Октября 1929 г.

Доктор Юнг: Нам предстоит заняться двумя вопросами. Первый состоит в том, чтобы определить, какую функцию представляет механик: ощущение или чувство. Иногда особенно важно знать, какую функцию представляет фигура, но не в этом случае, поскольку сон не сфокусирован на спецификации функций. Он больше обращен к моральной проблеме. Он содержит важную проблему принятия пути плоти вместо пути духа; более или менее не важно, какие функции задействованы. В данном случае механик – это №4, и несмотря на тот факт, что числа не выделяются особо, можно теоретически это утверждать, хотя все это несколько произвольно и натянуто. Пациент принадлежит к мыслящему типу с чувством как наименее дифференцированной функцией и ощущением и интуицией как вспомогательными. Теперь, когда №4 оказывается чем-то вроде deus ex machina, мы можем быть уверены, что фигура появилась из бессознательного. Он появляется внезапно, спонтанно, словно из ниоткуда. Он автономен, приходит и уходит по желанию. Это одна из характеристик подчиненной функции. Сознание с ней ничего не может сделать. Так что механик представляет функцию чувства. Как считаете, есть ли какие-то другие указания на это?

Доктор Хардинг: Сердце, которое он собирает.

Доктор Юнг: Да. Он лечит сердце, когда собирает магнето. Чувство типично представлено сердцем. Также вполне вероятно, что подчиненная функция сдастся первой. Она не может достигнуть необходимой концентрации, преданности и отваги на его индивидуальной дороге. Словно сердце его подводит.

Второй вопрос в следующем: почему некоторые люди никогда не сталкиваются с необходимостью воспитания функции чувства? Я представляю мужчину за шестьдесят, экстравертного мыслящего типа, который все еще действует по этой формуле.

Он, должно быть, плохой человек, очень плохой! Мы можем сказать только это; некоторые люди идут на ощупь всю жизнь самым поразительным образом, и, кажется, ничего не происходит. Но где-то что-то происходит, возможно, в их семьях; без сомнения, его дети страдают и вынуждены нести убытки. Это связано с тем фактом, что человеческая жизнь сама по себе ничто; она часть семейного древа. Мы постоянно проживаем жизнь предков, отстоящих от нас на столетия, удовлетворяем аппетиты неведомых предков, взращивая инстинкты, которые считаем своими, хотя они несовместимы с нашим характером; мы живем не свои жизни, выплачивая долги праотцев. Это догма первородного греха. Так что такой человек может слепо проживать свою жизнь до ста лет. Но если обратиться к истории семьи, то можно увидеть. Мы мало знаем о своих предшественниках. Иногда мы действуем ужасно односторонне, поскольку это имеет смысл как историческая компенсация предков, которые жили сто или больше лет назад, хотя мы считаем, что никак не связаны с их жизнями.

Это соответствует первобытной вере в духов; чтобы ни случилось, они скажут, что все это благодаря духу предков. Я видел такой случай, когда был в Африке. У колодца недалеко от нашего лагеря у молодой женщины случился септический выкидыш, и они принесли ее домой с сильным жаром. Они не сказали ни мне, ни местному лекарю, а позвали чужака, знахаря из другой деревни. Нет пророка в своем отечестве. Он пытался разнюхать присутствие духа, вел себя как собака, учуявшая что-то. Он двигался по спирали вокруг хижины – все ближе и ближе – пока не остановился и сказал: «Вот! Это был дух ее дедушки, с которым она жила, потому что родители рано умерли. На языке духов он сказал, что заскучал в стране призраков и захотел забрать ее, так что пришел ночью по тропе, чтобы забрать девушку, и она заболела». Врач прописал построить дом для призрака, и они аккуратно построили его из камня, прямо напротив своих плетеных хижин, поставили там кровать, еду и воду. Иногда они также кладут туда глиняный образок больного человека, но не в этот раз. А на следующую ночь заглянул призрак, и ему понравилось, так что он остался и проспал допоздна. «Встало солнце! – Я должен идти», - сказал он и поспешил в страну духов, оставив девушку. На самом деле жар у девушки действительно спал, и через три дня она оправилась. Чудные вещи творятся в Африке!

Я не хочу рассказывать вам небылицы об Африке, но психологически интересно, что они приписывают все действиям духов на основе вполне логичного предположения, что факты предков влияют на нас самым решительным образом. Для этих первобытных людей все дети – это воплощения предков, и они получают имена этих предков. И их нельзя трогать или наказывать; нельзя быть жестким с детьми из страха обидеть предков, так что они ужасно надоедливы до подросткового возраста, когда перерождаются и становятся людьми. Тогда во время посвящения – то еще действо! – они проходят все необходимое обучение в один прием. Оно может быть таким жестоким, что совершенно их раздавит. Но до того времени на них нельзя влиять, ведь это оскорбит духов, дети заболеют, и тогда весь крааль потеряет покой. Так что этот человек, возможно, компенсирует жизни своих родителей. Люди совершают ужасные вещи, но если обратиться к истории семьи, все станет понятно.

Итак, прежде чем мы продолжим заниматься сном, я хочу поставить перед вами определенную задачу. Я бы хотел, чтобы вы провели некоторые исследования в области символики. Здесь для этого прекрасная возможность, ведь в этом сне появляются очень типичные символы – кресты и полумесяцы, представляющие христианские и исламские реликвии. Они, очевидно, указывают на две установки ума. То, что пациент видел этот сон, крайне важно для него как для личности, но сами символы имеют и огромную коллективную значимость. Так что это отличная возможность предпринять сравнительное исследование символики. Я бы хотел, чтобы вы разделились на две группы, одна для обсуждения креста, другая для полумесяца, а затем составили отчет. Символизм креста описан монахом-бенедиктинцем в трех томах,[1] так что материала у вас предостаточно! Следует также учесть до-христианские, первобытные и доисторические кресты, а также историю древних и более поздних форм креста, вплоть до первобытных украшений. Кроме того, крест – это часть мандалы. Нужен кто-то знающий латынь и греческий, а также кто-то с научным складом ума, чтобы свести воедино результаты ваших исследований. Как вы помните, на старом турецком флаге были изображены полумесяц и звезда. А во время раскопок пунических могил[2] под римскими останками были найдены надгробные камни с теми же символами на семь или восемь столетий старше Христа. Это напоминает мне о швейцарском городе Берне, на кантональном гербе которого медведь, и они до сих держат медведя в яме как свое тотемное животное; это обычно объясняли как плохую этимологическую шутку, медведь [bear] и Берн [Bern], но когда неподалеку были проведены раскопки древнеримского поселения, был обнаружен храм с прекрасно сохранившейся фигурой кельтской богини, окруженной медведями. Так что полумесяц и звезда также связаны с Иштар, Астартой, Magna Mater, материнской богиней Малой Азии и египетской Исидой, а также с исламом. Кроме того, он связан с до-исламским сабейским астрологическим культом,[3] который ведет к вавилонской истории. Такое знание необходимо для осторожности в технике интерпретации сновидений. Кроме того, оно может дать драгоценное впечатление универсальности человеческого разума, того, как наши маленькие разумы воспроизводят архетипические паттерны.

Итак, наш сновидец начинает с утверждения, что он снова на юге, в Египте. В прошлом сне он был на севере. Чувственная функция уступила, механик снова все собрал, и он тихо продолжил свое путешествие на юг.

Миссис Зигг: Похоже, он вынужден отправиться на юг, туда, где был рожден.

Доктор Юнг: Да, путешествие в Африку для него имеет духовные нотки, как север – чувственные, и интересно отметить, что для рожденного там это так и есть; как место рождения оно духовное. В Китае юг также духовный, сухой, жаркий и сверкающий, ян; а север, инь, женский, материальный и темный. Китайская мистическая идея на самом деле родилась на юге Китая. Это особенно убедительно в определенных догматических учениях, та скрытая убежденность, что человек – это духовное существо, как в христианской идее о том, что «дом наш на небесах» и все такое. Почему место рождения становится для этого человека чем-то духовным?

Миссис Фирц: Поскольку в данном случае это не конкретное рождение во плоти, а перерождение, символ нового человека.

Доктор Хардинг: Есть как духовное, так и материальное создание.

Доктор Юнг: Да. И почему он в хижине? У него нет ассоциаций. Это одна из тех банальностей в сновидениях, но они очень важны.

Миссис Фирц: Христос родился в хижине.

Предположение: В доме матери.

