Читайте также:
|
Платья... Сколько же их?
Белые, красные, зеленые, голубые, золотые – ещё немного и закружится голова.
– Не пригласите даму на танец? Здесь та-а-ак скучно, – Долиаф окинул девушку взглядом: чересчур пышное платье, несчетное количество бантов и завязок, слишком много пудры и глупенькая улыбка на лице.
– Прошу меня извинить, миледи, я не танцую.
– Ох! А я слышала вы отменный танцор, принц, – дама кокетливо стрельнула глазками, и юноша понял: пора спасаться бегством.
– Да. Но не сегодня. Ещё раз извините – меня ждёт друг.
– Может, поищем его вместе?– не отставала девица.
– Ох, а вот и он! – Долиаф кивнул за спину незнакомки. Та обернулась посмотреть, никого не увидела, а когда снова перевела взгляд на принца, его уже не было.
Едва Долиаф отошёл в сторону, на него набросилась новая охотница.
– Принц Долиаф, я ваша большая поклонница. Вы знаете, мой отец давний друг Форренов. Это бал в вашу честь... Он великолепен, не правда ли?
Юноша попытался затеряться в толпе, но очередная леди схватила его за руку. Принц обернулся, и в груди что-то ойкнуло. Эта девушка была определенно привлекательнее предыдущей, но... Красота бывает разной. Тёмно-синее платье из гладкого шелка плотно облегало девичью фигуру. Широкий разрез на бедре позволял любоваться прелестной ножкой. А вырез в вечернем платье, слишком уж глубокий, предоставлял прекрасную возможность наслаждаться телом незнакомки.
– Может, потанцуем? – на губах девушки расплылась улыбка хищницы.
– Миледи, вы знаете... я весьма посредственный танцор.
– Не важно. Я тоже не умею танцевать.
Пока принц соображал, что бы сказать, девица обняла его, прижимаясь всем телом. Юноша вздрогнул. Довольная произведенным эффектом леди наклонилась к уху Долиафа и прошептала:
– Может, пройдем куда-нибудь, где нам не сумеют помешать?
– Ах, вот и вы, мой друг, – раздался позади чей-то озорной голос. Дама, смутившись, отпрянула в сторону, поспешно поправляя платье и прическу. А Долиаф смог рассмотреть своего спасителя.
Им оказался юноша, на вид примерно того же возраста, что и он сам. Русые кудрявые волосы доходили до плеч. В тёмно-зелёных глазах горел озорной огонёк. Острый нос, тонкие губы, слегка бледная кожа – казалось, юноша только-только вышел из-под руки искусного скульптора.
Незнакомка тоже оценила внешность спасителя.
– О! А может быть, тогда вы, милорд, составите мне партию сегодня вечером?
– Нет! – отрезал незнакомец и удостоил девушку таким ледяным взглядом, что та задрожала, будто бы реально подул холодный ветер. – Вы мне неинтересны. Как неинтересны и моему... другу. Просто он слишком вежлив и хорошо воспитан, чтобы сказать вам это прямо. Но на ваше счастье или несчастье, это уже вам решать, появился я и раскрыл вам глаза. Вы обыденность, миледи. Ничем не отличаетесь от прочих присутствующих здесь дам!
– Да как вы... – зашипела девушка и замахнулась, чтобы отвесить пощечину.
Незнакомый юноша перехватил её, сжал и отвел в сторону.
– Без рук, миледи. Не люблю, когда ко мне прикасается кто-то помимо меня.
Дама вспыхнула, вырвала руку и поспешно скрылась, смешавшись с толпой.
– Ловко ты её, – улыбнулся Долиаф.
– Сразу не понял, вмешиваться ли мне, – пожал плечами спаситель. – Мало кто из парней, оказавшись на твоем месте, будет благодарен, если ему помешают. Но потом увидел твой взгляд. Он был красноречивее песен бардов. С этими женщинами только так и надо. Иначе они будут вить из тебя веревки.
– Я Долиаф. Сын Аргейма.
– Принц? Забавно, – незнакомец засмеялся.
– Что забавно?
– То, что будущий правитель Варенора не способен избавиться от надоедливой поклонницы. Что же он станет делать, скажем, с взбунтовавшимися простолюдинами?
– Ничего. Я не допущу бунтов во время моего правления.
– Допустим. Мысль определенно заслуживает пристального внимания. Ах да... Я сын Торгала, короля Кера. Меня зовут Бальмур.
***
– Ваше Величество! – донеслось издалека.
«Откуда этот голос? Низкий, приглушенный и такой знакомый.
Он зовёт его? Да...
Но куда? Совсем рядом... Ах да...»
Долиаф тряхнул головой и вспомнил, что находится в зале для совещаний.
Комната была слишком большой для кучки людей, собиравшихся в нём, и чересчур мрачной. В отличие от остальных частей замка зал не украшали ни гобелены, ни фрески, ни картины или статуи. Пол был вырезан из массивных каменных плит, тщательно отшлифованных и подогнанных по размерам. Высокие гладкие стены возвышались на людьми, раскрашенные у самого верха бледно-желтым светом люстр.
Четверо мужчин за круглым полированным столом замерли в креслах и, кто с любопытством, а кто и вовсе с беспокойством, разглядывали короля и ждали его ответа.
«Неужели я никогда не избавлюсь от этих воспоминаний? Быть может, я заслужил это, и они будут преследовать меня до самого конца? Спаситель... Почему же так трудно сосредоточиться?»
– Лорд Файн... Верис, продолжайте, – Долиаф поднял широкий позолоченный кубок и отпил. По горлу побежала обжигающе холодная вода, сковав его на несколько мгновений. Неприятные ощущения помогли сосредоточить внимание на происходящем.
Первый советник, пожилой мужчина в темно-коричневом камзоле кивнул. Его голову покрывали короткие каштановые волосы, рот окружала аккуратно подстриженная борода. Долиаф в очередной раз отметил, что в своей любимой одежде Верис напоминает медведя. Столь же массивный, плотный, кажущийся неповоротливым, но необычайно опасный, если его разозлить.
– Ворон, милорд, – повторил Верис и, убедившись, что Долиаф слушает, продолжил. – Армия Кера пересекла границу четыре дня назад. Наши посты на севере разбиты. Пока сложно судить как о численности вражеских войск, так и о дальнейшем направлении движения неприятеля. Этот ворон – единственная полученная нами весть с севера.
– Позволю себе заметить, – вмешался сир Фосс, темноволосый красавец и верховный лорд-командующий[69] Варенора. – У неприятеля нет иных вариантов, кроме как, сломав нашу оборону, двинуться на Лоргон. Вражеские генералы не настолько глупы, как нам всем хотелось бы. Они понимают, что Лоргон – ключ к северу, и ни при каких обстоятельствах не оставят у себя за спиной столь мощную крепость.
– Вы полагаете, они начнут осаду? – поинтересовался, дернув узкими плечами, Герон Мор. Мастер монеты выглядел весьма встревожено: постоянно поглаживал короткие усы и одергивал рукава. Герон был на голову ниже широкоплечего Фосса, но в лиловом сюртуке выглядел не менее броско, чем облаченный в начищенные до блеска латы рыцарь.
– Нет, – покачал головой Брэнд. – Через день, максимум три, они начнут штурм.
– Каково состояние крепости? Сколько она продержатся? – сделав еще глоток из кубка, поинтересовался Долиаф, хотя уже и так знал ответ.
Недостаточно долго, чтобы основные силы успели прийти защитникам Лоргона на помощь. Безумно мало. Следовательно, город обречен.
Десятилетия мира показали наконец-таки своё истинное лицо. Годы назад вложение денег в укрепление крепостей на севере выглядело как безрассудное расточительство. Дипломаты Кера наперебой уверяли в мирных намерениях своего короля и сумели убедить церковь, а вместе с ней и дворянство в том, что войны не будет ещё долгие десятилетия. На Долиафа начали давить, прежде всего, архиепископ, и королю пришлось подписать приказ о роспуске нескольких гарнизонов к северу от Диара.
Проклятая политика! Кто мог предложить, что Кер, многие годы хранивший верность договору, внезапно нарушит его и вторгнется в земли восточного соседа?
Никто. Кроме него самого.
Но он не предполагал. Он знал это, подписывая бумаги, лишившие Варенор значительной части армии на севере. Он знал, что Бальмур никогда не забудет, никогда не простит. Понимал, что тот выжидает и копит силы, желая отомстить. И помнил, насколько тот может быть коварен.
Пальцы мертвой хваткой вцепились в кубок. Его прохлада помогла отбиться от нахлынувших вновь воспоминаний и удержаться в реальном мире.
– Пару дней, – покачал головой Роберт Фосс. – В лучшем случае четыре. Может, пять. Лоргон весьма неплохо укреплен, но я бы на месте вражеских генералов не стал тратить время на осаду и сразу же начал штурм. Разменять несколько тысяч солдат на стратегически важный объект – вполне приемлемая цена. Особенно, если не знаешь, когда подойдет подкрепление противника.
– За четыре дня наши войска едва успеют покинуть столицу, – подал голос лорд Римон Зенд, представитель дворянства на Совете. По изяществу одеяния среди всех присутствующих он уступал лишь королю: шелковая сорочка, голубой камзол и небрежно накинутый на плечи изумрудный плащ. Цвета весьма удачно гармонировали друг к другу и не раздражали взгляд. Что-то, а одеваться лорды умели во все времена.
– Значит, север уже наполовину в руках Кера, – помрачнев, подытожил Долиаф. – Время подумать о защите. Сир Фосс, вы считаете, после Лоргона враг двинется на Ферин?
