|
Читайте также: |
К 8 мая 1945 операции J/JG-52 подошли к концу. Сопротивление немцев в Чехословакии оказалось тщетным, и русский паровой каток двигался без малейшей задержки. Подполковник Герман Граф и штаб JG-52 базировались в Дойче Броде. Там же находилась и I Группа Хартманна. Именно Граф отправил Эриха в последний полет в ходе этой войны.
Задача: Установить, как далеко русские авангарды находятся от Дойче Брода.
Часы приборной панели Карая-1 показывали 8.30, когда Эрих взлетел со своим ведомым, набрал 12000 футов и повернул на восток. Используя в качестве ориентира крупное шоссе, Эрих полетел к соседнему городу Брюнн (Брно), самому крупному из городов вблизи Дойче Брода. Над Брюнном, подобно огромному черному грибу, поднимался столб дыма. Возможно, противник уже захватил город.
Кружа вокруг тучи дыма, Эрих мог видеть сильные пожары в городе. Русские либо обстреливали город, либо уже захватили его. На восточных окраинах он увидел колонны русских солдат и машин, двигающихся к центру города. Эрих выпрямился на сиденье. Он заметил восьмерку Як-7, кружащих вокруг той же тучи дыма. Русские находились под ним. Увлеченные видом пожаров в Брюнне, русские пилоты не видели Эриха и его ведомого. Они кувыркались в небе, словно принимали участие в воздушном шоу.
Один Як-7, словно салютуя победоносным русским войскам, выполнил петлю прямо под Эрихом. Белокурый Рыцарь качнул крыльями, сообщая ведомому: «Атакую». Он толкнул ручку вперед, и Карая-1 вышел на огневую позицию как раз, когда русский находился в верхней точке петли вверх брюхом. Дистанция стремительно сократилась до 200 футов. Як заполнил все лобовое стекло, и Эрих нажал гашетки. Через секунду он уже отвалил, выполнив образцовую атаку. Короткая очередь врезалась прямо в русский истребитель. Як загорел и потерял управление. Он закувыркался, извергая черный дым. Самолет врезался в землю за пределами города, и еще один столб дыма поднялся над Брюнном. Это Як-7 стал 352 и последней победой Эриха.
Эрих уже собирался атаковать следующий Як, когда заметил какую-то вспышку в небе над собой. 12 самолетов летели в сомкнутом строю. Новые солнечные вспышки на их крыльях не оставили сомнения в том, кто это – «Мустанги». Эрих опасался попасть в клещи между русскими и американцами и наклонил нос самолета вниз. Вместе со своим ведомым он устремился под спасительное прикрытие дымовой завесы.
Эрих выскочил из тучи дыма на западной окраине города и на полном газу помчался к Дойче Броду. На всякий случай он оглянулся, чтобы убедиться, что оторвался от «Мустангов». Он ускользнул, зато русским повезло меньше. Снова американские и русские летчики не узнали друг друга. «Мустанги» и Яки кружились в яростной схватке над Брюнном. Эрих не видел горящих самолетов, однако не собирался возвращаться, чтобы посмотреть, как сражаются двое союзников. Ситуация не располагала к веселью.
Когда он посадил Караю-1 на импровизированной полосе в Дойче Броде, он знал, что завершил свой последний вылет и сбил последнего врага. Всего за 2,5 года он сбил 261 одномоторный истребитель и 91 двухмоторный самолет. До конца войны I/JG-52 оставалось всего несколько часов. Когда мотор Карай-1 умолк, Эрих выбрался из кабины и услышал плохую новость от Биммеля.
«Русские обстреливают аэродром. Нам повезло, что на взлетной полосе пока нет воронок», – сказал механик.
Когда Эрих спустился на землю из своего верного Ме-109, исполнительный Биммель, как обычно, приготовился заправить и перевооружить истребитель. Эрих поймал его взгляд. Белокурый Рыцарь покачал головой. Оба знали, что Карая-1 больше не поднимется в воздух.
Когда Эрих вошел в палатку командира эскадры, подполковник Граф встретил его мрачно и напряженно.
«Русские уже захватили Брюнн, герр подполковник».
Граф кивнул.
«Я знал это, но хотел убедиться, – сказал он. – Мы здесь в клещах».
Палец Графа уперся на карте в городок Стракониц.
«Американские танковые части уже захватили Стракониц, находящийся в 100 километрах на запад. Передовые танковые подразделения уже находятся в деревушках прямо на демаркационной линии между русскими и американскими войсками, которая проходит по реке Молдау. И русские в Брюнне. Для нас война закончилась, Буби».
«Значит, нам следует сдаваться?»
«Да. Я получил приказ. Но сначала мы с тобой должны принять решение, касающееся нас одних».
Граф передал Эриху радиограмму.
«ГРАФ И ХАРТМАНН ДОЛЖНЫ НЕМЕДЛЕННО ВЫЛЕТЕТЬ В ДОРТМУНД И СДАТЬСЯ ТАМ АНГЛИЧАНАМ. ОСТАЛЬНОЙ ЛИЧНЫЙ СОСТАВ JG-52 СДАЕТСЯ В ДОЙЧЕ БРОДЕ РУССКИМ.
ГЕНЕРАЛ ЗАЙДЕМАНН
КОМАНДИР ВОЗДУШНОГО ФЛОТА»
Герман Граф оскалился в кривой усмешке. Он посмотрел прямо на Эриха.
«Генерал не хочет, чтобы ты и я попали в лапы русских. Он знает, что обладателям Бриллиантов придется скверно».
Граф потрогал орден у себя на шее.
«Вместе на двоих мы сбили более 550 русских самолетов, Буби. Скорее всего, они поставят нас к стенке и расстреляют, как только увидят».
«Значит, мы должны выполнить приказ генерала Зайдеманна?» – спросил Эрих.
Граф нервно заходил по палатке.
«Посмотри вокруг, Буби. Более 2000 женщин, стариков и детей, личный состав эскадры и беженцы. Все они беззащитны. Ты думаешь, я могу прыгнуть в Ме-109 и удрать в Дортмунд, бросив их здесь?»
«Я согласен с вами, герр подполковник. Нехорошо бросать их. Мы не можем сделать это».
«Я рад, что ты согласился. Значит, мы забыли приказ и остались с нашими людьми. И мы забыли о сдаче русским».
Граф детально изложил план организации автомобильной колонны, которая попытается добраться до Писека в американской зоне. Там они сдадутся американской армии. Затем он возложил на Эриха обязанность проследить за уничтожением самолетов и боеприпасов.
Эрих побежал на летное поле и занялся печальным делом, поджигая то, что еще уцелело от техники JG-52. Для «Мессершмиттов» еще оставалось достаточно бензина и боеприпасов. Однако если бы они попытались взлететь, русская артиллерия, находящаяся неподалеку, обрушит на аэродром шквал огня, от которого погибнут сотни женщин и детей, которые сейчас готовились к последнему путешествию. Их безопасность была самым главным.
«Собрать все боеприпасы в оружейной. Разбить все ящики с боеприпасами и подготовить их к взрыву. Открыть бензопроводы самолетов. Выстроить их как можно теснее. Собрать все топливо. Мы должны уничтожить абсолютно все».
Эрих отдал приказы, и техники побежали их выполнять. Ме-109 стояли, задрав длинные носы в воздух. Больше они не взлетят. Летчики поливали бензином некогда гордые истребители и готовились зажечь погребальный костер JG-52. 25 «Мессершмиттов» превратятся в огромный костер.
Эрих открыл бензобаки Караи-1. Вокруг резко запахло бензином, когда топливо было слито из всех 25 самолетов. Техники опрокидывали бочки с бензином, выливая их содержимое на землю. Эрих дождался, пока женщины и дети уйдут в сопровождении личного состава JG-52. Настал печальный момент.
Эрих прыгнул в кабину Караи-1.
«Назад, Биммель! Я хочу расстрелять патроны по деревьям».
Биммель отбежал, и Эрих нажал гашетки. Сидя в кабине, он был удивлен размерами вспышек на пушечных стволах. В суматохе боя они никогда не выглядели такими. Затем последовала огромная вспышка, когда пары бензина воспламенились от выстрелов. Через несколько секунд Караю-1 охватило пламя, и Эрих поспешно выпрыгнул из кабины. Проклятье! Он может сгореть заживо прямо на земле! Бежать! Бежать!
Биммель стоял, оцепенев, когда вспыхнул истребитель. Он рванулся было к самолету, но дымящаяся фигура Белокурого Рыцаря возникла из пламени. Поджаренные волосы и обоженные руки остались Эриху на память прощальным приветом Караи-1. Биммель бросился бежать и запрыгнул в уходящий грузовик, как только увидел, что командир жив. Эрих видел его в последний раз.[19]
Пилоты JG-52 с тяжелым сердцем смотрели, как вздымаются языки пламени, пожирающие самолеты, топливо, боеприпасы. Их любимые Ме-109 быстро превратились в костры. Тот, кто видел этих стойких парней в бою, не поверил бы собственным глазам – так дрожали их губы. У поражения всегда горький привкус.
Эрих прыгнул в ожидавший его штабной автомобиль, и в этот момент с треском начали рваться боеприпасы. Все перекрывал тяжелый грохот, когда взрывалась бочка с топливом. Столб дыма, крутясь, помчался в утреннее небо, и тяжелая черная туча повисла над аэродромом, извещая о конце пути самой удачливой истребительной эскадры Люфтваффе. Эрих бросил назад последний взгляд. Карая-1 осел на землю на подломившихся стойках шасси. Как только истребитель коснулся земли, все скрыло бушующее пламя.
Эрих пробрался в голову странной колонны. Вести это странное сборище было его последней обязанностью в качестве офицеров Люфтваффе. Он выполнял эту непривычное задание вместе с подполковником Германом Графом и майором Хартманном Трассером, командиром JG-210, который присоединился к ним со своим штабом перед тем, как они покинули Дойче Брод. Грассер внес некоторую холодную нотку профессионализма в царившую сумятицу.
Грассер летал на всех фронтах. Во время Битвы за Британию он заслужил Дубовые Листья, и на его счету числились 103 победы. Грассер еще до войны был профессиональным военным, офицером Люфтваффе. Он долгое время служил адъютантом Вернера Мёльдерса. В качестве командира JG-210 он организовал обучение русских дезертиров, которые были готовы сражаться с красными ВВС. Эти русские воздушные подразделения, воевавшие на стороне немцев, должны были поддерживать русскую повстанческую армию генерала Власова, когда-то ставшего героем обороны Москвы. В конце войны американцы немедленно вернули Власова русским. Он был повешен, унеся с собой все ценные сведения о кремлевских обитателях. Такой кретинизм царил в то время среди западных союзников.
Во второй половине дня колонна оказалась возле Писека. Эрих увидел несколько американских танков, осторожно двигающихся по дороге. Американцы немедленно остановились, когда увидели немцев, мчащихся к ним прямо по полю. Граф и Хартманн подошли к головному танку и отдали честь американскому офицеру, смотревшему на них из башни.
«Я подполковник Граф, командир 52 истребительной эскадры германских ВВС. Это майор Хартманн, командир I группы моей эскадры. Люди, сопровождающие нас, личный состав эскадры вместе с немецкими гражданскими беженцами. Мы сдаемся армии Соединенных Штатов».
Американский офицер достал микрофон рации из башни и начал о чем-то говорить со своим штабом в Писеке. Через несколько минут позади танков появились грузовики с солдатами американской 90 пехотной дивизии. Американские солдаты попрыгали на землю и начали сгонять немцев в поле возле дороги. Они отбирали у немцев оружие Офицерам было разрешено сохранить свои пистолеты, и они были обязаны поддерживать дисциплину.
В качестве сувениров особенно высоко ценились немецкие наручные часы. Личный состав JG-52 тут же лишился этих предметов. Американцы имели свои собственные часы, и это сильно озадачило майора Грассера. Эрих слышал, как исключительно корректный Грассер разговаривал с юным американским лейтенантском, который забрал его часы.
«Неужели в такой богатой стране, как Америка, не хватает наручных часов?»
Молодой американский офицер ухмыльнулся и покачал головой.
«Конечно хватает. Но эти будут сувенирами. Это совсем другое дело».
Пока американцы наводили порядок среди захваченных немцев, гражданские чехи и несколько американских солдат набросились на штабные автомобили. Все, имевшее хоть какую-то ценность, немедленно растаскивалось охотниками за сувенирами. Эрих потерял свой дневник, фотоальбом и другие записи. Судьба этих предметов осталась неизвестной.
Американцы бросали на немецких женщин восхищенные взгляды, однако позволили им оставаться со своими семьями. Эрих ощутил глубокое облегчение. Потеря часов и некоторых мелких вещей была совсем небольшой ценой за безопасность, так как они попали в руки американцев. В тех областях Германии, которые попали под русскую оккупацию, советские войска учиняли совершенно дикое сексуальное насилие над немецкими женщинами, не имеющее прецедентов в современной истории. Эрих порадовался, что его люди и их семьи будут избавлены от этих надругательств, так как американский офицер пообещал, что личный состав JG-52 не будет выдан Советам.
Однако Эрих не подозревал, что американские 90 пехотная и поддерживающая ее 16 бронетанковая дивизии выполняли неутвержденный поиск глубоко за демаркационной линией. Самой восточной целью американской 3 Армии был Пльзень. Верховное руководство союзников назначило освободителем Чехословакии Россию. Это означало, что немцы, захваченные восточнее Пльзеня американской армией, будут переданы наступающим русским.
Позднее это соглашение получило распространительное толкование. Под него попали многие германские солдаты и летчики, которые сражались против Советского Союза. Однако прежде всего оно было направлено против профессиональных германских офицеров. Возмездие этим людям было главной целью Советов. Под хиханьки Рузвельта и Сталина на Тегеранской конференции было утверждено истребление 50000 германских офицеров, что привело в ужас Черчилля.[20]«Closing the Ring» W. Churchill, pp. 373–374, Boston, 1951.
[1] В школе Цербста курсанты летали на Ме-109-Е4. Он имел мотор Даймлер-Бенц DB-601A мощностью 1150 ЛС и развивал скорость 357 миль/час. Истребитель был вооружен 2–7,9 мм. пулеметами и 2 -20 мм пушками в крыльях.
[2] Майор Вильгельм Батц, завершивший войну с 237 победами.
[3] Так как арест предшествовал отправке на Восточный Фронт, то многие офицеры Люфтваффе решили, что он был отправлен туда в порядке наказания. Здесь мы рассказываем настоящую историю этого эпизода.
[4] Понятие «старый» среди пилотов-истребителей было весьма относительным. Храбак был всего на 7,5 лет старше Хартманна, однако по меркам истребительной авиации он был уже «стариком».
[5] Аббревиатура III/JG-52 означала III группу 52 истребительной эскадры. Каждая эскадры обычно состояла из 3 групп. 7 эскадрилья III группы обозначалась 7.III/JG-52. В состав III/JG-52 входили 7, 8 и 9 эскадрильи.
[6] В американской авиации в годы Второй Мировой войны пилотами были только офицеры. Многие остальные страны использовали в качестве пилотов также унтеров.
[7] Плохо стрелял Крупински или нет, однако к концу войны он сбил 197 самолетов, проведя 1100 боевых вылетов.
[8] Лейтенант Корте большую часть августа пробыл в отпуске. 29 августа он был награжден Рыцарским Крестом но пропал без вести вместе со своим звеном в тот же день.
[9] Немного странное выражение Рыцарский Крест Железного Креста объясняется тем, что Рыцарский Крест – это не самостоятельная награда, а только степень Железного Креста. Поэтому выражение «получить Рыцарский Крест» немного неправильно и напоминает выражение «получить Первый Класс». Хотя так все-таки говорят. А.Б.
[10] Этот термин используют немецкие летчики, лыжники и другие спортсмены для характеристики опасной работы. Буквально он значит «переломайте себе кости», но на самом деле означает пожелание удачи. Примерный аналог русского «ни пуха, ни пера».
[11] Этот пилот сбил самое большое число самолетов западных союзников – 176.
[12] Хартманн, Ралль и Крупински подтвердили, что удалось запихивать по 2 механика в самолет. Это спасло ценный технический персонал от захвата русскими.
[13] Вместе с Эрихом получил награду майор Генц-Вольф Шнауфер, лучший ночной ас Германии. Он закончил войну, имея 121 ночную победу.
[14] Этот абзац я оставил без изменений, чтобы показать уровень знаний западных авторов о России и нежелания издателей что-либо менять в однажды набранном тексте. А.Б.
[15] Мёльдерс, Галланд, Голлоб, Граф, Новотны, Марсель (посмертно) и Хартманн.
[16] Хартманн не знал, что практически это же самое высказал Герингу командующий истребительной авиацией генерал Галланд. Он утверждал, что следует проводить массированные атаки истребителей в хорошую погоду. Эта тактика принесла огромные успехи, когда Галланд получил разрешение применить ее.
[17] Подполковник Бэр был лучшим реактивным асом Второй Мировой войны со своими 16 победами. Он был последним командиром эскадрильи специалистов JV-44, сформированной Адольфом Галландом.
[18] Как правило, победившие пилоты всех стран не обстреливали выпрыгнувших с парашютом летчиков.
[19] Сержант Гейнц «Биммель» Мертенс на грузовике проскочил через порядки наступавших американцев, после чего продолжил свое путешествие на запад. Через 3 недели он добрался до своего дома в Капеллане и таким образом избежал советского плена.
[20]
Дата добавления: 2015-12-01; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав