Письмо отцу Виктору Уайту от 30 апреля 1952 г.

Дорогой Виктор, privatio boni [3] кажется загадкой[4]. Несколько дней назад у меня было интересное интервью с Иезуитом из Мюнхена (его имя Лоц). Он - преподаватель догматики или христианской философии. Он был только в середине Ответа Иове и под воздействием моего аргумента против privatio. Если Вы рассматриваете понятие или идею Добра, как это делает церковь, и даете этому метафизическую субстанцию, то "разложение" было бы действительно очень подходящей формулой, также удовлетворительной с психологической точки зрения, поскольку Добро - всегда усилие и сложное достижение, в то время как Зло легко скатывается или падает. Но если Вы сравниваете добро с яйцами[5], они стали бы плохими яйцами путем разложением. Плохое яйцо не характеризуется простым уменьшением совершенства, так как оно производит собственные качества, которые не принадлежали хорошему яйцу. Это проявляется между прочим H₂S, который сам по себе является неприятным веществом. Это вещество получается из очень сложного белка хорошего яйца и таким образом формирует самые очевидные доказательства тезиса: Зло происходит от Добра.

Таким образом формула "разложения" является довольно удовлетворительной, поскольку она признает, что Зло является столь же существенным сколь Добро, потому что H₂S так же ощутимо реален, как белок. В этой интерпретации Зло далеко от того, чтобы быть μή όν[6]. Поэтому я аплодировал Питеру Лоцу. Но что относительно privatio boni? Добро, по определению, должно быть хорошим повсюду, даже в его самых маленьких частицах. Вы не можете сказать, что маленькая польза плоха. Если хорошая вещь распадается в мелкие фрагменты, каждый из них остается хорошим и поэтому съедобным, как ломоть хлеба, разделенный на мелкие частицы. Но когда хлеб гниет, он окисляется и изменяет свое оригинальное вещество. Нет больше питательных углеводов, а есть кислоты, то есть, от хорошего вещества образовалась плохая вещь. Теория "разложения" привела бы к окончательному заключению, что Величайшее благо может разложиться и произвести H₂S, характерный запах Ада. Добро в таком случае будет портящимся, то есть, оно будет обладать врожденной возможностью распада. Эта возможность порчи означает не что иное как тенденцию Добра распадаться и изменяться в Зло. Это, очевидно, подтверждает мои еретические взгляды. Но я даже не иду так далеко, как Питер Лоц: я вполне удовлетворен не приписыванием материального существования Добру и Злу. Я рассматриваю их не как вещества, а как психологическое суждение, так как у меня нет никаких средств установления их как метафизических веществ. Я не отрицаю возможность веры, что они - вещества и что Добро преобладает над Злом. Я даже учитываю, что есть большой консенсус в этом отношении, для которого должны быть важные причины (как я указал в Aion). Но если Вы пытаетесь сделать что-то логичным или рационалистичным из этой веры, Вы попадаете в большую путаницу, аргумент с Питером Лоцом ясно это показывает.

Вы знаете, я не являюсь только эмпириком, но и практиком. Практически Вы ничего не говорите, когда Вы считаете, что в злом поступке есть маленькое Добро: есть большое Зло и немного Добра. Практически Вы всего лишь не можете отрицать όυσία[7] Зла. В метафизической проекции Вы свободны объявить, что то, что мы называем "существенно злым", в метафизической действительности является маленьким Добром. Но такое заявление не имеет большого количества смысла для меня. Вы называете Бога Господом над Злом, но если последний - μή όν, Он - Бог ни над чем, не даже над Добром, потому что Он - сам непосредственно Величайшее благо, которое создало только хорошие вещи, у которых есть однако отмеченная тенденция пойти не так, как надо. Ни зло, ни разложение не производны от человека, таким образом, πόθεν τό κακόν??? [8]

Неизбежный ответ: метафизически нет никакого Зла вообще; оно находится только в мире человека, и оно происходит от человека. Это заявление, однако, противоречит факту, что рай не был создан человеком. Он пришел последним в него, и при этом не он создал змею. Если даже у самого красивого ангела Бога, Люцифера, есть такая тенденция стать разлагающимся, его характер показывает значительный дефект моральных качеств — как Яхве, который настаивает ревниво на этике и сам несправедлив. Неудивительно, что у Его создания есть желтая полоса.

Доктрина церкви допускают моральные дефекты Яхве? Если так, Люцифер просто изображает своего создателя; в противном случае, что относительно 89-ого Псалма[9], и т.д.? Безнравственное поведение Яхве опирается на библейские факты. Нравственно сомнительный создатель, как можно ожидать, не может произвести совершенно добрый мир, если не произвел даже совершенно хороших ангелов.

Я знаю, что богословы всегда говорят: нельзя игнорировать величие Бога, величественность, и доброту, и нельзя задавать вопросы ни в коем случае. Я не игнорирую огромное величие Бога, но я должен был бы считать себя трусом и безнравственный, если бы я позволил себе воздержаться от вопросов.

На практическом уровне доктрина privatio boni нравственно опасна, потому что она умаляет и отрицает реальность Зла и таким образом ослабляет Добро, потому что лишает его собственной необходимой противоположности: нет белого без черного, права без лева, нет выше без ниже, нет тепла без холода, истины без ошибки, света без тьмы, и т.д. Если Зло - иллюзия, Добро обязательно иллюзорно также. Это - причина, почему я считаю, что privatio boni нелогично, иррационально и даже ерунда. Моральные противоположности - эпистемологическая потребность и, когда им приписывается реальное существование, они производят аморального Яхве и Люцифера и Змею и греховного Человека и страдающее Создание.

Я надеюсь, что мы можем продолжить беспокоить эту кость летом!

Сердечно Ваш, К. Г. Юнг.

P.S. К сожалению, у меня нет копии письма Протестантскому богослову. Но я пошлю Вам отдельную копию своего ответа Буберу, который назвал меня Гностиком. Он не понимает психической действительности.

Дата добавления: 2015-11-30