– Навстречу нашей армии? Вряд ли. Предполагаю, на восток, к Скволлу. Или разделит силы. Хребет королевств не даст войскам противника развернуться. Куда бы они ни двинулись – мы не потеряем их. Думаю, нам также следует разделить армию и перекрыть дорогу к столице на востоке и западе. Нельзя допустить, чтобы они продвинулись южнее Диара или подошли к Биру.
– Хорошо. Согласен с вами, лорд командующий. Отдайте соответствующие приказы. Хочу, чтобы армия выступила как можно скорее. На этом всё, господа. Совет окончен.
Долиаф первым поднялся с трона. Советники последовали его примеру и начали расходиться. Король дождался, когда останется один, опустился на кресло и закрыл глаза.
Пролетела минута.
– Я знал, ты вернешься, – произнёс Долиаф, не открывая глаз, едва услышал сквозь подступающие грезы стук сапог.
– Не мог же я оставить лучшего друга в одиночестве, – пробасил Верис и рухнул в одно из кресел. – И?
– Что?
– Ты знаешь, о чём я, Долиаф. О твоей рассеянности и апатии! О том, что с тобой происходит. Ты закрылся ото всех. Но если другие не замечают этого, то я слишком хорошо тебя знаю. И не намерен молчать.
Правитель открыл глаза. В тусклом свете они выглядели более темными, чем обычно. Улыбнувшись, Долиаф бросил:
– Я в норме.
– Нет! Не в норме! Не пытайся мне лгать! Я знаю тебя с того дня, как ты бегал под столом! Я всю жизнь служил Форренам: сначала твоему отцу, потом тебе. Не будь упрямцем! Ты король! Посмотри на себя! Где тот сильный правитель, которого я знал?
– Пропал. Исчез. Мертв, – Долиаф прикоснулся к кубку и провёл по его кромке пальцем. Потом зарычал и смахнул чашу рукой. Кубок полетел на пол, оглашая истошным звоном зал. – Пропади оно всё пропадом!
Верис покачал головой:
– Все, как и раньше? Я думал, ты осознал и смирился.
– Да..., – устало вздохнув, признался король. – Но воспоминания вернулись. Сразу после того, как пришли вести о нападении Кера. Эта война не между королевствами. Она между нами: мной и Бальмуром. Прошли года, но ничего не изменилось. Он поклялся вернуться и всё так же жаждет мести. А я... не знаю, чего хочу.
– Варенор выстоит. Мы выигрывали и более безнадежные войны.
– Да... Но к чему всё это? Войны, сражения, смерти? Разве все мы не заслужили покоя? Я, ты, народ Варенора? Разве ради этого я взошёл на престол? Чтобы привести с собой хаос?
– Ты всегда был плохим философом, Долиаф, – усмехнулся Верис. – Это жизнь. Так устроен наш мир. Зло идёт руку под рукой с добром. Никуда от этого не деться. Бремя правителя – идти вперёд, даже если на плечах сидит смерть.
– Людям свойственно меняться. Это... у нас в крови. Всё меняется. Всё должно измениться! – правитель спрятал лицо в ладонях и прошептал. – Я устал, друг. И наделал кучу ошибок. Принёс Варенору чересчур много зла.
– Твоё правление пришлось на тяжелые времена. Но ты выстоял. И королевство выстояло. Ты был великим правителем, Долиаф. И остаешься им до сих пор. Не твоя вина, что мир катится в бездну. Люди сами толкают его туда.
– Нет, – Долиаф покачал головой. – Я уже не тот... Не хочу быть причиной чужих смертей, не хочу быть тираном, каким был раньше.
– Варенору нужна твердая рука. Рука короля, а не развалины! Особенно сейчас!
– Да. Но... Я слаб!
Верис поднялся из-за стола.
– Ты куда сильнее, чем думаешь. Отпусти, наконец, прошлое. Она ушло, мертво. Ничего уже не изменить и вернуть. Даже реки не текут вспять. Тебе нужно идти дальше. И вести нас за собой.
Долиаф промолчал, погрузившись в раздумья, а когда поднял голову, Верис уже ушёл. Король перевёл взгляд на отражении в полированном столе.
На него смотрело уставшее лицо, которое могло бы принадлежать пожилому мужчине, лет шестидесяти. Серые глаза утратили блеск и выглядели безжизненными. Подбородок украшала небольшая русая борода, местами неровная. В тёмных волосах поселились серые пряди.
Неужели это он? Ему ведь нет ещё и пятидесяти.
Это он? Тот статный воин с твердой рукой и тяжелым взглядом, который внушал ужас врагам? Тот правитель, который жестоко подавил восстание после Последнего Отречения? И тот ли мужчина, завоевавший любовь самой красивой женщины Эстера?
Он не знал ответа.
XXX
Дата добавления: 2015-12-01; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав