Твои Глаза. 5 страница

Он усмехнулся и склонил голову набок.

– Фэйт Линделл… – одними губами, едва слышно произнёс он и криво улыбнулся.

Эта девчонка… Простая, гадкая маглянка оказалась ведьмой! И будь он проклят, но это был весьма неожиданный сюрприз. Для него.… Как и для других. Или же они знали? Появившись так неожиданно и забрав девчонку, а заодно и его вместе с ней…

Конечно же, они были в курсе. Но как он, Малфой, чистокровный волшебник, мог не почувствовать этого? Не ощутить магическою энергию, исходившую от неё? Или же… Нет, здесь что-то было не так.

Драко с силой вдавил ногти в кожаную обивку кресла. Он был уязвлён. Затронута была его гордость. Случившееся загнало его в тупик и полностью лишило понимания происходящего. Было ясно одно: мелкая, без сомнения, оказалась ведьмой, маглорождённой ведьмой. Как и те… другие. Драко вспомнил о той улыбчатой роже на всю первую страницу «Пророка», газетёнки, которая уже давно находилась под их с отцом надзором. А за две недели до этого – ещё один найдёныш заявил о себе. Значит теперь их трое. Любопытно, что напишут по этому поводу. Магическое общество ещё не отошло от вчерашнего потрясения, он был уверен в этом, а тут такое событие.

Драко устало провёл рукой по волосам. Интересно, знает ли отец… Если знает, то вскоре он снова пожелает побеседовать с ним. И не только по поводу этого…

Злость, за целый день накопившаяся внутри него, наконец, потребовала выхода. Вскочив с кресла и выйдя из комнаты, он пнул попавшегося под ноги мерзкого слугу-домовика и широким шагом, яростно сжимая в руке палочку, направился в серверное крыло замка, в библиотеку Малфоев. Без сомнения, легче было воспользоваться камином, но для Драко было пыткой упустить возможность выместить гнев на этих мерзких, ушастых созданиях, при виде него тут же в страхе падавших ниц. И это раздражало его…

Малфоя младшего выводила из себя их вечная покорность ему, повиновение хозяину и… судьбе. Поэтому в нём не осталось ни капли жалости к ним. Она давно иссякла.

– Мистер Малфой, – прямо перед ним, завёрнутый в грязную, отвратительного вида тряпку, возник ещё один домовик. Низко поклонившись так, что уши коснулись пола, он пискляво продолжил, – ваши родители желают видеть вас сегодня в шесть часов вечера, чтобы обсудить…

Не обращая на него никакого внимания и тем более не слушая, юноша прошёл мимо успевшего вовремя отскочить, испуганного маленького существа, и свернул за угол к лестнице. Теперь он шёл, не замечая ничего вокруг, наплевав на всех и вся. Плечи расправлены, спина гордо выпрямлена, уверенный и размеренный шаг, и эти высокомерные, полные глубочайшего презрения ко всему глаза. Его больше никто не пожелал остановить. И он больше никого не пытался ”осчастливить” своим вниманием. Зачем попусту растрачивать силы? Ведь они ему ещё понадобятся. Ухмыльнувшись про себя, Малфой пнул ногой дверь библиотеки и вошёл в огромный зал, всюду освещённый огнями горящих свеч и каминов. Отметив краем глаза какое-то движение по левую сторону от двери, Драко тут же узнал новоприбывшего и, решив проигнорировать его, направился и столу. Видимо об этом и пытался доложить ему ушастый домовик, так не вовремя попавший под ногу. Налив себе бокал дорогущего, красного вина, он спиной уселся спиной к гостю в отцовское кресло и, закинув ноги на стол из красного дерева, деловито поинтересовался:

– Не хотите попробовать? – Его голос эхом разлетелся по книжным лабиринтам зала. – Нет? – Он поднёс бокал к свече и слегка покрутил им, наблюдая за игрой света и мерцанием рубиновой жидкости и не сводя взгляда с отражения высокого, облачённого во всё чёрное, мужчины на стекле. – Что ж, очень жаль, – Малфой пригубил чуть сладковатую жидкость и поставил бокал на стол, пальцем приглушая лёгкий звук соприкосновения хрусталя и дерева.

– Чем обязан визиту? – Скрестив руки на груди, он продолжал глядеть в бокал, следя за движениями гостя. – Отца нет, – сухо продолжил он.

– Мне это известно, Драко, – в тон ему ответил мужчина, и его высокий, слащавый голос разозлил Малфоя пуще прежнего, но он тут же взял себя в руки.

Мужчина круто развернулся:

– Я уж думал, что не дождусь, пока вы соизволите проснуться. – Юноша нахмурился, услышав смех за своей спиной, пальцы сжали тоненькую, хрустальную ножку бокала. – Ночка выдалась не из лёгких?

Эти мерзко-ядовитые нотки в его голосе. Он определённо пытался уязвить его, но Малфой и бровью не повёл. Такой уж он был, этот профессор Снейп, к тому же он никогда не говорил ничего без надобности лично ему, и уж тем более не появлялся в их замке средь бела дня. В связи с последними событиями, конечно. Однако было странно наблюдать за тем, как этот человек смеётся. Драко мог припомнить два-три момента, когда он удостаивался улыбки. Этакого кривого, злорадного движения губ. Но чтоб откровенный смех…

Последние два месяца были для него не из лёгких. Хотя сейчас, когда дела пошли в гору, почему бы не порадоваться маленькой победе.

Послышался шелест мантии и стук ботинок о мраморный пол.

– Чем обязан визиту? – повторил Драко уже с большим нетерпением. – Как я сказал, отца нет, зачем же вам понадобилось ждать меня? Что же это за срочность такая, что вы не можете обсудить это с моим отцом?

– В том то и дело мистер Малфой, – Снейп обошел край стола и встал прямо напротив юноши, нависая над ним и буравя его своим пристальным, тёмным взглядом, – что сей деликатный вопрос, я хотел обсудить именно с вами.

Драко скучающе посмотрел на свои тщательно вычищенные, отполированные чёрные ботинки. Он пытался заинтересовать его? Вызвать интерес? Жалкая попытка, не стоившая и гроша, потому что Малфоя на данный момент не интересовали идеи и домыслы Снейпа. Что ему нужно было, так это полное одиночество и эти чёртовы книги, чтобы узнать, наконец, что эта мелкая дрянь сотворила с его рукой и от чего она жжёт не переставая.

Именно поэтому в следующую секунду Драко намеренно широко зевнул, тем самым выражая всё своё мнение по поводу их дальнейшей беседы. Безрезультатно.

– О! – встрепенулся Малфой, внезапно вспомнив о чём-то. Он улыбнулся одним уголком губ и продолжил. – Я совсем забыл поздравить вас, сэр, – теперь его глаза коварно сияли, – с новой должностью на посту директора.

Снейп широко улыбнулся, обнажив ряд белых зубов.

– Право, не стоит, мистер Малфой. – Он опустился в кресло.

– Хотя, признаюсь, – довольно продолжил он чуть погодя, – я должен поблагодарить вас и вашего отца за содействие.
Драко скривился. Конечно, им ничего не стоило вмешаться в это грязное дело, в котором они сами же и принимали участие. Всего то: заткнуть рот золотому мальчику, внести некоторые коррективы и продвинуть старого друга вперёд. Но Снейп явно пришёл сюда не долги отдавать. К тому же, кому, как не ему, должна быть известна причина такого вот хода.

– Что вы пьёте? – спросил профессор с наигранным любопытством, разглядывая надпись на бутылке. Его брови поползли вверх. – «Шато д'Икем»?

Малфой подался вперёд и изящным жестом до краёв наполнил другой бокал.

– У вас не плохой вкус, – продолжил Снейп и его глаза, словно две стрелы, метнулись к Драко.

Малфой улыбнулся:

– Отец и я предпочитаем всё лучшее. Вам это очень хорошо известно.

– Да-да… – Снейп, казалось, задумался о чём-то. Драко прищурился.

– Вы, кажется, хотели меня о чём-то попросить, – напомнил юноша, у которого уже заканчивалось терпение.

– Верно, – Профессор снова взглянул на него, но на сей раз каким-то непонятным, всегда раздражающим Малфоя взглядом. – Вы, кажется, уже успели познакомиться с некой... Фэйт Линделл, я прав?

Драко мог поклясться, что всё его тело вздрогнуло при звуке этого имени. Или нет? Скорее всего, это сердце чуть не выпрыгнуло из груди и забилось в сто крат сильнее. В любом случае, он за долю секунды успел погасить в себе на миг вспыхнувший факел противоречивых эмоций и заострённых чувств. Только стальной, разъярённый взгляд, которым он наградил Снейпа, и хруст пальцев, сжавшихся в кулак, выдали его состояние.

– Вижу, что так, – кивнул профессор и встал. Он медленно, шурша своей длинной мантией, прошёл вдоль стола, обогнул угол и встал за спиной Драко.

– Вы, наверное, и не догадываетесь, – зловеще прошептал Снейп, склонившись у него над головой, – какую пользу принесли нам своими «действиями».

Малфой расхохотался:

– «Действиями»?! – дразнящее переспросил он и медленно, соблюдая достоинство, встал.

Повисла пауза. Снейп, казалось, не собирался договаривать и явно ожидал чего-то. Ответа? Или же у них не достаточно собранной информации? Губы Малфоя скривились в отвращении. Всё ещё стоя спиной к своему директору, Драко пытался понять, к чему клонил Снейп и с чего вдруг прошлая ночь могла иметь какое-то отношение к сегодняшнему дню. Точнее, он желал знать причину их заинтересованности этой маглорождённой. Он не исключал того, что они давно навели справки и проверили всю подноготную касательно тех двух субъектов, появившихся ранее. Значит теперь девчонка? Это начинало ему нравиться, хотя он сам не знал - почему.

– Так в чём заключается эта ваша просьба? – бесстрастно поинтересовался Малфой, поворачиваясь к зельевару лицом и встречаясь с насмешливыми, но без сомнения полными жестокого коварства глазами.

Губы Снейпа медленно растянулись в кривую полоску, которую едва ли можно было принять за ухмылку. Его заострённое, угловатое лицо склонилось к плечу юноши, потрескавшиеся губы застыли у его уха:

– В том, – прошипел он, – чтобы доставить нашу новоиспеченную ведьму-переростка в Хогвартс.

Тебе одной…

*****

Горькая правда, так неожиданно ворвавшаяся в жизнь…
Иногда в неё страшно поверить, не говоря уже о том, чтобы принять. В этот момент человек боится всего: людей, звуков, слов… и себя. Наверное, больше всего он боится самого себя… Он страшиться просить о помощи, ведь всё новое, открывшееся вокруг, так пугает и заставляет сжиматься от страха. Душа и сердце рвутся на части, а ужас кромсает и без того потерянный разум.

*****

Фэйт Линделл медленно, едва передвигая ногами, спускалась вниз по лестнице на кухню. Время близилось к восьми, и её мать приготовила шикарный, с её точки зрения, обед, по поводу таки удавшегося заключить контракта с одной известной в Лондоне фирмой, производящей косметику и парфюмерию в угоду прекрасному полу. Отлучившись всего на две недели, Эдана Линделл, сыгравшая немаловажную роль в переговорах, теперь просто сияла от счастья и не переставала посвящать свою семью в мельчайшие детали их сногсшибательной презентации и нового контракта. Фэйт с трудом понимала, о чём она говорит, и к середине трапезы потеряла всякую нить маминого повествования. Краем уха она слышала звонкий, переливающийся от радости голос матери, и, конечно, была более чем рада за неё.

Однако вовсе не по этой причине этим вечером ей было так тепло и спокойно на душе. Трепещущую и волнующую радость внутри себя она тщательно скрывала и маскировала под скорбной и печальной маской расстроенной дочери, вынужденной так скоро расстаться с родным домом и семьёй.

Но на самом деле душа её ликовала. Фэйт радовалась той совершенно неожиданной возможности, которую сам Бог послал ей как спасение от всех бед, приключившихся с ней.

Она одна знала, чего ей стоило каждое утро вставать до зари и ждать под входной дверью, когда вновь хлопнет почта и в коридор влетит очередное письмо. Донимаемая сомнениями и подозрениями, в одно утро в слепой надежде выследить посыльного, девушка с ужасом поняла, кто, а точнее ЧТО доставляло эти треклятые конверты. Убедившись, что помочь себе в этот раз она никак не сможет, на пятый день Фэйт решилась-таки прочитать всё письмо и вкладыши от начала до конца. И это ввергло её в шок. Она не могла поверить ни в написанное, ни в то, что почтальонами на самом деле каждый раз оказывались совы. Решив покончить с этим, в один день она всё же собралась с духом для разговора с отцом об её обучении в Лондоне. Как не хотелось ей идти на этот шаг, но это стоило того. Кроме того, девушку пугала сама мысль о том, что она, хоть и потихоньку, но начинает верить в весь этот бред. Эдмонд Линделл не стал её слушать, и, сведя её жалкую попытку на нет, улыбнулся и сказал, что они с мамой уже всё решили. Несколько последующих дней Фэйт мучилась в ожидании внезапного решения родителей. Разве они не собирались отправить её в местную школу? От всех мыслей, копошившихся у неё в голове, Фэйт чувствовала, что голова разрывается на части. Сжигание утренней почты к тому времени уже стало для неё своего рода ритуалом, но каждый раз девушка не переставала волноваться о том, что её мог кто-то увидеть или, хуже того, добраться до писем раньше неё, которых, кстати, с каждым разом становилось всё больше и больше. И, наконец, Фэйт узнала, а точнее, поняла это из телефонного разговора её отца и маминой тёти Жаклин из Франции. Её родители договаривались об обучении за границей. Они и раньше упоминали об этой превосходной, по их мнению, возможности, но Фэйт наотрез отказывалась. Жить в другой семье, в стране, о языке которого ты даже понятия не имеешь, представлялось ей не лучшей альтернативой. Однако сейчас… сейчас всё изменилось. Это был шанс, за который ей просто нужно было ухватиться и держаться… держаться до последнего. Долгожданный разговор с родителями прошёл в тихой, спокойной обстановке в день приезда матери.

Фэйт, к их всеобщему удивлению, без пререканий согласилась с их уговорами. Однако, больше всего, как показалось девушке, был удивлён Натан, хотя он и не подал виду. Фэйт было тяжело. Это решение далось ей с огромным трудом, но её утешала мысль о скором избавлении от этого кошмара, и о том, что вскоре она сможет забыть всё как страшный сон. Разлука с родителями и братом огромной болью откликнулась на поселившуюся радость в душе. Раньше она ни за что не согласилась бы на это. Раньше… Но не теперь.

Тётя Жаклин была немолодой, одинокой женщиной, и так уж вышло, что она была лишена возможности иметь детей. Именно поэтому она всей душой желала, чтобы её единственная племянница отдала ей на воспитание свою дочь. Имея во Франции двух племянников, она, одному Богу известно по какой причине, отказывалась видеть их чаще одного раза в год. Что касается её мужа, то, по слухам, тётя в буквальном смысле этого слова вышвырнула беднягу за дверь, как какую-то дворняжку, ссылаясь на то, что они не сошлись характерами. Что можно было сказать? О феминистической настроенности их дальней родственницы было известно всем, и Фэйт в том числе.

Итак, сегодняшний день был и радостным, и полон печали. Тетя Жаклин, позвонив пару дней назад, наотрез отказалась ехать за племянницей, ссылаясь на больные, опухшие ноги. Однако в следующую секунду она заверила Эдмонда, что за Фэйт приедет её старший племянник Ален. Девушка была удивлена, а Натан разозлился. Последние дни он ходил сам не свой, то и дело срывая злость на родных. Это само собой не укрылось от неё.

Фэйт грустила из-за недосказанности и непонимания между ними. Она понимала причину его раздраженности: Натану, в отличие от их родителей, ничего не стоило догадаться, что его маленькая сестрёнка что-то скрывает от них всех и от него в том числе. Ещё бы! Ведь такого раньше не было. Он знал про неё все, а она всегда делилась с ним своими идеями, переживаниями, мыслями и мечтами. Фэйт не хватало его поддержки, но рассказать такое…

Поражённая внезапной мыслью, девушка замерла, так и не донеся вилку с кусочком румяной, прожаренной курочки ко рту. А почему бы и нет? Может рассказать ему всё? Но как он отреагирует на это?

Фэйт повернула голову и посмотрела на рядом сидящего брата. Он продолжал невозмутимо поглощать свою еду и, казалось, не замечал её напряжённого взгляда. Девушка вздохнула. А стоит ли? Этого, естественно, она не узнает, пока не рискнёт.

Метнув быстрый взгляд на родителей и убедившись, что они всецело поглощены разговором, Фэйт положила вилку на тарелку и легонько потянула Натана за край рубашки под столом. Он тут же повернул к ней своё удивлённое лицо. Ему показалось это странным? Девушка усмехнулась про себя. То ли ещё будет, братик. То ли ещё будет. Не отрывая глаз от своей тарелки, она проговорила одними губами, чтобы было слышно только ему одному:

– Нужно поговорить.

Ещё некоторое время Натан продолжал разглядывать её профиль, затем кивнул и вернулся к еде, а после и вовсе присоединился к общей беседе.

Фэйт с трудом дождалась конца обеда, и после того, как она помогла матери убрать со стола и перемыть всю посуду, тут же бросилась из кухни в комнату Натана. Родители всё ещё продолжали что-то беспокойно обсуждать. Скорее всего, приезд того самого Алена и их скорый отъезд во Францию. Девушке на всё это было плевать. Её до дрожи в коленях волновал предстоящий разговор с братом. Выбежав из кухни, всё ещё вытирая влажные руки о полотенце, она с разбегу столкнулась с Натаном, носом впечатавшись в его широкую грудь. Ойкнув и отскочив назад, Фэйт выронила из рук полотенце и прижала ладонь к носу, отмечая про себя, что он уже успел переодеться.

– У тебя что там, каменная стена? – едко поинтересовалась девушка, встречаясь взглядом со смеющимися глазами Натана Линделла.

– Ты слишком долго там возилась, пуговица. Я устал ждать, – нарочито грозно проговорил он, спускаясь с последней ступени.

Фэйт разозлилась:

– В таком случае, не нужно было сбегать на всех парах, а помочь мне!

Натан закатил глаза:

– Если ты об этом хотела поговорить, то у меня есть дела поважней. – Он развернулся, чтобы преспокойно вернуться к себе в комнату.

– Постой!

Испугавшись, что он вот так и уйдёт, не выслушав её, Фэйт в отчаянии схватилась за край его синей футболки.

– Не об этом, – выдохнула она, опустив глаза и не замечая вмиг посерьёзневшего лица брата и его отрешённый взгляд.

– Хорошо, – просто ответил он и медленно направился в гостиную. – Идем, поговорим.

Фэйт поплелась за ним, впопыхах соображая как правильно начать разговор. Боже, она и представить себе не могла, что это будет так трудно! Усевшись в кресло напротив дивана, на котором непринуждённо развалился её брат, девушка не прекращала нервно теребить пояс белого сарафана. Надо сказать, гостиная к этому времени преобразилась на глазах. Обои нежно лимонного цвета чудесно гармонировали со светлой мебелью и бежевым мягким уголком. Золотые атласные шторы были подвязаны аккуратными бантами, на подоконнике красовались комнатные цветы, среди которых особенно выделялась мамина любимая лилия, цветущая огромными оранжевыми цветками. У стены весело трещал камин. Фэйт находила эту комнату просто чудесной. Мягкие, тёплые тона, выбранные миссис Линделл, согревали, неся умиротворение и спокойствие.

Девушка тяжело вздохнула и уставилась на свои подрагивающие пальцы рук. Натан не сводил с неё глаз. От этого Фэйт стало ещё хуже. Горло отказывалось производить какие-либо звуки, кроме нечленораздельных восклицаний.

– Э-э-э… Значит… вот…

Натан прикрыл глаза рукой и устало проговорил, глядя на неё сквозь щель между пальцами:

– Фэйт, прошу тебя, у меня куча дел.

Но девушка, терзаемая непонятными сомнениями, продолжала молчать. Ей вдруг стало страшно. Что будет, если он не поверит? Какие доказательства у неё были? Ведь она сожгла все письма, которые можно было привести как довод!

– Знаешь… – прервал ход её беспокойных мыслей Натан. – Я, кажется, знаю, что ты хочешь, но не можешь мне сказать.

Фэйт вскинула голову и поражённо уставилась на него.

– Знаешь? – прошептала она, и в её синих как ночное небо глазах отразились все внутренние переживания минувших дней.
Натан кивнул и встал.

– Я хочу, чтобы ты постаралась понять то, что я собираюсь тебе сказать, и перестала грезить о несбыточном.

Он был серьезен как никогда. Но… Грезить о несбыточном? О чём это он? Фэйт молча наблюдала, как он, сцепив руки за спиной, не спеша подошёл к окну. Улицу по ту сторону освещали высокие фонари, но из-за света, ярко горевшего в комнате, Фэйт не могла проследить за его взглядом. Однако она видела его отражение на стекле и терялась в догадках, почему он внезапно так посерьёзнел… Может её решение открыться перед ним ошибочное? Не совершает ли она глупость? Но с другой стороны, к чему приведёт её молчание?
А вдруг… Вдруг, рассказав обо всём, у неё появится шанс отказаться от поездки во Францию?

Мысли роем толпились в её возбуждённом сознании.

– Что с твоей рукой?

– А? – опешила Фэйт от столь внезапной смены темы разговора.

Она растерялась:

– А-а-а… – Девушка накрыла ладошкой перебинтованную руку. – Это… когда… – она нервно рассмеялась. – Когда мы с папой шкаф таскали! В день твоего приезда!

– В день, когда с тобой приключилось непонятно что? – уточнил Натан.

Фэйт вскинула голову, пытаясь разглядеть его лицо и понять, куда он клонит.

– Непонятно что? – переспросила она и, сделав очередное усилие, рассмеялась. – Что за вздор, Натан! Я же говорила всем, что просто испугалась той птицы.

”Что за ерунда? Почему я опять вру? Это же шанс! Шанс сказать ему… правду…”

Девушка почувствовала, как взмокли её ладони, а ранка под белым бинтом защипала сильнее.

– Так это сова тебя так подряпала… – Он не спрашивал, а утверждал. Причём таким тоном, что у неё холодок по спине прошёл. – Странно, что она ещё не зажила… Ведь прошло около двух недель… Или больше?

Перед глазами Фэйт тут же пронеслась смутная картина того, как этот белобрысый гад с силой сжимал её ладонь тогда в парке, а потом в комнате на диване.

Рассказать об этом? Нет, она не сможет. Он ведь не успокоится, пока не отыщет его! А потом… Фэйт тряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли. Воспоминания о том, как её дражайший братик вниз головой отправил её очередного нерадивого ухажёра в ближайший мусорный бак, до сих пор были свежи.

”Хотя, – самодовольно ухмыльнулась себе девушка, – я бы всё отдала, чтобы увидеть эту бледную поганку на месте бедняги Сэма!”

Тогда что же, упустить все эти детали?

Фэйт уже собиралась открыть рот, но Натан резко повернулся и широкими шагами направился прямо к ней. Оказавшись совсем близко, он упёрся руками в подлокотники её кресла и как башня навис над девушкой. Фэйт тут же подалась назад и, вжавшись в мягкую спинку, поражённо вгляделась в лицо брата. Его чёрный волосы в беспорядке упали на лоб, челюсти были крепко сжаты, глаза отражали кипящую внутри бурю эмоций. Да что это с ним?

Долго гадать девушке не пришлось, так как в следующую секунду Натан заговорил грозным полушёпотом:

– Мне известно о твоей симпатии к Брэндону. Более того, я говорил с ним.

На Фэйт словно ведро воды вылили. Она покраснела.

– Ни он, ни его окружение тебе не подходят! – вынес свой вердикт Натан и добавил, отводя взгляд. – Он это уже понял.
Фэйт словно стрелой пронзило.

– Не без твоей помощи, конечно! – съязвила она, прищурившись.

Натан обречённо вздохнул и выпрямился:

– Я только хотел сказать, что он больше не будет тебя доставать!

– Он и не доставал! – Девушка разозлилась. Опять он суёт свой нос в её дела!

Она вскочила с кресла.

– Это я за ним бегала! – выкрикнула она.

Натан резко толкнул сестру обратно и, наклонившись к её разгневанному лицу, прошептал с лёгкой поддразнивающей улыбкой:

– Вот именно.

Фэйт не находила слов. Как ей хотелось растянуть эту его гадкую ухмылочку аж до самых ушей, чтоб он так и ходил с ней! Её ногти впились в обивку подлокотников.

– В любом случае, – продолжал он, – ты всё равно уезжаешь.

Он пожал плечами.

– Зачем тебе ”хвостики”?

– ”Хвостики”? – Фэйт презрительно сморщила носик. – Натан, ты в своём уме? Что за дибильная логика?

Он весело рассеялся:

– Считай это моим подарком к твоему переезду. Езжай со спокойной душой и найди там себе французика-очаровашку!

Девушка прямо-таки задохнулась от ярости.

– Ты… ты…

Фэйт схватила с журнального столика первый попавшийся предмет - им оказался пульт от телевизора - и, размахивая им, с громким боевым криком бросилась за уже кинувшимся наутёк братом. Через две минуты бега с препятствиями, грохота, смеха и визга, Натан как ураган пронёсся вверх по лестнице и, затаившись за поворотом, со злорадным смехом перехватил преследующую его сестру. Фэйт громко завизжала, когда почувствовала, что её ноги отрываются от пола. Её брат, продолжая хохотать, закинул её на плечо и, перехватив под коленями, медленно потопал вниз. Фэйт яростно замолотила кулачками по его спине. Не смотря на злость и бешенство внутри, она не смогла сдержать смеха, особенно, когда Натан принялся щекотать ей бока.

– Ну всё, хватит! – сквозь смех визжала она. – Хватит! Хватит! Прекрати!

Её голова продолжала беспомощно болтаться, а концы волос подметали ступени по мере того, как он шагал вниз. Фэйт стукнула его по спине и начала брыкаться, дёргая ногами.

– Прекрати! – Она зажмурилась. – Щекотно!!! А-а-а…

Послышался громкий женский удивлённый вскрик и мужское покашливание, затем её мать проговорила извиняющим тоном:

– Мы не ждали тебя раньше понедельника, Ален.

Фэйт почувствовала, как Натан замер. Его спина напряглась.
Что? Ален? Но как же? Он же должен был приехать завтра. Неужели так рано? Почему? Девушка попыталась выгнуться в бок и узреть того самого француза, племянника тёти Жаклин. Тщетно. Широкая спина брата как стена заслоняла ей весь обзор. И как они не услышали звонка в дверь? Ах да, отец же пытался поменять звонок, и теперь он уже два дня как не работает. Видимо, юноша стучал, а они были настолько увлечены, что не расслышали.

Девушка легонько ущипнула брата. Хватит ей висеть в такой пикантной позе перед незнакомым человеком!

– Во вторник вечером – рейс. – Этакий проникающий, надменный тон. – Нельзя же опаздывать, верно?

– Да-да, – тут же подхватил Мистер Линделл. – Но Фэйт по любому не успеет к началу занятий. Перелёт и всё такое…

– Верно. Но ведь это не повод задерживаться? К тому же, меня тоже ждёт учёба.

Его английский выговор не оставлял желать лучшего. Он был просто превосходен! Фэйт нахмурилась. Этот голос… Он странно напоминал ей…

– О! – Это уже её мама. – Тяжело, наверное, учиться в университете?

– Что-то вроде того, – уклончиво ответил юноша.

– Ну что же мы держим тебя в коридоре? – продолжала щебетать Эдана Линделл, и уже более грозно, – Натан, поставь её, наконец!!!

Почувствовав решительные движения брата, Фэйт обеими руками протестующее вцепилась в его футболку.

– Твой английский просто великолепен для жителя Парижа. – Эдмонд Линделл не спрашивал, он констатировал факт, но, тем не менее, через секунду девушка вновь услышала этот тихий, уверенный голос, и её сковал ужас.

– Мой отец – англичанин, хотя мы и живём во Франции, – неохотно пояснил юноша.

– О-о-о! – Миссис Линделл хлопнула в ладоши. – А я-то думала, как мы будем общаться, окажись всё иначе! Фэйт хоть и говорит по-испански, но французский…

Послышались шаги, и одновременно с ними Натан зашагал вниз.

– Проходи в гостиную и располагайся, – весело проговорила миссис Линделл. – Я приготовлю чай.

– Благодарю вас. Но сначала я хотел бы… познакомиться с Фэйт Линделл.

Сердце девушки ударило ещё один раз и замерло. Не может быть! Фэйт с ужасом поняла, что её ставят на ноги.
Ступеньки, ступеньки, грудь Натана, стена… картина… и вот… это всего лишь слуховая галлюцинация. Она перевела дыхание. Всего лишь отголосок пережитого. Верно… Так и есть…

Так и было…

Пока она не встретилась взглядом со смеющейся сталью Драко Малфоя.

*****

Драко Малфой не переставал удивляться самому себе, и более всего тому, что в конце концов согласился на эту авантюру.

С самого утра раздражение и злость сопровождали его повсюду. Казалось бы, что тут делать? Схватить девчонку за шиворот, засунуть её в поезд, а дальше – это уже не его проблема. Но каково было ему получить письмо от Снейпа и узнать, что эта девка собиралась удрать! Более того, из письма его нового директора следовало, что она намеренно сжигала все письма, присылаемые министерством! Как посмела эта малявка столь нагло отвергать их милостиво протянутую руку! Таким, как она, нет места в Хогвартсе, уже не говоря о самом магическом мире! А она посмела ответить отказом на их щедрое предложение! Хотя официального отказа она не давала и, судя по следующим строкам в письме, она все-таки вскрыла два конверта. Видимо любопытство заставило-таки её сунуть туда свой нос. Или это был страх? Малфой скорее опирался на последний факт. Ведь по тому, что он успел о ней понять, она была не из храброго десятка.

Юноша усмехнулся. Милые, пугливые простушки внушали ему отвращение. И теперь ему, Драко Малфою, предстоит снова вступить в контакт с этой омерзительной, плаксивой особой.

Однако это было неизбежно. Особенно теперь. Целых десять дней он провёл в их фамильной библиотеке в поисках заклятия, которое могла наслать на него эта паршивка.

«И не только на меня, – пришёл к мысли он, – но и на себя тоже.»

Однако ответа он так и не нашёл. Было что-то о смешении кровей, но тот вариант он отмёл сразу – пущей бурды юноша никогда ещё не читал. По всем симптомам это более всего походило на долгожалящее заклятие, но обычное контрзаклинание его не брало, следовательно, его догадка была ошибочной. От него также не ускользнул тот факт, что чем больше он пытался унять боль, используя многочисленные заклинания, зудящее жжение только усиливалось, пока Драко, наконец, не оставил жалкие попытки помочь себе. Мелькнула мысль о том, как девчонка справлялась с проблемой. Но он тут же отмёл её. Какое ему, к чёрту, дело до этой малявки?

Дата добавления: 2015-12-01