Зелень холмов Дерри -
Это цвет моей мечты,
Мечты, что каждый день
Становится реальностью...
Когда закончится день,
Я приду к тебе,
Восхищаясь твоим
Очарованием.
А затем посмотришь на меня
Прекрасными глазами,
И мы растворимся
В глазах друг друга...
(I'll Be Your Lover Too, Robert Pattinson)
Казалось, я только закрыла глаза, как холодные руки Терцо разбудили меня.
- Пора вставать, - сочувственно произнес он, зная, что сна мне было мало.
Я кое-как помылась и причесалась, избегая смотреть в зеркало. Ничего нового там не увижу. Красивого тоже. Не было ни сил, ни желания выпрямлять волосы, как для поездки в Лутон. Я заплела два тугих колоска, и с удовольствием отметила, что выгляжу, не так уж плохо, как подозревала.
Завтрак уже ждал меня на столе, с кружкой ароматного каппучино, который Самюель разрешала мне очень редко. Видимо она сделала скидку на отсутствие сна.
Оделась я во все новое, и Самюель, молча и с интересом, разглядывала одежду. Я оставила это без внимания. Слишком многое сейчас меня волновало, и мои новые штаны цвета хаки и темно-синий батник, совершенно не интересовали, как что-то важное. Когда я надела теплую тяжелую куртку, Самюель пришлось помочь мне обуться.
- Мне нравится, что ты все же смирилась со своим растущим животом. Но разве не было в магазинах чего-нибудь женственного?
- Мам, скоро зима. Кого я буду соблазнять зимой, к тому же с таким животом?
Я придирчиво оглядела свой наряд и осталась довольна. Чтобы не думала Самюель, все смотрелось на мне хорошо, но лучшим было то, как батник и куртка скрадывали живот. Я даже не посмотрела, что сложила в портфель мама. Меня сегодня устраивало все. Если бы они заговорили об обустройстве комнат для малышей – я бы на все согласилась. Хорошо, что мама не разглядела в моем хорошем настроении рассеянности. Мне было просто все равно. Я думала только об одном: как скоро я увижу Калеба?
Терцо как раз закончил складывать мои вещи в багажник. Оставалось достаточно места для других сумок, что возьмут с собой девочки.
- Хочу, чтобы ты знала, что едешь туда только потому…
- Что там будет Калеб, - закончила я за него. Отец немного меня раздражал. Это вечное напоминание, насколько они доверяют Калебу, задевало меня больше, чем я могла себе представить. Есть хоть один человек в моем окружении, который не был бы очарован Калебом? Конечно, кроме Евы и Дрю, думаю, нет.
- Но даже если бы его не было, я и так не собиралась голышом бегать по лесу, или напиваться до чертиков, - заметила я, чем вызвала неодобрение отца. Он все еще не привык, что девушки уже не те, как во времена его молодости.
- Могла бы хоть раз промолчать, - проворчал он. Но я видела, что Терцо не злится, иначе начала бы переживать.
- Тогда я бы перестала быть собой. И вы бы меня разлюбили.
Я умела подлизываться к отцу.
- Что за ерунду ты говоришь? Как мы можем тебя разлюбить? – его голос смягчился, и я вспомнила о том, сколько потратила вчера денег. Нужно было пользоваться моментом.
- Пап, я вчера немного превысила лимит на карточке, так что… - я замялась, словно мне действительно стыдно. Терцо, как ни странно, попался на удочку. Я всегда умело пользовалась его добротой и любовью ко мне. К тому же, ему это и так ничего не стоило.
- Ничего, я не оставлю тебя без карманных денег.
Я обняла его и поспешила сесть в машину. Где-то там меня уже дожидалась Бет. Демонстративно пристегнувшись, чтобы это видел отец и Самюель, которая тоже вышла меня проводить, я осторожно выехала на дорогу. Бросив последний взгляд на обнявшуюся пару, я постаралась выкинуть эту болезненно-приятную картинку из головы.
Я заехала за Бет. К счастью, там уже была Ева, но настроения нам немного подпортила мама Бет. Она минут пятнадцать устраивала нам перекрестный допрос, пока не убедилась в том, что мы не взяли с собой выпивки, и что с нами едут достаточно взрослые парни, которых она знает. В отличие от меня. Я лишь только образно представляла, о ком говорили девочки. Я переживала, что это могут быть парни, с которыми мы тогда ездили в Лутон. Но мне не хотелось спрашивать у девочек, у них может сложиться впечатление, что я им не доверяю.
Когда миссис Фослер скрылась в доме, под увещевание дочери, я, наконец, поинтересовалась про наши дальнейшие планы. Я никогда не была нигде кроме нашего городка и Лутона, потому даже не знала где находится нужное нам место.
- Что теперь?
- Подберем по дороге Теренса. Оливье возьмет Сет и Лин, и своего брата Бреда. А Калеб везет продукты и еще троих парней, которые теперь учатся в Бредфорде, хотя еще в прошлом году они тоже были частью нашей компании.
- Это кто-то кого я еще не видела?
- Да, но не переживай, они хорошие ребята. Мы давно дружим.
Такое краткое объяснение не удовлетворило моего интереса. Но я не стала настаивать. Бет, казалось, растеряна не меньше моего. Что-то ее тревожило, а может, нервировало. Я не могла этого понять, пока к нам не подсел по дороге Теренс. Бет просто расцвела, увидев его, и, поменявшись местами с Евой, уселась с Теренсом на заднее сидение. Мы постарались с Евой проигнорировать жаркий поцелуй, который увидели в зеркало заднего вида.
- Кстати, Ева, - донесся до нас сзади голос Теренса, - будет Лари. Мне звонил Калеб с утра. Он выпытывал все о тебе, прежде чем согласиться на поездку.
Я с удивлением увидела, как щеки Евы покрылись пунцовым румянцем.
- Я чего-то еще не знаю? – невинно переспросила я, стараясь не глазеть на нее. Ева, безусловно, имела право на свою личную жизнь, но мне все же было интересно узнать о ней больше.
Мы дружили, я знала, что могу на нее положиться. Но иногда мне казалось, что я почти ничего о ней не знаю. Мы проводили вместе время, почти всегда втроем, смеялись, слушали музыку, обсуждали книги, но Ева все еще оставалась для меня загадкой. И те далекие слова, что сказала мне Бет о любви Евы к Грему, глубоко засели в моей голове. Я готова была ее пожалеть, и жалела еще до недавнего времени, а оказалось, она, в отличие от меня, лучше справлялась со своими чувствами. Она старалась жить нормальной жизнью, и интересоваться еще кем-то. В отличие от меня. Я просто зациклилась на Калебе, и уже не могла, оглядываясь по сторонам, замечать еще каких-нибудь парней. Все они блекли по сравнению с ним. Я слишком сильно полюбила Калеба, чтобы на свете мог существовать еще кто-нибудь, заслуживающий внимания.
Я болезненно и тяжело вздохнула, и вопрошающий и внимательный взгляд Евы скользнул по моему лицу и с силой сжатым пальцам. Взгляд стал понимающим.
- Как ты с этим справилась? – не удержалась от вопроса я. Казалось, она знает какую-то силу, с помощью которой можно избавиться от не желательной любви.
Она снова вспыхнула, но не отвернулась. Ева сразу же поняла, о чем я говорю. Мы обе знали о чувствах друг друга к нелюбящим нас мужчинам, нам было не очень приятно это осознавать, и все же было что-то в этом утешающее. Оказывается, есть кто-то, с кем я могла теперь поделиться. Я не сомневалась, Бет ни слова не узнает, если я все расскажу Еве.
Она оглянулась на парочку, полностью погруженную в себя и свои разговоры, и безразлично пожала плечами. Слишком безразлично. Когда сама постоянно врешь, учишься замечать такие вот жесты и движения. Ей было трудно об этом говорить.
- А я и не справилась. С каждым месяцем все хуже. Все это только видимость.
Мне тоже иногда казалось, что Ева ведет себя, как-то наиграно и ненатурально. Она постоянно казалась мне пружиной, скрученной до предела, и готовой в любой момент раскрутиться. Только в отличие от Оливье, я не ожидала от Евы каких-нибудь плохих поступков или взрывов.
Мы замолчали. Не о чем было больше говорить. Я и сама прекрасно знала, как это. И не хотела брать на себя еще и груз страданий Евы. Возможно, когда-нибудь мы поговорим об этом – сдерживать чувства в себе и молчать, становиться все труднее, но не сейчас.
- А что этот Лари?
- Просто нежелание постоянно быть одной.
- Ну, мне это не грозит, я постоянно не одна, - сказав это, я смешливо покосилась на живот, и мы с Евой переглянулись, прекрасно понимая друг друга. Сегодня я впервые увидела в ней именно того друга, какого должен был видеть Калеб. Иногда Бет не хватало того такта, которым обладала Ева. Она всегда действовала решительно, иногда не задумываясь о последствиях, пусть даже если это делалось из добрых побуждений. Ева же была более последовательной, и ни в чем не спешила. Она не спешила осуждать или вешать ярлыки. Я была рада, что и ее считаю своей близкой подругой.
Еве пришлось сменить меня за рулем, когда я почувствовала, что снова голодна, а ведь после завтрака прошло менее часа. Хорошо, что Самюель заранее приготовила бутерброды и термос с чаем, а то пришлось бы останавливаться. Теренс оказался единственным, кто не отказался присоединиться ко мне. Это помогло избавиться от чувства, что я ненасытная свинья. Нас теперь двое.
- Если бы не видел твоего живота, не знал бы, куда это все девается! – воскликнул Теренс, совершенно не желая меня этим смутить. Он был открытым человеком, и я почти всегда знала, что от него можно ожидать.
- Боюсь я, и мое желание столько есть, подчиняемся кое-кому другому, - я сказала это без тени сожаления.
На радиостанции зазвучала знакомая песня. Я подкрутила ее громче, и мы дружно кивали головами в такт басов. Это было по-детски, и очень весело. С ними мне не нужно было опасаться, что я покажусь глупой. Компания друзей заставляла ненадолго забыть о Калебе. После вчерашнего, меня будет тянуть к нему только сильнее.
Я снова и снова вспоминала запах его кожи, манящие губы, серебристые глаза, что оказались вчера столь близко. Это была борьба между упоением любовью и страхом любви именно к нему. Мне приходилось все время напоминать себе, что у нас никогда ничего не будет. Но сердце по-глупому решало все само.
- Так кто спит в палатке со мной? – я решительно тряхнула головой, чтобы отогнать навязчивые мысли. Легче было вернуться к теме бытности.
В машине повисло неловкое молчание.
- Вообще-то, я сплю в палатке Теренса, - вспыхнула Бет. Мне и не нужно было смотреть на Теренса, чтобы знать насколько широко он сейчас улыбается.
Я перевела свое внимание на Еву. Она красноречиво молчала, но я все еще не могла поверить, что и она бросает меня одну в палатке. К тому же, с кем она собирается ночевать? Неужели с этим Лари?
Лицо Евы заливал предательский румянец. Понятное дело, что она не хотела обсуждать такие личные вопросы при парне, пусть он и друг. Но Теренс ответил вместо нее, сделав неловкость Евы только хуже.
- Думаю, если у нее с Лари все будет хорошо, ей тоже не понадобится место в палатке.
Я была разочарована и расстроена, но не показала этого, а только улыбнулась. Голос, как всегда, меня не подвел – я прекрасно умела врать, и сейчас был именно тот момент, когда мои друзья нуждались в таком утешении:
- О, бессердечные, оставляете юную деву одинокой в ночи в холодной палатке. Или вы решили, что я займу там слишком много места, и вам не хватит?
Ева заметно расслабилась. Она даже не представляла, скольких усилий мне стоило удержать на лице беззаботную улыбку. Бет вообще не восприняла серьезно, что я могу обидеться. И я ее понимала. Все мы знали, как эти выходные важны для нее и Теренса. Кажется, они, в конце концов, решили быть вместе. И я была рада. К тому же, может так и лучше. Никто не заметит моих слез или плохого настроения.
В машине повисла доброжелательная тишина, прерывающаяся перешептыванием Бет и Теренса. Музыка вновь зазвучала, как и прежде, а я постаралась игнорировать внимательные взгляды Евы. Она не могла догадываться, как мне обидно, значит, решила, что я вновь думаю о Калебе. И была не так уж далека от истины.
Что вчера могло бы случиться, не выйди на крыльцо родители? Неужели я поцеловала бы его и унизила бы так себя? К сожалению, да – поцеловала бы. Зато это был бы один-единственный поцелуй, который я сохранила бы в своей памяти.
Была суббота и, несмотря на плохую погоду – мелкий моросящий дождь, на шоссе оказалось множество машин. Я видела, как Ева сжимает руль, неуверенно посматривая в зеркала. Понятное дело, ехать в машине с рулем на правую сторону, достаточно тяжелая задача, если учился совершенно на другой машине. По крайней мере, теперь она понимала, каково это мне ездить по другой стороне!
Мы свернули с шоссе на ухабистую дорогу, достаточно ухоженную, чтобы она не показалась заброшенной. Кто-то следил за тем, чтобы ее не размывало.
- Ну вот, мы скоро доберемся до начала участка Терри! – радостно провозгласила Бет, нагибаясь вперед, чтобы видеть нас с Евой. Теренс втиснулся рядом.
- Но вы так мне и не объяснили, что это такое «У Терри»? – я смотрела вокруг на пробегающие деревья и пожелтевшую листву – мы, несомненно, двигались по лесу, хотя совсем недалеко стояли дома. Но, по мере того как мы отдалялись от шоссе, деревья становились гуще, а домов вообще не было видно. Зато дорога оставалась столь же ухоженной, но на ней не было заметно следов от шин, хотя, возможно, потому что на этой неделе почти не было дождя.
Мы как раз уткнулись в сетчатые ворота с надписью «У Терри». Надпись была сделана на доске, и вовсе не выглядела так, словно делали ее не умелые руки. А наоборот - как вещь, сделанная на заказ.
Пока Теренс открывал ворота, Бет постаралась мне объяснить, кому принадлежит это место, и что оно собой представляет.
- Терри Купер – местный землевладелец, купил этот участок леса, желая построить гостиницу. Так как он близко располагается к шоссе и к тому же достаточно глубоко уходит в лес, чтобы туда не долетал шум машин. Это случилось лет семь назад. Тогда он был одним из самых богатых людей Лутона, его жена слыла первой красавицей здесь – итальянка, - с завистливым вздохом добавила она, что намного больше слов объяснило мне, насколько жена этого Терри красавица. Бет не раскидывалась комплиментами, так как себя считала не иначе, как очень красивой, и этот вздох мог быть лучшей похвалой. – У них были огромнейшие планы. Для того, чтобы появилась гостиница, подключались самые влиятельные люди. Но когда началась вырубка леса, стали происходить странные вещи.
Я скептически скривилась. Не потому что не поверила, а потому, что для меня слово «странный» теперь имело другое значение. Вот, например, понятие вампир для меня не было странным, а вот старые итальянские проститутки – да.
Бет не разозлил мой скептицизм, она лишь с удвоенной страстью продолжила рассказ. Теренс, который вернулся в машину, впервые за наше знакомство с ним, не смеялся. Ева тоже была чрезвычайно серьезна. Я с интересом продолжила слушать Бет, если уж Теренс и Ева совершенно это не комментировали – значит, все действительно так, как говорит Бет.
- Не такие странные вещи, как летающие тарелки, или появление призраков. Начали пропадать люди.
Она смолкла. Казалось, ее этот рассказ волновал не меньше.
- Сначала все думали, что их переманили к себе конкуренты. Но со временем некоторые из них вернулись, так и не объяснив, что произошло, и стали активно поддерживать группу людей против вырубки леса. Купер был просто в гневе. На него подали в суд семьи тех, кого так и не нашли, да и к тому же, люди начали бояться выходить на работу.
- Еще бы, - нервно хохотнула Ева, - каких историй только не ходило. Мне тогда было одиннадцать, и меня до чертиков пугало одно упоминание Серых лесов, так назывался участок до этого.
- И вот, доведенный всем этим до бешенства, Купер вызвался жить в лагере вместе с рабочими. Несколько дней действительно все было хорошо. Рабочие перестали бояться. Никто не исчезал, пока через неделю не пропал сам Купер. Его искали так, как никого из тех рабочих, но никаких следов. Строительство прекратилось на некоторое время, жена его была действительно безутешна. Как вдруг, через две недели его нашли. Худого, измученного, в грязи и порванной одежде. Его подобрали в лесу какие-то туристы. Первые несколько дней он не мог говорить, а когда все же заговорил, приказал сворачивать все строительство. Без объяснений, без какого-нибудь намека на то, что же с ним произошло, - Бет перевела дыхание, и посмотрела на меня, чтобы убедиться насколько серьезно и внимательно я ее слушаю.
- И что дальше? – история заинтересовала меня. Сначала грешным делом я подумала, что к этому как-то причастны Гроверы. Но раз некоторые люди вернулись живыми, то это не могли быть они. К тому же, семь лет назад их еще не было здесь.
- Он все сделал для того, чтобы местность приняла былой вид, а поляну где вырубили деревья, он стал использовать, как место для отдыха. Конечно, от этого он не имеет столько выгоды, как хотел раньше, но этим осталась довольна местная группка людей, которая была против вырубки деревьев и постройки гостиницы.
С того времени Купер с женой стали почти отшельниками. Их редко можно встретить где-либо. Как говорит их прислуга, Купер и жена очень изменились. Но как именно, никто не знает. Они уволили всех старых слуг и наняли новых. Вот и все.
Мы отдыхаем здесь уже три года подряд, и так ни разу ничего не случилось. Хотя некоторые утверждают, будто бы видели в лесу около поляны волков, но местные зоологи им не верят. Здесь раньше никогда не водились волки, так откуда им взяться? Место безопасное на все сто процентов.
Я удивилась. История казалась правдоподобной, но очень странной. Хотя, что можно назвать странным? Сколько людей менялось, когда они терялись в лесу. Мистер Купер мог просто по-другому отнестись к природе, после того как ему пришлось провести в лесу целых две недели. Невольно мне вспомнилась книга Стивена Кинга «Девочка, которая любила Тома Гордона». Вот там хорошо описано, что случается с такими людьми. Приоритеты очень меняются.
- Думаю, что он ничего не потерял оттого, что изменил свое решение. Люди круглый год отдыхают здесь. Всем нравится поляна, лес, и конечно, настоящий водопад над рекой! – со своего места вставил Теренс.
- Водопад? – восхитилась я. Раньше мне не приходилось видеть их вживую, а не по телевизору.
- Да, водопад, - подтвердила Ева, - мы летом часто купаемся там, если конечно вода достаточно теплая.
По лесу мы ехали уже пятнадцать минут, пока впереди не появился просвет. Мы выехали к широкой поляне. Красота природы вокруг приводила меня в восторг. На поляне вовсю кипела жизнь, но я этого почти не замечала. Здесь было так красиво, что я сперва вдоволь нагляделась на окружавшую нас природу, когда вылезла из машины, а уж потом обратила внимание на все, что творилось вокруг.
- Здесь красиво, не правда ли? – рядом остановилась Ева.
- Здесь чудесно, - вторила ей я. Так красиво может быть только в лесу после дождя. Вода все еще капала с деревьев, а серое небо, почти не заметное в лесу, здесь на поляне немного преобразовалось, просветлев, но надеяться на солнце не стоило - вдалеке виднелись черные тучи. Еще чего доброго, начнется настоящий ливень.
Я обратила свой взор к самой поляне. Двое парней раскладывали палатки, один подкидывал в огонь дрова, и размахивал какой-то картонкой, видимо, чтобы загорелась сырая кора. А четвертый, раздевшись по пояс, эти же дрова и колол. Только подойдя поближе, я поняла, что этим четвертым был Калеб.
Горло болезненно сжалось. Его бледное тело было прекрасным, и я не могла отвести от него глаз, но меня привел в чувства звук подъезжающей машины.
К моему огромному удивлению, Оливье, Сеттервин и Лин, кинулись к нам с радостными объятиями. Я и Ева оторопели, но стойко сносили их бурную радость. Только я так и не могла понять, с чем она связана.
Я, конечно, была удивлена и обрадована, но все же такое поведение настораживало. Оливье, обняв меня за плечи, дружески подвела к четвертому пассажиру, парню которого я до этого ни разу не видела, но догадывалась, кем он может быть. Было в нем что-то смутно знакомое, он как будто был чем-то средним между Оливье и Дрю. Также, не похожий на брата и сестру, он все же вмещал в себе их черты лица. Единственное, чего у него не было от родственников, так это сдержанности.
- Это мой брат Бред, - представила нас Оливье, - а это та Рейн, о которой тебе все уши прожужжал Дрю.
Мне показалось, что про Дрю Оливье упомянула с какой-то злой насмешкой, но я уже привыкла с каким пренебрежением она относиться к брату.
- Бред Пит? – переспросила я, даже не стараясь показаться искушенной девушкой типа Оливье, но его синие глаза располагали к смеху.
Он ответил широкой, привлекательной улыбкой, и я поняла, что ему не привыкать слышать что-то подобное. Бреда можно было назвать даже очень красивым, но мне никогда не нравился такой тип парней. Слишком уж сладкой казалась его внешность.
«Ну, еще бы», - зло пропищал мой внутренний голосок, - «он же совершенно не похож на Калеба!». Я вдавила ногти в ладонь. Они были короткими, но достаточно длинными, чтобы я почувствовала боль. Голос смолк.
- Нет, к сожалению, но я над этим работаю. Может, хочешь стать моей Анджелиной Джоли? – скромно поинтересовался он, и я усомнилась в том, что у него все в порядке со зрением. Я повернулась немного боком, и теперь батник совершенно не мог скрыть округлости живота.
Он подошел ближе и с очаровательной усмешкой спросил:
- Кого ждешь – мальчика или девочку?
Я оторопела и ответила не задумываясь:
- Не интересовалась.
Как выяснилось потом, Оливье привезла брата для Сеттервин, чтобы всех было поровну. Мы с Калебом были единственные без пары. Хотя этому и удивились остальные, но по такому поводу высказалась лишь Бет:
- Честно говоря, думала, что он кого-то для себя притащит. У него вечно в запасе есть пара девочек для такого случая.
Трое других парней учились в колледже, где преподавал мой отец. Их звали Питер, Френк и Лари, но кто из них кто, я не запомнила. Хотя потом исключила Лари, так как он, только Ева появилась на поляне, не отходил от нее. Его можно было назвать даже симпатичным, но в моей голове уже давно созрел образ, где около Евы может быть лишь Грем, и потому мне он показался серым. Слишком пресным, около такой красавицы, как Ева. Что-то в нем настораживало.
Я еще не успела и трех шагов ступить на поляну, как Бет и Лин занялись едой. Под дружное одобрение парней, они принялись распаковывать пакеты на расставленных в одном месте деревянных столиках. Несомненно, остатками от предыдущей стройки.
Мне хотелось бы им сейчас помочь, но даже Сеттервин поддержала идею всех, чтобы я отдыхала. Сегодня она, как никогда раньше, была настроена ко мне миролюбиво. Видимо все из-за Бреда. Я ее понимала, он должен был стать тем оживляющим бальзамом для ее сердца и гордости, пострадавших после расставания с Калебом.
Один только Калеб никак не проявлял ко мне внимания. Я старалась двигаться по поляне как можно дальше от него и не спешила здороваться. Хотя и понимала, что это сделать необходимо. Он может подумать, что я струсила. И если Калебу удалось завладеть моим сердцем, то гордостью никогда!
Я несколько минут наблюдала за ним, но он так и не поднял головы. Это заставило мое сердце болезненно сжаться, но я упрямо поджала губы и ушла на другой край поляны, где парни уже разбили палаточный городок. Своей палаткой я занялась самостоятельно, и неожиданно на помощь мне пришел Бред. Я хотела было отказаться, как и от помощи Питера и Френка, но, заметив краем глаза, как Калеб перестал колоть дрова, и, замерев, стоит и смотрит на нас, не упустила шанса понаблюдать за его реакцией.
Я ответила на предложение Бреда с радостью, но предупредила его заранее:
- Лучше сразу же, как поможешь мне, иди к Сеттервин, ведь Оливье привезла тебя для нее.
Он лишь рассмеялся. Его видимо удивила моя прямолинейность. Да только мне было не до его чувств. Вдалеке снова прозвучали звуки топора, который ударяется о дерево. Возможно, мне показалось, но Калеб выглядел раздраженным.
- Зря Оливье все это придумала, Сетти мне почти как сестра, сколько ее помню, она всегда дружила с Оливье. Мне это кажется совершенно неуместным. Но ты права, не стоит ее расстраивать. Не велика потеря, конечно же,… и все же…
Я с сомнением посмотрела на него. С его слов можно подумать, что он предпочитал мою компанию.
«Да уж», - иронично подумала я, - «видимо беременные действительно входят в моду». А может, я была более очаровательна, чем мне показалось с утра? Тогда может, стоит пойти и поздороваться сейчас с Калебом, пока мою уверенность подпитало странное внимание Бреда к моей персоне?
Только мы справились с палаткой, достаточной простой в раскладывании, что я и одна могла справиться, то почти насильно заставила Бреда пойти помочь Сеттервин. Мне было все равно, хочет он или не хочет идти. Впервые за долгое время у меня, кажется, немного налаживались отношения с Сетти, и я не хотела их портить. Когда я проводила его взглядом, чтобы удостовериться в радостном поведении Сеттервин, мои глаза перехватили серебристо-серый взгляд, пугающий своей отстраненностью и пустотой. Калеб почти свирепо смотрел в мою сторону. Его глаза оживленно блестели, но почему-то мне это не показалось хорошим признаком. Мне стало не по себе.
Ну, все, больше откладывать нельзя.
Я пошла прямо к нему, стараясь вести себя так, чтобы мои движения не выглядели воинственными. Ева посмотрела на меня с тревогой, и, оглянувшись на Калеба, почти была готова поспешить ко мне. Но я взглядом остановила ее. Что она думала, я устрою сейчас какой-нибудь скандал? Я обижено поджала губы, и выражение ее лица стало виноватым.
Так вот, чего хотелось Еве?! Она видимо мечтала устроить какой-нибудь скандал Грему, наверное, чтобы он ее заметил? Интересный способ, и если так подумать, зная Грема, на него такое вполне может подействовать.
Я видела, что Калеб заметил мое приближение. Скорее всего, он его почувствовал или даже услышал, и все же, так и не повернул голову, чтобы взглянуть на меня, когда я остановилась всего в трех шагах от колоды, на которой он рубил огромные пеньки.
- Чудесный день, не так ли, Калеб? – мне хотелось казаться сначала отчужденной, когда я только подошла, но его недовольный вид поневоле вызывал у меня улыбку. Мой голос прозвучал весело и задорно, можно было подумать, я просто наслаждаюсь всем, что меня окружает и, особенно, компанией.
Его руки на миг замерли, и он смерил меня насмешливым взглядом, прежде чем ответить:
- О, так ты заметила, что я тоже тут нахожусь?
Я покраснела. Но совершенно не потому, что не замечала его, и он прав, а потому что, только завидев его белую фигуру на поляне, больше не могла ни о чем другом и думать. Я вбирала и впитывала в себя все его черты лица. Рассматривала их и старалась не поддаваться магнетизму серых глаз, и холодность Калеба мне в этом только помогала. Чем он снова недоволен? Возможно дело в том, что ему не удалось заманить какую-нибудь девушку себе в компанию сегодня. Сколько у него уже нет ни одной пассии? Почти месяц? Странно, раньше мне казалось, со слов девочек, только он бросал одну, появлялась другая.
- Конечно, заметила, прости, что не подошла сразу же поздороваться, но ты был дальше всех. Пока туда-сюда,… - я замялась, не понимая, почему вообще перед ним оправдываюсь.
Мы несколько мгновений, молча, разглядывали друг друга, и он наверняка не мог прочесть на моем лице тех мыслей, которые я старалась скрыть. Но и его лицо казалось таким же замкнутым и глухим. Именно это выражение на лице Калеба я всегда так ненавидела. Он вдруг переставал быть знакомым мне, и передо мной словно появлялась другая личность – холодная и отстраненная.
- Понятно, - отрывисто бросил он, и отвернулся обратно к дровам.
Я фыркнула на эту его бесцеремонность, так и не поняв, чем заслужила ее. Он явно злился на меня, только вот почему?
Может, вчера он понял, как я хотела его поцеловать? Эта мысль больно ужалила мою гордость. Точно, он знает, как я по нему сохну, и теперь сгоняет на меня свое раздражение. Я знала, как может донимать чья-то щенячья любовь, и сама не раз так себя вела с Дрю. Мне очень хотелось надеяться, что все не так.
Я вернулась к палатке, и нехотя посмотрела на него, перед тем как залезть в нее. Калеб смотрел на меня и, не удержавшись, я показала ему язык. Не желая видеть его реакции на мой детский поступок, сразу же опустила заслонку.
Так как в помощники меня брать не хотели, я решила заняться разложением вещей. Кто-то принес из машины все, что принадлежало мне, и потому как это было свалено в кучу, я догадалась, что этим кем-то был Теренс. Странно, как двое таких импульсивных людей как Бет и Теренс, так любили друг друга, и как ни удивительно, у них не было бурных выяснений отношений. Я болезненно поморщилась, что ревную, потому что у Бет было все: красота, ум, любовь. Я не могла сетовать только на второе, умом меня Бог не обидел. А вот третье и первое, как-то обошло меня стороной.
Разложив коврик и спальник, я с тоской подумала, как велика эта палатка для меня одной. Пока я не встретила Лари, у меня оставалась надежда, что Ева все же будет ночевать со мной, но, увидев их вместе, поняла, как заблуждалась. Ева расцвела от внимания Лари, и, несомненно, захочет провести больше времени с ним. Когда у нее еще представится такая возможность? Все-таки плохо быть такой понимающей. Я вполне могла бы сослаться на беременность, и любая из них двоих согласилась бы спать со мной в палатке. Вплоть до того, что Теренс с Бет спали бы со мной, но я не могла быть столь эгоистичной.
Внезапно заслонка палатки откинулась в сторону, придерживаемая рукой, и сначала появился портфель с прицепленным к нему спальником, а потом уже в палатке оказался Калеб. Он смутил меня близостью своего поджарого, прекрасного тела, столь контрастно выделявшегося на темно-зеленом фоне палатки.
- Оденься, - машинально сказала я, хотя следовало бы казать «Тебе чего?».
Проигнорировав мои слова, Калеб ответил как раз на не заданный вопрос.
- Оливье не захватила палатку и Сеттервин тоже, так что меня выселили к тебе. Оказывается, ты считаешься единственной, кто не покусится на меня.
Его голос звучал сухо, почти раздраженно, и я не удержалась от смеха, который грозил перейти в истерику.
Просто кошмар!!!
Две ночи спать около него! Можно подумать, пытки телом мне было мало! Я все больше начинала задумываться над садисткой-судьбой, которая отвечала за эти события в моей жизни.
Но у меня не было причин возражать, иначе это грозило бы раскрытием моих чувств. Пусть он, как и все, думает, что не нравиться мне.
Подвинув мой спальник в бок, Калеб постелил свой спальник-муляж, (муляж потому как я знала, он ему практически не пригодится, так как вампиры спят не больше 3 часов, и совершенно без сновидений). Я с оцепенением и бессилием наблюдала за ним. Он должен был подумать, что я зла, а на самом деле я просто не знала, как себя вести. Игнорировать его, или делать вид, что меня это не касается. И быть просто дружелюбной. Так же всегда бывает, когда друзья спят в одной палатке. К тому же это удобно, что в палатке с ним буду спать я, ему не нужно будет притворяться.
Послушавшись моих слов, он, в конце концов, оделся, что весьма ускорило мои мыслительные процессы. Стало даже легче дышать, а то я все время ловила себя на том, что задерживаю дыхание, останавливаясь глазами на той или иной части его тела.
И вот он разложил вещи в своем углу, и я надеялась, что смогу избавиться от его персоны в этом ограниченном пространстве. Но не тут-то было. Калеб вытянул плеер и растянулся на спальнике, который разложил почти впритык к моему. Поняв, что мне придется спать в двадцати сантиметрах от него, я пулей вылетела из палатки.
Бет как раз направлялась звать нас есть. Калеб отказался из-за плохого самочувствия. Я злорадно подумала о причине отказа. Ну уж простите, крови группы А сегодня нет в меню. И вообще у нас в меню нет никакой крови. У нас и меню-то нет.
После все собрались на водопад, разбившись на пары, но меня брать с собой никто не спешил. Кому хотелось смотреть за мной, как за малым дитем? А там должно быть опасно сейчас, после дождя камни мокрые, одно неверное движение, и ты полетел в воду. Я хотела было согласиться с ними и вернуться в палатку, но рядом оказался Калеб.
- Все нормально, я присмотрю, за ней, ее отец и так на меня возложил эту ответственную миссию.
Все с облегчением поспешили в лес, куда-то по незнакомой мне тропинке. Я секунду-другую молчала прежде, чем смогла собраться с мыслями.
- Почему не идешь с ними?
Калеб смотрел необычайно ласково и снисходительно.
-Нельзя тебя оставлять одну. Если помнишь, я обещал твоему отцу.
- Что-то не припоминаю.
- Значит, это было до того, как ты вернулась из Лутона.
Ха! Тоже мне, девичья память. Но я не стала развивать эту тему, мне действительно хотелось попасть на водопад.
Мы некоторое время шли молча. Честно говоря, мне просто не хотелось разрывать наше миролюбивое молчание.
В простых джинсах и мастерке, Калеб был похож на любого парня, которого я могла бы встретить в школе, и все же ничего простого в нем не было. Высокий, стройный, без груды мышц, но в то же время, сказать, что его фигура хоть в чем-то не идеальна, я не могла. Серебристые глаза и нежные губы – у него было все то, от чего я сходила с ума.
Выйдя к краю леса, что зависал почти над обрывом, мы остановились в нескольких шагах от того места, где вполне можно было дотянуться до воды. Я с замиранием в сердце смотрела на эту красоту. Как же этот водопад напоминал мне Калеба, такой же опасный и прекрасный одновременно.
Я обернулась к Калебу, чтобы увидеть, что он чувствует, смотря на водопад.
Калеб не двигался, и, казалось, наполнял меня одним своим присутствием, своим существом, влияя на мои ощущения. И теперь вдруг все, что я могла видеть и чувствовать, стало Калебом. Все, что я могла осязать или обонять здесь и сейчас, стало им. Он губил всю мою гордость, просто бросив один несчастный, ничего не значащий взгляд.
Перехватив мой прямой взгляд, обращенный к нему, Калеб тоже обернулся ко мне, и хотел было что-то сказать. Только внезапно он весь напрягся, и словно перестал дышать. По крайне мере, так показалось мне. Не знала, что при его бледности можно стать еще белее.
- Что-то случилось? – испугалась я, Калеб изменился, прям на глазах. С его лица стерлась всякая мягкость, а черты заострились, словно он испытывал боль.
- Лин порезалась, - глухо отозвался он. Глаза несколько почернели, губы стали бескровными и белыми.
Мне стало жаль его, и, в то же время, я отступила на несколько шагов. Я знала, когда не стоит приближаться к вампирам слишком близко. Его взгляд помутнел от какого-то непонятного мне чувства. Это не было болью, скорее это можно было назвать сожалением. Ему было неприятно, что мне пришлось принять меры. Но я тоже не радовалась, что приходится держать дистанцию, и все же, это для его пользы. Так будет меньше искушения, вода и ветер сделают мой запах не таким соблазнительным.
- Лучше я уйду, - тихо сказал он и отвернулся.
Я нетерпеливо сделала шаг вперед, мне не хотелось, чтобы он уходил, но пришлось вернуться на свою предыдущую позицию – здесь ветер дул мне в лицо, и почти не попадал на Калеба. Все что я могла, это лишь молчаливо стоять, и ждать, что же он предпримет. Я не могла просить его остаться. Для него это будет слишком мучительно. Для меня слишком тяжело, чтобы это пережила моя гордость и чувство самосохранения.
Он с удивлением воззрился на меня.
- Хочешь, чтобы я остался?
Я молчала, не зная, что ответить. Но это продолжалось лишь мгновение. За первым вопросом последовал еще один, словно он и не ждал, что я отвечу.
– Почему? – он улыбнулся странной, тяжелой улыбкой. – В самом деле, любопытно узнать.
- А с кем мне еще тут общаться? Честное слово, словно попала в ночной кошмар: куча влюбленных парочек, я одна, да еще моя единственная компания - вампир, - последнее слово я прошептала, всякое может быть, и нас мог кто-то услышать.
Калеб рассмеялся, и это немного рассеяло мои опасения на счет его контроля. Он уже почти справился со своими инстинктами. Глаза его смотрели на меня добродушно и улыбчиво. Пусть ему не понравилось то, как я отступила, но именно это, возможно, позволило ему справиться с жаждой быстрее.
Калеб оказался ближе ко мне, и я вдруг стала как никогда за сегодня счастлива. Он был рядом, и все встало на свои места.
Одна его рука показалась из кармана, и он неуловимым движением провел ею по моим волосам. Лишь спустя мгновение, я поняла, что он заправил прядь волос мне за ухо. Но я не дернулась от его руки, как однажды это произошло в машине.
— Скажи, а ты когда-нибудь терял контроль?
— Да. Пойдем?
— Уже? – я была разочарована. Мне хотелось побыть с ним подольше, пока между нами сохранялось это спокойствие. К тому же шум воды навевал такое умиротворение, и холодная красота водопада не могла принести мне боль.
Наконец, я не выдержала и спросила:
- Как тебе это удается?
- Удается что?
- Ты прекрасно знаешь! - я начала раздражаться. – Манипулировать людьми. Я всегда готова послушаться, когда ты мне что-то говоришь.
- Честно говоря, за тобой я этого не замечал, - искренне рассмеялся Калеб. – Но сейчас мне действительно нужно ненадолго отлучиться.
На миг я задумалась, куда ему может понадобиться отлучиться.
Жажда! Я отвела взгляд в сторону.
– О!
- И что должно означать твое О?
- Что я Очень Озабочена, например.
- То есть?
- Ты не побоишься питаться так не далеко от друзей и лагеря? Мои родители бы не осмелились.
- Я вполне могу питаться так, что мне не нужно переживать за находящихся рядом людей. Я всегда очень осторожен, и если бы я не мог сдержаться, я бы просто уехал домой.
- Но почему тебя мучает жажда, твои глаза еще серебристые? – вот ляпнула-то!
Мы стояли вполоборота друг другу, и со стороны это могло бы показаться странно, но мы были одни, и я, как могла, использовала время, отпущенное мне провести только с ним.
- Прости, причинами с тобой делиться я не могу, - и пусть это было сказано беззаботным голосом, я поняла, что он хочет скрыть от меня какой-то неприятный факт, который может поразить. Ну что ж, я тоже не горела желанием обсуждать его слабости.
Мне пришлось отвернуться, чтобы скрыть обиду в глазах. Он встал прямо передо мной, и заглянул в них, но к тому времени я уже почти смогла подавить все чувства.
- Ты дуешься?
- Конечно же, нет. Ты не обязан передо мной отчитываться, мы же просто друзья, – так я ему и призналась!
- Да, друзья, - глухо повторил он, не подтверждая и не отрицая, а словно стараясь вникнуть в смысл этих слов.
Я снова оглянулась вокруг, желая отодвинуть на задний план зависшую надо мной фигуру Калеба - удавалось это с трудом. Он продолжал стоять, не смотря на меня, и в то же время, я чувствовала его взгляд на себе.
- Знаешь, здесь, наверху, господствует ветер и солнце. Красиво круглый год, но летом, когда солнце накаляет камни, я люблю лежать на них. А зимой солнце просто ослепляет, отражаясь от снега. Осенью здесь чудесно, красивей, чем в другое время года. Весной тоже, но слишком много дождя, он стирает весенние, нежные краски.
Калеб обращался будто ко мне и не ко мне.
- Ты ходил туда рисовать, - догадалась я.
- И да, и нет, - загадочно отозвался он, и, наконец, отошел в сторону.
- Думаю, что пойду, пока все не вернулись. Они знают, что я люблю отлучаться иногда, когда мы здесь, так что много вопросов не последует. Просто скажи, что я пошел прогуляться, – он взял мою руку, и не сильно потащил прочь от водопада. – Хочу убедиться, что ты в полной безопасности дошла до лагеря.
Мы остановились настолько резко, что я невольно ухватилась за него. Калеб придержал меня, его рука медленно приподняла мой подбородок, и я со страхом и счастьем замерла, ожидая на поцелуй. Но Калеб замедлил, разглядывая меня в упор, а потом и вовсе опустил руку. Я едва смогла подавить в себе вздох разочарования.
Он хотел было что-то еще сказать, как только мы оказались около кромки поляны, но за нами послышались шаги и смех. Калеб резко скрылся среди деревьев, и его мелькание почти сразу же перестало быть мне видно.
Оказалось, мы пробыли около водопада настолько долго, что вокруг начало темнеть стремительно быстро. Без Калеба, все вокруг показалась мне пугающим.
Тьма, будто шедшая от леса, была слишком полной. Она, казалось, подползала все ближе и ближе. И мягко обволакивала меня, окутывая холодом. Словно объятия Калеба. Сколько их было? Всего несколько моментов, которые мне не забыть. И все же они оставались для меня памятными.
Навстречу мне вышли Бет и Теренс, они ласково переговаривались друг с другом и смеялись. Увидев меня здесь, они немного испугались и опешили, так же, как и я, потому что, задумавшись, перестала замечать все вокруг.
- А где Калеб? – удивился Теренс, его гладкий лоб нахмурился.
- Пошел погулять, и сказал, что вы об этом должны знать, - я пожала плечами.
- А ясно. Не знал только, что у него с собой краски и альбом. Вообще-то он начинает рисовать, как только мы приедем, что-то у него сегодня нет вдохновения.
- Даже и не знала, что он так много рисует, - удивилась я. Глупая, он должен много рисовать, у него постоянно выставки.
- Достаточно много, но иногда у него творческие застои, - отмахнулась Бет, и я поняла, что она просто всего не знает, и когда-то ее это интересовало, но не теперь. Может стоить спросить Еву? Уж она-то точно в курсе. – Лучше идем к костру, скоро будет готова еда.
Я послушно побрела за ней, хотя про еду думала в самую последнюю очередь.
Меня взволновало поведение Калеба. Дело было не в рисовании, и я это знала. Так почему же тогда он вдруг стал так несдержан в жажде сегодня? Я невольно задумалась, а не стала ли я сама причиной? Безусловно, мои сердца любого из них могли свести с ума. Я замечала, как порой Самюель с трудом приходится управлять собой. Но ведь Калеб совершенно не похож на моих родителей. Я запуталась и уже не понимала - кто на кого похож.
Хотела я обращать на голод внимание или нет, но он появился и был слишком требовательным, чтобы я могла его проигнорировать.
Я ела молча и слушала, кто, где был и что видел. Самыми неразговорчивыми оказались Лари и Ева. Хотя оно и понятно, Ева не была из тех, кто делится своими делами и переживаниями. То время, что она провела с Лари, она, возможно, опишет нам с Бет потом, но никому больше.
- Где же были вы с Калебом? – поинтересовался Бред, будто бы невзначай, чем вызвал раздражительную улыбку на губах Сеттервин.
Я с удивлением поняла, что сочувствую ей. Она, вроде бы, начинала влюбляться, а он проявлял полное равнодушие. Хотя, зная, с какой легкостью, она начинает кого-то любить, мне не стоило переживать за ее чувства.
- Мы были над водопадом, но не очень долго, он при первой же возможности сбежал рисовать, – я скривилась, показывая насколько мне безразлично, что Калеб оставил меня одну.
- Узнаю Калеба, - наморщила нос Оливье и картинно тряхнула белесой шевелюрой. – Всегда такой таинственный. Мне кажется, он делает так специально, чтобы девушки ломали себе голову из-за его поведения.
Оливье оседлала свой любимый конек – обсуждение поведения Калеба, и я не могла больше это слушать.
На улице было уже темно, а я ночью плохо спала. Мне с трудом приходилось открывать отяжелевшие веки. Холод на улице и вялая беседа, только подгоняли меня в палатку.
- Простите. Но на сегодня я уже свое отгуляла, - я решительно встала с лавочки, и знала, что никто не посмеет меня останавливать. Никто из них не знал, что такое беременность, поэтому они с уважением, хотя каждый по своему, относились к таким вот моим высказыванием. Словно я была Большим Белым человеком, а они аборигены. Если Белый человек так говорит – значит, это правильно.
Попрощавшись, я поспешила в свою палатку, но ненадолго. А чтобы взять туалетные принадлежности. Умывшись и почистив зубы, я вдруг почувствовала, что меня тошнит. Ужин, как говорится, ушел впустую, и мне вновь пришлось чистить зубы и умываться.
Чувствовала я себя теперь еще более отвратительно. Но, когда устроилась в своем спальнике, разувшись и сняв куртку, и наконец-то согрелась, сон почему-то не шел. Теперь мне хотелось лишь одного – лежать с открытыми глазами так долго, пока все не заснут.
Я даже и помыслить не могла, что смогу как-то избавиться от навязанного мне общества Калеба, до того, как он вернется. Но даже когда улеглись все мои друзья, шум разговоров и смех стих, и только в одной из палаток звучало бренчание гитары, а Калеб все еще не возвращался, меня начала мучить тревога. Я понимала, что с ним ничего не может случиться, но могло что-то случиться с другими во время его охоты.
Ворочаясь в спальнике, и совершенно не ощущая холода, который мне напророчил Бред, я думала лишь о Калебе и том непонятном жесте, перед тем, как он убежал охотиться. Неужели он хотел поцелуя не меньше, чем я? Может, я ошиблась, и он мог чувствовать что-нибудь подобное тому, что чувствую я? Или все намного труднее? Но нравлюсь ли я ему вообще? Если так, я могла надеяться, хотя бы на один поцелуй, или, в худшем случае, три недели, а, может, и меньше. Не так уж много, но еще до сегодняшнего дня, я не могла и подумать о большем. Как же понять, что он думает?
Снаружи не раздалось ни одного звука, но полог вдруг распахнулся, принося с собой холод и туман. Вдыхая сырой, тяжелый воздух, я с оглушающе стучащим сердцем, следила за тем, как нарочито медленно в палатке появляется Калеб. Он, по-видимому, старался вести себя как можно более натурально, не забывая о человеческой скорости. Значит, на улице еще кто-то сидел, подумала я, и как в подтверждение моих слов, сквозь стенки палатки я увидела, как ярче вспыхнул костер, словно в него подбросили дров.
Мы смотрели друг другу в глаза. И Калеб вдруг что-то произнес.
Он, видимо, спросил меня о чем-то, но я ничего не слышала, не отрываясь, глядя на него. Калеб повторил вопрос, и когда я вновь не ответила, его усмешка превратилась в ироничную улыбку.
- Ты или спишь с открытыми глазами, или просто игнорируешь меня? – насмешливо сказал он.
Я похлопала ресницами, стараясь вникнуть в его слова, и когда их смысл до меня дошел, то вспыхнула от смущения. В палатке было темно, но он, все равно заметил мою неловкость, и его улыбка стала еще более снисходительной, словно он говорил с маленькой девочкой.
- Прости, я думала о своем, - прошептала я, не желая, чтобы кто-нибудь в других палатках услышал. Калеб нахмурился, видимо ему такое в голову не приходило.
Он несколько секунд в задумчивости замер, присев на пятки.
Калеб не казался мне странным или взвинченным, но теперь, в полной тишине, я заметила, как тяжело он дышит, и как его руки неестественно вытянулись вдоль тела, словно он не мог ими управлять.
– Добрый ночи, Рейн, - неожиданно невозмутимо выдал он, и о его волнениях говорил лишь легкий хрип в голосе. Может, я взволновала его своей близостью? Я должна была учитывать свою притягательность, как пища для него.
– Доброй ночи, - сказала я, не совсем осознавая, что он говорит, а скорее подтверждая его слова. Его поведение ставило меня в тупик.
Что он видит, когда переводит эти серебристые глаза на меня? - спросила себя я. Это так интриговало меня. И задевало. Неуверенность снова наполняла меня, когда теперь не было рядом Бреда и его навязчивого поведения. Мои мысли путались, и не было возможности подумать обо всем, что волновало меня, так как тело растянувшегося рядом Калеба, заставляло думать только о нем.
Дата добавления: 2015-12-01; просмотров: 33 | Нарушение авторских прав