22 страница

Я прислушался к разборкам и возне, и меня как магнитом потянуло посмотреть всё воочию. Не верилось мне, что одуван мог быть одним из разговаривающих. На мои аплодисменты испуганная парочка Завьялов и одуван, одновременно повернули головы. Картина и правда предстала передо мной незабываемая: Завьялов прижимал к тонкому стволу дерева одувана, пытаясь его поцеловать.

- Чё надо? – сразу взъярился на меня Завьялов, в то время как одуван пытался отцепить его руки от своей расстёгнутой рубашки.

- Присоединиться хочу! – с язвительностью ответил я, глядя, как одуван покрывается тонким слоем румянца.

- Вали нахер, Роевский! - зашипел коброй Завьялов, ещё сильнее прижимая одувана к дереву.

- А то что? – повторил я его же слова, сказанные одувану до моего появления.

- Не суй свой нос в мои дела, а то его прищемят, Роевский, что и папаша твой не поможет, - выплюнул мне этот мелкий гадёныш Завьялов, сощуриваясь. – А ещё лучше вали к своему бугаю под крылышко, пока можешь.

У меня словно стоп кран сорвало после слов этой мелкой мрази. Кулак впечатался в морду этого козла быстрее, чем я мог подумать. Я даже ещё раз сумел ему врезать, как и он мне, пока не услышал приказ:

- Отпусти его!

Мы с Завьяловым замерли, удивлённо смотря на одувана, который изменился до неузнаваемости: растрёпанный, злой, а ещё от него прямо и повеяло силой и властью. Секунда - и видение исчезло.

- Отпусти его, пожалуйста, - уже тихо попросил одуван, хватая меня за рукав и заглядывая мне в лицо своими анимешными, огромными глазами.

Чертыхнувшись, я отпустил Завьялова и сплюнул на землю кровавой слюной. Этот говнюк успел мне рассечь губу с внутренней стороны. Криво ухмыльнувшись, я поднял свой рюкзак с земли, попытавшись отряхнуть с него жёлтую пыльцу от одуванчиков, росших здесь кучкой, но потом махнул на это дело.

Завьялов и одуван стояли напротив меня и наблюдали за моими действиями молча, в то время как во мне всё кипело и бурлило. Нахер я полез сюда? Хочет этот тщедушный жалкий одуван получать – на здоровье! Чего я полез-то? Сплюнув ещё раз на траву, я посмотрел на Завьялова.

- Ублюдок.

Развернувшись, я вышел из кустов услышав на прощанье язвительное:

- Кто ещё из нас больший ублюдок, вопрос, Роевский!

Возвращаться не хотелось, хоть кулаки и чесались набить морду этому гадёнышу. А если вдуматься, то и прав этот гадёныш. Ублюдок - это про меня. Кроме бранного смысла, это слово имеет ещё одно определение – незаконнорожденный, бастард, что и есть правда. Да, я больший ублюдок чем он. Дальше поразмышлять мне не дал над этим запыхавшийся от бега одуван, догнавший меня за пределами училища.

- Антон, подожди!

- Чего надо, сучка? – не утерпел я от язвительности, ненадолго останавливаясь и рассматривая одувана. Тот после моих слов сбледнул, но тут же подобрался.

- Я НЕ СУЧКА. – Спокойно, хладнокровно и довольно жестоко ответил он, смотря на меня с вызовом.

- А кто? – наигранно-удивлённо спросил я, уже очень внимательно рассматривая этого нового, странного малого.

Моргнув своими длинными ресницами, одуван опять поменялся прямо на глазах и стал краснее, чем был (куда уже дальше?), и прикусил губу.

Не став ждать его ответа, я развернулся и пошёл дальше. Вот и чего догонял, спрашивается?

- Он хочет, чтобы я ей стал, - догнал меня через некоторое время ответ одувана, от которого я даже остановился.

- Интересно одуваны пляшут, - пробубнил я себе под нос и потом громче спросил: – А мне на кой черт эта информация?

- Ты бы не стал меня по другому слушать и говорить со мной, - чуть запинаясь, ответил мелкий и подошёл ближе ко мне, а я принялся рассматривать этого подозрительно двуличного поганца. Ну да, смазливый и выглядит лет на пятнадцать, если убрать из-под глаза жёлто-зелёный, уже еле заметный почти сошедший синяк. Эдакая невинная девственница в мужском обличье – таких педофилы любят, и ещё, оказывается, и Завьялов.

- …лучше не лезть тебе было. Завьялов на тебя зуб точит после того раза, - что-то рассказывал мне одуван, пока я его рассматривал. – Он узнавал про тебя у твоих одногруппников. Неформалка его послала, а вот высокий верзила, местный, вроде, с ним говорил…

- А мне с какого шестеришь? – вкрадчиво вклинился я в бубнёж свекольного цвета одувана. Тот после моего грубого вопроса посмотрел на меня как на идиота, опять поменявшись на глазах.

- Я тебя предупреждаю, - глядя на меня уже с толикой злости, выдало это чудо. Он что-то ещё хотел добавить, но передумал и теперь сопел как ёж. Далеко ему до Тура.

- Предупредил? Теперь вали учиться! - хмыкнул я и пошёл, а то стоять здесь лясы точить нет смысла, да и не верю я ему уже. Сначала кучу денег дал, потом заява эта, потом же сам и защищает этого Завьялова, то теперь предупреждает.

- Я понимаю, что ты не веришь мне…

Тут я сам не выдержал и, схватив это одуванчистое чудо (от слова чудовище), зашипел ему в лицо всё, что думал о нём, перемежая всё это отборным матом. Пацан хлопал ресницами и молчал, закусив губу и глядя на меня своими глазищами. У меня такое чувство сложилось, что он вот-вот заплачет, но он стойко дослушал, а потом, покрываясь пятнами, как жираф, произнёс:

- Извини, пожалуйста, Антон. Я больше не стану тебе докучать. Единственное.... - тут он замялся и опустил глаза в пол. - Ты не мог бы мне дать номер того мужчины, который был у тебя на квартире, когда я приходил?

От этой просьбы и его «извини, пожалуйста», меня вогнало в ступор, но когда он прошёл, я начал соображать.

- Какого мужика? – недо- «соображав», сразу спросил-прорычал я, нахмурившись, разглядывая это чудо (-вищную ошибку природы).

- Лысого, - медленно и не очень уже уверенно проговорил одуван, видимо, заметив мою реакцию.

Злость на этого мелкого схлынула моментом, и я стал ржать, как конь, на всю улицу. Отсмеявшись, я ещё раз с ног до головы осмотрел одувана.

- Я не брачное агентство! - жёстко отрезал я. – И мой тебе совет. Так сказать, предупреждение за предупреждение…

На полуслове я заткнулся. Соображалка заработала на всю катушку.

- Зачем тебе?

От смены моего настроения и эмоций, одуван даже сделал шаг назад, но тихо и уверенно ответил:

- Это к тебе не имеет никакого отношения.

- Блядь, я не спрашивал, имеет это отношение ко мне или нет, я спросил, зачем тебе лысый! - сорвался я, наступая на пацана.

Мелкий молчал недолго.

- Мне он нужен по личному вопросу.

- По какому конкретно?

Одуван на этом вопросе сник, но губы упрямо поджал, играя в партизана и однозначно решая для себя свалить. Пришлось его схватить за фланелевую, в клетку, старую, всю в древесной пыли рубашку.

- Он мне написал смс, но Завьялов забрал мой телефон и разбил.

Во мне проснулся лис, почуявший добычу. Одуван не врал – однозначно. Они в кустах говорили про телефон, а когда я выходил из кустов, то слышал шум и треск пластмассы.

- Какую смс?

- Он должен приехать сегодня к общаге в семь вечера, - с неохотой, по капле в час, делился со мной информацией одуван. У него даже краска с лица схлынула.

- Отлично, - довольно скалясь, продолжил я, оформляя в голове уже план. – И какого хера он тебе свиданку назначил? Запал и трахнуть решил?

Тут одуван дёрнулся, и на лицо вновь вернулся оттенок зрелого помидора.

- Я не собираюсь с ним встречаться, - с какой-то обречённостью и комком в горле проговорил быстро и воинственно одуван. Выглядело это смешно. – Я даже не знаю, откуда у него мой номер.

- Замечательно! – довольно проговорил я, окончательно уверяясь, что я гений и осёл в одном лице, а одуван тормоз, но это его проблемы. – Пошли!

- Куда?

- Я тебе номер дам его! – припечатал я, и потянул одувана за собой. Одуван упирался и пытался что-то сказать про практику и про мастерские, но я не слушал.

- Сам попросил, - злясь, прошипел я и, не оборачиваясь, добавил: - Мобильный тебе тоже выдам.

До квартиры добирались в молчании, каждый обдумывал своё, только перед квартирой Тура одуван встал как вкопанный, услышав лай и скулёж рота. Вот про него-то я и забыл.

- Я тут подожду.

Не говоря ни слова, я открыл квартиру Тура, загораживая одувана от Спайка. Времени не было на раздумье, иначе я бы сам тормознул бы, загоняясь поведением пса. Я не его хозяин, а так.. сучка, блядь! Спайк, увидев меня, глухо залаял, но на площадку не выбежал, оставшись на пороге квартиры, а потом и вовсе опустил голову, настороженно встопорщил уши и заворчал, глядя за меня.

- Спайк, пусти, - сказал я псу и попытался войти, но он не пустил, загородив всей своей тушей проход, и зарычал.

Ни на какие уговоры псина не поддавалась, и я уже решил, что мой план сорвётся, но тут я увидел явление Христа народу. В одних трусах, в растрёпанных бинтах, опухший, с вмятинами на лице, небритый, с перекошенным лицом, вышел Тур. Одуван даже вроде бы пискнул за спиной от вида Тура, благо тот смотрел на меня своим бычьим неадекватным взглядом.

Махнув рукой за спиной, чтобы одуван свалил из поля видимости, я криво улыбнулся:

- Паршиво выглядишь.

- Где ты был? – хрипло и с угрозой в голосе спросил Тур, чуть шатаясь.

Не теряя времени, я сам встал на порог, чтобы зайти, и меня тут же сгребли в охапку, прижимая к тёплому ещё от постели массивному телу, утыкаясь в макушку, и сопя. Мои руки сами легли на бока Тура.

- На учебе был, - прошипел недовольно я куда-то в волосатую грудь этому неадекватному бугаю, хотя сердце зашлось от его объятий. Что самое интересное, его хватка и объятия были слабые, наверное, из-за лекарств и сна. Тот мужик что припёрся ко мне вчера вечером, оставив кучу лекарств, капельницы и ЦУ со своим номером, говорил, что он будет спать почти всё время.

- Звеняшка, мне хреново… - хрипло и чуть слышно проговорил Тур мне в макушку, и я еле и разобрал его хрип.

Спохватившись, я вспомнил про капельницу. Тот мужик, что давал ЦУ, поставил под бинты Тура катетер и сказал не доставать его, чтобы было удобно менять капельницы, а не колоть каждый раз…

Оттолкнув Тура, я под его непонимающий туманный взгляд схватил забинтованную руку и посмотрел на неё.

- Блядь, - только и проговорил я, увидев как бинты с внутренней стороны руки (поэтому я сразу и не увидел) пропитались буро-алой кровью, а катетера и след простыл. Он его выдрал на хер.

- Я не вставлю иглу! – высказал я вслух свою мысль-вой и собирался лезть искать телефон и звонить тому мужику, как сзади услышал голос одувана, про которого забыл.

- Я могу. Умею…

Тур, стоявший до этого как сомнабула, оживился, и с силой одной рукой вжал меня в себя. Посмотрев в его глаза, я понял, что это пиздец – у него срывает башню. В глазах муть и дебилизм с белым конём.

- Тур, мать твою! – позвал я его севшим голосом, отвлекая на себя и обдумывая, что делать, но этот индивид решил за меня проблему, начиная съезжать в обморок, а параллельно пытаясь удержаться за меня, только вот я один его не удержу. Я хоть и не мелкий, но он весит сто семь кг, по словам мужика, как бы врача, который делал расчёты лекарств по его весу.

- Одуван, помоги! Спайк, фу! – рявкнул я, умудрившись всем раздать команды, а заодно пытаясь удержать Тура.

Одуван кинулся помогать, не задумываясь уже о псине, который благоразумно свалил в коридор, тихо скуля.

Дотянув Тура до кровати, я вытер пот со лба и начал рыскать по комнате, пытаясь найти его мобильный.

- Антон, ему врач нужен.

- Нельзя ему врача, - огрызнулся походя я, обыскивая комнату, в то время как одуван колдовал над Туром за каким-то хером. – Пока нельзя.

- Неси нашатырь и быстро! – скомандовал он мне, а я даже перестал искать телефон и посмотрел на него.

Тот подложил Туру под ноги подушку и одеяла и массировал уши, проверяя пульс на бычьей шее белого, с синими губами Тура.

- Сомневаюсь, что он есть! – огрызнулся я и полетел на кухню искать аптечку.

- Тогда уксус или эссенцию, - донеслось до меня.

С какого-то хера руки у меня тряслись как у ненормального, но я нашёл аптечку и даже выудил из этого распотрошенного нечто баночку с нашатырём и рульку ваты. За время моего отсутствия одуван разрезал с руки бинты, снял их и теперь они горкой валялись у кровати.

Нашатырь помог. Тур, нюхнув аммиак, начал крутить головой и, приоткрыв глаза, застонал. Я выдохнул.

- Принеси воду, а ещё лучше сделай сладкий крепкий чай. И открой окно, - опять скомандовал сосредоточенный одуван, копошась у руки Тура.

Когда я всё приволок и всё сделал, Тур смотрел на меня, как на врага народа, на что я скептически приподнял бровь и фыркнул. Под ногами крутился беспокойно Спайк, недовольно ворча и искоса поглядывая на суетившегося одувана. На автомате я погладил лоснистый бок рота, и он наконец-то сел, вывалив розовый язык между клыков.

- Я поставил новый катетер. Он тут был, - смущённо проговорил одуван, вставая с кровати. Руки у него тоже заметно подрагивали. – Лекарство сам поставишь?

- Да, - ответил я, хотя и было бы лучше, если бы это сделал он, раз умеет.

- Руку ему тоже не мешает обработать и перебинтовать…

- Я сам всё сделаю, - недовольно оборвал я его лепет и подошёл к кровати.

Тур прикрыл глаза и лежал молча. Только было слышно сопение и грудь высоко вздымалась, давая понять, что он живее всех живых и не очень счастлив. Ну, я бы на его месте тоже не был бы счастлив. Меньше бухать надо было! Пристроив пакет с раствором и включив краник, как прописал тот мужик, я хотел свалить, но Тур схватил меня за руку.

- Что он тут делает? – прокаркал Тур, пытаясь испепелить меня на месте взглядом.

Про кого он спрашивает, не надо было и уточнять. Его царское высочество недовольно нарушением целостности его границ и территорий. Прямо как его псина.

- Помогал мне тебя откачивать, вместо скорой помощи, - не выдержал и едко ответил я.

Тур заткнулся, сморщившись как от лимона.

- Скоро буду, - уже нормально сказал я и, развернувшись, подхватив замершего одувана, стоявшего памятником около рычащего Спайка, поволок его на выход. Рот на мою беду порысил за нами. Он хотел выгулки (явно моей!) и жрать. Привык скотина за эти дни, что я сделаю всё, что ему будет угодно.

Одуван крякнул от моего напора, но послушно поплёлся, а как только мы оказались на кухне, вырвался и посмотрел на меня с укором.

- У него обезвоживание. И лучше его врачу показать с его ранами. Он же был в запое?

- Чего ж ты такой, блядь, умный, в мед не пошёл, а на столяра? А? – раздражённо спросил я, доставая из кармана найденный мной случайно телефон Быкова и свой.

- У меня мать работает в больнице, - вздохнув, печально проговорил одуван, осматривая грязную, заваленную мусором кухню Тура. – А я никогда не хотел в мед.

Я не ответил, ища сосредоточенно номер лысого, который был записан, как ни странно, не как «лысый». В списке нашлось три номера: Дима Лис, Дмитрий Грэг и Дима Раб.

- Шутник, блядь! – ругнулся я себе под нос. Написал бы: «лысый», а то теперь мне в угадайку играть. У него вообще список контактов оказался на редкость закодированный – одни клички, или имена и клички. Хмыкнув, я решил начать с последнего.

- Что? – не понял одуван.

Впихнув в руки свой телефон одувану, я скомандовал:

- Давай набирай! Дима раб и номер.

Одуван вдруг дёрнулся и посмотрел на меня как на диковинного зверя. На лице появились ярко красные пятна, а губы он сжал в тонкую ниточку.

- В «поменяй цвет» потом играть будешь! Набирай номер! – рявкнул я на это чудовище природы и продиктовал номер, который он послушно набрал.

- Надеюсь, голос ты его по телефону узнаешь? – задал я вопрос и главное вовремя. Одуван пока не успел нажать на вызов и, подумав, неуверенно кивнул.

- Вот и отлично. Скажешь этому придурку, что я его на поминки Быкова пригласил. Так дословно и скажешь, понял? – нависнув коршуном, сказал я.

Одуван быстро очухался от моей странной просьбы.

- А ты сам не можешь ему это сказать? – задал он вопрос, и моё терпение лопнуло. Что я зря, что ли, его тащил сюда? Конечно, я сам дурак, надо было сразу лысому позвонить, когда Туру хреново стало, но хорошая мысля приходит как обычно.

- Это скажешь ему ты. – Поставил я точку в нашей беседе и пошёл к холодильнику смотреть, что можно сделать пожрать Спайку, уже косо поглядывавшему на меня. Да и не только псине надо сделать пожрать, Тур спал почти сутки, а я с утра обошёлся двумя бутерами и кофе.

- Добрый день, это Дмитрий? - донёсся до меня до отвратительности вежливый, тихий и не особо уверенный голос одувана, пока я торчал в полупустом холодильнике.

- Это Павел Соловейчик вас беспокоит, мы с вами встречались … - на этом месте одуван запнулся, и я даже вылез из холодильника посмотреть. Как я и думал, он покраснел и сейчас подбирал слова.

- …встречались на квартире у Антона Роевского. – Всё-таки подобрал слова одуван и замолчал, в одночасье меняясь в лице и превращаясь в злого одувана-терминатора.

- Нет. Я звоню вам сказать, нет смысла приезжать. Прошлый раз вы всё решили. - Фразы его были рубленные, чёткие, властные, с нотками металла. Я даже чуть рот приоткрыл от удивления. Правильно я выбрал, что доверил позвонить одувану. Он, как оказывается, просто кладезь секретов, и явно их знакомство с лысым мудаком не обошлось одной встречей у меня на хате. Жаль, что я не слышал, что говорит лысый, ох жаль. Придётся крутить одувана, и пожалуй, начну я с вопроса который давно меня настораживал.

- Ещё. Роевский просил передать, что … - продолжил говорить одуван и опять споткнулся на слове, но быстро исправился, только глянув на меня недовольно: - … что он вас приглашает на поминки Быкова.

Дальше я стал показывать знаками этому мелкому, чтобы сбрасывал номер, пока лысый ахуевает. Я-то знаю, что он примчится сюда, а вот мелкому знать это не следует. Одуван завис, глядя на меня, поэтому я сам выхватил телефон и скинул.

- Молодец, одуван. Теперь ты сидишь здесь. Я схожу выведу Спайка. Мы жрём и возвращаемся в хабзу.

Одуван попытался было мне что-то сказать, но я быстро позвал рота и свалил, кинув на прощанье чтобы это чудовище сделало кофе и нарезало бутеры, а заодно прибрало со стола, а то там срач. Перед выходом я заглянул к Туру. Он вроде как спал, и я со спокойной совестью пошёл на выгул.

На моё счастье Спайк не стал меня мучить. Ему, видимо, самому не улыбалось оставлять в своей квартире чужака, поэтому псина отлила в кустах у подъезда под шепотки двух бабулек с соседней лавки, сделала круг почёта и порысила назад. По дороге мы заскочили ко мне, где я, нагрузив еды, приготовленной с утра для Спайка, вернулся к Туру. Одуван сидел на кухне за столом, мрачнее тучи, медитируя над двумя чашками кофе. Он даже попытался что-то сказать, но был прерван глухим рычанием-ворчанием рота, который, зайдя на кухню проверил чужака, обнюхивая. Одуван заткнулся, а Спайк, убедившись, что в его отсутствие ничего не произошло, успокоился.

- Он приедет сюда, да? – как-то обречённо выдавил из себя одуван, глядя на меня и на мои метания по кухне с тарелкой (тазиком) еды для Спайка.

- Хм. Сам догадался, или помог кто? – съязвил я, ставя на пол тарелку Спайка с подогретой в микроволновке едой.

- Зачем тебе я здесь? – спросил вдруг одуван серьёзно.

Выпрямившись я подошёл к пацану и посмотрел на него.

- Если помнишь, я тебя не звал. Ты сам ко мне привязался с просьбой и сам мне дал те деньги, за которые я чуть не получил срок, - прошипел я одувану, который меня достал. Мне и без него проблем хватает с Туром.

Одуван молчал. Надулся, прикусил губу и молчал, только вот я не собирался.

- Кстати, по поводу денег, – как бы невзначай начал я, только вот не закончил. Спайк, лопающий до этого спокойно свою кашу с мясом насторожился, поднял свои уши, заворчал, а затем метнулся в коридор, скользя когтями по ламинату и поскальзываясь. Естественно я помчался за ним, посмотрев напоследок на одувана и дав ему понять, что наша беседа не закончена. Спайк так реагировал, только когда его звал Тур – нёсся как танк, сметая по пути всё и всех. Только поэтому я и сам ломанулся. Будет жаль, если Тур окочурится до приезда лысого, хотя чего греха таить, я пересрал. После его обморока и слов одувана на душе не спокойно. Тур при виде нас двоих запыхавшихся охренел, что сразу бросилось в глаза: нахмурился, сморщился и - я успел заметить - убрал руку от катетера. Вид у него был бледный, кожа - с лёгким синюшным отливом, но вроде получше.

- Вырвешь катетер – я вызову скорую! – предупредил я его, подходя ближе. Тур ещё больше нахмурился и, как я заметил, взгляд его был куда адекватнее, чем когда он встретился нам на пороге квартиры. Спайк тем временем уже запрыгнул (гопнул!) на кровать и лез к Туру лизаться.

- Убери капельницу, - прохрипел Тур, стараясь привстать.

- На хер? - закономерно задал я вопрос.

Тур вздохнул, поморщился. Он сам не знал, зачем. Она его просто заебала. Меня бы тоже, кстати. Не обращая на меня внимания, он опять потянулся к руке с катетером, но я успел перехватить его ладонь.

- Не снимай. Докапает, сниму – здесь на час осталось.

Тур посмотрел на меня удивлённо, потом на пакет с раствором, подвешенный к стене, и скривился.

- Рука чешется, и я ссать хочу. – Прохрипел всё же натужно и недовольно он, отводя взгляд на Спайка, который, положив свою тяжеленную башку ему на волосатый живот, скулил и смотрел жалобно на происходящее.

Я замолчал, обдумывая всё сказанное им, и кивнул.

- Сейчас обработаю раны и отведу.

Тур долго переваривал сказанное, пока я искал на тумбочке мази, всё остальное и пытался согнать Спайка.

- Может ещё и член подержишь? – глухо и раздражённо спросил Тур, когда я попытался ему под спину засунуть подушку.

- Может, и подержу, если хорошо попросишь! Или ты стесняешься после того, что у нас было? – не выдержал я и огрызнулся. Я и так, блядь, чувствую себя не в своей тарелке, а он ещё тут выёбывается.

Тур запыхтел и дёрнулся хватая меня за руку, желая что-то сказать, но потом резко отпустил и всё же прохрипел:

- Бурый приезжал сегодня?

После его вопроса всё стало на свои места. То-то морда того мужика мне показалась знакомой. Бурый… Он был в бане, когда меня чуть не отымели скопом, только вот он вроде ебал девицу в бильярдной.

- Нет, - ответил резко я. – Твой дружок сказал звонить ему, когда ты будешь при смерти.

Тура всего перекосило, но он промолчал. Вот и отлично.

Раны я обработал довольно быстро и частично наложил повязки на самые страшные места. Опыт в неделю не пропьёшь. Раны заживали медленно, неохотно, но заживали, покрываясь коркой. Даже воспаления, как мне показалось, стали менее жуткими, хотя организм и так недополучал витамин и чего там ещё надо полезного. Хозяин организма бухал как скот, литрами хлестая вискарь вместо витаминок.

Тур при обработке ран сжимал зубы и морщился. Раны, видимо и правда жутко чесались, поэтому я постарался наносить мазь так, чтобы не повредить, но и принести облегчение этому упырю. Закончив и вытерев руки влажными салфетками, я встал и посмотрел на свою работу. Не спец – но мастер, бля. Подхватив прозрачный пакет с лекарством, я поднял его повыше, оставляя трубку свободно висеть, и посмотрел вопросительно на Тура. Он так же вернул мне взгляд, но убийственный. Не верил, что я пойду с ним в толчок? А как же, дорогой? Пойду! Ещё как пойду! А нет, так скорой и больницей припугнуть можно. Бурый был щедр на информацию. Скупую, правда, информацию, но я всё запомнил! Да и что я, не человек, что ли, не понимаю, как это - такому, как Туру, чувствовать себя зависимым от кого либо? Понимаю! Сам так живу в последнее время. Вот и он пусть прочувствует.

- Вставай, - поторопил я Тура, и он недовольно, злясь, но встал.

Так мы и пошли развеселой компанией: Спайк шёл впереди, всё время оборачиваясь на нас, типа не отстали ли мы, потом шёл шатавшийся от стены к стене Тур, болезный шах-падишах с кислой и злой мордой, ну и в конце процессии плёлся я, аки прислужник при каком царе-батюшке, навытяжку, с высоко поднятой рукой неся на высоте пакет, как нимб или корону.

Путь наш до толчка пролегал аккурат мимо кухни, где сидел задумчиво-офигевший от вида нашей банды одуван. Он ещё Туру и добавил «счастья», предложив, немного заикаясь, помочь чем-нибудь. Наивный! Нашёл кому помощь предлагать, ага! Тур ему же его же руку помощи первый и сломает, оторвёт и скормит потом своему адскому псу-людоеду. В принципе, так оно почти и вышло, только без оторванных запчастей – одувана послали по всем известному адресу – к ебеням, пожелав при этом не появляться в поле видимости этой квартиры. Одуван скис (а в глазах столько радости! Двуличный гад!) и собрался встать и уйти, поэтому пришлось и мне внести лепту – прошипеть Туру про утку и больницу, а на одувана рыкнуть, чтоб сидел и меня ждал, помощник хренов. В толчок всей толпой зайти не получилось. Спайка Тур выпер одним взглядом, а вот на меня это не подействовало, и я нагло сам зашёл. Тур сопел, а его глаза наливались кровью, но я не сдавал позиции.

- Съеби, - прорычал Тур, глядя на меня из-подо лба.

Шутки кончились, все клоуны должны свалить с манежа, только вот я не шутил. Криво улыбнувшись, я прижался к груди Тура (размеры небольшой комнаты и большого Тура очень способствовали). Он задышал и засопел чаще, раздувая ноздри, а я, закрыв дверь за его спиной, опустил свободную руку на его хозяйство, легко сжимая. Сопение переросло в хрипение, а сам он напрягся как струна. Я ожидал его кулака как родного, но он вмиг сдулся и расслабился, откидываясь на дверь. Мой энтузиазм немного спал: я-то думал, он и дальше упираться будет, а он, сволочь, ведёт себя как царь. Самое мерзкое, что я сам предложил себя.

Одной рукой стягивать с крутых и широких бёдер Тура трусы и штаны-спортивки оказалось тяжело. Попыхтев с минуту, я понял, что мне нужна помощь.

- Может, подержишь? - глянув на расслабленного и какого-то уставшего Тура, прошипел я, делая намёк на пакет с лекарством.

Тур, приоткрыв глаза, наблюдал за мной и моими потугами и молчал, пока я вновь не зашипел. Штаны стянуть еще ниже я не мог, тогда бы опустился пакет и капельница. Патовая ситуация. Тур упёрся в дверь, и я не могу уйти. Иниацитива, мать ее, наказуема. А уж второй раз за день – это для меня слишком, так что поиграем в терпелки.

- Я подожду, - выдал я этому упёртому чудовищу, меняя одну руку на вторую, а то она затекать начала.

Тур, как я и думал, не железный и долго терпеть не смог. Мочевой - не резиновый. Схватив нетерпеливо пакет из моих рук, он, засопев, посмотрел на меня тяжёлым взглядом. Ему не нравится моё присутствие и моя помощь. Оно и понятно, только вот мне тоже, знаете ли, много чего не нравится, но я терплю и молчу!

Двумя руками дело пошло быстрее, и когда штаны с трусами оказались ниже колен, у меня во рту всё пересохло, и я отвёл взгляд от хозяйства Тура. Сука, как же мне неудобно! Чтобы не передумать и не свалить позорно, я не задумываясь ни о чём, чуть подрагивающей рукой схватился за чужой член, направляя его в унитаз и… И ничего! Я посмотрел на Тура убийственным взглядом.

- Подними сидушку, - прохрипел он, выходя из себя, и я чуть не взвыл. Сидушку я поднял не с первого раза. Она всё норовила упасть. Тур схватил меня за плечо и с силой сжал.

- Зад мне вылижешь тоже, - медленно, срываясь на сип, зло проговорил Тур, усиливая нажим на моё плечо, в то время как его член в моей руке напрягся, и звонкая струя с силой ударила в унитаз.

Я честно забыл, как дышать, а до моего тупого мозга дошло, каково ему сейчас! Это для меня это всё фигня. А ему как? Я не смог бы, как он… наверное обоссался бы, и то, даже это было бы сложно сделать - мозг ставит блоки, до последнего. У Тура от напряга и злости на лбу выступил пот, а на щеке, у небольшого выпуклого шрамика под самым веком забилась венка. Хватка его лапы на моём плече ослабла, как и струя. По спине пробежали мурашки, когда Тур выдохнул мне в лицо, и я заглянул в его чёрно-карие, с полопавшимися сосудами глаза. Как какой-то псих под гипнозом, стряхнув с пениса последние капли, я наклонился и стал натягивать бельё со штанами. Сверху за мной наблюдали, и этот взгляд я ощущал каждой клеточкой тела. Не знаю, чем бы закончилось это всё, но у двери раздался остервенелый лай, удаляющийся топот с цокотом, а затем и звонок в дверь. Того, кто пришёл, я готов был расцеловать! Даже в лысину, потому как это мог быть только этот гондон лысый. Он припёрся вовремя.

- Тебя проводить до двери? – хмыкнув, ядовито (не могу я по другому!) проговорил я, посмотрел на лапу Тура, лежащую ещё у меня на плече, а потом на него самого.

Зверское выражение на лице Быкова всё сказало само за себя. Руку он убрал, многообещающе посмотрел на меня и, развернувшись, с пакетом в вытянутой руке вышел из толчка. Так я и думал, что он не захочет меня видеть рядом, чтобы не прибить. Довёл я его знатно. Мне даже курить захотелось и почувствовать приятную, расслабляющую горечь на языке, а то руки до сих пор трясутся. Блин, как я давно не курил! И ведь что интересно, опять благодаря Туру. Нервотрёпка и его контроль сделали своё дело, но желание сиюминутное появилось. Наверное, и голова приятно закружится от первой затяжки…. Как впервые… Осталось совсем ничего – выбраться из квартиры Тура живым и целым. Быть третьим в разборках между лысым и Туром мне не хочется, я и так сейчас столько масла подолью в огонь, что и дом взлететь может.

Теперь осталось вовремя прикрыться своим новым бронежилетом под названием «одуван», и будет мне счастье...

Глава 29

Дима летел к дому Туру на всех парах. Звонок Соловейчика застал его на работе на инструктаже: он отправлял парней на новый объект и давал последние наставления. Сам поехать Дима сможет на объект только через пару дней, после встречи с новым клиентом, и как он надеялся, после заключений договора, поэтому и приходилось парней одних отправлять. Отправка десяти здоровых лбов на новый объект всегда была делом хлопотным и по бумажкам и по технической части, а учитывая, что Тур бухал, то и подавно, ведь Дима всегда заведовал бумажками и коммуникативной стороной, а Быков всем остальным: по технике и материалам. И теперь без Быкова было тяжело. Это заметили даже парни и Кристинка, но молчали и вопросов не задавали, чтобы не навлечь на свои головы беду – Димон был не в духе последнюю неделю, зашиваясь и разрываясь между бумажками, клиентами и объектами. Давно Димон так не вкалывал. Это поначалу ему казалось, что всё будет хорошо, только вот беда не ходит одна. Бедой для себя Дима обозначил забухавшего Тура, одувана – мелкого паршивца, просто сводящего его с ума по ночам во сне (как наваждение психозное), и как апогей кучу работы и сдачу последнего крупного объекта по охранке. И если со сдачей объекта Дима вопрос решил, чуть ли не ночуя в офисе и машине (объект был в другом городе), то вот с первыми двумя было туго: к Туру он сделал было одну попытку сунуться и поговорить, надеясь, что тот слез со стакана, но был коротко послан, а звонки тот вообще стал игнорировать. С одуваном дела обстояли так же, если не хуже. Зацепил он Диму и сильно, но гордость, самцовость и ещё куча разных сомнений и заморочек, плюс работа и банально нехватка времени не позволяли раньше вырваться и поговорить с ним. Единственное – Дима узнал номер Соловейчика у Сушко и написал смс упрямцу, что приедет сегодня в шесть, но звонок с неизвестного номера сорвал его раньше. И ведь всё в одном флаконе! Звонил никто иной как одуван, мелкий дьяволёнок, который отказался от встречи, да ещё и передал от патлатого «новости» про Тура. Чтоб их! Особенно патлатую заразу, ведь он виноват и именно он через одувана передал радужные «новости», так что летел Димон убить патлатого, и это минимум. Надо же ему на ком-то хотя бы сорваться, в тренажёрку до груши ему нескоро добраться, а тут как сам Бог велел.

Дата добавления: 2015-12-01