|
Читайте также: |
Домой я возвращался со сбитыми черными от грязи коленями, зелёной задницей от травы, в слюнях, усталый и злой как чёрт. Спайк всё же заставил (да, именно заставил!) меня играть с палкой, уронив на зад при этом пару раз, поэтому ноги я чуть тянул, в отличие от довольного рота, который летел впереди меня.
Машины Быкова у подъезда не было ещё, и я отчего-то выдохнул с облегчением, не обратив внимания на другую тачку, поэтому опешил, потому что на этаже нас встречал Димон с опухшим, заклеенным носом.
Я не успел подняться до пролёта, как этот лысый мудак, уперев руки в перила, спросил:
- Где Тур?
- Без понятия, - вяло огрызнулся я, продолжая подниматься по ступеням к своей двери, где уже сидел и ждал меня рот.
Лысый молчал, хотя мой ответ ему явно не пришёлся по вкусу. В квартиру меня втолкнули в спину вслед за забежавшим псом и за шиворот потянули на кухню.
- Где вчера он тебя нашёл?
Отвечать ему уж точно я не собирался, да и задолбали таскать и пинать меня. Удар ногой лысому пришёлся по голени, а рукой в живот.
- Блядский выродок! – зашипел сквозь зубы Димон и двинул на меня.
- Что, мало тебе по морде съездили с утра, мудак?! – зарычал я, а сзади меня на кухне залаял Спайк.
Не знаю, почему я решил, что псина меня спасёт или защитит, но я отступил из коридора на кухню, где и лаял рот.
Лысый просёк мою уловку, но всё равно притормозил. Рот заткнулся, а Димон тихо с угрозой проговорил:
- Ты мне всё равно расскажешь, где он тебя вчера нашёл.
- А то что? – ядовито поинтересовался я, подойдя к самому окну. – Сам в лесочке прикопаешь?! Да? Что-то ты с утра против был!
Димон заскрипел зубами.
- Я лично и прикопаю, если ты мне не расскажешь всё…
Звонок в дверь прозвучал уж больно громко и зловеще. Рот, залаяв, унёсся туда, этим и воспользовался лысый, преодолев быстро до меня расстояние, припечатывая задом меня к подоконнику и делая захват на моей многострадальной шее. Я забарабанил кулаками по его твердому, просто каменному торсу.
- Ты сейчас без лишних движений откроешь дверь, а потом ответишь на мои вопросы, гнида, - тихо и быстро произнёс Димон мне в лицо, и как только я сморщившись, кивнул, отпустил, похлопав по щеке, и направился к дверям, где надрывался звонок. Вместе со Спайком.
- Сука лысая, - прошипел я, вслушиваясь в происходящее в коридоре.
Ничего толком я не услышал из-за звона в ушах, поэтому повернулся к окну лицом и увидел, как припарковалась черная бэха Быкова у подъезда. Именно поэтому я пропустил момент, когда на кухню зашёл Димон, ведя впереди себя пунцового одувана?
- К тебе пришли! – криво улыбнувшись, проговорил лысый, подпихнув щуплого малого на кухню и оставаясь в дверях, чем и сдержал всё ещё рычавшего и фыркавшего Спайка в узком коридоре. Рот недолго фыркал и рычал. Его бархатные уши-тряпки поднялись, а сам он подобрался. Услышал своего имбецила? Я сам фыркнул и уже уставился на пятнисто-алого одувана.
- Чего припёрся, я тебя не приглашал в гости, – недовольно произнес я, глядя, как это белое недоразумение, с огромными глазищами, прикусив губу, попыталось скосить глаза на стоящего в дверях лысого.
- Я… Я… Я - проблеял одуван, заикаясь и почему-то прямо скукоживаясь на глазах. Даже его белые тонкие руки-веточки, с ярко выделяющимися голубыми прожилками вен, стали, как мне показалось, пунцовыми и задрожали.
- Последняя буква в алфавите. Если это всё – вали, – не выдержал я, сам начиная нервничать и злиться. Тур сейчас припрётся.
Малой даже вздохнул, как мне показалось - с облегчением, пока не вмешался лысый.
- Стоять.
Одуван дёрнулся и, о диво, затараторил:
- Я извиниться пришёл. Я не знал, что он так сделает и заявление напишет. И узнал я только сегодня, когда вы пришли! Честно! Я сам пойду к директору и в милицию и скажу, что я сам тебе дал деньги! Он не специально! А я на работу пошёл вечером, поэтому только сегодня и узнал! Извини, пожалуйста!
От потока информации, этого рьяного лепета и уже просто нереально пунцового лица с огромными, почти на мокром месте, детскими глазами меня перекосило.
- Всё? Извинился? - спросил грубо я, заметив как ломанулся рот к двери, повизгивая. – Тогда вали отсюда.
Одуван сдулся вмиг и вместо того, чтобы радостно ускакать отсюда, опустил голову свою блондинистую и уже тихо спросил:
- А он правда будет должен десять тысяч?
- Да, - ответил жёстко я, поглядывая в коридор.
И вообще, как можно защищать этого урода?
– Или ты уже передумал идти в ментовку и к директору?! - глянув на одувана, ехидно спросил я.
- Нет, - подняв голову и глядя мне прямо в глаза, серьёзно и уверенно ответил одуван, сжав кулаки.
- Тогда адиос! – махнул я раздражённо рукой, прислушиваясь к шуму в подъезде.
Одуван уже повернулся уходить, но лысый мудак не дал.
- Что за заява? – схватив одувана за плечо, спросил он и развернул к себе. Малой прикусил губу от боли. Бугай схватил, видимо, с той же силой, что и меня, а сколько тощему одувану надо? Плюнь – перешибёшь.
- Убери грабли от него! – не выдержал я и, подойдя к малому, потянул на себя. И так этому белобрысому досталось. – Я сам расскажу тебе.
- О нет! Лучше узнать всё из достоверных источников, при том, что этот мне должен! – с наглой, хищной улыбкой проговорил Димон, не выпуская малого.
За шумом и гамом все, кроме меня, пропустили звук открывающейся двери и зашедшего Тура, который со своим размахом плечей и телосложением чуть вмещался в ширину коридорчика.
Лысый, всё же услышав приход Тура и, отпустив малого, медленно, потому как также еле умещался в дверях, развернулся.
- Какого хуя ты здесь забыл? – со злостью, хмуро и мутным взглядом процедил Тур, глядя на Димона.
- Поговорить, – ответил Димон, вставая так, что загородил мне весь обзор.
Тур сопел громко, что и я слышал. Мне даже представилось, как он сейчас сжимает свои кулачищи, а брови его нахмурены.
- Не о чем, - медленно, чуть заплетающимся языком, прохрипел Тур. – Заявление на увольнение я написал.
- Ты сдурел, мать твою?! – вдруг взвился лысый, и я увидел, как напряглась его спина, что чуть пиджак по швам не расползся. – Какого хера это значит?!
- Я на тебя не работаю больше, - сдержанно и тихо проговорил Тур, но я сумел разобрать в его голосе лёгкую досаду.
Димон молчал долго, потом не выдержал и врезал кулаком со всей дури в дверь туалета:
- Блядь! Я не подпишу. – Зарычал лысый.
Тур как стоял, так и остался стоять, только когда мимо протиснулся лысый, задев его, криво, с каким-то оскалом улыбнулся вслед и перевёл свой мутный, тёмный, с прищуром взгляд на меня.
- Протрезвеешь - поговорим! – раздалось раздражённо и многообещающе из коридора, и дверь с грохотом захлопнулась под ворчание рота.
Я смотрел на Быкова и молчал, пока он не поднял руку, в которой была уже ополовиненная бутылка вискаря. Сделав глоток из бутылки и вытерев рот рукавом байки, Тур зашёл по-хозяйски на кухню и уселся на стул у входа, вытягивая ноги.
- Что этот здесь забыл? - задал пьяно вопрос Быков, что у меня мурашки по спине пробежали, а руку мою кто-то потянул. Только тогда я вспомнил, что забыл про замершего, съёжившегося одувана, которого держал за руку как маленького.
- Можно я пойду? – тихо попросил у меня щуплый одуван, всё ещё отсвечивая ярко-алыми пятнами на щеках и скулах.
– Мне ещё в училище к директору надо и в милицию. – Уже более обречённо и совсем тихо проговорил одуван, посмотрев сначала на загораживающего проход Тура, сидящего у ног имбецила Спайка, а затем на меня. Я отпустил влажную руку пацана, но тот, остался стоять. За мной и пацаном пристально и как-то странно наблюдал Быков, от чего у меня у самого вспотели ладони.
- Он меня не укусит? – спросил одуван, разрывая тишину и косясь на пса.
- Нет, - буркнул я, замечая, как глаза Тура ещё больше щурятся.
- Нет - если успеешь добежать до двери на счёт три, - хрипло, с какой-то совсем не ведомой мне интонацией вдруг проговорил Тур, рассматривая хищно споткнувшегося на полушаге одувана. – Это же твой дружок из комнаты накатал на этого патлатого заяву?
Белый одуван встал как вкопанный, открыв свои дебильно – детские, наивные, испуганные глаза ещё больше, и кивнул.
Тур сделал несколько шумных глотков из своей бутылки, а потом посмотрел на всё ещё замершего тугодума-одувана и вдруг сказал:
- Тогда – один…
Светлые брови малого сошлись на переносице, и он бросил на меня украдкой боязливый взгляд.
- Два, - тихо, но жёстко, давая понять, что он не шутит, произнёс Тур, также посмотрев на меня, и вновь потянулся к горлышку бутылки.
До меня дошло, что будет, когда он скажет три, будто обухом по башке вдарило. Блядь, да он реально бухой и в неадеквате! Тело само пришло в движение, раньше, чем я закончил думать и понимать происходящее. Я толкнул испуганного малого в коридор и даже удержал его от падения. Споткнувшись сам о ноги Тура, я даже успел одувана толкнуть дальше, к дверям и гаркнуть: «Вали, бля, быстрее», когда сзади раздалось сначала «Три», а потом и «Взять!».
Это было настолько всё быстро, что я, заметив белую, пушистую голову у входной двери и прикушенную до белизны губу, дико испугался. Адреналин вмиг разлился по крови, а тело заледенело от мысли, что сейчас рот вцепится своей челюстью мне в ноги, как в то деревце в скверике сегодня, сожмёт зубы с силой в неизвестно сколько атмосфер и будет мотать своей большой покатой башкой, чтобы вырвать мяса побольше, а лучше перекусить твёрдую кость.
- Умница, Спайк! Сидеть! – услышал я где-то далеко, пока звук не приблизился и реальность не навалилась на меня тяжестью чьей-то горячей руки и чёрными плавающими точками в глазах.
Я не сразу понял, как оказался прижат Туром к стене. Меня трясло, а желудок отдавался спазмами.
- Что, зассал за этого сопляка?! – прохрипел зло Тур, удерживая меня от падения и ещё больше вжимая в стену.
- Блядь, дебил! Тупой имбецил! Да он извиняться приходил! И он сам дал мне эти чертовы деньги! – не выдержав, заорал я прямо в лицо бухому имбецилу, брызгая слюной и, надеюсь, ядом. Я даже бы врезал ему сейчас под таким количеством адреналина, если бы чужие свинцовые руки меня не удерживали. И плевать, что он меня в асфальт закатает.
Тур на мою проникновенную речь засопел, приоткрыл рот, обжигая меня горячим спиртовым дыханием, и спокойно спросил:
- Ты Спайка кормил?
Весь мой запал как ветром сдуло от растерянности. Я готовился к тому, что сейчас мне голову открутят, а это животное спрашивает про своего пса-убийцу?!
- Кормил?! – в голос Быкова добавились нотки стали и раздражения.
- Нет! – едко и зло вырвалось у меня, и я вновь уставился прямо, нарываясь, в хмурое, каменное лицо, испещрённое мелкими глубокими шрамами и рубцами.
Но в который раз Тур удивил меня. Мой взгляд он проигнорировал и перевёл тёмные, блестящие, с мутной поволокой глаза на рота, сидящего у ног и держащего в лапах замусоленное от слюней, местами уже с прорехами кухонное полотенце.
Вот что "взял" по команде хозяина ротвейлер....
- Пошли, Спайк, - тихо проговорил Тур, псу, отпуская меня и криво, чуть не падая делая шаг назад.
Выпустив из груди остатки воздуха довольно громко, я сгорбился от усталости. В руках и ногах чувствовалась слабость, а желудок всё ещё скручивало лёгкими и уже голодными, урчащими спазмами. Не обращая внимания на меня, Быков наклонился к радостному Спайку и погладил по ушам-тряпкам.
- Чтобы больше я никого не видел в своей квартире, - всё ещё гладя пса, тихо и медленно проговорил Тур и, оторвавшись от своего занятия, посмотрел на меня. - Иначе следующий раз команда Спайку будет «фас!».
Отвечать я не стал. Покачиваясь, Быков встал и хотел уйти, но потом словно вспомнил что-то.
- Уберись, - это последнее, что он сказал, и забрав Спайка, свалил к себе.
- Блядский тупой имбецил! - зарычал я на всю квартиру и стукнул кулаком о стену.
Осмотрев срач в квартире, я вздохнул. Тупой имбецил прав, что я скоро и правда в бомжа превращусь. Квартиру убрать надо. А ещё и пожрать бы не помешало...
Глава 25
Дима вылетел из подъезда и со злостью хлопнул подъездной дверью. Подойдя к машине, он достал ключи, и посмотрев на окна последнего этажа, задумался. Постояв ещё немного, он всё же сел в свою машину, и так же громко хлопнув ее дверью, завел мотор и отъехал за дом, к допотопному ржавому гаражу-ракушке, под занавес старой, с длинными, до самой земли, ветвями узловатой ивы, уже полностью покрытыми молодыми, остролистыми, зелёно-серебристыми листьями. Здесь машина была незаметна, а обзор подъезда – отличный.
Ждать Диме пришлось недолго, хотя за это время он передумал много чего и даже порывался один раз вернуться. Пьяный Тур непредсказуем. Патлатую звенящую дрянь было не так жаль, как белого, взъерошенного, тонкого и какого-то совсем уж мелкого блондинистого парнишку. Именно его Димон и ждал, чтоб прояснить некоторые моменты и не только. Уж больно парнишка интересный. А как он смотрел на Димона своими светло-карими глазищами, когда вывернул на него ведро в больнице! Да и задница у парня была такая, что Димон прямо ощутил на своих ладонях приятную тяжесть и упругость.
Замечтавшись о том, как бы было классно засадить в небольшую, упругую, неразработанную (в этом Димон не сомневался!) попку блондинчика, член напрягся, а в яйцах приятно потяжелело, из-за этого Димон чуть не пропустил того самого блондинчика, который вышел из подъезда и, помявшись с некоторое время, а затем вздыхая и мельком озираясь на дом, быстро посеменил в сторону проспекта, явно направляясь в сторону остановки через дворы.
Машина приятно заурчала и тихо выехала из своего укрытия. Проехать по дворам не было возможности, поэтому Димон нажал на газ. Он его на остановке и перехватит.
На остановке кроме пары тёток с сумками, старушки и двух совсем малых пацанов никого не оказалось. На противоположной остановке блондина также не было. Прождав с минут десять, Дима напрягся и нервно забарабанил пальцами по колену. Вот куда он мог деться, если через дворы напрямую минуты три до остановки?
Звонок по работе отвлёк Димона от блондина ещё на добрых двадцать минут. Его ждали в офисе. Новый перспективный клиент с новыми объектами и выходом на более широкий рынок, как по охранке, так и по новым проектам сооружений, только запускающимся в эксплуатацию. Лакомый кусище для Димона, а ведь он уже даже думал штат расширять. Ребята не справляются. А тут Тур забухал с какого-то лешего, и так некстати, да ещё сказал, что увольняется. И что ему в бошку стрельнуло? Даже нос Димону сломал, пьянь. И как ему, блядь, теперь на встречу ехать? И ведь хотел же Быкова взять с собой. Тур не любил, когда Димон таскал его на подобные встречи. Чувствовал он себя неуютно и всегда был недоволен, но Дима знал, что у друга глаз алмаз, и то, что не смог бы заметить он сам за всеми цифрами и бумажками, всегда замечал Быков. Серый кардинал, бля.
Скрипнув зубами, Димон поехал в строну офиса. Пропустил блондина, теперь искать его придётся. Ему ещё переодеться бы не помешало. В офисе есть запасной костюм. Тур, скотина, как всегда бил прицельно, и теперь, кроме опухшего до синевы носа, новая рубашка с пиджаком радовали глаз бурыми, уже засохшими пятнами крови. Рубашку с пиджаком он вычтет из зарплаты Быкова, когда разберётся с его увольнением. Тур упрямый, но Димон тоже не лыком шит. И за нос ещё Тур тоже должен будет.
Белая макушка притянула взгляд Димона, и он, резко притормозив, стал перестраиваться под яростные сигналы других машин. Парнишка-блондин быстро шёл вдоль дороги пешком. Поэтому Димон его и не увидел на остановке. Притормозив у обочины, он окликнул парня. Блондинчик дёрнулся и заозирался, а увидев, кто его позвал, нахмурился и нахохлился, как воробей.
- Садись – подвезу! – как можно дружелюбнее, насколько это было возможно в данный момент с разбитым носом, произнёс Дима, рассматривая белого воробья.
- Спасибо, я сам дойду, - буркнул блондинчик и, немного попятившись, хотел развернуться и уйти.
Димона не устраивал ответ. Глянув на часы и чертыхнувшись про себя, он вновь окликнул парнишку:
- Садись, говорю! – довольно резко начал Дима, но потом исправился, заметив, как напрягся парень. – Да не бойся. Подвезу куда надо. Мне всё равно по дороге.
Одуванчик ещё больше напрягся и скептически посмотрел, но потом тихо, но уверенно произнёс:
- Я сейчас на Революционную сворачиваю.
- Ну и отлично! Говорю же: по дороге! Садись! – радостно осклабился Димон, открывая дверцу машины, хотя ему и было совсем в другую сторону, но упускать паренька не хотелось, раз он в который раз приплыл в его руки.
Помявшись немного и покрывшись розовыми пятнами, одуванчик подошёл и сел в машину, захлопнув дверь так нежно и так аккуратно, что она не закрылась, о чём и сообщила своим пиканьем умная машина. Дима сразу воспользовался такой возможностью и, перегнувшись (считай, почти лёг) своим крупным массивным телом через колени замершего паренька, с силой захлопнул дверцу. Одуванчик, кажется, дышать перестал, а его шея покрылась такими же пятнами, как и скулы. Диму прямо подбросило от таких эмоций паренька и от его такой детской стеснительности и непосредственности.
- Пристегнись, воробей! – улыбаясь во все свои белоснежные зубы, довольно сказал Дима и, заметив, как паренёк насупившись потянулся к ремню безопасности, опередил его. Ему понравилась реакция блондинчика на его приближение и такое наглое вмешательство в личное пространство, поэтому захотелось ещё и ремень застегнуть.
- Я и сам мог, - пробурчал недовольно одуванчик, вжимаясь в сиденье и стараясь минимизировать прикосновения.
- Мог, но так быстрее! – застегнув ремень и подмигнув, радостно проговорил Димон.
- Вы же не просто так меня подвозите? – чуть прищурив свои медовые глаза и как-то уж больно серьёзно, медленно проговорил блондинчик, когда машина плавно двинулась по проспекту. – И вам не по дороге.
Димон хмыкнул, став серьёзным. Блондинчик не такой наивный, как показалось сразу, и это не могло не радовать Диму. С ним будет интересно.
- Про какое заявление ты говорил у патлатого? - перешёл мужчина сразу к делу.
Блондин вздохнул, прикусил губу, что Димону захотелось тут же самому её прикусить, и не только её. Парень рассказал вкратце, почти по-военному, чётко, с толком, расстановкой, всё, что знал сам: с момента, когда к ним в комнату пришёл за деньгами неформал, и заканчивая тем, когда к ним же в комнату пожаловал Тур с Тохой. Под конец короткой истории голос паренька стал совсем тихим, а пальцы побелели оттого, что он с силой сжал ремень безопасности.
- И какого хрена ты вообще деньги дал Роевскому? – не удержался от вопроса Дима, скосив глаза на беловолосого воробья.
- Можно меня здесь высадить? – глядя на дорогу, спохватился одуван и, нахмурившись, посмотрел на Димона, всё ещё ожидающего ответа.
Дима глянул на место, куда указал одуван, и усмехнулся.
- Можно. Ответишь, и можно, - расплылся в широкой улыбке Димон и кивнул на место, куда указал воробей. – Ты же не собирался сюда. Да?
Блондин вопросительно-наивно посмотрел на Диму, а потом, проследив взглядом, куда смотрел мужчина, вздохнул, покрывшись привычно красными пятнами на скулах. Врать парень совсем не умел, а его организм сразу предательски выдавал это в виде красных стыдливых пятен и румянца.
- Я рассказал всё, что знал, - упрямо через некоторое время, проговорил блондин.
- Почему ты пришёл извиняться к нему? - вопрос сам сорвался, и теперь Дима с любопытством ждал ответа, параллельно рассматривая старенькую, поношеную, явно с чужого плеча одежду паренька. Дима не понимал и недоумевал, почему пацан, вроде не блаженный и не дурак, отдал столько денег Роевскому безвозвратно, а затем ещё и извиняться пришёл.
От вопроса одуванчик сжал ремень безопасности ещё больше, но потом расслабил захват и повернул голову к Диме. В светло-карих, горчичных глазах плескалась такая ненависть и такая странная уверенность, что Димона, передёрнуло от такого взгляда.
- Остановите машину. – Сказано это было блондином так, что Димон сначала растерялся, а потом, послушавшись приказа, по другому это назвать было не возможно, стал снижать скорость, чтобы остановиться, чуть съехав в сторону с проезжей, двухполосной дороги.
- Давай к общаге отвезу, - собравшись с мыслями, предложил Димон уж больно серьёзному одувану, притормозив у обочины.
- Спасибо, но мне надо сюда, - всё ещё упрямо, но видно что засмущавшись от своего поведения и тона, проговорил блондин и начал отстёгивать ремень безопасности.
Димон вообще не понимал зачем пацан так упрямо хочет выйти, пока не посмотрел вновь на расположенные дома и не заметил вдали высокий серый забор ментовки. Точно, он говорил Роевскому что туда пойдёт! Дошло до Димы. Только вот сам Дима никогда бы не подумал, что одуван в самом деле туда пойдёт каяться. Глянув на время, мужчина вздохнул. Он опаздывает и ему не хочется отчего-то отпускать этого наивного одувана в ментовку, куда тот и собирался.
- Сиди, - остановил Димон блондина, который уже потянулся к двери, и завёл мотор, чтобы подъехать к самой ментовке под странным насуплено-удивлённым взглядом одувана.
- Ты знаешь, к кому идти-то хоть? – усмехнувшись, спросил Димон, паркуясь у серого уазика с мигалками.
Блондин молчал, видимо, решая что-то для себя, пока у Димона не зазвонил мобильный, который он проигнорировал. Опять из офиса.
- Там есть дежурный, - проговорил вдруг одуван и, замявшись, быстро поблагодарил Димона и выскользнул на улицу.
Димон почти дар речи потерял, насколько быстро смылся одуван, а ведь он так и не узнал, как его зовут. Но это ничего, решил для себя Дима. Уж знакомых он найдёт в этой ментовке, только до офиса доехать и в блокнотик заглянуть. Да и ребятки есть местные, отсюда. А заодно можно и узнать подробности про патлатого.
Встреча с клиентом прошла мерзко. Да что говорить – никак. Он опаздывал катастрофически, поэтому, набрав господина Устинова, он извинился из-за возникших непредвиденных обстоятельств, а именно аварии на дороге, но пообещал прибыть с минуты на минуту, что и сделал в том виде, в котором был. Переодеваться просто не было времени. Трое мужчин, одетых с иголочки, встретили его с поджатыми губами и неискренне пособолезновали аварии и сломанному носу из-за не сработавшей подушки. Дальше хуже: показав все подготовленные бумаги с цифрами и выкладками на новые возможные проекты, троица, а именно господин Устинов, его зам и финдиректор, покивала, как болваны, прилизанными головами, а потом, забрав договора, сметы и всё остальное, свалила, сказав на прощание: мы с вами свяжемся, когда рассмотрим всё более обстоятельно.
Херово, но не плачевно. Те бумаги, что предоставил Дима, были заманчивы для Устинова, как ни крути, не говоря уже про то, что репутация у фирмы Димона была белее первого выпавшего снежка. На этом поприще у Димы нет конкурентов.
Как только дверь за троицей закрылась, Димон, нахмурившись, стал стаскивать пиджак, когда в небольшой директорский кабинет вломилась секретарша Кристина, махая как опахалами своими огромными ресницами.
- Чего тебе? – недовольно спросил Дима, разглядывая Кристинку в её короткой, не скрывающей длинных ног, обутых в туфли на высокой шпильке, черной юбочке и белой, со скромным, но таким соблазнительным вырезом блузке, которая только подчёркивала её смуглую, молодую грудь размера эдак четвёртого, не меньше.
Кристинка попала в их контору случайно, после очередной баньки, где побывала в роли расслабляющего средства для мужиков. Проститутка на час оказалась умной девицей с высшим экономическо-бухгалтерским образованием, мозгом и подвешенным языком, за который Дима и взял её к себе. А чего добру пропадать? Единственный минус (минусы, но как посмотреть) её был в том, что она оказалась без опыта, зато с красным дипломом, молодой матерью с ребёнком на руках, больными старыми родителями и мужем-нариком, но за всё прошедшее время, а это немало - два года, Кристина ни разу не подвела, как и обещала. Про мужа Димон правда сразу поставил условия: либо муж и панель, где она и обитала из-за того, что её никто не брал никуда из-за «минуса (ов)», либо работа с приличной зарплатой, но без мужа-нарика. Девушка согласилась, не раздумывая, разревевшись прямо в бане голая на полу. Но это история давно минувших лет. Теперь Кристинка "зверь" в бухгалтерии, которую она вела, и просто царица как секретарь. Что удивительное – со всем справляется, ведь это не панель, где надо только ноги раздвигать да зад подставлять, тут думать надо. Да в принципе, ей туда после прошлой жизни и не хочется. Даже замуж собралась за какого-нибудь мужика из наших. Они все видные, только за кого, не определилась. Было дело, она даже к Туру подкатывала, но быстро передумала, сделав всего лишь одну робкую попытку. Быков даже этой красивой и умной стерве не по зубам с его характером.
- Дим, Артур приезжал, - нахмурившись и закусив губу, произнесла нервозно Кристинка и достала из-за спины заявление от Быкова.
Для Кристины не было секретом, кем был Тур для Димы. Это только чурбаны мужики, составляющие почти девяносто восемь процентов их фирмы, за исключением Кристины и уборщицы Нин Фёдоровны, не видели ничего, а уж она давно догадалась кто есть кто, хотя предпочитала не делиться ни с кем этой информацией. Мало ли что, Димон её потом со свету сживёт и опять отправит на панель.
- Давай! – протянул руку Дима и, выхватив заявление, порвал его. – Что сказал? - устало спросил Дима, откидываясь на широкое удобное кресло, глядя на нахмурившуюся Кристинку.
- Это документ, вообще-то! – обиженно проговорила Кристина, но потом, глядя на своего шефа уселась напротив стола, вальяжно и по-блядски закинув нога на ногу, оголяя их почти до самого не балуй, откинулась и добавила, махнув наманикюренной ручкой. – Ну, я так и думала, что не стоит регистрировать.
Вальяжный тон и такие блядские замашки Димон прощал Кристине. Она только с ним себя так вела, с остальными держалась на расстоянии, строя из себя стерву пафосную. Держала лицо. Правда к пафосу добавлялось и то, что стерва была умная и хитрая вдобавок. Бухгалтер как ни крути, и она начисляла зарплату. А как налоговики вешались, когда Кристина им отчёты привозила! Зависть брала всех, даже начальника налоговой. Не зря Димон ей сверх приплачивал после таких отчётов. Обидно, что она ещё юридический не окончила. Димон подбивал её постоянно. Тогда бы не пришлось обращаться ко всяким козлам и упырям, с которыми их фирма сотрудничала на договорах.
- Он что-нибудь говорил или нет? – переспросил Дима, доставая свой блокнот с полезными номерами и визитницу с полки.
- Ой, я тебя умоляю! – фыркнула недовольно Кристинка, разглядывая маникюр. – Сам знаешь! На хрен послал и сказал, чтобы я рот закрыла и взяла заявление.
Димон замолчал, обдумывая всё, пока Кристина не отвлекла его своими размышлениями:
- Бухой и злой, как псина его... – протянула Кристина и, глянув на Диму с хитринкой, всё-таки спросила. - Баба, что ли, завелась у него?
Димон даже цыкнул от её бабской логики и, чтобы занять её мозг, спросил про этих троих в костюмчиках и бумаги, которые, может, надо подписать. От всего Кристина отмахнулась, покачивая ножкой и поправляя причёску одной рукой. Все вопросы она решила, а те трое в костюмчиках уроды – вот и весь сказ, хотя у них встало на неё.
- Я в тебе не сомневался, - огрызнулся Дима, перелистывая блокнот, пока не вспомнил про Ваню Чегана. – Кристин, Вано же местный. А в какой он ментовке работал?
- Задолбал этот Чеган! – уже привычно о Вано отозвалась Кристина. О их нелюбви знали все. Бывшая шлюха и бывший опер из одного городка, где все всех знают, особенно по их бывшим специализациям. Понятное дело чего они грызутся и подкалывают друг друга.
- Что он?! – не вытерпел Димон. Настроение у него и так дерьмовее не куда.
- Звонил, спрашивал когда ты будешь, - недовольно сморщив свой носик, отозвалась Кристинка. – Хотел кого-то по протекции всунуть к нам.
По убийственному взгляду Кристина поняла всё сразу.
- С Революционки.
- Набери его, - скомандовал тут же Дима, и Кристина важно, но лениво, как соблазнительная и обиженная кошка, потянулась к городскому телефону на столе Димы, ложась так, что встанет и у мёртвого.
Зараза!
Узнав всё что хотел, Димон осклабился, как помойный боевой кошак. Кристинка и рядом не стояла, но она и так не стояла, а лежала на широком столе с раздвинутыми ногами и тихонько постанывала от каждого движения Димона, пока он слушал рассказ Вано о протеже и о звонке Тура. Как раз Дима закончил с Кристинкой, как снова его набрал Вано, чтобы сообщить уже обо всех остальных подробностях, о которых хотел узнать мужчина.
Дима заправил рубашку в брюки, а Кристина, успев записать Ф.И.О протеже и номер Сушко ровным почерком на стикере, прилепила его на стол и, оправив юбочку, размахивая стрингами, свалила к себе доделывать квартальный отчёт, по ходу поправляя волосы.
Дима если был и не рад, то удовлетворён точно, поэтому на выходки Кристинки даже не прикрикнул и не пошутил пошло. Ему сейчас надо решить вопрос с протеже Вано и Тура (?!) как выяснилось, с неким Сушко, к которому, кстати, и направился по идее его одуван. То что одуван ЕГО, он даже и не задумался. Если не сейчас его, то потом точно будет. Всё же к мальчикам Димон питал какую-то свою, сладкую, интимную, запретную, запредельную и такую грешную слабость. А уж блондинчик, похожий на одуванчика своими белыми, лёгкими, густыми и пушистыми волосами, стал не только слабостью благодаря своей женской хрупкости (это не Тур), причёской и упругим девственным задком, но и странной добычей, которая кроме того как краснеть и игнорировать вопросы, может ещё показать зубки. Вот как сегодня.
Дата добавления: 2015-12-01; просмотров: 34 | Нарушение авторских прав