Впервые за все время нашего свидания мисс Маркис одарила меня вниманием, окончившимся громким хохотом. Этот смех ударил по мне сильнее, чем ее недавняя холодность. Я сразу вспомнил воскресенье, когда они смеялись вдвоем с Артему сом.
Все тело мисс Маркис сотрясалось от смеха. Я не понимал, почему столь воспитанная девушка, как она, позволяет себе смеяться на кладбище. Однако вскоре смех прекратился, глаза ее вновь погасли, и она произнесла сквозь сжатые губы:
– До чего же вам идет этот наряд.
– Какой наряд? – не понял я.
– Болезненная странность. Она сидит на вас лучше, чем форма. Вы как будто питаетесь тем, что у всех прочих людей отнимает жизненные соки. Стоило вам заговорить о смерти, и смотрите, как у вас заблестели глаза! Как порозовели щеки!
Удивленно качая головой, мисс Маркис добавила:
– Пожалуй, здесь с вами сравнится только Артему с.
Я ответил, что слишком мало знаю ее брата и что он мне кажется несколько меланхоличным, но в приверженности меланхолии нет ничего странного или болезненного.
– Иногда он милостиво соглашается спуститься в наш бренный мир, – насмешливо продолжала мисс Маркис. – Знаете, мистер По, можно какое-то время танцевать на битом стекле. Но не до бесконечности.
– Все зависит от привычки, мисс Маркис. Мне довелось читать об одном любопытном случае. Факир с младенчества приучал своих детей ходить по битому стеклу. И знаете, они настолько привыкли, что ходили по острым осколкам с такой же легкостью, с какой мы ходим по шелковистой траве.
Мои слова заставили ее задуматься, после чего она тихо сказала:
– Я не ошиблась. У вас двоих много общего.
Воспользовавшись тем, что «ледяное» состояние мисс Маркис начало заметно таять, я постарался обратить ее внимание на великолепный вид, открывающийся пытливому глазу. И в самом деле, насколько красив был окружающий пейзаж, если взглянуть на него свежим взглядом. Я говорил, что можно по-новому увидеть и позиции артиллеристов, и гостиницу Козенса, и даже развалины форта Клинтон. Скоро природная стихия (особенно холодные зимы) вообще сровняет его с землей. На все мои восторги мисс Маркис отвечала лишь легким пожатием плеч. (Оглядываясь назад, я понимаю всю нелепость своей затеи. Мисс Маркис, выросшая в здешних местах, считает эти красоты такой же обыденностью, как сказочная фея – алмазный дворец; они для нее интересны не более, чем пожухлая трава или кусты утесника.) Я уже не надеялся, что проблески радости озарят наше унылое свидание, однако был полон твердой решимости держаться до конца. И тогда я прибегнул к спасительному средству – к светским разговорам. Да, мистер Лэндор, и знали бы вы, чего мне стоило говорить легко и непринужденно, словно мы находились в гостиной! Я осведомился о здоровье мисс Маркис, похвалил ее безупречный вкус в одежде и выразил уверенность, что голубой цвет тоже был бы ей очень к лицу. Затем спросил, бывает ли она на званых обедах и у кого. Наконец, я пожелал узнать ее мнение насчет полезности холодного климата для общего самочувствия. Этот вопрос, в одинаковой степени банальный и совершенно безобидный, почему-то поверг мисс Маркис в ярость. Она стиснула зубы и, пронзая меня ледяными мечами своих глаз, буквально прошипела:
– Оставьте ваши учтивости!.. Мистер По, неужели вы думаете, что я согласилась сюда прийти ради болтовни о погоде? Уверяю вас, я по горло сыта подобными разговорами. Много лет… да, мистер По, много лет я была одной из «четырехчасовых девиц», наводняющих Тропу свиданий. Вы, конечно же, видели их. Уверена, что даже пытались волочиться за одной или двумя. И все разыгрывают один и тот же спектакль. Начинается он с таких же чинных разговоров о погоде, о лодочных гонках, званых обедах, танцах, а вскоре – время, как вы знаете, дорого – кто-то уже клянется кому-то в вечной любви. И кто бы он ни был, все всегда оканчивается ничем. Вчерашний воздыхатель исчезает, а его место занимает новый. И игра повторяется, благо недостатка в кадетах никогда не было. Я ждал, что страстный, пронизанный гневом монолог вот-вот оборвется либо ярость, выплеснувшаяся наружу, произведет перемену в настроении мисс Маркис. Напрасно! Чем больше она говорила, тем сильнее распалялась.
– Я смотрю, все пуговицы на вашем мундире целехоньки. Неужели вы ни разу не отрывали ту, что ближе к сердцу, и не обменивали ее на девичий локон? В свое время, мистер По, я раздала столько локонов, что удивляюсь, как еще не облысела. Я выслушала столько клятв и обещаний, что, если б все они исполнились, у меня было бы мужей ничуть не меньше, чем у царя Соломона – жен. Зачем вы понапрасну тратите время на долгие разговоры? Присоединяйтесь к списку моих воздыхателей. Поклянитесь мне в вечной любви, и мы спокойно разойдемся по домам, окончив эту дурацкую игру.
Постепенно ее гнев стал утихать. Проведя рукой по лбу, мисс Маркис отвернулась и уже глухим, каким-то не своим голосом сказала:
– Простите меня, мистер По. Даже не знаю почему, но иногда я бываю сущей фурией.
Я уверил мисс Маркис, что никаких извинений не требуется и что меня лишь тревожит ее состояние. Трудно сказать, насколько утешили ее мои слова. Мне показалось, что мисс Маркис вообще забыла о моем присутствии. Потянулись долгие, тягостные минуты. Я чувствовал себя крайне неуютно; поверьте, мистер Лэндор, мне даже захотелось бежать без оглядки. И вдруг я заметил перемену в поведении мисс Маркис. Она дрожала.
– Вы никак озябли, мисс Маркис? – спросил я.
Она покачала головой, однако дрожь не проходила.
Я предложил ей накрыться моим плащом. Мисс Маркис не отвечала. Я повторил свое предложение и вновь не получил ответа. Тем временем ее дрожь усилилась. Я глядел на прекрасное лицо мисс Маркис и не верил своим глазам: оно было искажено страхом и еще каким-то чувством, которое не поддается описанию.
– Мисс Маркис! – воскликнул я.
С таким же успехом я мог взывать к ней из глубокой пещеры – она меня не замечала. Мисс Маркис целиком находилась под властью неведомого мне, но ощутимого страха. Страх бывает необычайно заразителен. Вскоре и мое сердце начало бешено колотиться, а руки и ноги одеревенели. Глядя на искаженное лицо мисс Маркис, я был готов поклясться, что она видит некоего злейшего и коварнейшего призрака, смертельно опасного для нас обоих.
Я стал озираться по сторонам. Страх сменился яростью; я был готов сразиться с любым чудовищем, угрожающим спокойствию моей спутницы. Я обвел глазами каждое дерево, заглянул под каждый камень и даже несколько раз обошел вокруг памятника. Никого!
Должно быть, вас удивляет явное противоречие: то я пишу о призраке, угрожающем мисс Маркис, то начинаю вести себя так, будто поблизости прячется человек или зверь. Но прошу вас, мистер Лэндор, поймите мое состояние. И потом, мне хочется быть честным перед вами и не выставлять себя храбрецом там, где я испытывал неподдельный страх.
Результаты поисков немного успокоили меня. Я повернулся к своей спутнице и… Место, где только что стояла мисс Маркис, было пусто. Она исчезла!
Отчаяние, охватившее меня, было всепоглощающим. Оно владело всеми моими мыслями и направляло все мои действия. Более того, я ощущал исчезнувшую мисс Маркис… потерянной частью себя. Про скорый вечерний парад я даже не вспомнил. Я был готов пожертвовать чем угодно, только бы еще раз увидеть ангельское лицо мисс Маркис. Я бегал от дерева к дереву, от камня к камню. Меня вынесло на аллею. Я бежал, оглядываясь на каждое бревно и пень. Я искал в траве и возле ручья. Я кричал ее имя древесным жабам и малиновкам, западному ветру, заходящему солнцу и окрестным горам. Ответом мне было только эхо. Я настолько обезумел, что выскочил на самый край кладбища, к отвесному обрыву, и стал смотреть вниз, каждое мгновение боясь увидеть ее безжизненное тело распростертым на камнях.
Ну не могла же она бесследно испариться! Я продолжал свои отчаянные поиски, пока не обратил внимание на куст рододендрона. Он находился ярдах в пятидесяти от того места, где я в последний раз видел мисс Маркис. И вдруг за частоколом почти оголенных ветвей я увидел женский башмак и часть ноги. Я бросился туда, продираясь сквозь упрямые ветви… На холодной каменистой земле лежала бледная Лея Маркис.
Я опустился перед ней на колени и замер, перестав даже дышать. Ее голубые глаза были полуоткрыты, но они не видели меня. На губах блестела пенистая слюна. Ее тело вздрагивало в судорогах. Ничего подобного я еще никогда не видел. Надо ли говорить, как я перепугался за жизнь мисс Маркис?
Она находилась без сознания. Я застыл рядом и с тревогой ждал, что будет дальше… Постепенно судороги ослабли, и (о счастье!) к ней вернулось обычное дыхание.
Потом слегка качнулись ее веки, дрогнули ноздри. Хвала небесам! Она была жива!
Лицо мисс Маркис оставалось совершенно белым. Падая, она сбила свою прическу, и теперь локоны ее волос беспорядочно покрывали лоб. Но ее глаза, мистер Лэндор! Ее голубые глаза были устремлены на меня – дикие, чувственные. Они беспрестанно что-то говорили. Эти перемены в ее состоянии меня не испугали. Что же касается остального… Я вполне допускал, что, падая, мисс Маркис могла задеть плечом за куст и порвать свое платье. На запястьях виднелись глубокие царапины от ногтей, некоторые из них кровоточили. Правый висок также был поцарапан – вопиющее святотатство против безупречных очертаний ее благородного лба.
– Мисс Маркис! – позвал я.
Если бы у меня в запасе была тысяча лет жизни и бездна слов, то и тогда я бы не смог описать всю лучезарность улыбки, появившейся на ее прекрасном перепачканном землей лице.
– Я так виновата перед вами, – сказала она. – Вы не могли бы проводить меня домой? Мама всегда беспокоится, когда меня долго нет.
Дата добавления: 2015-12-01; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав