|
Читайте также: |
Меня никто никогда не спрашивал, что я здесь делаю, почему я здесь
остался. Лотрека этот вопрос не волнует, для родственников я придумал
версию, а местные слишком тактичны, чтобы спрашивать об этом. Себе я тоже не
могу ответить, почему. Но мне хорошо известно, из-за кого. Из-за Кете
Кельвиц.
Мы были вместе восемь месяцев, когда приехали сюда. Для меня это был
период превращения влюбленности в любовь, я был привязан к Кете
по-настоящему. Она... Не знаю. Она всегда смотрела словно сквозь меня, даже
тогда, когда смотрела с любовью. Кете нравилось спать со мной, и ничего
кроме животной нежности я не мог ей предложить - у меня больше ничего нет.
Ей не нравилось мое занятие ("Спишешься", - говорила она), мне не
нравились ее знакомые. Она часто пропадала, и я, слушая автоответчик ее
мобильного, понимал, что рано или поздно она и вправду пропадет.
Я был готов к этому в принципе, но не подозревал, что все произойдет
так, как произошло.
Я катался на лыжах гораздо лучше ее, поэтому с первого же дня мы
отправились на разные трассы. Мы рано вставали, вместе завтракали, вместе
шли к подъемнику, там расставались, а потом встречались в ресторане или уже
в номере. Как-то я спустился к Кете пораньше и обнаружил, что она и здесь
нашла знакомых - она пила горячее вино с двумя белозубыми парнями, и их лыжи
валялись рядом с бревном, на котором они все вместе сидели. Кете познакомила
нас, но разговор не получился - я сказал парням несколько неприятных
глупостей и снова отправился на гору. Вечером Кете рано легла спать, а я
засиделся за компьютером. Когда я проснулся на следующий день, она уже ушла
кататься. На горе мы не встретились, и я не нашел ни одной ее вещи,
вернувшись вечером в номер.
Она даже не пыталась ничего объяснить - не было ни записки, ни
телефонного звонка на следующий день. Кете Кельвиц ушла, оставив в маленьком
горнолыжном городке на границе Чехии и Польши странное существо,
распластавшееся медузой на снегу и до краев заполненное пустотой.
Инопланетяне
4 июня в городке появилась пара странных персонажей, и я почему-то
понял, что они приехали ко мне. Они подкатили к гостинице на огромном синем
джипе и вывалились из него, оглядывая окна гостиничных номеров. Я отошел от
окна, заметив перед этим, что эти двое походили на самых странных людей,
которых я видел в своей жизни.
Их словно породила компьютерная графика - эту похожую на Томб Райдер
рыжую девушку и ее приятеля, Человека-Мандрагору в отличном костюме без
галстука.
Я не пошел в ресторан, чтобы не встретить их, и отправился вместо этого
на маленький рынок за фруктами. Там я их и встретил. Мандрагора оказался еще
более угловат и не уклюж, чем мне увиделось из окна отеля. Ее я тоже смог
рассмотреть внимательнее.
Человека-Мандрагора сжимал тонкими губами не зажженную сигарету и
спокойно смотрел на меня, направляя свой взгляд мне в лоб.
- Здравствуйте, Альбрехт! Мы с женой читали все Ваши книги.
Я ответил ему тем же.
- Моего дедушку звали Альбрехт, но он не писал книг. Вы ошиблись.
- Меня зовут Поль Гоген, - сказал Человек-Мандрагора.
- Вера Мухина, - улыбнулась мне Томб Райдер.
- Где Вам удобнее общаться? - спросил Гоген. - Прогуляемся или зайдем в
ресторан?
Я предложил прогуляться. Мухина осталась на рынке, странно взглянув на
меня прежде, чем отвернуться.
Дюрер: Почему Вы не зажигаете сигарету?
Гоген: Бросаю курить. А Вы курите?
Дюрер: Курю. Что Вы хотели?
Гоген: Я хотел поговорить об одной девушке. Ее родители - мои клиенты.
Дюрер: Ваши клиенты? А чем, позвольте узнать, Вы занимаетесь?
Гоген: Розыском людей.
Дюрер: Ага. А что за девушка?
Гоген: Ее зовут Кете Кельвиц. Или звали. Ни родители, ни друзья не
видели ее после того, как она уехала кататься на лыжах. И у меня есть
основания предполагать, что она уехала с Вами, сюда, в этот городок.
Дюрер: Она была здесь. Она пробыла здесь около недели, а потом уехала.
Она... Она бросила меня.
Гоген: Допустим. Знаете, что мне кажется странным во всем этом?
Дюрер: Что же?
Гоген: Почему Вы здесь? Что Вы здесь делаете?
Бывает, разговариваешь с кем-нибудь, а какая-то удаленная часть мозга
обдумывает: куда бы нанести удар, как свалить с ног, как разорвать на части.
Гоген был гораздо крупнее меня и обладал длинными цепкими руками, а, может,
и пистолетом (зачем ходить в костюме в такую жару?). Мысль о том, чтобы
грохнуть Гогена, продержалась в моей голове несколько секунд. Если бы я
разнес ему тогда голову, все было бы по-другому. А может быть, также.
Разговор продолжался.
Гоген: Почему Вы здесь? Что Вы здесь делаете?
Дюрер: Я здесь работаю. Пишу тексты.
Гоген: Не валяйте дурака. Я думаю, Вы здесь прячетесь.
Дюрер: Это не так. Не знаю, смогу ли я Вам это объяснить...
Гоген: А Вы попробуйте.
Дюрер: Я действительно прячусь здесь. Я прячусь от одиночества в его
логове.
Гоген: Вы выражаетесь образно, но непонятно.
Дюрер: Чего Вы хотите от меня? Вы меня в чем-то обвиняете?
Гоген: Я просто хочу узнать, где Кете Кельвиц.
Дюрер: Я тоже хотел это узнать сначала, но теперь уже не хочу.
Гоген: Вы симпатичны мне, Дюрер, но я в Вас не уверен.
Гоген вечером этого дня уехал в Прагу, сообщив мне, что вернется через
два дня. "Подумайте два дня, может, вспомните что-нибудь еще", - сказал он
мне, высунувшись из окна джипа. Вера Мухина, которую Гоген называл своей
женой, осталась в городке. Очевидно, для того, чтобы я не удрал. Но я и не
думал бежать.
Дата добавления: 2015-12-01; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав