Я нахожу свой жизненный путь

С 15 лет для меня началась осознанная учёба. После проигранной войны было ясно, что пробиться можно только, если ты что-то знаешь и в состоянии своими знаниями зарабатывать деньги. Потому что нам было понятно, что после войны мы не можем надеяться на помощь родителей, имеющих даже для себя лично только самое необходимое.

Вот и мне пришлось учиться не только в школе. Из-за начинающейся глухоты отец всё реже и реже ходил в церковь, так как почти перестал понимать проповеди. Для меня это было поводом к овладению стенографией² и машинописью в частной школе, что мне давалось очень легко. Таким образом, очень скоро я мог приносить проповеди отцу домой. Для упражнений я начал затем и в школе стенографировать тексты и лекции. Вначале мои школьные товарищи, записывая с нормальной скоростью, были быстрее и подтрунивали надо мной. Но радовались они недолго, потому что вскоре уже я писал быстрее их и мог уютно сидеть, облокотившись на спинку скамейки, пока они ещё писали. Только мой друг Карл Кляйнер также овладел стенографией. Он начал обучение одновременно со мной.

После получения в 1950-м году аттестата зрелости передо мной встал вопрос профессии. Гюнтер изучал теологию, Дитер геологию. Я сам охотнее всего поехал бы к Альберту Швейцеру, чтобы помогать ему, что уже с 14 лет стало моей юношеской мечтой. Но ехать в Африку без профессии я не хотел, так как в этом случае у меня не было бы свободы оставаться в Ламбарене сколь угодно долго. Моё страстное желание было разбужено учителем немецкого языка доктором Эрнстом Бендером. Он подробно рассказывал об Альберте Швейцере на занятиях. В особенности поразило меня тогда, что Швейцер оставил свою блестящую каръеру в Европе - и, прежде всего, игру на органе - чтобы помогать страдающим людям в Африке.

2 Стенография: см. иллюстрацию "Единая немемецкая стенография" в приложении, стр. 1..-1..

Я всегда бывал просто потрясён, когда после войны видел возвращавшихся из плена инвалидов. В конце войны я сам едва не был призван. Самые молодые, призванные в фольксштурм, были 1929 года рождения. Я был рад тому, что не попал на войну. Не из страха, но одна только мысль, что нужно было бы стрелять в людей, была для меня невыносимой.

Я хотел учиться. В семье, конечно, тоже обсуждался вопрос о подходящей для меня профессии. Предложения были и от родственников, и от знакомых. К тому времени оба моих брата, совмещая учёбу с работой кондуктора трамвая, сами финансировали своё образование. Мне предложили обучение по профессии служащего банка. Среди друзей моего отца был директор банка. Я "послушно" предстал перед ним, но на том дело и закончилось. В мои планы никак не вписывалось "делание денег" в качестве жизненной цели. А после представления в банке я уже точно знал, что хочу делать вместо этого. С 17-и лет я мечтал о Северном и Южном полюсе, об Аляске, об эскимосах с нартами и ездовыми собаками и об Огненной Земле на южной оконечности Америки, само название которой завораживало меня.³ Я решил уехать в Канаду, чтобы изучать там филологию, и Канада должна была стать для меня трамплином для осуществления мечты моей жизни. Хотел я также познакомиться с людьми из тех стран, с которыми мы вели войну. Я ведь знал о них только из нашей военной пропаганды, а теперь я хотел знать правду. Канада представлялась мне гигантской страной с тысячами озёр и островов, чудесными лесами и не такой густозаселённой, как Германия. Об этой стране мечтали и многие другие молодые люди. Помимо всего прочего, я знал, что канадский доллар стоил 4,17 немецких марок, что было дополнительным стимулом, так как давало возможность подработками финансировать образование. К тому же мне был очень интересен канадский вариант английского языка, как наиболее близкий к тому, что слышен в Англии.

Но как получить канадскую визу, откуда взять деньги для покупки билета на пароход? Хотя Канада после войны и впускала в страну немецких эмигрантов, но только обученных ремесленников, таких как монтажники, столяры, плотники, механики, каменщики и пр. Напротив, абитуриентов в имиграционном списке не было. И всё же мне повезло: визу я получил с помощью своей тётки Елены Зир, которая знала директора Гуггенгейм-музея в Нью-Йорке, Хиллу фон Ребай. У неё, в свою очередь, была подруга, владевшая сетью магазинов в Торонто, которая и поручилась за меня и обещала мне работу.

3 Карта Северной, Центральной и Южной Америки: см. стр 1...

Следующая проблема возникла в 1950 году, после денежной реформы, и состояла в том, что нужно было добыть 800 марок на пароходный билет, плюс 300 марок на проезд до Парижа и оттуда до Гавра, откуда отплывал пароход, а также на проезд от Галифакса до Торонто. Вот здесь-то и пригодились мне знания стенографии и машинописи.

Дата добавления: 2015-12-01