Я хотел изучать филологию, французский, испанский а также историю. При подсчёте денег, накопленных с апреля по сентябрь, оказалось двести сорок долларов, точь-в-точь плата за обучение за два семестра, один учебный год. Но зато ни цента на жильё, еду, одежду, книги и прочее. На мой вопрос в университете, нет ли работы, например, нянькой, мне ответили: "Да, но только для студенток". Наверное, на моём лице было написано такое разочарование, что дама, только что отказавшая мне в работе, очевидно прониклась ко мне сочувствием и вновь взглянула в свои бумаги. Место уже довольно долго стояло открытым, но интереса к нему никто из студенток так и не проявил. Она позвонила в семью и сообщила, что до сих пор никого из студенток не нашла, но местом заинтересовался один студент. "Let's try."8- прозвучало в ответ.
Четыре года прожил я в семье Ахтерлони. То, что я нашёл эту семью в самом начале своего обучения, было самой большой удачей, которой судьба одарила меня в Канаде. Я вошёл в образованную, музыкальную и известную в Торонто семью. Дэйвид Ахтерлони был органистом в Timothy Eaton Memorial Church, самом большом соборе в Торонто, постоянно выступал на телевидении и позже стал директором консерватории в Торонто. В мои обязанности в семье входило приготовление завтрака и школьных бутербродов для детей - Дэйвида, Джейн и Тома, одиннадцати, девяти и пяти лет - "бэби" они, конечно, давно уже не были - и, в заключение, мытьё посуды. Днём я был в университете, а дети в школе и, если у меня не было лекций, между 17 и 18 часами я помогал госпоже Ахтерлони в приготовлении горячего ужина, который там соответствует нашему европейскому обеду.
После ужина я практически всегда оставался дома, т.к. должен был интенсивно учиться. Быть вечерами дома из-за детей не было для меня какой-либо жертвой, особенно ещё и потому, что были они хорошо воспитаны; в любом случае каких-то конфликтов я не припоминаю. Госпожа Ахтерлони имела возможность практически всегда сопровождать своего мужа на концертах и приёмах, в то время, как я, сидя в своей комнате, учил и время от времени посматривал за детьми - спят ли они или, может быть, у них есть пожелания или вопросы. Если же я каким-то вечером и не был дома, то только потому, что по договоренности с гос-
8 "Попробуем."
пожой Ахтерлони оставался с детьми соседки, мисис Мор. Я смотрел за двумя прелестными, красивыми как картинки пятилетними девочками-близнецами, которые, когда я впервые вошёл, как нянька, в их комнату, стоя в своих кроватках, встретили меня залпом подушек. Была настоящая подушечная битва. В конце они в изнеможении упали на кровати и уснули, как два ангелочка.
Во время университетских каникул, как рождественских, так и пасхальных, я должен был трудиться от первого до последнего дня, чтобы заработать деньги на книги, одежду, пишущую машинку и велосипед для поездок в университет. Во время коротких каникул я работал на складе пивоварни, летом - как стенотипист в университете или официант в поезде от Торонто до Буффало и Детройта, иногда до Монреаля и Квебека.9 Впрочем, в начале обучения было ещё одно условие. Нужно было уметь плавать, а кто не умел, должен был учиться в университетском плавательном бассейне. Так как я умел, то принял предложение пройти курс пловца-спасателя. Это мероприятие было тогда проведено университетом, потому что очень часто студенты, проводившие каникулы на севере страны в походах по рекам и озёрам на каноэ, тонули при непогоде и несчастных случаях, не обладая навыками спасения.
На следующий год я выбрал для спортивных занятий бокс. Ничего особенного в этом виде спорта я не находил, но мне хотелось таким способом проверить и испытать себя на страх и мужество. В Германии я уже изучал джиу-джитсу, чтобы в случае опасности уметь постоять за себя. Я чувствовал себя, благодаря этому, более уверенно и спокойно, особенно позже, во время путешествий по Америке и Африке.
Один предмет, историю, я в первый год не одолел. Мне просто не хватило времени прочесть всё множество предложенных книг. К сожалению, я не имел права сдавать экзамен по этому предмету повторно, потому что занимался на четырехлетнем "Honour Course", на котором при одном несданном предмете нужно было повторять весь курс, в отличие от "General Course", где было можно повторно сдавать экзамены. Но каким бы горьким ни было это поражение первого года, я не позволил себе упасть духом. Впрочем, в университете Торонто каждый год с апреля по
9 См. иллюстрации в документальной части на стр. 1..... "The Canadian".
май сдавались письменные экзамены по всем предметам. Таким образом можно было всегда определить уровень своих знаний и - если ты успешно завершил три учебных года - на четвёртый год мог спокойно идти на госэкзамен.
Вскоре я убедился, что этот "тормоз" был совсем не так уж плох. Мне действительно понадобилось ещё некоторое время, чтобы в последующие годы, которые были тяжелее первого, твёрдо встать на ноги. Кроме того, мне нужно было к третьему году подготовиться к экзамену по латыни. В моём немецком аттестате зрелости оценки по латыни не было, потому что после бомбёжки 27-го ноября 1944 года занятия почти не проводились и экзамен по латыни тоже. Предмет "Латинский язык" был из аттестатов изъят, но поступление в университет было обусловлено представлением свидетельства о прохождении курса не позже окончания второго года обучения. Я записался на курс в вечернюю школу повышения квалификации, но, в связи с занятиями, присмотром за детьми и другими домашними обязанностями, регулярно посещать занятия и готовиться не мог. Но время поджимало. Чтобы углубить свои знания французского, я хотел третий год учиться в Сорбонне, проведя попутно несколько месяцев в Национальной библиотеке в Мадриде за изучением литературы по "Дон Кихоту" Сервантеса. Хотел бы я посетить и родителей. Но на путешествие в Европу и обратно нужно было ещё заработать деньги, так же, как и на жизнь и еду в Париже и Мадриде. Времени для этого у меня было - с мая по октябрь. Для подготовки к экзамену по латыни мне нужны были примерно четыре недели, которых для зарабатывания денег как раз и не хватало. Но без латыни после возвращения из Европы я не смог бы продолжить учёбу.
Я пошёл на решительный шаг, поставил латынь на первое место и буквально заперся в квартире, предоставленной мне в своём доме одним из профессоров на время каникул, которые он с женой проводил в летнем домике на острове в заливе Джорджия. Я основательно проработал Грамматику часть I. Кроме того я перевёл каждую лекцию с латинского на немецкий и с немецкого опять на латинский и сверил свой перевод с оригинальным латинским текстом. За день до зкзамена я с частью I граматики был готов. Заглянуть в часть II времени уже не оставалось. Я сказал себе: лучше хорошо проработать часть I, чем наполовину часть I и часть II. По грамматике сдал я экзамен с трудом, но по литературе получил "отлично", что уравновесило более чем скромную оценку по грамматике.
Дата добавления: 2015-12-01; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав