15 страница

Верна споткнулась на ровном месте. Сестра Симона вот уже несколько недель была не в себе — ей снились кошмары, и её держали в защищённой комнате, чтобы она не могла причинить вред ни себе, ни кому-то ещё.

Уоррен, наклонившись к Верне, прошептал:

— Я к ней уже заходил.

— Почему?

Уоррен указал пальцем вниз. Подвалы. Он имел в виду библиотеку. Верна нахмурилась:

— И как дела у бедной Симоны? На пересечении коридоров Уоррен ещё раз огляделся по сторонам.

— Меня к ней не пустили.

На улице лило, как из ведра. Верна, накинув на голову шаль, нырнула под дождь, стараясь ступать по камням. В свете, льющемся из окон, блестели огромные лужи. Стражники, охраняющие покои аббатисы, почтительно склонились, когда Верна с Уорреном пробегали мимо, спеша оказаться под крышей.

Добежав до укрытия. Верна стряхнула с шали капли дождя и укутала плечи.

Балахон Уоррена промок насквозь. Переход, в котором они оказались, был образован виноградными лозами, но, поскольку ветра не было, здесь было довольно сухо. Верна вгляделась во тьму, но не увидела ничего подозрительного. До следующего здания — больницы — было довольно далеко.

Верна села на каменную скамью. Уоррен был готов двинуться дальше, но, подумав, присел с нею рядом. Верна дышала полной грудью, наслаждаясь запахом дождя и влажной земли. Она не привыкла подолгу сидеть в четырёх стенах.

Она любила простор, мягкая земля была ей удобной постелью, а деревья и поля отличным кабинетом, но эта жизнь для неё закончилась. Под окнами аббатисы был разбит замечательный сад, а у неё до сих пор не нашлось времени хотя бы взглянуть на него.

Издалека доносился барабанный бой — словно мерная поступь рока.

— Я коснулся своего Хань, — нарушил наконец молчание Уоррен. — И не чувствую посторонних поблизости.

— А ты можешь почувствовать присутствие того, кто владеет магией Ущерба, да? — шепнула Верна. Уоррен вгляделся во тьму.

— Об этом я не подумал.

— Так, в чём дело, Уоррен?

— Ты думаешь, мы одни?

— Откуда я знаю!

Уоррен опять огляделся и судорожно сглотнул.

— Я, видишь ли, в последнее время довольно много читал. — Он вновь махнул рукой в сторону библиотеки. — И подумал, что нам стоит навестить сестру Симону.

— Ты уже говорил. Но до сих пор не объяснил, зачем это нужно.

— В том, что я прочитал, кое-что говорилось о снах, — пояснил Уоррен.

Верна попыталась заглянуть ему в глаза, но в темноте могла различить лишь его силуэт.

— Симоне снятся сны, — проговорила она, чувствуя, как дрожит от холода Уоррен. По крайней мере, Верна надеялась, что от холода. Внезапно, сама не успев сообразить, что делает, она обняла его и положила голову к себе на плечо.

— Верна, — выдохнул он, — Мне так одиноко! Я боюсь перемолвиться с кем-нибудь словом. Мне всё время кажется, что за мной следят. Каждый день я жду, что начнутся расспросы, что это я изучаю и по чьему распоряжению. Тебя за последние три дня я видел лишь раз, а больше мне не с кем поговорить.

Она погладила его по волосам.

— Знаю, Уоррен. Мне тоже хотелось с тобой поговорить, но я была слишком занята. Столько работы!

— Может, они заваливают тебя работой, чтобы ты не путалась у них под ногами, пока они... занимаются своими делами.

Верна покачала головой:

— Всё может быть. Мне ведь тоже страшно, Уоррен. Я всё время боюсь совершить ошибку или, наоборот, не сделать того, что необходимо. Ведь расплачиваться придётся всем. Я боюсь сказать «нет» Леоме, Филиппе, Дульчи и Марене, когда они мне советуют.

Если они на нашей стороне, значит, я должна к ним прислушиваться. А если нет... Но, во всяком случае, пока работа, которой они мне советуют заниматься, вроде бы не должна принести большого вреда. Чему может навредить чтение отчётов?

— Разве что, отвлечь тебя от чего-то важного. Верна снова погладила Уоррена по волосам и легонько отстранила его от себя.

— Знаю. Я постараюсь как можно чаще ходить тобой на «прогулки». Свежий воздух пойдёт мне на пользу.

Уоррен сжал её ладонь.

— Я рад этому, Верна. — Поднявшись, он оправил балахон. — Ну, пошли, посмотрим, как поживает сестра Симона.

Больница была одним из самых маленьких зданий на острове Халзбанд. Обычные болезни и раны сёстры умели лечить с помощью Хань, а болезни, не поддающиеся их лечению, как правило, кончались скорой смертью больного.

Поэтому обитателями больницы были главным образом несколько одиноких стариков из числа дворцовых слуг, за которыми некому было больше ухаживать. И там же держали умалишённых. От дара было немного толку в лечении душевных заболеваний.

У входа Верна при помощи Хань зажгла лампу и прихватила её с собой. Они двинулись по тёмному коридору туда, где, по словам Уоррена, содержалась сестра Симона. Дойдя до конца коридора, они прошли через три двери, защищённые целой паутиной различных заклинаний.

Эти щиты, впрочем, не представляли особого препятствия для владеющего даром, даже если он сумасшедший, поэтому четвёртая дверь была железной, с массивным засовом, который нельзя было открыть изнутри даже с помощью магии. Его устанавливали несколько сестёр — и все, обладающие немалой силой.

При виде Верны с Уорреном двое стражников вытянулись по стойке «смирно» и поклонились, но от двери не отошли. Уоррен вежливо поздоровался и жестом приказал им открыть засов.

— Извини, сынок, но сюда никому нельзя. Верна, сверкнув глазами, оттолкнула Уоррена.

— Это правда, «сынок»? — спросила она стража. Тот кивнул. — И кто же так распорядился?

— Мой командир, сестра. Не знаю, кто приказал ему, но, несомненно, кто-то из высокопоставленных сестёр.

Она сунула ему под нос золотой перстень.

— Более высокопоставленная, чем я? Глаза стражника стали круглыми.

— Нет, аббатиса. Конечно, нет! Простите, я вас не узнал.

— Сколько человек за дверью? Грохот отодвигаемого засова эхом разнёсся по коридору.

— Только больная сестра, аббатиса.

— Кто-нибудь из сестёр присматривает за ней?

— Нет. Они ушли на ночь. Оказавшись по ту сторону металлической двери, когда охрана не могла его услышать, Уоррен хмыкнул.

— Наконец-то ты нашла хоть какое-то применение этому перстню!

Внезапно Верна остановилась.

— Уоррен, а как, по-твоему, он мог оказаться на том постаменте после похорон? Уоррен перестал улыбаться.

— Ну, дай-ка подумать... — Он помолчал, а потом отрицательно покачал головой. — Не знаю. А ты, что думаешь?

Верна пожала плечами.

— Он был защищён светом. Мало кто способен сплести световой кокон. Если, как ты говоришь, аббатиса Аннелина не доверяла никому, кроме меня, кого же она могла попросить положить туда перстень и сплести вокруг него кокон?

— Представления не имею. — Уоррен одёрнул намокший балахон. — Может, она сама сплела этот кокон?

— С погребального костра? — выгнула бровь Верна.

— Да нет, я имею в виду, что она могла сплести кокон, а кто-то потом просто установил его там. Ну, как сёстры накладывают заклинание на палочку, чтобы прислуга потом зажигала ею свечи, не капая воском на пол и ковры.

Верна подняла лампу повыше, чтобы видеть его глаза.

— Какой ты догадливый!

Уоррен улыбнулся, но потом снова стал серьёзным.

— Но остается открытым вопрос: кто это сделал.

Верна опустила лампу.

— Может, кто-нибудь из прислуги, кому она доверяла. Кто-то, не владеющий даром, чтобы она не беспокоилась, что... — Верна оглянулась на пустой тёмный коридор. — Ну, ты понимаешь, о чём я. Уоррен кивнул, и они пошли дальше. — Я постараюсь это выяснить.

Из-под двери комнаты, где содержалась сестра Симона, выскакивали тихие молнии. Волшебный щит то и дело потрескивал, нейтрализуя воздействующую на него магию. Сестра Симона явно пыталась его взломать.

Поскольку сестра Симона была не в себе, этого следовало ожидать. Странно было, что ей это не удаётся. Верна видела, что установленный перед дверью щит один из самых простейших, с его помощью обычно запирают юных шалунов, которые ещё ничего не смыслят в магии.

Верна коснулась своего Хань и прошла сквозь щит. Уоррен шел следом. Верна постучала в дверь, и молнии, выскакивающие из-под двери, мгновенно исчезли.

— Симона? Это Верна Совентрин. Ты ведь помнишь меня, дорогая? Могу я войти?

Молчание. Верна повернула ручку и вошла, держа лампу перед собой. В комнате не было ничего, кроме подноса с кувшином, хлебом и фруктами, тонкого тюфяка и ночного горшка. В углу жалась чумазая женщина маленького росточка.

— Оставь меня, демон! — завизжала она.

— Симона, всё хорошо. Это всего лишь я, Верна, и мой друг Уоррен. Не бойся!

Симона щурилась и моргала от яркого света, поэтому Верна убрала лампу за спину, чтобы не слепить ей глаза.

Симона пригляделась к ней.

— Верна?

— Ну, да, я же сказала.

Симона несколько раз поцеловала свой перстень, громко возблагодарив Создателя. Потом она быстро проползла по полу, ухватила подол платья Верны и тоже принялась целовать.

— О, благодарю тебя, что ты пришла! — Симона с трудом поднялась на ноги. Торопись! Мы должны бежать!

Верна, обняв Симону за плечи, усадила её на тюфяк и осторожно убрала ей со лба прядь грязных, спутанных волос. И замерла.

У Симоны на шее блестел ошейник. Так вот почему она не могла сломать щит!

Никогда ещё Верна не видела Рада-Хань на сестре Света. Ей стало дурно. Она слышала, разумеется, что и в прежние времена на утративших разум сестёр надевали ошейник.

Оставлять на свободе сумасшедшего, который владеет даром, всё равно, что метнуть молнию в толпу. Его необходимо держать под контролем. И всё же...

— Симона, тебе ничто не угрожает. Ты во Дворце, под защитой Создателя. Тебе нечего бояться.

Симона разрыдалась.

— Я должна бежать. Пожалуйста, отпусти меня. Я должна бежать.

— Но почему, дорогая?

Симона вытерла слёзы, размазывая по лицу грязь.

— Он идет.

— Кто?

— Тот, из моих снов. Сноходец.

— Кто он, этот сноходец?

Симона отшатнулась.

— Владетель.

Верна помолчала.

— Этот сноходец — сам Владетель?

Симона так отчаянно закивала, что Верна испугалась, как бы она не свернула себе шею.

— Иногда. А иногда — Создатель.

— Что?! — не удержался Уоррен.

Симона вздрогнула.

— Это ты? Ты тот самый?

— Я Уоррен, сестра. Ученик, и не больше.

Симона провела пальцем по потрескавшимся губам.

— Тогда тебе тоже нужно бежать. Он идёт. Ему нужны те, кто обладает даром.

— Тот, что из твоих снов? — спросила Верна.

Симона опять яростно закивала.

— А что он делает в твоих снах?

— Мучает меня. Ранит. Он... — Она в отчаянии поцеловала свое кольцо, ища защиты у Создателя. — Он требует, чтобы я нарушила свои обеты. Велит мне делать разные вещи... Он демон! Иногда он прикидывается Создателем, чтобы меня обмануть, но я знаю, что это он! Знаю. Он демон!

Верна обняла её.

— Это только кошмар, Симона. Всего лишь сон. Постарайся это понять.

Симона отчаянно замотала головой:

— Нет! Это сон, но это не сон! Он идёт! Мы должны бежать!

Верна сочувственно улыбнулась:

— Почему ты так думаешь?

— Он сам мне сказал. Он идёт.

— Разве ты не понимаешь, дорогая? Это происходит только во сне, а когда ты бодрствуешь, ничего нет. Это не настоящее.

— Сны настоящие. И когда я не сплю, я тоже знаю, что он идёт.

— Сейчас ты не спишь. Сейчас ты тоже уверена, что знаешь? — Симона кивнула. — Но, откуда тебе это известно? Ведь когда ты не спишь, он не приходит к тебе и не говорит с тобой. Как же ты можешь знать, что он идет?

— Я слышу его предупреждение. — Взгляд Симоны перебегал с Уоррена на Верну и обратно. — Я не сумасшедшая. Нет. Разве вы не слышите барабаны?

— Да, сестра, слышим, — улыбнулся Уоррен. — Но они не имеют отношения к твоим снам. Этот барабанный бой всего лишь возвещает о грядущем прибытии императора.

Симона снова потеребила губу.

— Императора?

— Ну, да, — сказал Уоррен. — Императора Древнего мира. Он прибывает сюда с визитом, только и всего. Вот, что означает этот барабанный бой.

Симона озабоченно сдвинула брови:

— Император?

— Да, — подтвердил Уоррен. — Император Джеган.

С громким криком Симона отскочила в угол. Она кричала так, словно с неё сдирают кожу, и отчаянно размахивала руками. Верна подбежала к ней, пытаясь удержать её руки и успокоить.

— Симона, с нами ты в безопасности. Ну, скажи, что случилось?

— Это он! — повторяла Симона. — Джеган! Это имя сноходца! Пусти меня! Пожалуйста, дай мне уйти, пока он не пришел!

Симона вырвалась и начала метаться по комнате, разбрасывая во все стороны молнии. Они срывали краску со стен, как огромные сверкающие когти. Верна с Уорреном попытались поймать её, успокоить — но тщётно.

Не найдя выход из комнаты, Симона принялась биться головой о стену. Казалось, у этой крошечной женщины сила десятерых огромных мужчин.

В конце концов с огромной неохотой Верна вынуждена была прибегнуть к РадаХань. Когда им удалось наконец успокоить Симону, Уоррен залечил ей разбитый лоб.

Верна припомнила заклятие, которое обычно накладывали на только что прибывших во Дворец мальчиков, если им снились кошмары вдали от родного дома. Сжав в руках Рада-Хань, Верна наложила его на Симону. Дыхание её замедлилось, и она заснула глубоким сном. Будем надеяться, без сновидений, подумала Верна.

Когда они вышли и закрыли за собой дверь, Верна обессилено прислонилась к стене.

— Ты выяснил то, что хотел?

Уоррен судорожно сглотнул.

— Боюсь, что да.

Верна ждала другого ответа, но Уоррен явно не намеревался добавлять что-то ещё.

— Ну?

— Одним словом, я не уверен, что сестра Симона утратила разум. Во всяком случае, не в обычном смысле этого слова. — Он потеребил вышивку на рукаве. Мне нужно ещё кое-что прочесть. Может, это всё чепуха. В книгах, знаешь ли, всё очень сложно. Я расскажу тебе, если что-то найду.

Целуя кольцо, Верна почувствовала губами непривычный контур перстня аббатисы.

— О Создатель, — взмолилась она вслух, — огради этого глупого молодого человека от беды, чтобы я своими руками могла его придушить!

Уоррен закатил глаза.

— Послушай, Верна...

— Аббатиса, — поправила она.

Уоррен вздохнул и нехотя кивнул:

— Хорошо, я расскажу тебе, только учти, что речь идёт об очень старой и очень неясной развилке. В пророчествах вообще полно ложных развилок — а это, к тому же, древнее и редко встречающееся. Одно лишь это делает его ненадёжным, не считая всего остального.

Оно битком набито несуразицами и противоречиями, а чтобы проверить их, потребуются месяцы работы. Некоторые связки имеют тройные ветвления!

Отслеживание назад любого ветвления удваивает количество ложных линий, а если оно ещё и тройное, то количество загадок возрастает в геометрической прогрессии, потому что...

Верна положила руку ему на плечо, и он замолчал.

— Уоррен, не надо мне объяснять. Я всё это знаю.

Уоррен стряхнул с плеча её руку.

— Ну, да, конечно. Я забыл, что ты была самой прилежной ученицей. Прости. Я просто увлёкся.

— Ладно, Уоррен. Так почему, по-твоему, Симона не утратила разум в обычном смысле этого слова?

— Из-за «сноходца». В двух старинных книгах несколько раз упоминается «сноходец». Книги в плохом состоянии, очень ветхие. Но больше всего меня беспокоит не это. Я боюсь, что на самом деле о нём писали гораздо чаще — просто сохранились лишь эти два манускрипта. От тех времен их до нас вообще дошло мало.

— Насколько они древние?

— Им больше трёх тысяч лет.

Верна выгнула бровь.

— Времён великой войны? — Уоррен кивком подтвердил. — И что же там сказано о сноходце?

— Очень трудно понять. Когда о нём упоминается, то скорее не как о человеке, а как об оружии.

— Оружии? Что это значит?

— Не знаю. Но, судя по контексту, это не то, чтобы предмет, а скорее нечто такое, что может быть и человеком.

— Может, как это часто бывает, речь идёт о каком-то мастере своего дела? Хорошего оружейника тоже нередко называют оружием — в знак уважения.

Уоррен поднял палец:

— Вот оно! Ты дала очень близкое описание, Верна.

— И что же это оружие делает?

Уоррен вздохнул:

— Не знаю. Но знаю, что сноходец имеет какое-то отношение к Башням Погибели.

— Ты хочешь сказать, что сноходцы построили эти башни?

Уоррен наклонился к Верне вплотную.

— Нет. Я думаю, башни построили, чтобы остановить их.

Верна насторожилась.

— Ричард уничтожил башни, — произнесла она, не сознавая, что говорит вслух. — Что там ещё сказано? — спросила она Уоррена.

— Пока это всё, что мне известно. И даже то, о чём я тебе рассказал, по большей части спорно. Прошло три тысячи лет. Это могут быть просто сказки, а не реальность.

Верна скосила глаза на дверь у себя за спиной.

— То, что я там увидела, мне показалось вполне реальным.

— Мне тоже, — поморщился Уоррен.

— И всё же, что ты имел в виду, говоря, что она не сумасшедшая в обычном смысле этого слова?

— Я не думаю, что сестра Симона видит сны, свойственные сумасшедшим, или выдумывает. Я полагаю, что некое событие действительно произошло, и именно поэтому она находится в таком состоянии.

В книгах есть намёк на то, что этот «оружейник» воздействует на человека так, что тот становится неспособным отличить сон от яви. Мозг не может полностью избавиться от кошмара или, наоборот, отключиться от окружающего мира, когда человек спит.

— На мой взгляд, если человек не может отличить реальное от фантазии, это обычное сумасшествие.

Уоррен поднял руку. На ладони вспыхнуло пламя.

— А что такое реальность? Я вообразил огонь, и мой «сон» воплотился в жизнь. Мой бодрствующий разум создал это пламя.

Верна, теребя прядь волос, принялась размышлять вслух:

— Подобно завесе, отделяющий мир живых от мира мёртвых, в нашем мозгу существует барьер, который разделяет реальность и воображение. С помощью воли мы контролируем то, что является для нас реальностью.

Вдруг она резко вскинула голову.

— О Создатель, ведь именно этот барьер не позволяет нам воспользоваться Хань, когда мы спим! Если бы его не существовало, человек не мог бы контролировать свой Хань во сне.

Уоррен кивнул:

— Мы держим наш Хань под контролем. Наше воображение может воплотиться в реальность. Но его, когда мы бодрствуем, контролирует разум. — Он наклонился к Верне, его голубые глаза загорелись. — А во сне этих ограничений нет. В них сноходец способен изменять реальность. А обладающие даром вполне могут воплотить в жизнь его указания.

— Действительно, оружие, — прошептала Верна.

Потянув Уоррена за руку, она устремилась к выходу. Какой бы ни была пугающей неизвестность, когда рядом друг, как-то спокойнее. В голове у неё роились вопросы и сомнения. Но теперь она аббатиса, и именно ей предстоит найти ответы, прежде чем начнутся какие-то неприятности.

— А кто, кстати, умер? — спросил вдруг Уоррен.

— Аббатиса и Натан, — машинально ответила Верна, поскольку мысли ее витали совсем в другой области.

— Нет, их похоронили, как полагается. Я имел в виду, кто ещё?

Верна остановилась.

— Кроме аббатисы и Натана? Никто. У нас довольно давно никто не умирал.

В синих глазах чародея отражался свет лампы.

— Тогда, зачем понадобились услуги могильщиков?

Глава 19.

Ричард спрыгнул с коня и бросил поводья подбежавшему солдату. Следом за ним во двор галопом влетел конный отряд из двух сотен человек. Ричард похлопал по шее разгорячённого скакуна, а Улик с Иганом тем временем слезли со своих лошадей.

Пар от дыхания людей и животных поднимался в морозном воздухе. Солдаты были обескуражены и в растерянности молчали. Ричарда переполнял гнев.

Стянув толстую перчатку, он поскрёб четырехдневную щетину на подбородке и зевнул. Он устал и был голоден. Но главным образом он был исключительно зол.

Следопыты, которых он взял с собой, знали своё дело отлично. Генерал Райбих уверял, что это самые лучшие его разведчики — но как бы хороши они ни были, мастерство их оказалось недостаточно высоким.

Ричард и сам был опытным следопытом, но метель сильно осложнила дело, и в конце концов пришлось вернуться ни с чем.

Вообще-то в погоне не было особой необходимости, просто Ричард чувствовал, что его обвели вокруг пальца. Ему был брошен вызов, и он с ним не справился. Ни в коем случае нельзя было доверять этому Брогану.

Ну, почему он всегда верит, что людей можно убедить разумными доводами? Почему каждый раз считает, что они в душе все хорошие и если дать им возможность, это непременно проявится?

По дороге к дворцу Ричард попросил Улика с Иганом найти генерала Райбиха.

Он подозревал, что за время его отсутствия случилось ещё какая-нибудь неприятность. Мрачный замок Волшебника взирал на него со склона горы, как тёмный великан с холодным снежным плащом на гранитных плечах.

На кухне суетилась госпожа Сандерхолт. Ричард поинтересовался, не найдётся ли что-нибудь поесть для него и двух его телохранителей. Сухари, остатки супа всё равно что. Госпожа Сандерхолт, заметив, что он расстроен, ободряюще сжала ему плечо и попросила подождать, пока она что-нибудь быстренько сообразит.

Ричард устроился в небольшом зальчике неподалёку от кухни и стал ждать возвращения Улика с Иганом. Из-за угла появилась Бердина и остановилась перед ним. На ней был её красный наряд.

— И где это вас носило? — спросила она ледяным тоном.

— Ловил привидения в горах. Разве Кара с Раиной не сказали тебе, куда я поехал?

— Вы мне не сказали. — Холодные синие глаза в упор смотрели на Ричарда. Вот, что важно. Вы больше никуда не поедете, предварительно не уведомив об этом меня. Ясно?

У Ричарда по спине пробежал холодок. Это говорила не Бердина, обычная женщина, а госпожа Бердина, Морд-Сит. И это был даже не приказ — утверждение.

Ричард мысленно одёрнул себя. Он просто устал, а Бердина всего лишь беспокоится о Магистре Рале. У него всего-навсего разыгралось воображение.

Должно быть, она перепугалась, когда, проснувшись, обнаружила, что его нет. У Бердины своеобразное чувство юмора. Наверное, с её точки зрения это удачная шутка. Ричард заставил себя широко улыбнуться и попытался её успокоить.

— Бердина, ты же знаешь, что нравишься мне больше всех. Я всё время думал только о твоих голубых глазах.

Ричард шагнул к двери. В руке Бердины мгновенно появился эйджил. Она преградила Ричарду путь, и никогда еще он не видел у нее такого сурового выражения лица.

— Я задала вопрос. Я жду ответа. Не заставляй меня спрашивать дважды.

На сей раз её тон не имел оправдания. Эйджил торчал у Ричарда перед лицом, и это был не случайный жест. Ричард впервые увидел Бердину такой, как видели эту Морд-Сит её жертвы. И ему это очень не нравилось. Ни один из пленников МордСит не умирал лёгкой смертью. И ни один, кроме Ричарда, не выжил.

Он увидел её такой, какая она есть — Морд-Сит, не знающей жалости, — и подумал, что напрасно так доверял этим женщинам.

Но, вместо дрожи, его тело пронзила горячая волна гнева. Понимая, что в таком состоянии он может совершить поступок, в котором потом будет раскаиваться, Ричард постарался совладать с собой. Но гнев по-прежнему застилал ему взор.

— Бердина, я узнал о побеге Брогана и должен был мчаться за ним, если не хотел упустить единственный шанс его поймать. Я предупредил Кару и Раину и, по их настоянию, прихватил с собой Игана с Уликом. Ты спала, и я не видел необходимости тебя будить.

Бердина не двинулась с места.

— Ты был нужен здесь. У нас много следопытов и солдат. Но только один вождь. — Эйджил поднялся и замер у него перед глазами. — Не разочаровывай меня больше.

Ричарду потребовалась вся его воля, чтобы не схватить её за руку и не свернуть ей шею. Бердина убрала эйджил и пошла прочь.

В маленькой комнате, облицованной тёмными панелями, Ричард швырнул на пол подбитую мехом накидку. Как он мог быть таким наивным?! Это просто-напросто змеи, а он пригрел их у себя на груди!

Вокруг одни чужаки. Нет, не чужаки. Он отлично знает, что собой представляют Морд-Сит, и он видел жестокость д'харианских воинов. И всё же, как последний дурак, поверил, что они станут другими, если им дать такую возможность.

В камине весело потрескивали дрова. Опёршись рукой на раму, Ричард уставился за окно. В отдалении виднелся замок Волшебника. Ричарду очень не хватало Гратча. И Кэлен. Добрые духи, как ему хочется обнять её!

Может, ему бросить эту затею? В Оленьем лесу есть такие места, где их с Кэлен никто никогда не найдёт. Они могут просто исчезнуть, а мир пусть выпутывается сам. Почему он должен за всех беспокоиться? Зедд, ты нужен мне. Ты и твоя помощь.

Ричард услышал лёгкий скрип и, оглянувшись, увидел в дверях Кару. За спиной у неё стояла Раина. На обеих было коричневое кожаное обмундирование, и обе они улыбались. Ричарду было не до веселья.

— Магистр Рал, мы рады видеть вашу симпатичную спину в целости и сохранности. — Хихикнув, Кара перебросила длинные светлые волосы через плечо. Вы скучали без нас? Надеюсь, вы не...

— Прочь.

Улыбка Кары увяла.

— Что?

Ричард резко повернулся:

— Я сказал, прочь! Или вы пришли угрожать мне эйджилом? Я сейчас не расположен видеть физиономии Морд-Сит! Вон отсюда!

Кара судорожно сглотнула.

— Мы будем рядом, если понадобимся, — с трудом выдавила она.

У неё был такой вид, словно он её ударил. Она развернулась и исчезла, прихватив с собой Раину, а Ричард уселся на мягкий стул, обитый кожей, который стоял возле низенького столика с гнутыми ножками. От камина шёл кисловатый дымок, говоривший о том, что горят дубовые поленья.

В такую холодную ночь они самые подходящие. Ричард отодвинул лампу к стенке, на которой висели небольшие пейзажи. Самый крупный из них был едва с ладонь, но тем не менее каким-то образом ухитрялся создать впечатление широких просторов. Жаль, подумал Ричард, что жизнь не так проста, как на этих идиллических полотнах.

Появление генерала Райбиха в сопровождении Улика с Иганом отвлекло Ричарда от его мыслей. Генерал ударил кулаком в грудь.

— Рад видеть, что вы благополучно вернулись, Магистр Рал. Удачно съездили?

Ричард покачал головой.

— Люди, которых вы мне дали, действительно мастера своего дела, но в такую погоду... Они поехали по улице Глашатаев к центру города, но проследить дальнейшее направление оказалось невозможно. Вероятнее всего, на северо-восток, к Никобарису. Мы объехали город по периметру, но так и не нашли их следов.

Генерал задумчиво хмыкнул.

— Мы допросили тех, кто остался во дворце. Никто не знает, куда направился Броган.

— Возможно, они лгут.

Райбих потёр шрам на щеке.

— Поверьте мне на слово, Магистр Рал, они действительно не знают.

Ричард счёл за лучшее воздержаться от выяснений, откуда у генерала такая уверенность.

— По некоторым признакам нам удалось выяснить, что сбежали всего трое.

Безусловно, сам Броган, его сестра и тот офицер, что был с ними здесь.

— Ну, раз так, то скорее всего он просто удрал. Должно быть, вы его до смерти напугали, и он решил спасти свою шкуру.

Ричард побарабанил пальцами по столу.

— Возможно. Но всё же, спокойствия ради, мне очень хотелось бы знать, куда он направился.

Генерал пожал плечами:

— Пошлите за ним следящее облако или найдите его след с помощью магии.

Именно так поступал Даркен Рал, когда хотел кого-нибудь выследить.

Ричард отлично знал это и сам. По собственному опыту ему было прекрасно известно, что такое следящее облако. Вся эта история как раз началась с того, что Даркен Рал наслал на него это облако, полагая, что Ричард знает, где Книга Сочтённых Теней.

Зедд, разумеется, отделался от облака. Ричард чувствовал магию, когда он это делал, но понятия не имел, как именно она действует. Ещё он видел, как Зедд использует какую-то волшебную пыльцу, чтобы скрыть их следы, но тоже не знал, что это за пыльца.

Однако ему не хотелось подрывать веру генерала Райбиха в своего вождя. Особенно сейчас, когда он сам не очень-то был склонен доверять своим союзникам.

— Нельзя наслать на кого-то следящее облако, когда всё небо затянуто грозовыми тучами. Оно потеряется в них. К тому же, Лунетта, сестра Брогана, колдунья, она сумеет спрятать следы.

— Досадно, — потеребил бороду генерал. — Впрочем, я в магии ничего не смыслю. Для этого у нас есть вы.

Ричард предпочёл сменить тему:

— А как идут ваши дела?

Генерал хищно оскалился:

— В городе нет ни одного меча, который не был бы нашим. Некоторым такой поворот событий не очень-то пришёлся по вкусу, но, когда им доходчиво объяснили, какой перед ними выбор, все сдались без боя.

Что ж, хотя бы это уже неплохо.

— И Защитники Паствы во дворце Никобариса тоже?

— Теперь им придётся есть руками. Мы им не оставили даже ложек.

Дата добавления: 2015-12-01