Читайте также:
|
Я - единственный ребенок у них. Мои родители родились в один день, и им
в этом году исполняется пятьдесят пять. Я очень люблю стариков и пока, к
сожалению, не нашел способ демонстрировать им свою любовь.
Я позвонил им, чтобы предупредить - я в Киеве, через пол часа приеду.
Трубку взял папа.
- Здравствуй, папа. Я в Киеве. Через пол часа приеду.
- Приезжай, дорогой. Ты надолго в Киев?
- Еще не знаю. Мама дома?
- Вышла в магазин.
- Ну, давай, пап. Скоро увидимся.
- Купи торт.
Гоген был мрачен - видно, ему досталось от Ренуара за сегодняшний визит
Миро через балкон.
- Где Ван Гог? - поинтересовался я. - Уже вернулся в Киев?
- Не знаю, - нехотя ответил Гоген. - По вопросам, касающимся задания,
контактируй с Ренуаром.
- Какого задания, Поль? Нет никакого задания. Закончилось.
- Я не знаю и знать не хочу, что ты делаешь для Винни, - произнес
Гоген. - Я просто твой телохранитель. И не путай меня с кем-то другим.
- Сердишься?
- На тебя? За что?
Ну да, вроде не за что.
Я уже успел присвоить имени "Огюст Роден" ярлык прошедшего времени,
поэтому, когда это имя высветилось на экране телефона, я погрузился в шок на
несколько секунд, но все же ответил.
Роден: Альбрехт, я все знаю. Ренуар рассказал мне.
Дюрер: О чем, Огюст?
Роден: Не притворяйся. Я знаю о том, что я - следующий.Скажи, это
правда? Правда ли, что Роден написал мое имя?
Дюрер: Послушай, Роден, но ведь это же глупо! Миро перед смертью пишет
твое имя на моем столе. Ну и что? Каким образом это происшествие может
привести к твоей смерти?
Роден: Сразу видно, что ты ничего не знаешь о Тренинге. Личность может
противостоять любой силе, кроме своей собственной. Я получил указание, и
теперь...
Его последние слова потонули в помехах.
Дюрер: Роден, успокойся. Давай встретимся, вместе разберемся во всем,
что случилось за последние дни...
Роден: Я во всем уже разобрался, Альбрехт. Запомни имя - Франсиско
Гойя. Он должен последовать за мной, как обещал это Тренингу.
Слышно было, что он вот-вот прервет связь.
Мы вырулили на набережную.
- Роден, не бросай трубку! Давай встретимся прямо сейчас! Ты где?
И мы встретились прямо сейчас - ведь это именно его автомобиль несся по
встречной полосе в клубах звуковых сигналов. Роден, откинувшись назад,
сжимает руль прямой левой рукой, правой все еще придерживая телефон возле
уха. Это едет самоубийца. Он целится в опору моста, но машину выносит на
встречную полосу. Гоген резко бросает наш автомобиль на обочину, и совсем
рядом раздаются три лязгающих удара, один за другим. Это Роден таранит нашу
полосу - его искореженная машина, вертясь в искрах и скрежете, словно в
замедленном видео проплывает за стеклами мерседеса. В машине уже нет
водителя - тело Миро лежит в пяти метрах отсюда.
Я решил не ехать к родителям в этот вечер.
Ночная литература
Вместо этого я отправился домой. Домом я привык именовать любое место,
где остались мои вещи. А поскольку в квартире Дали, доставшейся мне во
временное пользование, кроме вещей находился еще и человек, ожидавший моего
возвращения - Вера Мухина, то это место на карте Печерска я мог с
уверенностью называть своим домом.
Мухина не ждала, что я приду так рано - я получил удивленный поцелуй в
скулу и вошел в комнату, по дороге сбросив усталые туфли.
- Где кокаин? На кухне? - спросил я.
- Да, - ответила Мухина. - Я убрала его со стола - пересыпала в банки
от крупы.
- У Дали были банки для крупы? - удивился я. - Интересно, что он с ней
делал, с этой крупой?
- Он - ничего, - сказала Вера. - Домработница готовила ему еду. И из
крупы, наверно, тоже.
- Будешь нюхать?
Отрицательный ответ. Тогда я тоже повременю с этим.
- Почему ты мне ничего не говорила про сумку с кокаином?
- Я не знала, что в коробках спрятан наркотик, - ответила Вера. - Здесь
было много хлама, когда мы с тобой сюда въехали. Часть выбросили по моей
просьбе, часть я положила на антресоли. И эту сумку тоже.
- Не видел я никаких антресолей, - признаюсь я.
- Иди посмотри, - предлагает Вера. - Возле двери в кухню нужно
забраться на стул и отодвинуть циновку.
Но у меня нет настроения исследовать сейчас пустоту за циновкой.
- Книжку прочитала? - интересуюсь я, включая компьютер.
- Боевик этот? - переспрашивает Мухина. - Пять страниц осилила - больше
не смогла. Ты что, читаешь такое?
- Я такое пишу.
- У тебя что-то случилось? - спрашивает Мухина.
- Ничего, - говорю. - Случилось с Яблонской и Роденом. А со мной -
ничего.
- Что с ними?
- Яблонскую убили, Роден покончил с собой. Три человека в один день,
если считать Миро. События развиваются слишком быстро. Скоро они разовьются
до такого состояния, что поглотят и нас с тобой.
- Давай уедем отсюда, - невпопад предлагает Мухина.
Хорошая идея, Вера. Я уже об этом думал.
Я иду на кухню. Очень чисто, никаких следов самоубийства. На крюк, с
которого не так давно свисала провод, заканчивавшийся трупом Миро, вернули
люстру. Исследую кухонные полки: рядом с банками кофе и чайным сервизом в
коробке - четыре небольших емкости для сыпучих продуктов. Все, кроме одной,
той, которая с надписью "Рис", доверху наполнены кокаином. В банке "Рис" -
рис.
Я ставлю банку с не рисом на стол, и с этого момента начинается самое
сложное в моей жизни противостояние. Альбрехт Дюрер против двух килограммов
кокаина.
Мухина неслышно вошла на кухню.
- Зачем ты это делаешь? - спрашивает она.
- Что "это"? - спрашиваю я, хотя и так понимаю, что она имеет в виду -
мои ноздри окружены белой пушистой каймой.
- Кокаин. Зачем он тебе?
"Зачем я ему?" - вот более уместный вопрос.
- Я, как и каждый человек, не хочу быть человеком, - произношу я, слова
при этом вываливаются из приоткрытого рта, словно стеклянные шарики.
-Наркотики помогают избавляться от человеческого состояния. Пусть на время,
но все же помогают.
Она не понимает о чем я, и даже не делает вид, что понимает. Или,
наоборот, делает вид, что не понимает. Одно и то же.
- Зачем ты мне дал эту книгу, про подростков в метро? - спрашивает
Вера. - Это что, лучшее твое произведение?
- "Средство от скуки"? От остальных примеров моего творчества эта книга
ничем не отличается, - признаюсь я. - Просто, судя по всему, это была
последняя книга, которую прочитал Дали.
- И ты решил ее испробовать на мне? Хотел узнать, выброшусь ли я из
окна после прочтения? - непонятно, то ли она шутит, то ли говорит серьезно.
Вера включила кухонный телевизор - на небольшом экране Гарри Каспаров
ставил мат очередному новейшему компьютеру. Эта картинка задержалась перед
глазами не надолго - Мухина переключила на музыкальный канал.
- Тебе не кажется это странным? - спросила она.
- Что ты имеешь в виду под словом "это"?
- Ну, вообще все это... - она замялась. - Все эти убийства и
самоубийства. Твоя книга, которую Дали прочитал перед смертью. Почему именно
твоя? Он ведь даже не знал о том, что ты существуешь. Тем более не знал, что
ты как-то связан с его жизнью. То есть, со смертью.
- Я и не был никак связан с Дали, - говорю я. - До того момента, как ты
с Гогеном ввалилась в мою жизнь. И все это уже не кажется мне странным.
История, в которую я против своей воли ввязался, она не странная, тут
требуется другое слово...
Это слово я не мог подобрать.
Кончиком столового ножа я зачерпнул из банки еще горку кокса и шумно
втянул его внутрь головы. И продолжил:
- У меня всегда, и сейчас тоже, такое ощущение, что я принимаю участие
в какой-то игре, - я внимательно слушал свой голос, пытаясь понять, о чем
говорю. - В этой игре каждую минуту возникают новые правила, и часть из этих
правил я создаю сам. Но цель игры для меня такая же загадка, как и для
остальных ее участников. Фигур на доске осталось мало, и скоро исход партии
определится. Но мы с тобой, Вера, так и не узнаем, кто победил, потому что
не знаем, кто играет.
- Ты бредишь, - с грустью произнесла Мухина. - Снова бредишь шахматами.
Что значит "снова"?
- Ты разговариваешь во сне, - объясняет она. - У меня иногда
складывается впечатление, что я сплю с гроссмейстером.
Зазвонил телефон, я взглянул на часы - слишком поздно для телефонных
звонков.
- Возьми трубку, - попросил я Веру.
Она вышла из кухни, что послужило поводом очередной атаки на кокаиновый
запас.
- Тебя, - сказала Мухина, протягивая мне трубку. - Это Ренуар.
- Альбрехт, прости, что так поздно. Завтра днем приезжает Винни - он
только что мне звонил. Пожалуйста, подготовься к встрече с ним. Я имею в
виду твои записи. Ты фиксировал события последних дней?
- Я ничего не записывал, - признался я. - Но ничего и не забыл. Во
сколько встречаемся?
- Перезвоню утром и скажу.
Я сел за компьютер, чтобы начать заполнять пробел в позабытом мною
дневнике.
- Я иду спать, - сказала Мухина. - Спокойной ночи.
На экране нотбука со щелчком возникло окно "Новое сообщение". Сообщение
было от Малевича. Он приглашал меня на занятия Тренинга.
Дата добавления: 2015-12-01; просмотров: 31 | Нарушение авторских прав