|
Читайте также: |
Ветер выл сквозь полуприкрытые ставни, слегка приглушая гул. Замусоленные колпаки светильников почти не пропускали свет, из-за чего в таверне царил полумрак. Половицы жалобно скрипели под ногами посетителей, норовя в любой миг унести вместе с собой под пол чью-нибудь ногу. Воздух переполняли запахи городской жизни: пот, перегар, дешевая выпивка, похоть и, конечно, едва уловимый металлический запах крови, застывшей на одеждах и клинках.
Тем не менее, в таверне было уютно. Насколько могло быть комфортно в заведении, где вечерами собирались воры, убийцы, наемники и прочие темные личности Сальватора. Но, конечно же, чтобы провести вечер без проблем, следовало, по меньшей мере, не выделяться. Иначе одно неосторожное слово или жест – и тело твоё отыщут лишь через пару дней в тёмной подворотне или глубоком канале. И то, произойдёт это, если поиски вообще начнутся. А в Сальваторе подобное случалось редко.
Мужчине в дальнем углу было наплевать на подобные условности. Вокруг лилась рекою выпивка, вспыхивали жаркие споры, перерастающие в бессвязные крики, и затевались мелкие потасовки. Он же сидел, погрузившись в собственные мысли, лишь изредка поднимая голову и окидывая развлекающихся посетителей равнодушным взглядом темно-зеленых глаз.
Как-то всё слишком просто. Логично и обоснованно. Но ведь всегда найдется тайный проход, скрытый от чужих глаз и ведущий к чему-то особенно ценному.
Лгут все. И за добродушной улыбкой часто скрывается кровожадный звериный оскал. Интуиция, во всяком случае, кричала именно об этом. Сомневаться в главе гильдии – самоубийство, но Дэйн уже много лет ходил по тонкой грани между жизнью и смертью.
***
Факелы на стенах вспыхнули, когда Дэйн прошёл мимо. Тени задрожали и в ужасе попрятались по углам, оставив вора наедине с главой Братства.
Безмолвному нравились подобные трюки. Они должны были внушать ужас и укреплять уважение. Он, сколько его знал Дэйн, всегда жаждал абсолютной власти, но каждые несколько оборотов шпионы приносили тревожные вести. Появлялись новые конкуренты – явные или возможные. Доносили о предателях – мнимых или реальных.
И тогда в дело вступали убийцы.
– Дэйн, подойди ближе, – глава одной из самых могущественных, но предпочитающей оставаться в тени, гильдии Таланиса вальяжно раскинулся в глубоком тёмно-красном кресле за столом, заваленным бумагами. Верхняя часть лица мужчины оставалась скрытой под широким капюшоном, накинутым ниже, чем обычно. Приглушенный свет факелов вырывал из тени острый нос, тонкие напряженные губы и легкую черную бородку.
Нет, Дэйн не был Шепчущим, более того никогда не стремился им стать. Но годы безупречной работы на Братство сделали своё дело: Безмолвный заинтересовался успехами юного убийцы, а спустя год и вовсе приблизил его к себе, сделав правой рукой. Да, этим он нарушил древние устои, но разве кто-то стал бы открыто перечить тому, кто был способен пустить по твоему следу убийц?
Дэйн положил принесенную из поместья Барингема добычу.
– Задание выполнено. Но возникли проблемы: напарники мертвы, а меня подставили! Среди нас предатель. И я требую мести!
«Там был мужчина. С капюшоном. Лица я не видел. Голос у него был какой-то странный... скрипящий и глухой... Он… приказал проследить, чтобы...» – перед глазами возникла сцена, описанная посыльным: мальчишка, трясущийся от страха, мужчина в полутемной комнате и капюшон, скрывающий лицо.
Подсознание услужливо подкинуло образ. Тело напряглось, реакции обострились.
Неужели?! Может ли такое быть?!
Рука скользнула под плащ, пальцы пробежались по холодной рукояти.
– Успокойся, Дэйн. Ты мой лучший человек. Во всем Братстве нет никого, кому я доверял бы больше, чем тебе. Ты думаешь, я мог пожелать твоей смерти? – Безмолвный следил за Дэйном из теней капюшона. – Я знал о предателе: слухи о нём ходили и раньше. Поэтому и настоял, чтобы ты отправился на это задание. Я не доверяю никому, кроме тебя!
– Тогда я найду и прикончу его! – зарычал Дэйн, забыв, что всего лишь несколько секунд назад сомневался в Безмолвном. Он не может быть предателем! Конечно, Дэйн давно разучился удивляться чему-либо, а Безмолвный бессердечное жестокое животное, но даже он не стал бы кидаться на тех, кто ему верен.
Жажда мести переполняла Дэйна, требуя выхода.
– Я хочу новое задание – в течение недели найду предателя.
– Всё не так просто, – покачал головой Безмолвный. – Ты нужен мне для более важного дела. Предатель – слишком мелко для тебя. К тому же, его уже ищут. Ты же отправишься в Мириам.
– И что я должен буду сделать в святом городишке?
– Найти шестой храм Спасителя, – пальцы Безмолвного отстукивали дробь по столу. – Спуститься в катакомбы под ним. И принести спрятанное там сокровище.
– Сокровище?! – хмыкнул Дэйн и тряхнул головой. В темно-зеленых глазах полыхнуло пламя. – Вы готовы лишить меня мести из-за денег??!
– Это не просто сокровище, – глава Братства положил локти на стол и чуть наклонился вперёд. – А весьма ценная и могущественная вещь. Принесешь её – я осыплю тебя золотом. И подам предателя на блюдечке.
– Золото – слишком бесполезная награда.
Безмолвный засмеялся. Сухо и торжествующе.
– Любой другой ударил бы товарища в спину, лишь бы в карманах зазвенело. Но не ты, Дэйн. О, да! Это-то в тебе меня всегда и привлекало. Кодекс чести, укутанный в тёмную шаль. Прекрасное сочетание!
– Удар в спину лишает возможности насладиться боем, а значит, скучен. Итак. Что я должен буду найти в храме?
– Не знаю, – Безмолвный развел руками и кивнул на свиток в футляре, лежащий на столе. – У меня есть только эти сведения. И лучше тебе не знать, сколько моих людей погибло, чтобы выкрасть их из секретных архивов церкви.
– Понадобился бы всего один.
– Когда свиток попал ко мне, ты ползал на четвереньках под столом.
– Тогда почему именно сейчас? И столь срочно? – сверкнул глазами Дэйн.
– Перед грозой природа замирает. Но за затишьем всегда следует буря. И я хочу быть к ней готов. Отправляйся прямо сейчас – нам не нужны конкуренты. А они появятся, уверяю тебя.
– Мне это не нравится, – Дэйн проигнорировал слова Безмолвного. – Вместо того чтобы насладиться местью, я должен отправиться в Мириам и искать неизвестно что?
– Дэйн, – скривил лицо глава Братства. – Ты меня разочаровываешь. Я прекрасно помню, что ты недолюбливаешь мужей в белом и их пёсиков в сверкающих доспехах. Но это не повод ставить себялюбие выше целей Братства.
Безмолвный поднялся с кресла и подошёл к убийце.
– Считай, это достойным тебя вызовом, – на плечо Дэйна опустилась тяжелая рука. – Ты ведь знаешь, как я тебя ценю. Семнадцать лет. Подумать только, семнадцать лет! Ты и я, мы прошли долгий путь вместе. Поверь – никто другой не годится для этого задания. Только ты. Твои навыки и опыт бесценны. Ты лучший и знаешь это.
– Но...
– Тсс... Понимаю, ты хочешь порвать на мелкие кусочки предавшего нас ублюдка. Мои люди найдут его, и он будет ждать тебя. То, что спрятано в Мириаме, намного важнее. Я бы даже сказал, это станет самым значимым делом в твоей жизни. А теперь иди и немедленно отправляйся в дорогу.
***
Стены кабинета Безмолвного начали таять.
Скрип с грохотом распахнувшейся двери окончательно вернул Дэйна в реальность
– Простите! Она слишком туго открывается, – девичий голосок как магнит привлек взоры всех собравшихся в таверне. В одно мгновение были забыты выпивка, карты, кости и шлюхи. Незнакомка в накинутом на плечи коричневом плаще с капюшоном виновато улыбнулась и осторожно прикрыла за собой дверь. Из-под плаща выглянули кожаные походные доспехи.
Кто-то присвистнул. Вопли: «Детка, иди к нам!» волной разнеслись по таверне. Девушка продолжала скромно улыбаться и, ничего не отвечая, двинулась мимо глазеющих на неё мужчин.
«Падший! Зачем я решил зайти сюда?»
Три дня назад Дэйн покинул Ферин и отправился на юг. Очередная ночь застала его в Сальваторе, и он решил заглянуть в таверну, чтобы всё спокойно обдумать и отдохнуть. Но покою пришёл конец: появившаяся неизвестно откуда девчонка перемешала все карты.
Чтобы заставить эту хмурую пьяную толпу действовать сообща потребовалось бы много криков, возни и минимум рота солдат. Но незнакомке удалось добиться поистине невероятных успехов. Теперь все в таверне только и думают о том, как бы залезть к ней под юбку.
По лицу Дэйну пробежало отвращение.
Один, а может даже парочка мужчин, через часик-другой будут резвиться с ней, а она еще и сама раздвинет ножки и начнёт постанывать в такт движениям от удовольствия.
Один из посетителей шлепнул девушку ниже пояса. Она вскрикнула и дернулась в сторону, прибавив шагу. Другой мужчина дернул за капюшон, выпустив на волю водопад густых каштановых волос.
Дэйн встретился взглядом с незнакомкой: в сапфирово-голубых глаза плескался страх. «Ха. А вот это уже интересней», – удовлетворенно пронеслось в голове, и Дэйн откинулся на спинку стула.
Взгляд убийцы пробежал по кучке полуголых девиц, устроившихся на коленях у посетителей. Женщины позволяли беспрепятственно ласкать свои обнаженные прелести, зная, что получат за это парочку медяков. Впрочем, некоторые из них были готовы отдаться, даже не требуя оплаты. Это не имело смысла, но Дэйн давно уяснил, что когда дело касалось потаенных желаний и страстей, исчезали последние крупицы логики.
Зачем же пришла голубоглазая красавица, как не за порцией мужского внимания? Ведь репутация этого таверны известна далеко за пределами Сальватора.
Девушка уселась за единственный свободный столик, находящийся по стечению обстоятельств у всех на виду. Служанка, покачивая широкими бедрами, подошла к ней и поинтересовалась:
– Чё будешь, малышка?
– Ааа… – смутилась красавица. – Воды, пожалуйста.
Служанка хмыкнула, окинув девушку высокомерным взглядом, и удалилась в сторону кухни. Незнакомка же скрестила ноги, плотно сжав их вместе, и обхватила сама себя руками. В таком положении она и осталась сидеть, пока не вернулась служанка, с грохотом поставив перед ней кружку с водой.
Едва женщина отошла, к девушке приблизились двое: высокие, с грудой мышц и отвратительно пахнущие. Даже сидя за несколько столиков, Дэйн чувствовал их «аромат».
– Хороша ночка, красотка. Тебя как звать? – пробасил один из них. Внимание Дэйна привлекла странная татуировка за его ухом. Она была едва заметна, и убийца готов был поклясться, что никогда не видел подобного, а уж он-то считал себя в этом деле знатоком.
Из-за мочки уха выглядывала чёрным пентаграмма, в каждой из треугольников – стрелка, ведущая от основания. Центр звезды пересекала вертикальная линия с изогнутыми краями. Её перечеркивало стилизованное копьё.
– Эстель, – красивый мелодичный голос оторвал Дэна от разглядывания рисунка. Следовало признать, что для девицы легкого поведения у неё чудный голос. – Простите, но я хочу побыть одна.
– Ууу... Да ладно тебе! Детка, устроим незабываемую ночь. Сколько?
– Что??!!
– Слухай, Рик, я, кажись, понял, она из себя скромняжку строит. Или реально непорченая? Вот свезло-то, так свезло.
Мужчина смел рукою кружку с водой со стола и схватил Эстель за талию. Она вскрикнула и начала вырываться.
– Отпусти!! – тихий голос сорвался на крик. – Помогите!! Кто-нибудь!!
Вся таверна наблюдала за происходящим. Кто-то молчал, кто-то подбадривали насильников криками, кто-то, хохоча, давал советы. Краем глаза Дэйн заметил четверых мужчин в тёмно-серых дорожных плащах с бледноватым лицом. Они сидели в дальнем краю зала и внимательно наблюдали за происходящим.
Насильники, сорвав с девушки плащ, завалили её на стол. А после принялись дрожащими от возбуждения руками снимать доспехи, путаясь в куче застежек и ремешков.
Зная, что сейчас произойдёт, Дэйн решил, что с него хватит. Наблюдать за происходящим не было ни малейшего желания. Эта дурочка сама виновата, что пришла сюда. Желает она того или нет, но уже ничего не изменишь. Сегодня она будет стонать, доставляя удовольствие этим похотливым животным. Или плакать, что, несомненно, возбудит их ещё сильнее. Сначала этих двоих, а потом будут ещё и ещё...
Мерзко!
Дэйн сплюнул и направился к выходу.
«Грязный город. Грязные люди. Падший их всех забери!»
В плечо врезалась какая-то туша, оказавшаяся пьяным наемником.
– Куда прешь, придурок??!! – заревел «шкаф», дохнув на Дэйна перегаром. – Пошёл с глаз моих, пока я тебя не уделал, сосунок!
Уголки губ Дэйна медленно поползли вверх, расплываясь в саркастической улыбке.
Уже несколько дней в его груди копилась ярость. Все эти дни он мечтал лишь о том, как вонзит нож в сердце предателя. Как слух будут ублажать стоны этой мерзкой крысы.
Ничтожное мужичье указывает ему, что делать?! Ему??!!
Молниеносный разворот – рука скользнула под плащ и устремилась к горлу пьяницы. Наемник, смешно взмахнув руками, рухнул на соседний столик, превратив его в груду щепок. Во все стороны брызнула кровь, пачкая пол, мебель, одежду, еду.
Тишина…
Взоры посетителей устремились на человека, стоящего в центре таверны с окровавленным кинжалом в руке. Насильники замерли, забыв, что на столе лежит полураздетая девушка. Эстель, перестав вырываться, широко открытыми глазами изучала Дэйна.
Он наклонился и неспешно вытер клинок об одежду убитого. Развернувшись, убийца собирался покинуть заведение. Но тишина внезапно лопнула, выпустив наружу бешеного зверя, огласившего таверну яростными воплями.
– Бей его!! Прибить урода!!!
– Ничтожества, – прошептал Дэйн и, выпустив гнев из невидимой клетки, почувствовал, как по телу разлились волны жара. Перед глазами заплясали алые искры, и он сделал шаг вперёд.
Кинжал скользнул за пояс – в руку прыгнул длинный клинок.
Взмах!
В воздух взмывают кровавые брызги. Отрубленная голова медленно летит в сторону. Глаза распахнуты, жизнь гаснет в них с каждым мгновением вздоха.
Два выпада! Три удара наотмашь!
Перед ним водопад: дождь из крови. Капли ползут по густому воздуху, оседают на черных доспехах, уносятся прочь сметаемые вихрем из взмахов клинка.
Разворот!
Сзади почти над головой опускаются топоры, с неровными краями лезвий, затупленные мечи устремляются к его груди. Но всё происходит слишком медленно.
Слишком... Немного скучно!
Топоры летят обратно в лица хозяев. Мечи вместе с обрубками ладоней, сжимающих рукояти, падают на пол. И снова кровь… Она везде. Не только здесь, в таверне. Повсюду.
Бешеный бесконечный танец смерти.
Мир приходит в движение. В ушах ревёт стук готового вырваться из груди сердца. Ноги едва держат, по телу расползаются волны слабости.
Но это ничего не значит. Потому что опасности больше нет.
Дэйн оперся рукой об один из немногих оставшихся целыми столов и тяжело задышал. Снова на грани. Его предупреждали, что нельзя так часто использовать силу.
Убийца усмехнулся, задрожал от беззвучного смеха. Предупреждения и ограничения не для него. Назад пути нет. Каждый шаг – это борьба. Это его жизнь!
– Вы ранены? Я Эстель. Спасибо вам, – девичий голос ворвался в царящий в голове хаос, перевернув его, если подобное вообще было возможно, с ног на голову.
– Отстань, – прохрипел Дэйн и закашлялся.
– Я могу помочь? – девичья рука коснулась плеча. Он еще не отошёл от действия ру-тар, и даже через ткань и кожу почувствовал чужое тепло.
Тут же нахлынули воспоминания.
Горько. Мерзко. Больно.
– Прочь!!! – он выпрямился, оттолкнув девушку.
Эстель полетела на пол, ударившись плечом о ножку стола. Из её груди вырвался крик, девушка задрожала, по щекам поползли слезы.
– Почему?!
– Я не нуждаюсь в помощи, – Дэйн окинул скорчившуюся на полу девушку полным равнодушия взглядом. – Ты даже себе-то помочь не можешь.
– Столько крови... – голос её звучал отстраненно. – И боли... Почему вы так жестоки? Неужели вы один их них?! Мужчин, которые не думает ни о чем, кроме убийств и наслаждения!
Дэйн наклонился, схватил Эстель за подбородок и развернул к себе. Девушка ойкнула. Темно-зеленые глаза мужчины пылали яростью. Она отражался в кристально-голубых зрачках девушки, смешиваясь с застывшим в них страхом.
– Ты ничего обо мне не знаешь! Ты наивная дура! Иначе бы не пришла сюда одна!
Дэйн отстранился. Его взгляд сочился презрением и ненавистью.
– Ты всего лишь женщина. Слабая. Беспомощная. Ты нуждаешься в мужчине. И готов спорить, мечтаешь оказаться в объятиях смазливого красавчика. Но на меня женский яд не действует. Ещё слово – я убью тебя. Без жалости и ненужных сожалений.
Дэйн развернулся и вышел наружу, оставив всхлипывающую Эстель одну посреди груды мертвых тел и луж крови.
После смрадной шумной таверны свежий воздух и ночная тишина доставляли истинное наслаждение. Дэйн накинул капюшон и быстрым шагом двинулся вниз по узкой улочке Сальватора. В душе кипела злость на эту девчонку из таверны, на весь город и вообще – на мир.
– В нужном месте и в нужный момент, – раздался сбоку тихий женский голос.
Чья-то рука коснулась ладони. Дэйн развернулся – в руке блеснул клинок. Но улица оставалась пустынной. Лишь в её конце, как показалось на миг, мелькнула что-то белое.
Была она или нет?
В следующий миг голову пронзила безумная боль: будто он засунул её в огонь. Дэйн закричал и рухнул на колени.
...Ветер. Шум воды. Тихий женский голос…
– Ты уверен?
И тьма…
Пальцы царапнули мостовую. Дэйн тяжело дышал, в руках жгло, но головная боль исчезла так же внезапно, как и появилась.
– Это последствия бессонных ночей и перенапряжения с ру-тар, – прошептал Дэйн, поднимаясь. Он пошатнулся, но удержался на ногах и через несколько секунд слился с тьмой, царящей на улицах города.
VII
1775 г, 4-ый весенний оборот, 25 день. Элор, Барьер
Резкие порывы ветра поднимали в воздух тучи красно-коричневого песка. Вокруг, насколько хватало взгляда, не было ничего живого, лишь голый камень и пыль. Рваные темные тучи бежали по серому с алыми прядями небу, стремясь к известной только им одним цели.
Аррел поднёс руку к лицу, прикрывая глаза от слепящего песка. Пыль тонким слоем покрывала изящный дорожный кафтан. Одежда из белой превратилась в серую. Золотые узоры утратили блеск, стали светло-коричневыми – местами пыль успела крепко въесться в ткань.
Высокий белокурый юноша стоял и смотрел вдаль. Его вытянутое овальное лицо выглядело угловатым, немного резким. Подбородок покрывал легкий пушок. По сравнению с остальными спутниками – мальчишка, на вид не больше восемнадцати.
Но его фигура источала уверенность. По крайней мере, некое её подобие. Гордая осанка осталась такой же даже после столь длительного путешествия. Каждое движение выглядело чётким, отточенным. Карие миндалевидные глаза переполнял азарт, но, тем не менее, они, казалось, не могли принадлежать юноше. Слишком глубоко успели поселиться в них усталость и отрешенное спокойствие – взгляд умудренного годами мужчины, а не юнца.
– Господин, – попытался привлечь внимание Аррела Ситар, одни из телохранителей, но Харид одернул брата и покачал головой.
Так они простояли некоторое время. Рядом с двумя братьями, носящими красно-чёрные кожаные доспехи, переминались с ноги на ногу ещё двое. Одеты они были менее броско: в серые мантии с серебряными узорами вдоль запястий. На спине красовалось изображение разорванной цепи, порядком истрепавшееся за время дороги – символ Свободных магов.
Аррел не мог оторвать взгляда от горизонта. Юноша не раз пытался представить себе, как выглядит это место. Но и самые смелые фантазии близко не приблизились к реальности. В нескольких ли перед небольшим отрядом раскинулся Барьер. Громадный. Величественный. Он внушал, прежде всего, нестерпимое желание преклонить колени перед неизвестными строителями, способными возвести подобное.
Барьер тянулся более чем на пять сотен ли: от Проклятых Гор вблизи Эйва до северных предместий Галадиса. Устремляясь ввысь, он образовывал гигантский купол над землями, называемыми Пустошами. Вершины его терялись высоко в небесах. Их невозможно было разглядеть, даже смотря на Барьер с расстояния.
Древняя защита, возведенная неизвестно кем и для чего. Стена, защищающая жителей Эстера от того, что прячется в Пустошах? Или препятствие, мешающее добраться до чего-то, спрятанное в тех землях? Барьер появился во времена, когда те, кого называют Ушедшими, ещё бродили по землям Таланиса. Столь давно, что истина забыта, а полурассыпавшиеся свитки не могли дать однозначного ответа.
Аррел махнул рукой, и отряд продолжил путь.
Спустя полчаса они остановились у подножия Барьера. Юноша приказывал спутникам подождать его, а сам направился в святилище Эратоса.
Вдоль Барьера через каждые полсотни ли были возведены десять крепостей-храмов, посвященных Древним как дань уважению и вечной памяти. Святилища начали строить сразу же после Исхода[40], надеясь защититься от неведомой угрозы, что таилась по ту сторону гигантской стены.
Внутри было влажно. Слабый прохладный ветерок приятно ласкал кожу. Потрясающий контраст после яркого знойного солнца и песка, пытающегося забраться в горло. Приглушенный свет масляных ламп позволял глазам немного отдохнуть.
Уже спустя несколько секунд Аррел привык к полумраку и увидел огромное количество ступеней, ведущих вверх. Они казались необычайно старыми, были истерты в некоторых местах и, казалось, едва не рассыпались в пыль. Хотя Аррел и знал, что лестница гораздо крепче, чем выглядит, первый шаг вышел неуверенным. Сапог осторожно коснулся камня, и Аррел, почувствовав под ногою твердую поверхность, которая вроде бы не собиралась превращаться в крошку, начал подъем.
Отказавшись идти по пути, указанному Святой Церковью, жители Элора угодили в немилость. Мудрецы верили, что Древние живы и непременно вернутся. Дабы сохранить знания был основан орден Свободных магов, поставивший целью возвращение чародеям былого могущества. Его члены мечтали возродить истинную магию Таланиса, надеясь, что, тем самым, им удастся отыскать следы Древних.
Самые же сильные из чародеев поселились около границы с Пустошами и посвятили жизнь изучению Барьера. Орден столетиями пытался проникнуть в суть его магических потоков. Расшифруй хоть кто-нибудь из чародеев единственный, даже самый крошечный узелок в плетении – и Орден получил бы в руки небывалую мощь. Им подчинилась бы сила, которая могла превзойти ту, которой обладали жители Таланиса до Исхода.
Лестница закончилась, и Аррел очутился в главном холле. В его конце около дверей, ведущих в центр святилища, стояли двое высоких лысых мужчин, одетых в те же красно-черные доспехи, что и спутники Аррела.
Вместе с магами у Барьера несли стражу воспитанники школ, подобных которым не существовало за пределами Элора. Многие матери приходили рожать прямо в ринуты – школы-монастыри, разбросанные вдоль Барьера. Девочек они уносили с собой, а если рождался мальчик, то его обучение начиналось в тот же день.
Родители могли видеться с сыном не более раза в месяц, но столь жестокая цена приносила плоды. Из стен ринутов выходили лучшие воины не только в Элоре, но и во всем Эстере. Быстрые, выносливые, сильные – они легко могли противостоять десятку противников и выйти из схватки победителем без единой царапины.
Аррел склонил перед стражами голову. Они повторили жест и распахнули массивные золотые двери. Воспитанники ринутов считались личной гвардией правителя Элора, и согласно древней традиции, не поприветствовать воина, означало нанести ему тяжелое оскорбление.
Сердцем святилища был громадный полукруглый зал. Вдоль его стен выстроились золотые статуи Эратоса – бога солнца и пламени. Взгляд Аррела безразлично скользнул по запряженной фениксами огненной колеснице, задержавшись на несколько мгновений на символе власти бога – жезлу с алым камнем, обладающим, согласно легендам, огромной магической силой.
Всё это юноша уже видел ранее: статуи, Древние, восхищение и преклонение. Всё это осталось в прошлом, в детстве. Близком. И в то же время неуловимо далёком.
Нахлынули воспоминания, и Аррелу, как он не старался, не удалось сдержать усталый вздох, превратившийся здесь, в зале, едва ли не в крик. Он промчался через всю комнату, разбившись в конце пути о синеву, заменяющую дальнюю стену.
На расстоянии вытянутой руки от Барьера стоял низкий пожилой мужчина в золотой мантии. Он улыбнулся и поманил юношу к себе. На вид мужчине было около пятидесяти. Волосы, собранные в густой короткий хвост, ещё хранили память о зрелости, но седых прядей было куда больше чем тёмных.
– Святейший, – отвесил легкий поклон маг. – Признаюсь, не ждал вас так скоро.
– Зейд... ты мой наставник и знаешь меня с тех пор, как я ползал на четвереньках, – нахмурился Аррел. – Какой из меня Святейший?
– Юный, – тепло улыбнулся чародей. – Но настоящий.
Аррел пожал плечами.
– Как бы то ни было, я здесь. Выехал... как только смог..., – голос предательски дрогнул.
– Я сожалею, что всё произошло так внезапно, – тихо произнёс учитель. – Твой отец был хорошим человеком. И великим правителем. Я надеялся, что он приедет сразу, как получит послание.
– Всё произошло так... быстро, – Аррел почувствовал, что дрожит.
Но разве он может позволить себе подобную вольность? Нет. Ему нужно быть сильным. Не только ради памяти отца или самого себя. Ради Элора и того неподъемного груза, что внезапно свалился на плечи. Юноша спустя недели дороги чувствовал на голове вес золотого венца, будто тот невидимкой следовал за ним, не покидая даже во сне.
Покрытая морщинами рука коснулась плеча, Аррел вздрогнул и отвернулся, стараясь не встречаться с сочувствующим взглядом карих глаз. В глубине души он надеялся, что если будет делать вид, будто ничего не произошло, не будет замечать жалость и сочувствие в глазах собеседников, то всё станет как раньше. Отец вернется. Да! Смерть не смогла забрать его, он поправился и уехал. Просто уехал... Очень и очень далеко.
В глазах предательски защипало. Губы задрожали. Аррел принялся рассматривать Барьер. Это было, наверное, единственное, что сейчас могло отвлечь его.
В своё время Зейду по просьбе отца пришлось оставить пост и поселиться на несколько лет во дворце. Не ученик, как положено среди знатных семей, отправился к наставнику, а учитель приехал сам. Это было необычно, неприемлемо, но перечить Святейшему никто не стал. Отец же всегда брал Аррела с собой, куда бы ни отправлялся. Но только не к Барьеру.
«Так надо, – отвечал отец на все вопросы. – Потом сам всё поймешь».
И вот давняя мечта свершилась.
Аррел находился на расстоянии вытянутой руки от Барьера, впервые смотрел на него, но сам в это время находился далеко отсюда. Перед глазами плыли образы из прошлого, в голове настойчиво крутилась всего одна мысль: «Теперь я совсем один».
Юноша попытался найти хоть что-то внутри себя, какую-нибудь опору, но беспомощно хватался за пустоту, проваливаясь всё глубже в ледяную тьму.
Интересно, что там, в самом низу? Каким будет конец пути?
– Аррел, мой при... Ох. Прошу меня простить, Святейший.
Он принц Элора... Вернее, как правильно заметил Зейд, бывший принц.
Аррел никогда не думал, что станет Святейшим, хранителем Барьера. Корона Элора, согласно древним законам, не передавался по наследству. Её нужно было заслужить. И Аррел не представлял себя, сидящего на золотом троне. И тем более не подозревал, что это произойдёт так скоро.
– Святейший, если вам нужна помощь, вы всегда сможете получить её здесь, – почтительно поклонился маг.
– Зейд! – Аррел почувствовал, как в груди просыпается злость. Все эти почести лишь раздражали, постоянно напоминая об отце. – Обойдёмся без титулов. И на «ты». Называй меня, как и раньше, просто «Аррелом».
– Я вижу, поездка вымотала тебя, – снисходительно улыбнулся Зейд и добавил. – Как впрочем, и всё остальное. К сожалению, мы не способны изменить прошлое. Но нам подвластно настоящее – с ним и нужно бороться.
Зейд отважился взъерошить волосы Аррела. Юноше показалось, что маг опасался, что жест покажется диким и недопустимым, и потому долго не мог решиться.
– Полагаю, ты хочешь взглянуть на то, что я нашёл, – взволнованный блеск карих глаз перекрыл прочие эмоции. Маг улыбнулся, но тут же посерьезнел. – Это важно. Я настаивал на скорейшей встрече, поскольку медлить более нельзя.
Аррел отстраненно кивнул, всё ещё пребывая в собственных мыслях.
– В письме говорилось что-то про Барьер. О возможной угрозе. Я... не особо внимательно прочёл его...
– Ничего страшного. Смотри!
Сине-лиловые облака перемешивались друг с другом, становясь то меньше, то больше. Они напоминали волны, скользящие по водной глади.
Зрелище завораживало. Но не более. Ничего необычного юноша не заметил.
Аррел с недоумением перевел взгляд обратно на мага.
– Ты правитель Элора, – Зейд убрал руку с плеча Аррела. – Хоть и самый юный из всех, кто когда-либо сидел на троне. Но это ничего не меняет. Твои враги не будут ждать, пока ты наберешься опыта. И поверь: они уже у тебя есть. Ты должен быть готовым к борьбе прямо сейчас. Учись смотреть вглубь – приглядись внимательнее. Не старайся что-то увидеть, взгляни на картину в целом. А потом сосредотачивай внимание на деталях.
Не особо надеясь на успех, Аррел, тем не менее, снова взглянул на Барьер, от идеально ровной поверхности которого веяло холодом.
Гигантские разводы, будто толстые неровные мазки краской на картине. Синие. По ним бегут лиловые. Смешиваются с белыми. И вливаются в голубые. Постоянно двигающиеся, перетекающие друг в друга волны.
И тут Аррел увидел...
Незаметные, если присматриваться к каждому облаку-мазку. Но слегка выделяющиеся среди всего остального рваные темные пятна. Где-то далеко за кажущимся бесконечным слоем пляшущих облаков.