Доктор Юнг: Да, в матке, месте перерождения. Хижина – это символ крайне простого места. Такие хижины повсюду в этой стране, самые скромные дыры, которые можно представить, конюшня, и та комфортабельнее; часто в них даже нет крыши, потому что дождей не бывает. Это предполагает коробку, живот кита, дом в квадратный фут и дом в квадратный дюйм из китайского символизма, простейшее место, вроде кельи монаха, совершенно пустое. На самом деле это страна, в которой скалы испещрены кельями древних христианских отшельников, так что атмосфера весьма убедительная.

Итак, в этом доме крокодил. Его ассоциация – это пережиток дочеловеческих, доисторических времен, ящер из предыдущего геологического периода, символизирующий что-то первобытно-инстинктивное. Это то, что Жане[4] называет «parties inferieures des functions» в противоположность «parties superieures». Крокодил – это «partie inferieure» инстинктивной природы. (Прочтите Les Neuroses Жане. Это книга, которую стоит купить.) Хорошо организованная часть, дифференцированная часть – это «partie superieure», функция применительно к некоторому специфическому использованию. Если есть какая-то помеха в функционировании «partie inferieure», это может быть что-то органическое, что-то с клетками мозга, например. Если есть повреждение «partie superieure», это психогеническое и невротическое. Пример тому истерическая немота, локализованная афазия, когда человек может говорить, но не на родном языке; или нарушения походки, когда человек идет странной поступью, словно вприпрыжку. Это можно увидеть у лошадей и собак, ведь животные могут стать истеричными и проявлять те же симптомы, что и люди. Однажды я видел кобылу, которая ходила очень неестественно, наступая на края копыт. У всех одомашненных животных может быть истерия.

Таким образом, этот крокодил означает «partie inferieure» инстинктивной природы нашего пациента. Итак, как вы объясните тот факт, что в таком месте появляется это животное? Географически крокодилы встречаются там редко, хотя раньше Нил кишел ими.

Миссис Сойер: Когда он на юге, поднимаются инстинкты.

Доктор Юнг: Вы правы. Характер места связан с древним духовным качеством, и именно тут поднимаются самые первобытные инстинкты. Где церковь, там и дьявол неподалеку. Человек, пестующий в себе качества святого, имеет особенно тесные отношения с дьяволом. Ни у кого нет таких адских снов, как у святых. Пример тому видения св. Антония. Для инфернальных отношений нужно быть святым. Это пары противоположностей, закон энантиодромии. Такому месту вполне приличествует осознание потрясаюшего противодействия, если держаться строго одной стороны. Человек, например, осознает древнейшие животные инстинкты, а это довольно пугающий опыт.

Мисс Вульф: Он осознавал духовный смысл хижины?

Доктор Юнг: Естественно, как белый человек, едва ли он вошел бы в такую хижину в реальности, но знал о существовании духовного аспекта; он расколот, как и все белые, живущие в колониях. Человек осознает ужасающую грязь, а с другой стороны не может отрицать наличие исключительных качеств. Здесь обнаруживаются очень интересные реликвии коптского христианства. Смысл для него почти осознан: «Les extremes se touchent» [«Противоположности сходятся»]. Но как еще можно объяснить крокодила?

Миссис Зигг: А разве крокодил не был священным животным у египтян?

Доктор Юнг: Да, в Верхнем Египте. Там был культ крокодила. Так что это священный ящер.

Миссис Фирц: Прежде чем он полез к котел, не следовало ли ему найти свое тотемное животное как воплощение духа предков?

Доктор Юнг: Тотемное животное – это всегда первый, изначальный предок. Следующее поколение будет героическими животными или полубогами, вроде героев Гомера в Греции. Героическая эра следует за животной и в австралийской мифологии. Затем приходит человек. Так что в месте своего происхождения он встречает животное предков, божественного крокодила. Теперь можете начать строить версии.

Миссис Зигг: Может, это чувственная связь? Он должен как-то установить связь с природой.

Доктор Юнг: Быть в такой хижине – значит оказаться в изоляции, как это было у отшельников или любых святых, которые пытались вести духовную жизнь; или как у первобытных людей, которые уединяются в буше, чтобы вступить в единение с духами. Вся суть в архетипической ситуации, когда человек оказывается в изоляции, чтобы осознать духов предков. Тому есть поразительные примеры среди североамериканских индейцев. После посвящений в мужчины они в одиночестве уходят в пещеру или в небольшую палатку, где сидят весь день и постятся. Никто с ними не разговаривает; им должно видеть сны и общаться с духами, преимущественно в форме животных. В северной Калифорнии[5] есть что-то вроде марафонских бегов; человек встает рано и бежит на гору к Огненным озерам (их так называют, потому что добираются до них при свете закатного солнца). Это пустынное место, и там он должен лечь спать, а ранним утром первое увиденное животное и есть его тотем. Если животное заговорит, он, должно быть, знахарь. По возвращении старики берут его в круг и поют песни о животных, и когда они поют о встреченном животном, он не удержится и выдаст это. Он может попытаться это скрыть, если не хочет стать знахарем, но это опасно, ведь если, например, с ним заговорила лягушка, и когда звучит эта песня, он должен удержаться от пения, и это вызовет проблемы.

Итак, мы видим, что присутствие крокодила связано с духовным происхождением, что подтверждает наше заключение о духовном смысле этой хижины. И мы видим, что это архетипическая ситуация, это место духа, какое можно увидеть в посвящениях первобытных людей. Это обычно домик для духов в лесах и горах, и часто там есть столб со свисающими окровавленными черепами пленных, которых ритуально убили, а ритуал состоит в том, что все втыкают в тело пленного кинжалы, а затем облизывают лезвие для магии исцеления. Это очень укрепляет. Можно сравнить с нашим причастием, вкушением крови, и с ударом копья, когда Христос был на столбе. По-гречески крест – это столб; первобытная жертва висела на кресте. И в древнегерманском ритуале Один представлялся висящим с дерева, пронзенный копьем.[6]

В этом месте духов мы видим тотемное животное, символизирующее начало человека. У первобытных людей не всякое животное обладает духовными качествами, только лечебные животные. Это обычные лисы, но если одна из них ведет себя забавно или если койот, обычно очень робкий, появляется в деревне, местные говорят: «Это лечебное животное!» - животное с духовными качествами, исключительное животное вроде белого слона.

Таким образом, в духовном месте действуют инстинкты предков, ствол физиологической жизни, а также инстинктивность практически бездушного холоднокровного животного. Хагенбек[7] из Гамбургского зоопарка говорит, что можно установить эмоциональную связь со всеми животными, кроме рептилий. Здесь психический раппорт просто прерывается. С теплокровными животными нас роднит некоторое сходное качество в психологии, что делает возможной связь. Разница между обезьянами и людьми не велика. Кёлер в своих исследованиях антропоидов[8] видел, как они совершали ритуальные танцы, как первобытные племена. Обезьяны в первобытном лесу очень похожи на людей. И собаки тоже схожи с людьми. Но крокодил далеко за пределами человеческого. Для нас это змеи, ведь крокодилы тут не водятся. В мифах о драконах, вероятно, подразумеваются динозавры. Всегда, когда появляется змея, это символизирует часть инстинктивной психологии в нас, практически недоступную, что-то обладающее чудовищной силой, нечто безжалостное и неумолимое. В нордических мифах говорится, что героя можно узнать по змеиным глазам, холодным глазам, которым нельзя верить. Нельзя повлиять на змеиное в человеке, и это делает его героем или лекарем. Змея восточной психологии – это очень духовное животное, символизирующее сокровище мудрости. У йогов есть инстинктивное понимание людей со змеиными глазами, потому что они в контакте с этой частью своей психологии. Но змеиные глаза, конечно, означают и дурное качество, что-то нечеловеческое, что можно увидеть в первобытных лекарях. В книге Спенсера и Гиллена[9] есть фотография такого человека; у него необычный пристальный взгляд, это дурной глаз, который может зачаровывать змей. Так что герой той же природы. Он перерождается в юношу, сбрасывая старую кожу и облекаясь в новую, это постоянное возрождение путем преодоления великого дракона, Смерти. Нечеловеческое качество, свойственное змее, связано с низшими центрами головного и спинного мозга, в которые время от времени проникают факиры, когда способны останавливать кровотечение или вызывать слезы по желанию, как некоторые актрисы; это змеиные силы.

Когда во сне появляется такое чудовищное животное, мы знаем, что из бессознательного поднимается нечто неподвластное силе воли. Это вроде неотвратимой судьбы. Первобытный человек будет печалиться как потерянный ребенок, пока не увидит сон с тотемным животным. Тогда он становится сыном Божьим, человеческим существом, обладающим отчетливой судьбой. В сновидениях это всегда знак, что достигнут уровень, на котором что-то произойдет. Однажды я лечил художника, который буквально разваливался на части, все в нем пришло в беспорядок. Я боялся, что это может привести к психозу. Но после множества неудовлетворительных и спутанных снов его приснился замечательный сон о широкой равнине, на которой появились огромные, как горы, кротовины. Они раскрылись, и оттуда вылезло множество ящеров, динозавров и так далее. Я воспринял это как знак начала новой эпохи в жизни этого человека. Так и было, у него проявился совершенно новый стиль в творчестве. В его жизни и искусстве произошли самые поразительные перемены. Он был человеком без образования, обычным художником, но затем начал читать, и для него открылся целый мир знания.

Я видел такой символ в других случаях, когда человек больше не может упорядочить свою жизнь силой воли. Это может быть угрожающий символ. Для человека, который играет со своей жизнью это серьезно. Животные такого рода подвластны только высшему демоническому человеку уровня заклинателей змей, волшебников или лекарей. Но такой человек вынужден расплачиваться за свои силы. Собственная магия приносит ему страдания; лекарь должен пройти через адские муки. Эскимосы подвешивают их вверх ногами или погружают в ледяную воду, пока они не окажутся на грани безумия. Такие шоковые меры пробивают дыры в психике, через которые коллективное бессознательное начинает проникать со всех сторон. Итак, если человек может выстоять нападение снизу, он может влиять на других людей, оказывая на соплеменников почти гипнотическое воздействие. Так что в этом случае крокодил означает, что произойдет что-то серьезное. Сновидец прикасается к чему-то крайне первобытному и изначальному.

Затем младший сын приносит котел, содержащий старые предметы. Ассоциация с младшим сыном заключается в том, что это перерожденное «я», надежда на будущее. То есть жена, родившая сына, родила мужа. В христианском году есть знаменитый день новорожденных, тех, кто только крещен, «Quasi modo geniti».[10] Младший сын – это сам сновидец в будущей форме. Он сын крокодила, дитя Бога; интуитивное предчувствие сновидца приносит ему котел со множеством старых вещей.

Котел – это кельтский символ;[11] это тигель, или перегонный куб среди алхимических инструментов, это матка, сосуд греха. Среди гностических сокровищ в Британском музее есть амфора, представляющая «сосуд греха», матку со связками по бокам.[12] Это сосуд трансформации, лоно, в которое не пошел Никодим: «Неужели может он в другой раз войти в утробу матери своей и родиться?»[13] Это krater для смешивания вина и воды. Должно быть, существовало мистическое общество под названием Кратер, так как есть письмо алхимика Зосимы, адресованное даме с советом отправиться в Кратер, чтобы переродиться.[14] На современном языке: «Я бы советовал вам пройти анализ, чтобы достигнуть иного отношения к вещам». На месте, где сейчас в Риме стоит собор св. Петра, в культе Аттиса праздновали taurobolium. [15] Посвященного помещали в котел, в дыру в земле; накрывали ее решеткой, а затем убивали быка, чтобы кровь жертвенного животного лилась прямо на стоящего в яме. Затем его вытаскивали, омывали, облачали в белое и поили молоком восемь дней, ведь он был ребенком, собственным младшим сыном. Верховный жрец, который теперь Папа, назывался Papas.

Доктор Драпер: А котел может представлять нечто нежелательное, как в Макбете, где он подразумевает зло?

Доктор Юнг: Позитивные символы всегда могут быть истолкованы иначе. Лоно, рождающее жизнь, также творит смерть. В одном случае это белая магия, в другом черная. Священная месса может быть использована для получения временных сил или для духовного пропитания человека. Черный путь приносит зло; белый приносит спасение. Чтобы исцелить больного первобытные племена кладут его глиняную фигурку или изображение в храм, чтобы он поправился, но таким же образом можно навести на него болезнь. Это объясняет нелюбовь первобытных людей к собственным фотографиям; они думают, что это черная магия, что часть их души уносят в черной коробке. Так что есть разница, что вы готовите в котле и с каким намерением. В церемониях черной магии можно встретить священные имена, даже если они используются во зло. Котел – это магическое лоно, в данном случае оно здесь, чтобы притянуть крайние противоположности. Coincidentia oppositorum.

В человеческой жизни сбивает с толку то, что вызывающее величайший страх также служит источником глубочайшей мудрости. Величайшее безрассудство – это главная опора. Нельзя стать мудрецом, не будучи полным дураком. Через Эрос человек узнает истину, через грехи мы познаем добродетель. Мейстер Экхарт говорит, что нельзя слишком раскаиваться, что грех очень ценен. Анатоль Франс в романе Таис [16] говорит, что только величайший грешник может стать великим святым, одного без другого не бывает. Как справиться с этим ужасным парадоксом? Нельзя сказать: «Я совершу грех и стану святым» или «Стану дураком, чтобы оказаться мудрецом». Вопрос в том, что делать, когда оказался в полном тупике. И сон говорит, что в котле вещи варятся все вместе, и из чуждых друг другу, непримиримых вещей может родиться нечто новое. Это, очевидно, ответ на парадокс, на эту совершенно безвыходную ситуацию.

[1] Речь, вероятно, идет о работе немецкого исследователя-иезуита Якоба Гретцера (1560-1625) De cruce Christi (Ингольштадт, 1605 г., в трех томах) или исследователя-фламандца Юстуса Липсия (1547-1606) De cruce Libri tres (Антверпен, 1594). Липсий колебался между католицизмом и кальвинизмом и некоторое время был среди иезуитов.

[2] То есть, на месте Карфагена, в современном Тунисе.

[3] Sems.: «сабийским». Юнг упоминает алхимические и астрологические связи сабейцев, inter alia, в Aion (1951), CWVII, pars. 128, 129ff, 190, 307ff.

[4] Пьер Жане (1859-1947) – французский психиатр и невролог, проводивший важные исследования истерии; автор работы Les Neuroses (Париж, 1909 г.) Юнг учился у него в Сальпетриере, Париж, один семестр в 1902-1903 гг., и они остались друзьями. «Les parties inf£rieures et superieures» Юнг определял в Two Essays, CW 7 так: «коллективная психе включает в себя parties infirieures [низшие части] психической функции, то есть те глубоко укорененные, почти автоматические части индивидуальной психе, которые наследуются… и потому являются имперсональными или надличностными. Сознание плюс личное бессознательное составляют parties superieures [высшие части] психических функций, следовательно, они развиваются онтогенетически и приобретаются».

[5] Предположительно, племя ахумави, о котором Юнг, вероятно, узнал от американского антрополога Джейми де Ангуло, девять из сочинений которого находятся в Архиве Юнга, ETH, включая "La Psychologie religieuse des Achumavi", Revue

Internationale d'ethnologie et de linguistique, 23 (1928), 141-589. Юнг и Ангуло встречались в 1923 г. (Цюрих) и в 1925 г. (Таос); Кэри Ф. Бейнс была первой женой Ангуло.

[6] Ср. Symbols of Transformation, цит. Речи Высокого, где Один говорит:

Знаю, висел я

в ветвях на ветру

девять долгих ночей,

пронзенный копьем,

посвященный Одину,

в жертву себе же…

[Здесь в переводе А. Корсуна – прим. перев. ]

[7] Карл Хагенбек (1844-1913) – дрессировщик, основатель Гамбургского зоопарка.

[8] Wolfgang Kohler, The Mentality of Apes (1925).

[9] W. B. Spencer and F. J. Gillen, The Northern Tribes of Central Australia (1904). Эта книга была у Юнга, и он ее часто цитировал. Упомянутую здесь фотографию найти не удалось.

[10] На Фомино воскресенье, в первое воскресенье после Пасхи молитва перед началом мессы начинается так: «Quasi modo geniti infantes», «как новорожденные младенцы» (1 Петр. 2:2). Но ср. упоминание Юнгом ритуала крещения на Святую субботу (перед Пасхой) в "The Structure of the Psyche" (1927), CW 8, par. 336.

[11] О магическом котле в кельтской мифологии и его связи с изначально нехристианским мотивом Грааля см. Psychological Types, CW 6, par. 401, n. 149.

[12] Ibid., par. 396.

[13] Ин. 3:4.

[14] Эта дама – Теосебейя, soror mystica в алхимическом делании. См. "The Visions of Zosimos" (1937), CW 13, par. 66.

[15] Убийство быка.

[16] Роман (1890), действие которого происходит в Египте, основан на легенде о куртизанке, которая стала святой.

Пер Иван Ерзин (Sedric)

Карл Юнг

Дата добавления: 2015-11-30