|
Читайте также: |
Уличных торговцев меньше, чем в Киргизии и Таджикистане. В метро чисто, аккуратно, нет никакой левой рекламы, только «официальная». Зато повсюду милиционеры. Я уже был опытен и проходил мимо них быстрым шагом, прежде чем тугодумы-менты распознают мою неместную сущность. Менты, как и в Москве, заняты отловом приезжих, при мне зацепляли некоторых, с большими сумками.
Улицы поддерживаются в приличном состоянии, в отличие от Оша, где нужно совсем бдительно глядеть под ноги (не то провалишься в какой-нибудь «люкасы»). Напоминает чем-то Белоруссию.
Русская речь в Ташкенте слышна отовсюду, и даже многие узбеки между собой говорят тут по-русски. После двух месяцев в Оше и в горах, я поначалу дёргался, слыша русские слова, оборачивался (думал, это обращаются ко мне), потом привык.
Айбек наделал сотни две объявлений, и уже почти все развесил по городу, пользуясь также помощью Игоря и Гульнары, проезжавших недавно. Лекция должна была пройти под открытым небом, в летнем кинотеатре, в местном городском парке. И хотя я беспокоился, что пойдёт дождь или другое стихийное бедствие начнётся, – погода была вполне пригодной для лекции. На мероприятие собралось около 60 человек, в основном русских, разного возраста от 20 до 70 лет.
Первыми пришли, как обычно, пенсионеры. Одна тётка в шлёпанцах и с мешком из-под картошки, с виду – бомжиха, стала активно рассматривать фотографии и даже попросила продать ей одну из них. И также приобрела несколько книг. Первыми покупками стали «134 вопроса» и «Самоучитель счастья» И.Тютюкина. Потом стали разбирать и другие книги, в пять раз лучше, чем в Оше. Появилось несколько вполне адекватных молодых людей, задавали вопросы по теме. Некоторые фотографировали. Один спрашивал глупости, видимо, пьяный был. Один пенсионер, Анатолий Фёдорович, активно выспрашивал адрес и телефон Ирины Шалфицкой, книгу которой я распространял. Узнав, что я не женат, он предложил мне услуги в поиске жены. Также предлагал услуги в распространении книг. Только вот незадача, как их переправить в Ташкент? Если кто-то поедет в Ташкент, возьмите, пожалуйста, у меня в Москве коробку с книгами, передадите активисту-пенсионеру.
Я немножко рассказал о вольных путешествиях, Айбек продолжил тему, всем пришедшим было интересно, что и среди жителей Ташкента есть мудрецы. Некоторые оставили свои E-mail’ы.
В целом очень приятный народ собрался в Ташкенте, я их всех пригласил к себе в гости, в ноябре или летом. Не знаю, кто из них доедет, но хотелось бы, чтобы число мудрецов в Ташкенте увеличилось. А я сам появлюсь ещё в Ташкенте, вероятно, в ходе своих следующих путешествий.
ПОЕЗДКА в ГУЛИСТАН
На другой день, 30 сентября, я решил посетить Гулистан – соседний, рядом с Ташкентом, областной центр. Заодно, думаю, изучу сущность электричек в окрестностях. Ведь Ташкент – не только единственный город с метрополитеном (в советской Средней Азии), но и единственный город с развитыми пригородными поездами и электричками!
Каждый день с ж.д.вокзала Ташкента отправляется целых 16 электричек. Четыре на северо-восток (до Ходжикента), два пригородных поезда на уже известный нам Ангрен (юго-восток), и ещё десять на юг – до станций Сырдарья, Гулистан и Хаваст.
Ехать до Гулистана всего километров сто, но электричка едет медленно, и дорога заняла целых три часа. Пути в нормальном состоянии, бетонные шпалы, ж.д.электрифицированная, двухпутная. В электричке народу не очень много, можно легко сесть к окну. Продавщицы носят самсу, мороженое и газеты-сканворды, ну прямо как в Москве. Только нет батареек, карт игральных и других многоразовых товаров народного потребления. Билет стоит 700 сум (14 рублей), что за 100 с небольшим километров весьма недорого. В Подмосковье в 8-10 раз дороже.
Кишлаки. Поля и хлопок. Многие собирают его. Как и прежде, руками. Всё вокруг засеяно и распахано, как в Египте. Народу, правда, не так много, как в том Египте. Заводы проползают за окном в виде развалин, стёкла выбиты, ржавые части от чего-то, бараны пасутся среди хлама. Трава жёлтая, всё высушенное – осень.
Приползли в Гулистан. Городок небольшой. В центре – типовые четырёхэтажные дома, как в Оше. Однако, многие квартиры пустые, как в Ангрене. Выбиты стёкла, внутри разруха, как в наших сносимых пятиэтажках. Но таких битых квартир только 10%. Остальные или жилые, или заперты, надеются продать или сохраняют жильё на лучшие времена. В целом, население из города драпает. В основном в Ташкент, а кто-то в Россию. Уцелевшие квартиры имеют такие же застроенные балконы, как в Ташкенте (превращены в запасные комнаты), и есть отличие: отовсюду торчат закопчённые трубы печек-буржуек. Значит, отопления зимой нет (или, может быть, не во всех домах).
На рынке встретил интересное новшество – большую таблицу с перечнем 20-30 самых важных товаров (хлеб, мясо, и прочее), и вписаны цены на них (мелом), например: «картошка 100-200 сум» и т.д.. Чтобы, видимо, продавцы не особо надували покупателей. Продавцы же уверяют, что эти цены «старые», и продолжают свои надувательства.
Центральная площадь, вместо ВИЛа, теперь увенчана статуей одноглавого узбекского орла. Этот орёл (несуществующая в природе птица счастья Хумо) изображён теперь на плакатах, на деньгах, на гербе. А мне он не нравится. Глупо смотрится. Особенно на десятиметровом пьедестале из-под Ильича. Такую же замену сделали и в некоторых других городах.
Некоторые двухэтажные многоквартирные дома обнеслись высокими заборами, и внутри – огороды, живность, люди шашлык жарят. Узбеки вообще любят заборы и ворота. Причём ворота должны быть большими и дорогими, это показывает состоятельность хозяина. А на внешний вид здесь обращают большое внимание. Если узбек найдёт или заработает тысячу долларов, то он девятьсот из них потратит на то, что можно увидеть, потрогать и показать соседям, чтобы те сказали: а наш-то...! Какой... себе построил (купил)! Москвич же, наоборот, о внешнем виде мало позаботится, потратит деньги на то, что и вовсе не видно. А провинциал из российской деревни пропьёт эти деньги, вот и всё. Да, все дома здесь жилые, тут не видно брошенных жилищ.
Это я отвлёкся, а писал про заборы. Каждый квартал тут имеет тоже свой забор. Квартал частных домов называется «махалла». Это очень важное для местных жителей понятие, это своего рода малая родина. Президент Каримов в своих речах и книгах тоже часто пишет о махалле. Жители махаллы все друг друга знают, а посторонний редко туда ходит. Этим отличается от Москвы, где например в одном доме люди не знают имён друг друга, а тут все знакомы, хоть их и пятьсот человек или больше. Из лабиринта улочек в махалле не так-то просто выискать дорогу обратно в центр города, где стоят большие четырёхэтажки (с маложилыми квартирами), растут цветы и торчит одноглавый орёл.
Думал ещё съездить в Джизак (ещё один город неподалёку), но не успел, т.к. электрички ходят редко и медленно. Поехал обратно в Ташкент. По дороге (до Сырдарьи) со мной познакомился парниша 14-ти лет, по имени Ислом. Он самостоятельно выучил не только русский, но и корейский язык (с неизвестной целью). У проходящей тётки он купил бутылку газ.воды и подарил её мне, чем весьма меня удивил (дети обычно, наоборот, просят у меня что-нибудь). Ислом вышел в Сырдарье, а я доехал до Ташкента и вышел в новом для меня месте – на Южном Вокзале, где, правда, ничего интересного не оказалось.
ОПЯТЬ ДОМОЙ – в ОШ
На другой день я встал в 4 утра и направился на другую электричку – на Ангрен, которая состояла из общих вагонов с деревянными сиденьями (как когда-то Полтава-Харьков), влекомых сперва электровозом, а потом тепловозом. Тащились до Ангрена четыре часа. К счастью, в поезде был кипяток и туалет. По дороге читал «12 стульев» и «Золотого Телёнка» Ильфа и Петрова, что купил по случаю в Гулистане всего за 400 сом (8 руб).
Наконец, показались дымы заводов и развалины тех из них, что уже не работали. Это и был Ангрен. На платформе не было никакого вокзала, а только одинокий милиционерчик. Поезд же поехал дальше, в какую-то промзону. Я вышел на трассу и скоро уже махал руками на ней, под недоумевающими взорами местных жителей.
Я ехал уже налегке, так как короб с недопроданными книгами (почти 10 кг) оставил в Ташкенте Айбеку. Чувствуя это, милиционеры не задерживали меня: чуяли, что нет ничего с собой. Только толстая пачка мелких узбекских денег, удобных как сувениры. Здесь самая большая купюра – 1000 сум (20 рублей), а самая распространённая – 500 сум (10 рублей). В обменнике в Оше мне однажды подсунули пачку из 100 купюр по 100 сум (2 руб). Тут все ходят с большими пачками денег. В электричке Гулистан-Ташкент я видел, как соседи по вагону пересчитывали огромные пачки денег (там были тысячи купюр) и паковали их в мешки, почти как в Афганистане, а ведь сумма-то была не такая уж и большая, и во всяком случае никто не удивлялся и не шарахался, видя пассажирок с мешками наличности.
Водители, как правило, хвалили режим и Президента. Некоторые хвалили Президента, но ругали современное состояние страны. Никто Президента не ругал. Лозунги с его цитатами висят повсюду. В одном месте лозунг был написан аж с тремя восклицательными знаками!!! В другом месте соседствовали две цитаты из выдающихся деятелей Узбекистана и мира – одна цитата от Амира Тимура (Тамерлана), вторая от Каримова. Но один водитель всё-таки не разделял всеобщего оптимизма:
– Хочешь посмотреть рай – включи телевизор в Узбекистане. А хочешь попасть в ад – поживи в Узбекистане! Вот так-то.
Другой водитель высказал нетипичное сравнение:
– А ты здесь у нас, как американец в Мексике.
А ведь точно, есть что-то, геополитически похожее.
События в Андижане (в ночь на 13 мая 2005 года), когда погибло большое число митингующих (официально около 150), жители Узбекистана воспринимают с официальной точки зрения. Да, появились международные террористы, захватили следственный изолятор и выпустили заключённых, потом захватили хокимият (здание областной власти), потом они разбежались, милиционеры стали их ловить, те – отстреливались, милиционеры в ответ тоже отстреливались и 150 человек погибло. По удивительной случайности, среди митингующих не оказалось ни одного корреспондента, фотографа или журналиста (или их всех выгнали), – и реально, что происходило этой ночью, непонятно. Кроме официальной версии, есть предположения иностранных обозревателей, что было застрелено 700 и даже до 3000 человек, но никаких подтверждений этому нет. Внешне никаких признаков беспокойства, всюду цветы, красивые школы и колледжи, лицеи и академии, всё спокойно – до и после любых событий.
По хорошо знакомой мне объездной я обогнул Андижан, и, отбиваясь от настойчивых предложений водителей пойти к ним в гости, на ужин, на свадьбу и т.д., добрался до таможни. Автостоп в Узбекистане, конечно же, хорош. На границе узбеки быстро меня пропустили, а киргиз-таможенник завёл к себе в будку, видимо – поговорить захотелось, а не с кем.
– Я учился в Новокузнецке, в советские годы, выучился на сталелитейщика. А вернулся в 1991 году, работать негде, пошёл доучиваться на юриста. Вот теперь сижу на этой таможне, надоело уже всё. Хотел бы съездить туда, где учился, в Новокузнецк, Россию повидать, но вот дорого это: тысячу долларов надо на поездку, никак не меньше!
– Так куда ж так много? – удивился я. – Поездом от Бишкека до Новокузнецка никак не больше ста долларов получится. Туда сто, обратно сто, ну на всё остальное ещё сто. Куда же тысячу? Можно, кстати, и автостопом: тогда ещё меньше денег потребуется.
– Как же это ехать поездом? Это же двое суток. Ехал я однажды в поезде. Так там темно, тесно, грязь... Нет, поездом я не могу.
– Ну вот, сам придумал себе трудности, – удивился я. – Сколько людей ездят на поезде, и даже на автобусе, а тебе, как буржую, только самолёт подавай!
Во время нашего разговора в комнатку заходили дядьки с паспортами, клали на стол таможеннику деньги, а он их смахивал в ящик стола. Один принёс паспорт и деньги, что-то говорит по-узбекски, но таможенник денег не взял. Думаю – совесть проснулась? Нет, стоило ему доложить ещё денег, как таможенник сразу подобрел, сгрузил взятку в стол и пропустил гражданина. Взятки тут принимают как в киргизской, так и в узбекской валюте.
Пожаловавшись на свою жизнь, таможенник отпустил меня, и я поехал на маршрутке домой, гадая, будет ли кто-нибудь на квартире. Оказалось – да: новосибирский парень Роман и давно уже застрявший в Оше немец-велосипедист Лео (которому я выдал ключ) сидели в доме и доедали пустые вчерашние (по-видимому) макароны, по причине своей безденежности.
Других обитателей за эти дни не появлялось. Да, народ потянулся по домам, а другие – на Юго-Восток, в Тайланд, на зимовку. На территории бывшего Союза наступила осень.
ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ в ОШЕ
Вечером второго октября я решил посетить новую современную мечеть в районе Шахид-Тепа, и проверить, много ли туда ходит народу, и не раздают ли вечером чего вкусного по случаю Рамадана и наступающих 7 октября выборов. Пришёл в мечеть заранее, когда там было почти пусто – кроме меня, ещё один мужик. И тут в 18.30 по зданию прошёл гул, земля содрогнулась. «Трамвай проехал», – сперва подумал я. «Но уж очень большой трамвай», – подумал я, слыша, как затрещал потолок и конструкции мечети. И тут, вспомнив, что в Оше трамваев отродясь не было, выскочил на улицу. Мужик тоже. Перспектива стать шахидами, погибнув под обломками мечети, нас не прельщала.
Тут же шевеление земли кончилось, всё длилось несколько секунд. Мы стояли и глазели, ожидая, как купол мечети обвалится и обрушится весь остальной окружающий пейзаж. Но этого не произошло. Убедившись, что всё на месте, мы вернулись в мечеть, но расположились поближе к выходу.
На вечернюю молитву пришло совсем немного людей. Вероятно, большинство предпочитают в момент захода солнца находиться дома, за столом; а другие возможно испугались землетрясения. Ничего вкусного в мечети не раздавали, но по окончании молитвы один бородатый мужик лет сорока предложил заехать к нему домой. Я согласился.
Звали его Карим, и родом он был из уже известного нам Аравана, а в Ош перебрался недавно. Землетрясения он не почувствовал, так как ехал в это время в машине по трассе из Кара-Суу. А вот его домашние почувствовали трясение, и даже на соседнем участке обвалилась глиняная стена (вероятно, плохо построенная). Других разрушений в городе обнаружено не было.
Карим угостил меня лепёшками, супом и виноградом со своего огорода, а потом отвёз на машине на мою «родную» улицу Кыргызстана. Дом стоял на месте. Обитатели Дома АВП тоже почувствовали землетрясение – «была вибрация, как будто я прислонился к стиральной машине», – сказал немец-велосипедист Лео. Больше никаких толчков земли не происходило.
На другой день мы узнали, что эпицентр находился в уже известном нам Араванском районе, на киргизско-узбекской границе. Сила трясения в эпицентре составила 5,5 баллов, в Араване 5 баллов, в Оше 4,5 балла, в Джалалабаде 3 балла. В результате землетрясения был разрушен всего один жилой дом. Кому-то не повезло.
ВЫБОРЫ НА НОСУ
Киргизия, как истинно демократическая страна, переживает регулярные выборы. В ближайшее время их будет несколько. Седьмого октября выберут депутатов городского Совета (их портретами сейчас заклеены все улицы). Затем, в конце октября, будет очередной референдум по очередной версии Конституции. Это уже вроде бы третья версия за 16 лет, т.к. депутаты и Президент никак не выработают идеальный под себя вариант. И потом пройдёт ещё какая-то выборная кампания, видимо депутатов в парламент.
Портреты депутатов украшают улицы и школы, растяжки и бумажки с их обещаниями видно на каждом шагу. Ещё по квартирам носят. Соседки (русские) говорят:
– Ну кто из депутатов заплатит нам 500 сом, за того и проголосуем.
– А неужели заплатят?
– Ну да, а если нет – мы не пойдём на выборы. Вот в прошлый раз соседке N дали 500 сом, чтобы она проголосовала за такого-то!
Всё, как и везде. Кандидаты уверяют избирателей в том, что придя к власти, дадут им, избирателям, много денег. Откуда возьмутся эти деньги, и почему их не дали раньше прежние или эти же депутаты, – история умалчивает. Сами же избиратели предпочитают 500 сом сегодня, чем туманные обещания завтра.
Физиономии у всех кандидатов кисло-советские. Ни одного бородатого кандидата нет. Сорокалетние твердят, что они, мол, «молодёжь», «дайте дорогу молодым», а пятидесятилетние хвалятся опытом работы в монтёрах гор.газа, в прачечной или в преподавателях ВУЗа.
Ближе к выборам по улицам и по дворам стали разъезжать машины с динамиками, едут и кричат: голосуйте за такого-то, он вас осчастливит, подарит бесплатное электричество и газ!
(Читатель спросит, как я догадался о тематике речей. Очень просто. Если в предвыборной речи употребляется слово «газ», значит вряд ли он обещает, что сделает газ дороже: тогда его не выберут. Обещать дешёвый газ тоже глупо, он и так очень дешёвый. Несмотря на счётчики газа, в месяц мы жгём его всего на 90 сом = 60 руб, а кипячение одного литра воды обходится в 10-13 тийин (7-10 российских копеек). 7 копеек – в кастрюле с крышкой, а если кипятить в котелке без крышки, то газа уходит на 11 копеек. Наверняка им обещают бесплатный газ, как в Туркмении.)
Во дворах устраиваются некие собрания. Сперва дядьки с хмурыми лицами ходят по квартирам и приглашают всех на собрание. Затем на улице собирается в кружок человек 30, в основном женщины-киргизки, и перед ними выходят кандидаты (или их доверенные лица) и что-то втирают. В некоторых случаях на машине привозят динамики и микрофон, и тогда слышно и тем, кто откосил от мероприятия и спрятался в квартире.
РАБОТА ДЛЯ ВСЕХ
Я уже писал, что здесь, в Оше, предлагаются разные работы с очень низкой оплатой, типа как собирать жёлуди и сдавать их по 70 рублей за 40-килограммовый мешок. А вот решили посмотреть объявления «Работа. Требуются» в местной шикарной газете «Итоги недели». Газета шикарная тем, что имеет цветную обложку, и потому её печатают в Бишкеке (в Оше цветных типографий нет) и потом распространяют тиражом 6400 экз.по всему южному Кыргызстану.
Дата добавления: 2015-12-01; просмотров: 31 | Нарушение авторских прав