|
Читайте также: |
В голове шумело, а тело ныло. Но это было даже приятно. Такая зудящая усталость всегда возникает после битвы. Сейчас, ко всему прочему, радости прибавлял тот факт, что мы победили.
Между Адом и Раем периодически вспыхивают стычки. Временами победу одерживает то одна, то другая сторона. Мне иногда кажется, что Им это даже нравится – меряться силами, хотя заранее известно, что они равны.
Я подошел к зеркалу и усмехнулся. Настоящий воин: весь в пыли, останках противников и крови. Кровь, кстати, одна из насмешек Создателя. Гораздо интересней, когда игрушку можно сломать, проткнуть, разорвать. И зрелищнее, когда из нее что-то вытечет. У ангелов красная, как рябина, кровь. А у нас – черная, как наша душа. Очень неожиданно, да?
Включив воду, я потратил некоторое время, чтобы привести себя в нормальный вид. Вот бы удивилась хозяйка моей квартиры, увидев меня сейчас. В блестящих доспехах, с огромными серыми драконьими крыльями за спиной, длинным, изогнутым зигзагом, мечом в ножнах. Ах да, не стоит забывать про мои очаровательные желтые глаза с узкими зрачками и небольшие клыки, придающие мне особый шарм. Не перевоплотился в человека я только потому, что в демоническом обличии легче выносить боль. И хоть меня едва ранили, это еще одна насмешка Создателя – все демоны чувствуют боль за своих раненых собратьев, когда Создатель недоволен. Сейчас как раз такой случай. А вообще, наш Создатель тот еще маньяк. Любитель боли, криков и извращений. Как и все мы, его дети.
Неожиданно перед глазами потемнело, и я почувствовал призыв. Кто-то схожий со мной по чину. С сожалением вздохнув (по кабельному сегодня такой фильм), я переместился. Пещера, свисающие сверху сталактиты, огни факелов повсюду, крики демонов разного ранга. Что я пропустил? Чья-то рука легла мне на плечо. Именно рука. Не лапа с когтями, не костяной обрубок. Оборачиваюсь и вижу Эла. Или Элигоса, двенадцатого демона Ада. Как всегда великолепного, со светлыми волнистыми волосами на плечах, с ярким румянцем на щеках, с блестящими от предвкушения голубыми глазами. Прекрасный рыцарь, неизвестно как оказавшийся среди уродливых и страшных демонов. Если бы я не знал, насколько он жесток, то мог бы подумать, что ему здесь действительно не место.
— Бел, — улыбается он мне самой теплой улыбкой из своего арсенала. – Ты чуть не опоздал, пропустил бы самое интересное.
— Что здесь вообще происходит?
— Ты не в курсе? – идеальные брови ползут вверх. Затем Эл усмехается:
— Поймали ангела.
Моему удивлению нет предела. Последний раз нам удавалось схватить живого ангела лет сто назад, а может и больше. Все дело в том, что ангелы – это такие противные создания, которые дерутся до конца. Самоотверженно так, с истинной верой, как и положено этим пернатым. У них в кармане всегда есть коварный приемчик – они могут убить сами себя. Во имя славы своего Бога, конечно. Мы так и не понимаем, как им это удается. Просто, когда выхода у ангела нет, он вдруг складывает на груди ручки, закатывает глаза и умирает, зараза, тем самым лишая нас удовольствия убить его или схватить и вдоволь поиздеваться. С веками мы заметили, что удается это не всем. Наверное, божественной силы не хватает, не иначе. Этот ангел, похоже, был как раз из этого числа. Мне ужасно захотелось посмотреть на него.
Элигос, почувствовав мое желание, взял меня под руку и повел в самую гущу скопления демонов, премило улыбаясь при этом. Все расступались перед нами, склоняли головы, провожали тяжелыми взглядами. Именно им, нашему войску, а не нам, главнокомандующим Легионами Ада, достается больше всего. Возле ангела уже стоят наши – Ботис, Зепар и даже Гасион, который расположился чуть поодаль, у скалы, склонив голову, любуется ангелом. Чувствую, сейчас будет очередной философский бред от него. О нет, так и есть. Гасион открывает рот и изрекает:
— Никакая внешняя красота не может быть полной, если она не оживлена красотой внутренней.
— Ты намекаешь на то, чтобы вспороть ему живот и посмотреть на его внутренности? – спросил Ботис, почесывая пупырчатую кожу на подбородке длинным когтем.
Зепар хмыкнул. Элигос закатил глаза и ответил прямолинейному Ботису:
— Фу, какой ты грубый. Давай сначала спросим у нашего гостя, как его зовут?
Все мы повернулись к ангелу, сидящему на земле. Обожаю ангелочков. Самое лучшее, что мог сделать Бог. Это темноволосое растрепанное чудо озиралось, всеми силами пытаясь скрыть страх, который мы чувствовали лучше, чем мать чувствует шевеление своего ребенка в утробе. Тонкие черты лица, пепельная бледность, подрагивающие белоснежные крылья за спиной.
— Как твое имя, ангел? – спрашивает Ботис.
Наш гость устремляет на него горящий взгляд и выплевывает:
— Ты не достоин знать моего имени, скотина!
— Ого! – с удовольствием протягивает Эл. Строптивый ангелочек – такое бывает? Он молод, так молод. Отсюда и глупость. Чувствую разочарование: он долго не продержится.
— Дитя, — вступает в беседу Гасион. – Каков твой возраст? Если ты ответишь, могу пообещать тебе, что сохраню тебе жизнь.
Естественно, никто ему жизнь сохранять не будет, а убьют его особо изощренно. Зато как сказано – с придыханием, с пониманием, с безграничной мудростью. Гасиону невозможно не поверить. Но ангелочек странно улыбается и посылает его. Я несколько секунд в ступоре. Размышляю, разве ангелы могут использовать бранные слова? Хм, интересное открытие.
Демоны за нашими спинами, до этой минуты молчавшие и прислушивающиеся к разговору, вдруг начинают шуметь. Даже для них это слишком. Оскорблять главнокомандующего их Легиона никто не смеет. Ангелочек только что прибавил себе несколько часов мучений.
— Начнем? – в светлых глазах Эла вспыхивает огонек предвкушения. Ботис ухмыляется в ответ, а Зепар кивает. Тонкие перепончатые крылья за его спиной подрагивают.
Я подхожу к ближайшему валуну и легко запрыгиваю на него. Так я могу сполна насладиться представлением. Не завидую ангелочку.
Сначала он даже сопротивляется. Однако очень быстро бравада с его лица испаряется. Удары, отточенные столетиями, Ботис наносит лениво, словно нехотя. Наигравшись, он уступает место Зепару. От вида его удлиненных клыков даже у меня холодок по позвоночнику. Ангелочку только предстоит узнать, что они ядовиты. Его плоть будет плавиться, превращаться в кисель ровно столько, пока он сможет выдержать. Так же клыки играючи рассекают кожу, мышцы, сухожилия. Он вскоре не сможет пошевелить ни одной своей конечностью. Гасион сосредоточен и хмур. Можно подумать, что происходящее не доставляет ему удовольствия, если бы не дергающийся из стороны в сторону хвост ящерицы. Он оборачивается ко мне, и по шевелящимся губам я понимаю: «Пора». Я бы все равно не услышал его в стоящем здесь гуле. Остальные демоны просто сходят с ума, запах крови ангела будоражит их умы, сносит голову. На их мордах одинаковое жаждущее выражение, горящие глаза безумны.
Соскальзываю с валуна и, чеканя шаг, подхожу к ангелу. Он стоит на коленях, опираясь на покалеченные руки, с трудом удерживая равновесие. Его дыхание тяжелое, хриплое. Вокруг него все в крови. Ее острый запах ударяет в ноздри, растекается расплавленным железом по венам. Все накрывает темно-бордовая пелена. Достаю из ножен свой знаменитый меч. Ангел поднимает глаза на меня. Они круглые-круглые, как блюдца. Он не хочет умирать. Даже после всех мучений этот пернатый хочет жить. Страх, пропитывающий все вокруг. Страх, так возбуждающий меня. Страх, острый, холодный, плещущийся на дне его глаз.
Когда я заношу над ним меч, демоны ревут. Эл в радостном нетерпении подпрыгивает на месте, Гасион одобрительно кивает, Ботис складывает руки на груди, Зепар жадно ловит каждое движение.
Сейчас я убью сущность ангела. Лишу самого главного. Его стержня. Его силы. Этот момент неповторим. Каждый раз все по-новому. Эмоции током пробегают по венам, я вижу только ангела перед собой и чувствую, как огонь от меча приветственно лижет руки. Короткий взмах. Почти неуловимый даже для демонов моего ранга. Искривленный рот ангела, его жалкая попытка поднять руку, защититься. Наверное, он думал, что я его убью. Тяжелое крыло падает на землю, поднимая пыль. Кровь фонтаном пытается дотянуться до сводчатого потолка пещеры. Второе крыло, помедлив, падает к первому.
От криков демонов закладывает уши. Вижу непонимание ангела, недоверие, которое сменяется ужасом. Последние силы он тратит на то, чтобы поднять руку и пощупать обрубки, торчащие между лопаток. Его глаза тускнеют, он падает на спину, и я вижу крупные слезы, стекающие по его щекам.
Все. Он уничтожен.
Не могу отказать себе в приятной малости. Опускаюсь перед ним и проникновенно спрашиваю:
— Ну, где твой Бог? Почему он позволил лишить тебя силы? Лишить тебя всего?
Ангел открывает рот, но ничего не может произнести. Представляю, как он себя чувствует. Теперь его тело лишь оболочка, тюрьма для души. Если его бросить в огненную реку, которой так знаменит наш Ад, то он будет проживать вечность за вечностью в таких муках, которые не в силах представить ни одна живая душа. А осознание того, что Бог его действительно бросил, убивает. Я знаю. Я растворяюсь в его эмоциях. Целое море боли, отчаяния и обреченности. Нет, мой маленький, это только начало.
Хватаю его за остатки одежды, подтаскиваю к валуну и закидываю на него. Провожу руками по окровавленной спине, дотрагиваюсь до выпирающих обрубленных косточек, которые были крыльями. Он дрожит, но не сопротивляется. Притягиваю его бедра к своим. И тут он понимает. Начинает биться подо мной, кричать. Что, не ожидал такого? Думал, все самое страшное позади? А как же гордость, ангелочек? Я уничтожу и ее. Вхожу в него одним рывком. Он дико орет, а демоны уже совсем обнаглели – один из них даже сел на свисающий сталактит, чтобы лучше разглядеть происходящее. Не хочу на него отвлекаться, но его смрадное дыхание ужасно. Щелкаю пальцами. В воздухе появляется маленький огонек и устремляется к демону. Слышу визг, смех. Плевать. Вколачиваюсь в ангелочка. Он узкий, типичный девственник. Бедра в крови, мой немаленький член легко входит. Лучшее из наслаждений. Его пальцы скребут по камню, он что-то скулит. Вокруг слышны улюлюканья и подбадривания. Усмехаюсь. Демоны как дети, честное слово. Все прощают за конфетку. Или в данном случае – за такое редкое представление. Кончаю, быстро привожу себя в порядок. Переворачиваю ангелочка на спину и смотрю в его глаза. Он сломан. Дело сделано, дальше не интересно.
— Бел, ты сегодня в ударе, — восхищенно говорит Эл, подходя. За ним подходят остальные.
— Развлекайтесь, ребята, — бросаю я и отхожу. Выбираю себе место повыше, с отличным видом.
Эл меня удивляет. Он впивается в губы ангела и терзает их. Ботис сразу пристраивается между ног пернатого. Не умеет Ботис ждать. Его толчки глубокие, жесткие. Вижу, как ангелочек извивается от боли. Эл тем временем берет его член в свои руки и умело начинает его возбуждать. Смеюсь, когда вижу ужас на лице ангелочка. Да, такого он точно не ожидал. Думал, больше некуда падать? Так мы покажем путь.
Зепар и Гасион стоят рядом и мастурбируют. Эл скидывает одежду, забирается сверху на ангелочка и трется об него. Картина охренеть какая: невозможно прекрасный Эл с белоснежной кожей и светлыми волосами, и темноволосый ангел, перемазанный кровью. Чувствую, что начинаю возбуждаться. Вставать лень. Выбираю из оказавшихся поблизости самую симпатичную демонессу и маню к себе. Она все понимает без слов, опускается на колени и умело делает свое дело.
Эл не успокоился, пока не заставил ангелочка стонать. Чувствую, что он убрал боль, причиняемую Ботисом, чтобы вырвать этот постыдный стон, слезы, собирающиеся в уголках глаз, виснущие на ресницах. Всхлип. Глаза ангелочка закатились. Он уже ничего не соображает. Эл милостиво позволяет ему кончить. Собирает рукой его сперму и размазывает по его лицу, что-то шепча. Ангелочек отворачивается и пытается спрятать лицо в изгибе локтя. Ботис кончает, но не выходит из тела, пока его член окончательно не обмякнет. Затем его место занимает Зепар. Гасион же, плотоядно улыбаясь, притягивает к себе Эла и раскладывает его рядом, входя и выходя из него полностью. Да, не часто такое увидишь. Кто-то мог бы сказать, что Эл шлюха. Думаю, это было бы последним, что этот кто-то сделал бы. Элигос настолько же похотлив, насколько и прекрасен. А также, он очень силен. Лично я бы не стал с ним соперничать. Способность вызывать чувство привязанности к нему вообще перечеркивает любые попытки навредить ему.
Я кончаю в рот демонессы, которая, не морщась, глотает мою сперму. Ну, просто лапочка. Ловлю себя на мысли, что неплохо было бы выпить. Да и представление становится скучным. Перемещаюсь к себе домой в человеческий мир. Голова идет кругом, перед глазами лицо ангелочка, искаженное гримасой боли. И его запах. Кровь. Пот. Сперма. Он ничего так, отлично скрасил вечер. Жалко, что уже завтра он будет мертв.
Дата добавления: 2015-12-01; просмотров: 32 | Нарушение авторских прав