– Что это?
– Они появились несколько десятков лет назад, – посерьезнел маг. – Тогда тени возникали редко, и я решил, что это всего лишь моё разыгравшееся воображение. Шли годы – тени долго не появлялись. Но они вернулись незадолго до того, как я покинул святилище и, переехав в Арвэ, занялся твоим обучением.
По возвращению я продолжил изучать Барьер. На первый взгляд, всё оставалось, как и прежде, но потом темные сгустки стали появляться чаще. Никто из Ордена не представлял, что это, и не знал, представляют ли они опасность.
Зейд сделал шаг к Барьеру – лицо мага потонуло в синеве стены.
– Мы решили наблюдать. Проходили года. Орден бездействовал, – из груди мага вырвался тяжелый вздох. – Так продолжалось, пока два месяца назад я не обнаружил вот это.
Зейд коснулся пальцем Барьера, по лиловой поверхности пробежали волны, но быстро затихли. Неуловимо тонкая светлая полоска, едва заметная в плясках волн, начиналась около пальца мага и тянулась вверх на длину ладони.
– Мы тысячелетия жили под защитой Барьера. Но сейчас... опасаемся, что он может не выдержать. И у нас нет ни малейших идей, что произойдёт после, – голос мага оставался сух и мрачен, лицо напряжено, взгляд устремлен в синеву. – За ним что-то есть. И Орден не знает, что или кто таится за преградой. Нам нужна помощь.
– Хорошо... Я отдам приказ о сборе ополчения.
– Нет, – Зейд помрачнел ещё сильнее. – Воинов Элора будет недостаточно.
– Иные народы?! Но мы ведь никогда прежде не обращались к ним за помощью?!
– И они. И королевства. И даже... Святая Церковь.
– Это невозможно! Наши предки отвергли Спасителя! Церковь отлучила нас из-за того, что мы храним веру в Древних. Она отвергнет нашу просьбу.
– Но это единственный способ уцелеть, Аррел. Нужно объяснить им всю реальность надвигающейся угрозы. Мы должны объединиться. Должны быть готовы к чему угодно.
– Орден боится, что наших сил окажется недостаточно? – Аррел начал осознавать всю сложность ситуации.
– Не совсем, – признался Зейд, невесело усмехнувшись. – Грандмейстер[41] уверен, что Элор способен выстоять в одиночку. Но многие: в том числе и я – не разделяют его оптимизма. За многие века Орден так не смог разгадать тайну Барьера, мы не знаем, какая магия в него вплетена. За тысячу лет мы не сумели даже поцарапать его!
– А теперь... – взгляд Аррела невольно упал на небольшую трещину.
– Да... – голос наставника прозвучал непривычно глухо. – Мне действительно жаль, что всё это свалилось на тебя, Аррел. Но ты должен немедленно возвратиться в Арвэ.
– Вернуться? Но я ведь только приехал!
– Ты должен был увидеть это, убедиться, что это не мои фантазии. Нужно немедленно созвать риторий[42] и решить, как убедить северные королевства помочь нам. Я задержусь здесь на какое-то время, но на риторий приеду обязательно. Сейчас тебе нужен человек, которому ты сможешь доверять. Надеюсь, ты позволишь мне им стать.
Аррел крепко обнял наставника. Он чувствовал себя маленьким мальчишкой, которому страшно оставаться одному в темной комнате. И самое ужасное было то, что ощущения вовсе и не думали пропадать.
– Ты многому научил меня, – прошептал Аррел. – Пришло время продолжить обучение. До встречи, учитель.
Аррел развернулся и быстрым шагом покинул святилище.
***
Едва за Аррелом закрылась дверь, Зейд улыбнулся и смахнул ползущую по щеке слезу. Всё-таки невозможно оставаться совершенно бесчувственным. По прихоти судьбы мальчик надел корону и оказался втянут в самую гущу событий.
– У него есть характер, – задумчиво прошептал маг. – Он пошёл в отца. Но сейчас он всего лишь наивный, неопытный и запутавшийся мальчишка. Прекрасный материал для того, чтобы сделать из него настоящего лидера.
Необходим был начальный толчок. И человек, который направит Аррела по нужному пути.
– Похоже, самое время начать готовить его для будущих свершений, – усмехнулся Зейд и посмотрел на Барьер.
Его синева ослепляла.
Наступали темные времена. Сможет ли он сделать из Аррела достойного правителя? И хватит ли у мальчишки сил, чтобы справиться с рухнувшей на плечи ответственностью?
Зейд понял, что последнюю фразу произнёс вслух.
Но вокруг царила тишина. Ответа не было...
VIII
Дата добавления: 2015-12-01; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав