Глава десятая

Начало конца

– Покажите собаку.

– Я вам десятый раз повторяю, что это не мог быть мой пес!

– Или вы покажете нам собаку или мне придется действовать по-другому.

Раздался какой-то шорох. Я уже не спал. Я проснулся от того, что громкие посторонние голоса ходили по территории нашего участка и постоянно чем-то упрекали родителей. Снег захрустел очень близко и я понял, что к моей будке приближаются незнакомцы.

– Это он? – Спросил грубый и глухой голос.

– Да. – На выдохе ответил папа Марины, – еще никогда его голос не звучал настолько испуганным.

– Выведите собаку на улицу. – Снова приказал тот же голос.

Папа Марины, ничего не ответил. Сплюнув на снег, он приблизился и позвал меня:

– Рахман, ко мне. Вставай.

Я не знал, как мне себя вести и как реагировать. Я чуял резкий и не очень дружелюбный запах от незнакомцев и в то же время я не мог не послушаться.

– Рахман! – снова выкрикнул папа Марины, но в этот раз уже с явным изменением в голосе.

Мне ничего не оставалось, как взять и выйти из будки. Когда я встал и направился к выходу, мои глаза залил яркий свет солнца, оно светило ослепительно ярко и на миг я прищурился.

– Только, пожалуйста, не трогайте его! – вмешалась мама, – он не любит незнакомцев.

– Мы сами разберемся, уважаемая, что нам делать, а что нет. – нахамил один из людей в форме. Теперь я уже мог их видеть. Это были три парня, а может мужчины с особенно выделяющейся одеждой. Их шапки были не такие, как у всех и напоминали собачьи миски одетые на голову. Одежда также отличалась и цветом и формой. Они были одеты все одинаково. Я принюхался к ним и уловил тот запах, который исходил от той вещи, что люди называли пистолет. Когда-то из него папа Марины чуть не застрелил меня, я помнил это, как будто это было вчера.

– Андреев, осмотри пса, а ты Никаноров осмотри территорию.

С этими словами три незнакомца разделились, один пошел в сторону входа, другой вглядывался в землю, а третий направился ко мне.

Я абсолютно не знал, как себя стоит вести. Спугнуть его или стоять спокойно. Когда он подошел, то на миг я уловил очень резкий запах паленого. Такой запах был, когда мы семьей обычно палили мусор и в нем горело абсолютно все.

– Покажите зубы собаки. – обратился человек, приближаясь.

– Рахман! – скомандовал отец, – ко мне.

Я подошел к папе Марины и сел на снег. Я не понимал, что происходит вокруг, но решил не показывать это своим поведением.

– А ну-ка, покажи мне свои зубки. – Сказал человек в форме, уже наклоняясь надо мной и занося руку над моим ртом.

– Не боитесь без руки остаться? – спросил отец у незнакомца, но тот не ответил, он уже полез разжимать мою пасть, но отец, увидев это, сразу запротестовал:

– Давайте лучше я! – сказал он и повернувшись ко мне, сел рядом со мной. Мы сравнялись по росту.

Он, медленно, разжал мою пасть и начал сам осматривать мои зубы, я не понимал к чему эта процедура и хотел было вырваться, но что-то говорило мне:

«Сиди спокойно».

– Вот, – сказал отец, – там нет никаких следов! Можете сами убедиться, смотрите.

Человек пахнущий чем-то паленым, достал что-то из кармана и принялся светить мне в пасть этой штуковиной. Мне показалось, что я стал предметом всеобщего любования, мне стало очень неловко, но я не мог ничего поделать, точнее мог, но не хотел.

– Следов крови нет! – крикнул человек в форме другим своим подопечным.

– Я же говорил, что это не он! – сразу же выпалил отец.

– Подождите, уважаемый, то, что у вашего пса нет следов крови на зубах, еще ничего не значит. Люди не просто так видели его на месте преступления, не придумывать же им это из пустоты.

«Место преступления?! Люди?! – я удивился еще сильнее прежнего, – что здесь происходит?!»

– Мой пес находился рядом со мной все это время. – сказал отец, немного приврав.

– А вот это мы сейчас и выясним, где и с кем находился ваш пес. – Ответил один из людей в форме.

– Андреев! – крик раздался впереди от нас.

– Что там?! – выкрикнул тот человек, что стоял возле нас. – Ты что-то нашел?!

– Подойдите с Тепловым, вам нужно это увидеть!

Незнакомец пошел вперед и зашагал в сторону звавшего его человека, который сейчас стоял и злорадно улыбался. Отец пошел за ним же.

– Подержи Рахмана. – обратился он к маме Марины.

– Рахман, ко мне. – Сказала мама Марины.

Отец удалился от нас и подошел к незнакомцам, которые сейчас уже все улыбались.

– Вот так ну, – начал один из них, указывая рукой на забор, – и после этого вы смеете нам утверждать, что ваш пес постоянно был с вами?

Отец не ответил, явно не понимая о чем идет речь, но стоило ему опустить голову вниз, как взгляд его просто застыл.

– Что вы на это скажете? – спросил второй незнакомец.

Но отец не ответил. Я слабо видел его лицо, так как он стоял вдалеке от меня, но запах чуял превосходно. Он был в полном шоке от увиденного, такое впечатление, что он увидел там мертвого человека.

– Не может быть. – Еле слышно проскрежетал отец, тут же меняясь в голосе.

«Что же происходит?» - подумал я и интерес охватил меня с головой.

– Только не говорите, что это ваших рук дело. – Выпалил самый высокий из трех незнакомцев.

– Я не имею понятия, кто рыл эту яму, но уверяю вас, что мой пес не мог…

И я все понял.

«Какой же я идиот!» – раздалось у меня в голове и я понял, что забыл закопать яму. Радость и эмоции от встречи с Мадлен настолько переполнили меня, что я забыл обо всем на свете.

– Мы едем в участок! – молниеносно крикнул один из них и мгновенно развернулся.

Я проклинал себя за этот поступок, но все вернуть назад было невозможно.

– Я никуда не поеду! – Твердо заявил отец.

– Андреев, в наручники его! Без разговоров! – выкрикнул человек, который, судя по запаху, был теперь настроен не очень дружелюбно.

– Вы не имеете права! – выкрикнул папа Марины.

Мама увидев происходящее, сразу же подбежала к ним, даже забыв про меня.

– Хорошо-хорошо, – начала она очень испуганным голосом, – мы поедем с вами, только давайте без наручников.

– Для начала – мужа своего успокойте! – громко заявил мужчина высокого роста.

– Коль, делай так, как они говорят.

– Но… – запротестовал было отец, но мама сразу же перебила его:

– Пожалуйста, не спорь. Делай, как тебе сказала полиция.

Отец фыркнул, ничего не отвечая.

– Собака поедет с нами. – Сухо проговорил высокий мужчина. – И это точка.

– Это исключено! – отрезал отец, – это мой пес и вы не имеете никакого права прикасаться к нему.

– Андреев, наручники!

Средний человек в форме попятился к отцу, но мама тут же остановила его:

– Всё-всё! Прекратите, пожалуйста! – у мамы на глазах появились слёзы. – Хорошо… мы согласны… пусть едет… мы поедем на нашей машине сразу за вами.

– Лучше не за нами, а впереди нас. – Ответил тот, что пониже.

– Хорошо, как скажите. – согласилась Мама Марины.

Двое из людей вышли выпроводили отца, а третий остался с нами.

– Наденьте на него намордник.

«Намордник?!» – удивленно подумал я. В первый раз эту штуку я видел у Нортона, именно его теперь выгуливали с намордником.

– У нас нет намордника. – честно сказала мама, – мы его даже не покупали.

– Что?! – громко удивился незнакомец, – Вы хотите сказать, что гуляете с этим волчарой без намордника.

– Пожалуйста, говорите повежливее, – попросила она, – я сказала вам правду. Намордника у нас нет и никогда не было, он нам был просто не нужен.

– Оно заметно. – съязвил незнакомец, – Никаноров! – выкрикнул он вслед уходящему за забор человеку, – Они говорят, что у них нет намордника.

Человек идущий вперед резко остановился и скривил брови.

– Это шутка? – спросил он, меняясь в лице.

– Нет, – тут уже вмешалась мама, – это не шутка. Я говорю вам серьезно, что у нас его нет и нам не было необходимости покупать его.

– Что ж, тогда нам придется завязать ему пасть. – усмехнулся один из людей. – Другого варианта не вижу.

– Я могу поехать с вами в машине, – Предложила мама. – и держать Рахмана, когда я буду рядом он никого не тронет.

– А вы уверены, что сможете его удержать в случае чего?

– Уверена. – твердо ответила мама.

– Поехали.

На меня поспешно надели ошейник и прицепили поводок, после этого мы вышли за забор. За ним я увидел большую машину, такой же формы, как у нас, только с какой-то лампочкой на верху, это была очень странная машина. На ней были какие-то надписи, но прочесть я их мог, так как читать не умел. Папа Марины забрался в свою машину и уже начал ее заводить. Мы же еще стояли и ждали пока он двинется, чтобы поехать за ним. Я не понимал абсолютно ничего: кто эти люди? Что они хотят? И куда они собираются меня везти? Но в душе чувствовал смирение и понимал, что перечить этому категорически не стоило. Я знал, что это как-то связано с вырытою мной мой, иначе бы эти люди не были бы такими уверенными в своих словах и движениях.

«И как же я мог забыть закопать ее! – в голове была только одна мысль, – Как?!»

Всю дорогу я сидел на руках у Мамы Марины и думал о словах отца: «Мой пес был рядом со мной!», «Я же говорил, что это не он!». Я абсолютно не понимал, что значили эти оправдания, но чуял что-то неладное. Когда я внезапно переключил свои мысли, Я чувствовал от нее особенное тепло, будто понимая, что она готова была отдать жизнь за меня, что бы и сделал я за нее. Она боялась оставить меня в беде и я это чувствовал.

Мы еще долго ехали и в окно проплывали сначала поля, потом дома, а потом улицы и я понял, что мы выехали в город. Еще чень долго мы добирались до огромного высотного здания, которое было выше нашего дома в несколько десятков раз и находилось посреди окруженной людьми улицы. Когда машина резко остановилась, маму Марины попросили взять меня и вывести на улицу. Послушавшись, она вывела меня и на улицу и уже там к нам присоединился отец. Люди в форме собрались вместе, долго советуясь и громко переговариваясь.

– Позвони Огневу. – Вполголоса сказал отец, обращаясь к Маме Марины, наверняка, чтобы кроме нее его никто не услышал. – Скажи, что мы в а райотделе.

Наконец-то один из людей отошел от своих подопечных и поспешно направился к нам.

– Ну что, уважаемые, – важно начал он, подходя. – Пройдемте за нами.

***

Мне показалось, что прошла целая вечность, после того, как мы вошли в это здание и поднялись на верхний этаж. Мы все ждали какого-то человека, который, судя по разговору людей в форме, хорошо разбирался в собаках и должен был что-то подтвердить. Но его все не было, а время тянулось и тянулось. Пока мы подымались по этажам, мне кажется все уже успели окрестить нас, как ходячее посмешище, смотря на меня и на пап и маму. Здесь, наверное, было не принято заходить с собаками, иначе человек возле входа пропустил нас без особого труда.

Мама Марины и ее отец сидели на скамье, а я лежал в их ногах и пытался обдумывать все, что они говорили, чтобы понять хотя бы малейший смысл происходящего. Недалеко от нас стояли два человека в такой же форме, что их предшественники, только уже без шапок и курток. Мне казалось, что они решили за нами следить.

– Не на тех нарвались, сопляки! – выпалил отец в который раз, еще больше злясь на все вокруг.

– Тише, – почти все время отвечала мама, – пожалуйста, не нервничай.

– Да тут не понервничаешь с этими. – Отмахнулся он, делая акцент на последнем слове. – Что они вообще себе возомнили? Врываются в дом без ордера да еще и ведут себя обнаглевши.

Наступила легкая тишина, послышался кашель со стороны двери и чье-то громкое недовольство.

– Что с Олегом, – спросила мама вздыхая и я насторожился, – как он?

– Я не знаю, – поспешно фыркнул отец, – эти клоуны сказали, что надежды нет. – Он отдышался и продолжил дальше: – Его увезли в реанимацию, он очень много крови потерял…

Мама ахнула, от чего я подскочил.

Олег, так звали хозяина Наполеона, я это знал и не поверил своим ушам, но разговор, кажется только начинался.

– Ты Наташе звонил?

– Она мне звонила.

– И что?

– Ничего хорошего. Сказала, что Олег вроде, как в коме и… – он сразу же оборвал свою речь, по всей вероятности, в ней было то, что он никак не хотел говорить вслух.

– Что и? – спросила мама не своим голосом.

– Сказала, что так просто этого не оставит… – ответил отец с дрожащим голосом, – ты понимаешь о чем я. – Закончил он, переходя на шепот.

Мама не ответила. Мне показалось, что капля воды упала на мою шерсть и я понял, что это были ее слезы.

– Ты звонила Огневу?

– Да, он в пути, скоро должен быть.

– Может хоть он выведет нас отсюда. – Голос отца немного ожил.

– Ты про Рахмана подумай, они ведь так просто не отдадут его нам. Им нужны хоть какие-то доказательства.

– Я уже даже не знаю, что думать… – тяжело выдохнул отец, – Ты видела эту яму?

Сердце мое снова облилось кровью и я начал все понимать, но не успела моя голова переварить мысли, как вдруг помещение залил очень громкий звук, от которого у меня слегка заложило уши.

– Кто звонит? – спросил отец громко откашлявшись.

– Это Марина, – ответила мама, – что ей сказать?

Отец ответил не сразу.

– Скажи, что мы повезли Рахмана к врачу, – быстро выпалил он, – или же скажи, что мы уехали на…

Но мама уже удалилась далеко-далеко вперед не слышав отца и далеко-далеко от нас еле послышался голос:

– Алле, привет, милая.

Я все так же лежал в ногах отца и думал, что скажет поэтому поводу скажет Марина.

– Наконец-то! – вдруг выкрикнул отец, будто предугадав и дверь сзади от нас открылась прямо возле нашей скамьи. Видимо он ждал не тех людей, так как улыбка с его лица мгновенно спала. В ней появились сразу два новых лица: один человек стоял слева и беспричинно хмурил брови, второй стоял возле него и также непонятно зачем улыбался, а третий, самый особенный из них, стоял чуть-чуть впереди и держал руки скрестив на груди. Он уже начинав приближаться ко мне и разглядывать меня, как только мог. В одной его руке был намордник, во второй мягкая сумка.

– Мы забираем собаку. – грубо сказал тот, что стоял слева.

– С какой это стати – отец, судя по голосу был в жутком недоумении.

– Два раза повторять не буду. – еще грубее бросил тот. – У нас здесь не детский сад и панькаться с вами никто не будет.

– Я пойду с вами! – сразу же повысил голос папа Марины. – Я не оставлю вам своего пса!

Тот хотел было что-то ответить, уже начиная злиться, но в разговор вмешался третий человек, который до сих пор все еще глазел на меня.

– Послушайте, уважаемый, – начал он. – Я ветеринар и я знаю, что делать. Не беспокойтесь, с вашим псом будет все хорошо, по крайней мере, если вы уверены в его невиновности.

Отец хотел что-то сказать, но его сразу же перебили.

– Не забывайте, хозяева несут полную ответственность за поступки питомцев.

«Какое же я ничтожество! – сокрушительно подумал я, – идиот! Как можно было так подставить свою семью?!»

– Вы могли предупредить, – папа Марины обозлился еще сильнее, – я бы позвонил своему ветеринару и попросил бы его приехать…

– Знаем мы таких ветеринаров, – перебил наконец человек стоявший посередине и все это время молчавший. – Он вам небось и сказку за деньги напишет.

– Это всего лишь трасологическая экспертиза, – сказал человек в черном, – мы должны убедиться в следах от его зубов и челюсти.

Отец повернулся ко мне лицом и я увидел, что его взгляд застыл а лицо стало мертвенно бледным. Но он ничего не мог с этим поделать. Он послушно отдал поводок и отошел в сторону.

– Какой хороший мальчик. – смотря мне в глаза, ласково пролепетал новый ветеринар и я почувствовал, что в воздухе запал лестью. – такой даже муху не обидит. Вы гляньте на его глаза.

Я не знаю зачем он говорил все это, видимо, чтобы задобрить меня, либо для того, чтобы показаться милым в глазах папы Марины. В его запахе были ноты лести, вранья и хитрости, которую я на дух не переносил.

– У нас нет намордника. – Грубо изъяснился отец, в надежде, что это хоть что-то изменит.

– Не волнуйтесь, у меня есть.

Отец ничего не сказал в ответ.

– Наденете или мне рискнуть самому? – он протянул отцу черный и облезлый намордник, который приковал мое внимание еще с того момента, как они только вошли.

Отец не говоря ни слова взял в руки протянутый человеком намордник и присел рядом со мной. Наши глаза встретились. Он резким движением приткнул намордник и я скользнул в него. Меня пронзило странное ощущение скованности и зажатости. Отец застегнул его и снова встал на ноги.

– Поосторожнее с ним. – Сказал он, разбитым голосом, но с места не сдвинулся, загораживая нам проход.

– У меня богатый опыт общения с животными, – прыснул врач, – если бы он хотел меня укусить, думаю, он бы это уже давно сделал. – Он недовольно взглянул на отца, – и отойдите, пожалуйста, в сторону, иначе нам придется вам помочь, чего бы очень не очень хотелось.

Отец жутко недовольно сделал шаг влево и мы прошли вперед. Вел меня этот же человек в черной одежде, называющий себя доктором. Остальные шли сзади, то ли опасаясь, то ли следя, чтобы я не убежал. Но побег мне казался особенно глупым. Я знал, что если я попытаюсь что-то предпринять, то за это ответит моя семья, поэтому мне оставалось только смириться и идти смирно на своем поводке.

Сзади в глубокой дали я услышал крики мамы и очень громкое недовольство. Вероятно, закончив разговор, она вернулась, но уже не застала меня, и я тут же подумал, что если бы не звонок Марины, то меня никто бы никуда не увел. Мама была из тех людей, которые постоянно стоят на своем, независимо ни от чего и постоянно идет до конца. Эта черта характера была очень схожа мне самому. Она бы ни за что не меня отпустила меня с незнакомцами. Я не знал куда меня вели, но путь этот был не близкий. Я удивлялся этому зданию: каное же оно было огромное! Мы еще долго шли, перед тем, как свернули направо. Там в глубокой дали коридора виднелся свет и мы не останавливаясь двинулись прямо на него. Когда мы наконец приблизились к нему, то двое людей в форме неожиданно остановилось. Они оглянулись по сторонам и один сказал другому, чтобы тот открыл дверь. Другой послушался и дверь отворилась. Ее сопровождал дикий скрип и жуткий скрежет, от которого мне стало немного не по себе.

Вошедши в дверь я первым делом оглянулся: комната была огромной. В ней бы, наверное, поместилось пол нашего дома, по крайней мере, мне так казалось. В ней было очень много всяких приборов и очень много столов, Два человека в форме отошли от меня и направились к окну. Один сел, второй продолжал стоять возле огромного шкафа. Вид у шкафа был своеобразный, лично я таких не видел.

– Готовы ребята? – спросил человек державший меня на поводке.

Вдруг тот человек, который стоял возле окна, неожиданно для меня, отворил дверцу шкафа и медленно достал какую-то штуковину, которую я не полностью успел разглядеть.

– Все нормально, – ответил он, – начинай.

Человек в черном костюме хмыкнул. Он поставил свою сумку на пол и торопливо выкрикнул:

– Может поможете?!

Один из людей, стоявший спиной к окну, оторвался от инструмента находившегося у него в руках, и быстро подошел к нам.

– Подержи его. Я достану шприц.

«Шприц? – подумал я, – это еще что?».

Не успел я и двинуться с места, как мою шею кто-то скрутил.

– Сидеть, скотина! – грубо остервенился второй человек и я понял, что он обошел меня сзади, перехвативши поводок.

Человек в черном все еще копался в сумке, постоянно что-то перекладывая. Очевидно достав то, что ему нужно он спросил:

– Все нормально, не вырывается?

– Пусть только попробует, я ему лапы сломаю! – еще грубее ответил голос сзади.

Я чувствовал себя абсолютно растеряно, не знал даже, что и подумать, но голос внутри меня говорил постоянно:

«Сиди спокойно!»

– Андрей, – позвал человек в темном костюме, – подойди, помоги нам.

Человек сидящий на стуле уже шел к нам и я почувствовал, что воздух разрядился еще более сильной опасностью.

– Постой рядом, – сказал доктор человеку, которого звали Андрей, – мало ли что.

– Готово или еще нет?

– Почти.

С этими словами доктор взял маленькую баночку и занес над ней то, что называлось шприцом. Я видел, как его игла впивалась в крышку миниатюрной банки.

– Пусть поспит, а я пока посмотрю зубы.

Он положил баночку на пол и из его шприца струей вылетела какая-то жидкость. У меня затрусились лапы и я почуял настоящую опасность. Вдруг у меня перед глазами появилась Мадлен, что я ее больше никогда не увижу, потом Марина, папа и мама, все происходило так быстро, что я абсолютно не осознавал, что творилось. Рука врача все приближалась, но

– Я эту тварь сейчас покалечу! – вне себя от бешенства раздался голос сзади.

Двое не

– Та ты его, наверное, и в наморднике шугаешься. – С легким смехом сказал тот человек, имя которого было Андрей.

– Что?! – выпалил второй, – Ты рот свой лучше закрой, а то сейчас вместе с этой мразью замочу! Ты забыл кто тебя сюда привел, салага?!

Тот не ответил, вероятно, храбрость его бесследно пропала.

– Я бы эту тварь пристрелил бы на месте, была б моя воля! Ты его морду видел

– Я бы с легкостью усыпил его, вот только хозяева не поверят, в несчастный случай.

– А ты попробуй!

Я начал вырываться. Картина полностью сложилась. На миг я забыл обо всем. Я уже начал просчитывать на кого кинусь первым, но тут меня осенило, что намордник мне этого не позволит.

«Что же делать?! – мое сердце бешено заколотилось, а кровь застучала в висках, – неужели отдаться смерти просто так?! Ведь она столько раз меня обходила.

– Эта ничтожество сначала загрызло собаку, а потом догнало и отпотрошило хозяина, мразь!

«Что он такое говорит?!» – абсолютно растеряно думал я.

– Ты был на месте преступления?

– Нет, но его видела бабка из соседнего дома, она высунулась в окно и сказала, что уже видела, как эта тварь хозяину в шею цепляется.

«НЕТ! ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!» – я понимал о чем они говорят, но боялся в это поверить: они подозревали меня, так как люди в форме, заявившиеся к нам с самого утра сказали, что меня видели на месте преступления, а это, соответственно, было не шуткой!

«А вырытая яма, о Боже!» – сокрушенно подумал я. – Меня снова будто ударило по голове: – Наполеон! Что с ним?! Он сказал, что я загрыз собаку?! Нет! Этого не может быть! – за полтора года проведенных у людей я начал понимать их юмор и шутки, они были подобно нам, животным, но эти люди не хотели шутить, они были агрессивно настроены против меня и я понял, что это начало конца.

– Что, тварь, легко было загрызть человека, а?!

– Может его сразу убить? – со зловещей улыбкой сказал другой.

«Не провоцируй их» – говорило мое подсознание, – сиди спокойно!»

Но я не послушал себя. Я понял, что надо немедленно действовать! Я не хотел так глупо умереть, а именно это я чувствовал с каждой секундой сильнее и сильнее. На вдохе держащего меня за поводок, я резко рванул вперед, от такой неожиданности он упал. Я не видел этого, но слышал как будто огромный булыжник свалился посреди комнаты, это было прямо сзади от меня. В полной потере он, видимо, выронил край моего поводка, так как я почувствовал, что шея стала невесома. Намордник полностью сковал меня и абсолютно ограничил мои движения пастью, поэтому я полностью полагался на свои лапы.

– Убейте эту тварь! – взревел с пола человек в форме. Пытаясь подняться, но безуспешно, так как снова упал споткнувшись об мой длиннющий поводок. Я его никогда не любил, но сегодня я его просто превозносил, за то, что благодаря ему я выиграл заветные секунды!

– Сделай что-то, придурок! – снова вскричал голос, обращаясь к доктору, который уже закосил острую иглу прямо над моими глазами.

Я, вставши на задние лапы, немного опередил его, обрушив ему на лицо две передние лапы, в это же время я почувствовал укол подобно уколу от комара, вспыхнувший у меня возле шеи. Кровь залила лицо доктора. С криком, подобным девушке, он ничком повалился вниз, ударяясь головой об твердый пол. Я почувствовал, что эта штука, которую врач вонзил в меня, осталась телепаться в области шеи. Ловким движением лапой, я сбил его и он упал на пол, а вместе с ним густые капли моей крови.

«Что же делать?! ГДЕ ВЫХОД?! – суетливо думал я. Они же убьют меня!»

Я повернулся назад и увидел, что на меня ползет один из них. Это не было проблемой: сильным движением, я оттолкнулся от пола и вмиг перескочил через его тело. Дверь, с помощью которой мы проникли сюда была совсем недалеко, всего каких-то пару шагов и я понял, что это мой единственный шанс. Когда-то, сравнительно недавно, когда я еще жил не в будке а в доме, я легко открывал дверь передними лапами, как и, наверное, множество всех собак. Теперь мне нужно было всего лишь повторить это.

–Шокер… Андрюха! – послышался душераздирающий крик сзади меня.

Времени на раздумья не было, нужно было бежать, чтобы сохранить свою жизнь. Я немедленно рванул к ней, нельзя было терять ни секунды. Снова вставши на задние лапы, я занес правую лапу над головой и резко отпустил на ручку двери…. Но ничего не случилось. С огромным усилием, я опять занес вверх свою лапу и обрушил снова… но чуда не произошло.

«Это конец!» – резко подумал я и машинально обрушил две лапы на ручку. Сзади, совсем близко от меня, послышалось отчетливое дыхание, но

Дверь приоткрылась. Отпрыгнувши назад я понял, что нужно только толкнуть ее и я буду на свободе, что я тут же и сделал. Толкнувши вперед дверь я рванул вперед…Я не поверил в эту удачу, но она действительно мне улыбнулась. Осталось только добежать к родителям и я был бы в безопасности.

Не успел я далеко отбежать, как впереди меня из ниоткуда возник силуэт огромного роста, подбежавши поближе, я понял, что уже видел его раньше. Он осматривал мои зубы сегодня утром. Именно от него так резко несло паленым.

– Тебе хана, урод! – раздался голос где-то позади меня и я обернулся. То, что я увидел можно было назвать крахом: три человека, включая окровавленного доктора бежали на меня. Я не знал куда убежать, я стоял полностью растерявшись. Сзади и спереди была засада, поэтому выхода не было.

«Была не была!» – сокрушительно подумал я и бросился вперед.

Я несся прямо на стоявшего впереди человека, мне было все равно, что будет со мной, но так просто умереть я не хотел.

– Андреев, шокер! – раздался голос сзади и человек спереди от меня вытащил прямоугольную штуку, уже было слишком поздно, чтобы останавливаться и я понял, что бегу прямо на нее. Все же я попытался затормозить, но не успел. Странная боль и непонятное ощущения сковали мое тело и я сразу упал.

– Коли его, идиот! – этот крик раздался уже совсем рядом и я понял, что проиграл.. Я попытался встать, но тут же последовал второй разряд. От которого мое тело совсем потеряло чувствительность и ориентацию в пространстве. Я не чувствовал своих конечностей, казалось, я утратил над ними контроль. Я видел, как надо мной повисла какая-то странная палка, с двумя ручками, а потом резко обрушилась на мою голову, от чего мой левый глаз уже перестал видеть. Потом снова, только уже чуть выше. Я не знаю сколько еще раз она соприкасалась с моей головой, так как уже ничего не видел.

И вдруг совсем потемнело. Я ослеп на оба глаза и уже совсем ничего не чувствовал. Лишь изредка какие-то импульсы подобные обычному прикосновению к шерсти. И я понял, что проваливаюсь вниз. Я летел куда-то далеко-далеко, откуда не было выхода и вернуться назад было уже невозможно. Перед моими глазами загорелся яркий свет, а потом сразу же последовали какие-то огромные картины. Там были я и мои маленькие братья, моя мать, кормившая меня грудью, образ моего отца, образ моих погибших братьев, Марина, ее отец, мать, Дюк смеявшийся над Августом, Нортон с прокусанной губой и много-много другого. Но мой взгляд остановился почему-то только на одной застывшей картине, на которой была запечатлена улыбающаяся Салюки. Она была идеальной. Ее улыбка олицетворяла свет и добро, шерсть была гладной, как кожа щенка, а глаза… в них я хотел бы остаться. Они были полны теплоты и незримой нежности, так же, как и она сама.

«А как она там? Неужели она и вправду меня ждет? Ждет пока я снова сбегу с дома и мы вместе свидимся с ней? Я ведь так люблю ее! Я не хочу ее потерять! Я хочу прожить вместе с ней всю свою жизнь и радоваться каждому мгновенью разделенному с нею!»

Я захотел было вернуться назад, но что-то всей силой держало меня и не давало мне этого сделать. Тогда я попробовал еще раз подумав о своей семье и Марине, что скажет она, узнав, что Рахмана не стало… Хотя зачем ей нужен такой проблемный пес. Она ведь непременно заведет нового, еще более игривого и покладистого, чем это отродье. Я говорил про себя. И тогда я еще раз подумал о Мадлен. О ее красивой походке, ровном изящном дыхании, аккуратненьком и маленьком хвостике, который реагировал на каждое мое слово и движение в ее сторону, и, конечно же, бездонном и очаровательном взгляде. Наши глаза на миг встретились и она улыбнулась. Я понял, что никогда не оставлю ее! Никогда! Чтобы не случилось!

– Я люблю тебя! – с невероятной мощью взревел я и огромная сила вытолкнула меня наверх. Мои легкие разорвал воздух.

– Он пытался загрызть меня!.. – это было первое, что я услышал после того, как понял, что нахожусь в той же комнате в которой лежал. Возле меня кто-то сидел, так как изредка я чувствовал поочередные касания к своей шерсти.

– Он был в наморднике! – здесь я услышал голос отца. – Я его сам одевал!

– Мы сняли его для того, чтобы взять отпечаток зубов. – послышался хриплый голос вдалеке, в нем я узнал того самого доктора.

Я понял, что меня перенесли с коридора, так как запахи переменились.

– Ты врешь! Он не такой! Он никогда бы не бросился, если бы не почуял опаснось! Здесь явно что-то не то! – это был голос отца, в нем я услышал абсолютно другие ноты. Он говорил так, как злой хищник, который вот-вот порвет свою добычу.

– Успокойтесь и не говорите ерунду! – послышался голос того самого доктора, который говорил уже не так сдержано. – Вы между прочим в милиции а не где попало!

– Вы ведь пытались его усыпить, верно?! – громко крикнул отец. – У вас ведь все схвачено между собой! – он прервался и еще с большим презрением продолжил: ты ведь не врач никакой! Ты ведь мент засланный или левый проходимец!

– Я не понимаю о чем говорит этот человек. – Голос доктора задрожал.

Судя по дыханию комната была забита до невозможности. С каждой фразой услышанной мною я открывал все новые и новые голоса для себя.

– Так-так, а теперь по все по порядку, – скомандовал звонкий и высокий голос. – Вы привели сюда пса, – начал он, – подготовили все содержимое, дали поводок Лебедеву, потом сняли с него намордник и он сразу же вас укусил!

– Ложь! – тут же выпалил женский голос почти над моим ухом и в нем я узнал Маму Марины. Это она сидела рядом со мной, я не мог это видеть, но чуял ее неровное дыхание и слышал ее всхлипывание. Она плакала.

– Короче, – зло выкрикнул голос человека, в нем я узнал того самого, который еще недавно держал меня на поводке, – я не обязан не перед кем оправдываться! В наручники его… и ее и в камеру быстро!

– Лебедев, – обратился низкий и грубый голос, – не обостряй ситуацию! Мы еще ничего выяснили, он это или нет!

– Я не хочу ничего слышать! Было нападение на сотрудников полиции и я не намерен выжидать пока вы ударите палец об палец, товарищ капитан!

– Я сказал затки пасть! – в голосе незнакомца послышалась угроза.

Разразилась легкая тишина, после которой злой человек продолжил:

– Вы… – прошипел он, наполняясь злобой и ненавистью. – вы не понимаете с кем связались…

– Лебедев, последний раз предупреждаю, заткни свой поганый рот! Ты завтра будешь с коробкой для подаяний бродить, если еще раз хоть заикнешься в мою сторону, усек?!

Человек не ответил. Его скулы заскрипели, прям как у Нортона перед дракой с Августом.

– Итак, Николай, я правильно понял, вы имеете претензии к сотрудникам полиции.

– Да, – твердо подтвердил отец, – совершенно верно.

– Хорошо, тогда Евсеев оперативников сюда, как можно быстрее… – он прервался, – да, и, скорую, срочно! – командным тоном выпалил он, –

– Евсеев, вызови скорую, срочно! – скомандовал человек с грубым голосом. – Он ещё дышит, значит еще жив!

В комнате раздался протест, но человек с низким голосом сразу же его отклонил.

– Не нужно никакой скорой! – вмешался отец, – Мы сами заберем его! У нас есть врач, он наш друг!

– Но… – человек попытался что-то сказать, но отец тут же его перебил.

– Все нормально! У него всего лишь царапины!

– Вы уверены? Я когда его увидел, то подумал, что его уже нет вживых.

– Пустяки, он и не из таких ситуаций выходил! Он у нас боевой!

– Оно заметно! – тут же вмешался голос злого человека.

Моя голова закружилась, с каждой секундой я уплывал.

– Заткнись! – во все горло выкрикнул грубый голос.

Человек не ответил, лишь снова громко заскрипел челюстью.

Слезы мамы, крик папы и непрерывная ругань – это было все что я слышал на протяжении еще некоторого времени. Потом я снова провалился куда-то, не осознавая что со мной и сейчас я…

Дата добавления: 2015-12-01