Читайте также:
|
Свет Селы безуспешно пытался пробиться сквозь прикрытые шторы. Его не ждали, более того прогоняли прочь: в большом, занимающем полстены камине плясали языки пламени. Дрова потрескивали в густой ночной тишине, тени дрожали на неровной каменной кладке.
Несмотря на жар из камина Долиафу было холодно. Но он не спешил уходить из комнаты. Просто сидел и смотрел перед собой. Кресло сегодня ощущалось иначе: жутко неудобным и более жестким, чем обычно. А свет камина раздражал глаза. Хотелось прикрыть их, перестать чувствовать.
Забыться...
***
Солнечные лучи били сквозь листву. Пахло весной, свежестью и азартом. Вдалеке пел горн, призывая охотников собраться вместе.
Но зачем возвращаться, когда добыча так рядом?
Долиаф крепче сжал длинное копье со стальным наконечником. Дерево было теплым и крепко лежало в ладони. Значит, удар будет точным. Просто обязан быть таким, потому что у него будет всего одна возможность. Единственный удар.
Мысли путались. Кто-то внутри настойчиво нашептывал, что наследникам не престало бегать по лесу, выслеживая дикого зверя. Этот кто-то ругался, убеждал вернуться, если не в замок, то хотя бы к остальным. «Это опасно», – шептал он.
Но именно это: азарт, близость опасности, быть может, даже смерти – распаляло любопытство, вызывая сладостную дрожь во всем теле. Когда-нибудь через много лет он станет королем, будет сидеть в замке, читать доклады и решать государственные вопросы, как и его отец. Но пока этот день не наступил, он будет пытаться взять от жизни всё до последней капли. Каждая эмоция, каждое чувство должны стать его!
Громадный вепрь потянул ноздрями воздух и насторожился.
Принц выругался: ветер сменил направление и понёс запах охотника прямо к зверю. Ещё немного, и тот уйдёт. Решив, что лучше попытаться, нежели вернуться ни с чем, Долиаф выскочил из кустов на поляну и закричал, привлекая внимания зверя.
Впрочем, крики были излишне. Едва затрещали кусты, вепрь развернулся всем телом и уставился на юношу маленькими поросячьими глазками. Они налились кровью и походили на два раскаленных уголька.
– Хорошая свинка, – зашептал Долиаф и усмехнулся. – Ну же, давай!
Вепрь заревел и понесся на юношу. Расстояние стремительно сокращалось. В ноздри ударил запах звериного пота. Долиаф замахнулся копьем, но зверь оказался хитрее. Он метнулся в сторону, оружие лишь царапнуло его кожу. Принц успел увернуться от несущегося зверя, но полетел на землю, зацепившись ногой о корень.
Вепрь, заревев, развернулся и кинулся обратно. Долиаф дернул ногой, но она крепко застряла.
– Падший! – юношу бросило в жар, потом в холод. По спине побежал ледяной мороз. Корень крепко держал ногу, а зверь тем временем стремительно приближался. Долиаф попытался дотянуться до копья, но оно валялось слишком вне досягаемости.
Вдалеке пел рог. В кронах гулял ветер, принося с собой обрывки птичьего пения. Мир сузился до размеров поляны. Долиаф видел лишь несущегося на него зверя, и сердце готово было вырваться из груди. В ушах рокотал рев вепря.
Перед глазами пронеслась тень. Вепрь столкнулся с нею и заревел. Что-то горячее брызнуло на лицо. Долиаф прикрыл рукою глаза, а когда отважился убрать руку, то увидел, что зверь лежит с распоротым брюхом. Над ним, опираясь на копье и тяжело дыша, застыл Бальмур. Его волосы разметались по плечам, охотничий костюм покрывали бурые пятна. Юноша снял заляпанные кровью перчатки и отбросил в сторону.
– В следующий раз предупреждай, что не умеешь обращаться с копьем, – проворчал юноша, вытаскивая ногу Долиафа из западни.
– Ты спас меня... – пробормотал Долиаф, переводя взгляд то на мертвого зверя, то на Бальмура.
– Пустяки. У нас на севере полно таких тварей. Этот не первый убитый мною.
– Нет, серьезно, я твой должник!
Бальмур присел рядом с Долиафом и улыбнулся. Тёмно-зелёные глаза сверкали как два чистейших изумруда.
– Мой добрый друг, и ты для меня сделал бы подобное. Хотя признаться, я не представляю себя на твоем месте. Уж копье то я никогда из рук не выпущу. И уж точно не брошусь на вепря, не посмотрев под ноги.
– Обещаю, я верну долг! Клянусь будущим троном, – Долиаф схватил Бальмура за руку и заглянул в глаза.
– Тогда просто постарайся не умереть, пока мы с тобой не станем королями, – засмеялся тот.
А через миг к его смеху добавился хохот Долиафа.
***
– Ваше Величество! Вот вы где, – лорд Файн опустился в кресло напротив Долиафа. – Вас искал Совет.
– Знаю, – пробормотал король.
– Прилетел ворон с севера.
– Знаю.
– Лоргон пал. Север в руках Кера, милорд. Но вы и это, несомненно, знаете. Вот только почему же тогда вы сидите здесь?
– Сир Фосс справится без меня. Как и остальные. Я же просто хочу отдохнуть.
– Снова призраки прошлого? – в голове Вериса зазвучала тревога.
– Они так реальны. Кажется, до них можно дотронуться.
– Долиаф... Тебе не вернуть того, что было. Я буду повторять это постоянно, пока ты не осознаешь этого. Сейчас не время. Кер выступил против нас. И мы должны сражаться.
– Нет! – Долиаф вскочил с кресла и принялся вышагивать по комнате. – Не против нас. И не Кер. Бальмур... Ему нужен я! Ему наплевать на Варенор. Он жаждет мести!
– Ты похож на одержимого. Успокойся.
– Я спокоен! Спокоен как никогда! – крик отразился от стен и усиленный вернулся назад. Долиаф вздрогнул и добавил, уже тише: – Просто пытаюсь найти выход.
– Выход один, мой добрый друг. Сражаться.
– Добрый друг... Друг... Нет. Должно быть ещё что-то.
Слова резонансом отдались в голове, становясь всё громче и отчетливее. Они складывались во фразы, а те несли с собой образы.
Яркие. Живые. Будто бы это было вчера...
***
– Я не стану жениться по расчету. Теперь точно нет. Только если встречу достойную стать моей королевой, – признался Бальмур.
– Сочувствую твоей утрате... – начал Долиаф и осекся, понимая, что не стоит тревожить свежую рану.
– Спасибо... Завтра я отправлюсь в Рейндинхор. Быть может, успею до того, как всё закончится.
– Значит, ты теперь король.
– Да, – пожал плечами Бальмур. – Мы ведь всегда знали, что это случится. С тобой и со мной. Просто я первый. И раньше, чем планировал.
– А как же наши планы, обеты и обещания?
– Всё в силе, добрый друг, – Бальмур усмехнулся и перегнулся через перила. – Посмотри!
Долиаф присоединился к товарищу.
Под ними раскинулся спящий Ферин. Темная громада королевского замка бросала тень на внутренний двор. Темнота бежала дальше, петляя между дворянских поместий и спасаясь от редкого света в окнах. Улицы выглядели пустынными, но впрочем, с такого расстояния да ещё в темноте сложно было бы разглядеть даже отряд рыцарей, марширующий по улице.
– Взгляни! Разве это не прекрасно?
Свет Селы струился сквозь редкие облака на землю, окрашивая город серебром. Видимо, ночное светило заключило договор с темнотой: тьма не заглядывала на улице, слабо мерцающие в лунном свете, а Села не покушалась на темные переулки, отданные на растерзание теням.
Одна за другой в небе зажигались звезды. Изредка одна из них срывалась и устремлялась вниз. Проследить за ней взглядом было практически невозможно: она быстро терялась среди множества братьев и сестер, ярко вспыхивала на прощание и пропадала навсегда.
– Ферин – обычный город, – пожал плечами Долиаф. – Он полон преступников и бандитов, ночью по его улицам невозможно пройтись без охраны. Некоторые кварталы едва ли не разваливаются, а денег на их починку в казне нет. На многих улицах отсутствуют мостовые, и во время дождя их заливает водой, которая потом превращается в грязь.
– Ты не туда смотришь. Не туда и не так. Смотри, как оно может быть. Ищи возможности в мелочах. Бандиты, грязь и пыль – всё поправимо. Ты сможешь исправить это, когда станешь королем. Всё это вокруг будет твоё. Подумай об этом, друг мой.
Бальмур обернулся. Глаза его призывно блестели.
– Там, – он указал рукой на запад, – моё королевство, мой дом. Я сделаю его лучше, сильнее. Ты знаешь: на юге сейчас не спокойно, нелюди постоянно нападают на торговцев. А на севере мой народ веками сдерживает мерзкую нежить. Но несмотря на всё это, я знаю: моё королевство прекрасно. Оно лучшее из всех, что существуют. Оно достойно самого лучшего!
– Ну, уж нет! Варенор красивее Кера. У нас теплее. И города более приветливы к новым жителям, – вмешался Долиаф.
Бальмур засмеялся.
– Каждому своё.
Он взял Долиафа за руку и произнёс:
– Ты и я! Вместе. Вдвоём. Мы сможем изменить этот мир. Если наши королевства объединяться, мы покончим с гнётом Церкви. Мы можем стать королями, о которых будут слагать легенды! Вдвоём мы способны на многое. Да мы с тобой способны на всё!!
– Ты безумен, Бальмур. Или слишком много выпил, – улыбнулся Долиаф.
– Да. Я опьянен возможностями, – вернул улыбку Бальмур, и она не выглядела безумной. Напротив, казалась чистой и спокойной. – Пьян от того, что у нас с тобой в руках есть всё, чтобы исполнить самые заветные мечты. Короли Севера – так нас назовут!
– Церковь не позволит...
– Она не посмеет нам перечить! Веками она держит правителей в напряжении, стравливает друг с другом. Но что касательно нас – она просчиталась, упустила момент. Тот бал – никто не подозревал, что я спасу тебя от назойливой дамы.
– Оказывается, я дважды твой должник, – усмехнулся Долиаф. – Сначала от леди, потом от вепря – ты прямо мой дух-хранитель.
– Ну, от вепря меня спасать не придется, а что касается дам...
– Всегда буду рад помочь! Как только кто появится на горизонте, тут же уведу её от тебя.
– Обещаешь?
– Да! Ради нас!
– Только мы вдвоем? Навсегда?
– Да. Так и будет!
***
– Я ведь так и не вернул ему долг, – прошептал Долиаф, разглядывая пламя.
– Кому?
Разве это возможно? Правильно? Почему всё это произошло, можно ли всё было предотвратить? Или исправить? Хотя бы попытаться?
– Долиаф, – Верис Файн дотронулся до плеча правителя. – Тебе нужно отдохнуть. Воспоминания сводят тебя с ума. Вспомни, кем ты был, каким был. Вот настоящий ты, а не разбитый дрожащий муж, которого я вижу перед собой. Ты король!
– Да, король... Но достоин ли я короны? – правитель Варенора снял с головы золотой венец и принялся рассматривать. С таким любопытством, будто видел впервые.
– Друг мой, – голос Вериса дрогнул. – Прошу. Хватит! Прекрати это!
– Да... Нужно прекратить. Это я начал... Это моя вина... Не встреть я её...
На стенах заплясали тени, улыбаясь своему королю.
***
Тот день он помнил так ясно, будто бы тот был вчера.
Первый день грандиозного бала, устроенного по инициативе Совета. Долиаф тогда бродил без цели по коридорам замка, наполненным воркующими парочками и тучными лордами, обсуждающими внешнюю политику.
Было скучно. Просто удивительно скучно! Танцы и развлечения никогда не прельщали юношу, навевали тоску и выматывали. Он искал место спокойнее, где не было бы лишних глаз и ушей. Тишина и покой – Долиаф мечтал о них.
Балкон выходил на внутреннюю сторону двора, на которой не было ничего примечательного. Никто никогда не приходил сюда, потому что тот находился на удалении от главного зала, где играла музыка: досюда долетали лишь обрывки мелодий.
Идеальное место, чтобы побыть одному.
Но в тот день всё оказалось иначе.
Девушка в лиловом платье стояла спиной к Долиафу и разглядывала что-то в небе. Юный король проследил за её взглядом, но не увидел ничего, кроме причудливых туч.
Густые черные волосы незнакомки скрепляла миниатюрная серебряная заколка. Она едва справлялась с неудержимым водопадом волос, но по какой-то причине девушка предпочла её более подходящим. А может, других просто не оказалось под рукой. Лиловое платье также являло собой странный выбор. Ведь сейчас дамы предпочитали яркие, броские цвета, от одного взгляда на которые начинала кружиться голова.
Долиаф поймал себя на мысли, что сознательно окружает незнакомку ореолом тайн, которые тут же пытается разгадать. Но в этом было нечто захватывающее.
Вздох выдал его, и девушка обернулась. Так резко, что заколка не выдержала – волосы разметались по плечам. Незнакомка смутилась: по щекам пробежал румянец, подобрала упавшую заколку и лишь после этого подняла взгляд. Их глаза встретились. И те секунды, что Долиаф тонул в её взгляде, изменили его жизнь. Навсегда.
Юноша не мог дышать от волнения, потрясения и восторга, охвативших его. Как же он был слеп прежде! Как мог не заметить её! Глаза незнакомки таили в себе величайшую загадку, которую захотелось разгадывать всю оставшуюся жизнь. Такие удивительные, манящие. Живые. Они притягивали.
Мир задрожал и рассыпался на мелкие разноцветные осколки. Долиафа ослепило, оглушило. Он на миг потерялся, ничего не слыша, кроме стука своего сердца. Ничего не видя, кроме её глаз. Ничего не чувствуя, кроме приятной дрожи во всём теле.
Всего миг. Но именно он разрушил всё, чем юноша жил прежде. А в сердце появилось что-то новое, неизведанное и манящее. Крохотный язычок пламени, несущего надежду на абсолютное счастье.
Долиаф с трудом смог отвести взгляд от незнакомки и вздрогнул.
Столько новых звуков! Такие яркие краски вокруг!
Почему он раньше не видел этого? Почему был так слеп и глух? Неужели всё дело в нем? В том огне, робко разгорающемся в груди?
Слова готовы были сорваться с губ, но...
Его будто парализовало. Единственное, что Долиаф смог сделать – улыбнуться. Незнакомка ответила теплой улыбкой и покинула балкон, оставив короля в одиночестве.
***
– Милорд!! Ваше Величество! Долиаф! Хватит!
Его трясли за плечо. Образ черноволосой красавицы превратился в дым.
Долиаф посмотрел по Вериса: на лице советника застыла нескрываемая тревога.
– Тебе нужен отдых. Выпей снотворного. Я распоряжусь, чтобы его приготовили.
– Хорошо, – пробормотал Долиаф, поднимаясь с кресла.
Все мышцы разом закричали, негодуя. Король покачнулся, но устоял, вцепившись руками в спинку. Взглянув в сторону камина, он увидел, что тот потушен. Дотлевали последние дрова.
– Эта комната плохо действует на тебя. Тебе нужно перебраться в другое место
Долиаф собрался возразить, что ему и тут хорошо, но в последний момент передумал. Если он сходит с ума, пусть лучше никто об этом не знает. В конце концов, это его проблемы, с ними он должен справиться сам. Хотя и понимал, что в одиночку у него ничего не выйдет. Ну что же... он всегда был упрямцем. Годы ничуть не изменили его.
Впрочем, в одном друг был прав.
– Верис, прикажи закрыть двери в комнату, а ключ оставь себе. Так ведь будет лучше. Не так ли?
– Да, милорд. Так будет лучше.
Лорд Файн покинул комнату, Долиаф двинулся вслед за ним, но не удержался и последний раз кинул взгляд на стену, на которой красовался портрет в полный рост.
На короля смотрела прекрасная женщина с мягкими чертами лица. Черные как смоль волосы доходили ей до пояса и были заколоты изящной серебряной диадемой. Серые глаза выглядели во мраке комнаты темно-лиловыми. Женщина на картинке улыбалась Долиафу своей самой очаровательной улыбкой.
Этот портрет был сгустком света и тепла среди холода ночи. Только он согревал его последние десятилетия. Долиаф мог приказать выбросить его, но не мог решиться, понимая, что вместе с портретом выкинет нечто большее, нежели просто рисунок.
***
Ночная прохлада ласкала разгоряченную душным залом кожу
– Вы танцуете? – раздалось за спиной.
Долиаф вздрогнул от неожиданности, потом расслабился и улыбнулся.
– Нет, – пробормотал он, продолжая разглядывать темноту под балконом. – Я плохой танцор. Впрочем, как и вы – ужасная дама.
Звонкий смех разорвал тишину и унёс вместе с ней остатки напряжения. Долиаф обернулся. Изумрудные глаза горели, притягивая, свет ото всех ламп в зале.
– Рад тебя видеть, друг, – Бальмур пожал руку Долиафу. – Вижу, ты ничуть не изменился со дня нашей последней встречи. Разве что обзавелся собственной короной. Надеюсь, теперь ты, наконец, перестанешь пожирать мой венец взглядом.
Долиаф затрясся в безудержном смехе.
– А ты всё тот же остряк! Я рад. Действительно рад, что власть не изменила тебя. А что с твоими кудрями?
Бальмур запустил ладонь в коротко подстриженные волосы и пожал плечами:
– Людям свойственно меняться. Это у нас всех в крови. Без изменения жизнь – ничто. Ты надел корону – я остриг волосы. Всё меняется.
Он замолчал, приблизился и облокотился на перила. Опустилось молчание, такое же глубокое, как и темнота, окутавшая столицу. Несколько неловкое и неуклюжее: Долиаф не знал, с чего начать. В голове вертелось множество вопросов, но о чем говорить с тем, кого не видел несколько лет, но о ком слышал постоянно из уст советников.
Бальмур пробежался тонкими длинными пальцами по каменным перилам и спросил:
– Друзья и союзники навеки, ты ведь помнишь?
– Ночь. Спящий город. Звезды в небе... Конечно, помню! – улыбнулся Долиаф, искренне обрадовавшись, что всё осталось, как прежде. Не смотря ни на что, они были по-прежнему близки. Видимо, всё-таки кое-что может остаться неизменным.
– Этот вечер похож на тот, – прошептал Бальмур, разглядывая темные крыши Ферина. – Ты слышишь, как темнота шепчет нам что-то?
– Нет. Сегодня здесь шумно. И слишком много женщин.
– О, да! Женщины... Отыскал свою королеву?
– Нет, – у Долиафа вырвался разочарованный вздох. – Ты тоже, насколько я понимаю?
– Я давно не ищу. Когда перед тобой открыты все пути, и ты можешь быть собой и делать всё, что угодно – тебя тянет к дамам. Но потом всё меняется. Я познал цену покоя. Мне по душе свобода. Жизнь дана, чтобы увидеть всю её красу и ни о чем не желать, когда ссохнешься и покроешься морщинами. А о наследниках я ещё успею позаботиться.
Бальмур схватил Долиафа за руку и развернул лицом к залу, полному танцующий пар. Свет отражался от покрытых позолотой стен, переливался между множества колонн и играл разноцветными огнями в роскошных люстрах, свисающих с потолка. Десятки пар кружились по залу, будто листья в осеннем саду, подхваченные безжалостным порывом ветра.
– Оглянись, друг мой! Ради этого мы стали королями? Разве этого хотели бы наши отцы? Чтобы их наследники развлекались на балах: пили, смеялись и веселились?
– Но Совет говорит....
– Не слушай его! Мой пытается навязать мне чужие мысли. Но ведь я – не они! Я молод, полон сил. Мне есть к чему стремиться. А их жизнь стремительно летит к финалу. Я чувствую, грядут перемены, – в глазах Бальмура загорелся безумный огонёк. – Ты собрал здесь знать со всех краев Эстера. Грандиозный бал, который продлится неделю. Это впечатляет. Поэтому я здесь.
– Ради танцев?
– Почти, – усмехнулся Бальмур. – Я...
Юноша осекся и замер, глядя куда-то вглубь зала. Долиаф проследил за взглядом друга, и сердце забилось чаще. Где-то между ребрами зарычал дикий зверь.
– Кто это? – прошептал правитель Кера столь тихо, что Долиаф едва смог его расслышать. – Та девица с длинными черными, как ночь, волосами. Та, что сидит за столиком на балконе напротив.
– Которая?
– Она там одна! В голубом платье. Разглядывает небо.
Долиаф, узнавший незнакомку в лиловом, с которой так и не решился поговорить, покачал головой. У него вырвалось:
– Не знаю...
– Она прекрасна, – прошептал Бальмур. – Похожа на звезду.
– Так чего ты ждешь? – зверь в груди зарычал сильнее, и Долиаф, проклиная собственную нерешительность, пробормотал: – Подойди к ней.
Бальмур изменился в лице.
– Нет! Я собирался обсудить с тобой будущее наших королевств, а не бегать за женщинами.
– Тогда идём ко мне, – предложил Долиаф и первым двинулся с места. Он дрожал, сам не понимая от чего. Каждый шаг давался всё тяжелее. И когда желание стало в конец нестерпимым, Долиаф сдался. Обернулся – незнакомка по-прежнему сидела в одиночестве на балконе.
Юноша смутился и поспешно перевёл взгляд на друга. Бальмур пристально смотрел на него, и на губах правителя Кера замерла задумчивая усмешка.
***
Долиаф погасил свечи, улыбнулся и прикрыл за собой двери.
Комната погрузилась во мрак.
XLVI
Дата добавления: 2015-12-01; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав