16 страница

Ещё две ракеты стремились достичь своей цели. Подбитый крейсер рванулся в сторону, уходя от очередных попаданий. Одна из них прошла мимо, а вторая, чуть изменив направление движения, попала в цель. По крейсеру били самонаводящимися ракетами, скорей всего оснащёнными системой раннего подрыва. Всё ещё оставаясь в воздухе, он включил ускорители и пытался уйти от последней, смертоносной игрушки. Та приближалась, но и крейсер набирал скорость. Он дымился, кренился, но чувствовалось, что сумеет оторваться. Ракета уже теряла скорость, почти догнав цель. Казалось, ему удастся уйти, но тут она взорвалась, обдав летающую машину огненной волной и причиняя новые разрушения. Хоть сама ракета не достигла цели, но уже подбитому крейсеру хватило и взрывной волны. Он накренился ещё сильней и по плавной дуге ушёл к земле. Мне было хорошо видно, что машина всё-таки не упала камнем, а сумела выполнить аварийную посадку.

Теперь самым правильным было идти своей дорогой, держась подальше от подбитого крейсера. Лишние встречи мне были пока не нужны, тем более с анклавовцами. Любопытство победило и наперекор тому, что советовал разум, повернуло мои шаги в сторону аварии. Идти пришлось долго, ориентируясь на клубы чёрного дыма. Подойдя совсем близко, стала пробираться аккуратней, прячась за чахлой растительностью.

Крейсер совершил вынужденную посадку и теперь чадил клубами дыма. Подобравшись совсем близко, укрылась за какой-то корягой. Хоть я и находилась на значительном расстояние от места действия, но местность с редкой растительностью давала хороший обзор. Мне было хорошо видно происходящее у подбитой машины, а понаблюдать было зачем.

Подбитый летательный аппарат интересовал не только меня, но и тех, кто его сбил. К моему прибытию там уже было достаточно многолюдно. Хотя слово многолюдно не очень подходило к готической картине происходящего. Экипаж, состоявший из десятка анклавовцев, покинул горящую машину, но видимо уйти они не успели. Четыре летательных аппарата, собранные из всего что попало и вооруженные разного рода оружием, перекрыли экипажу путь к отступлению. Машины нападавших были сделаны из разных частей анклавовских летающих аппаратов и ещё бог знает какого мусора. В них присутствовали части корпусов шестеройдов, мухолётов, даже куски от псин и грифов, различных конструкций и классов. Несмотря на мусор, из которого были собранны транспортные средства, они не только летали, но и стреляли, причём, судя по сбитому крейсеру, весьма неплохо.

Существа, захватившие и связавшие экипаж крейсера, были не менее ортодоксальны, чем их транспорт. Это было странное сборище разного рода уродов. Кроме мутантов непонятного происхождения, здесь были люди, часть из которых напоминала неудачные образцы кибернетической инженерии: у некоторых виднелись механические конечности, у других, сквозь рваные обноски одежды, просвечивал на теле металл. У двоих, прямо поверх лиц были вживлены уродливые коробки дыхательных фильтров.

Судя по валяющимся трупам пятёрки экипажа крейсера и трём мёртвым уродам, здесь уже произошёл короткий бой. Пара, особенно отвратительных мутантов, больше напоминающих помесь человека с животными, методично обгладывали один из трупов. Оставшиеся члены экипажа были связаны, и теперь со страхом наблюдал за своими захватчиками. Один из людей, с вживлённым фильтром, что-то говорил пленникам, но на таком расстояние я не могла разобрать слов. Здоровенный мутант подошёл к одному из пленников и то ли рукой, то ли лапой, даже не знаю на что больше была похожа его конечность, оторвал ему голову. Из разорванной артерии фонтаном ударила кровь, а обезглавленное тело мешком свалилось на землю. Остальные пленники смотрели на происшедшее с нескрываемым ужасом.

Со смешанным чувством я продолжала наблюдать из своего укрытия. С одной стороны мне следовало идти своей дорогой и как можно дальше отсюда. Это была не моя война и мне не стоило в неё вмешиваться. С другой стороны участь пленных была вполне очевидна, и она мне не нравилась. В то же время я была одна, а не взвод хорошо вооруженных солдат, что бы вести бои. Но и просто так уйти, оставив пленных на ужасную смерть, мне что-то мешало. Чувства и разум боролись друг с другом, мешая одно другому.

Тем временем пленных затолкали в одно из транспортных средств, что было размером больше остальных. Я поняла, что если сейчас что-нибудь не предпринять, то другой возможности уже не будет. Транспорт уродов улетит, а я пойду своей дорогой. Наконец, я приняла решение и дальше действовала на одних рефлексах.

Бросив винтовку с рюкзаком, как ветер бросилась к транспорту вооруженному ракетами. Уже на бегу выхватила пистолеты и, не особенно целясь, открыла огонь, однако это не помешало попасть нескольким выстрелам в цель. Двое мутантов или полулюдей упали за мертво, трое были серьёзно ранены. Моей атаки никто не ожидал. Внезапность сыграла мне на руку. Пока противники соображали что происходит, я уже карабкалась в чудного вида машину.

По мне открыли огонь, но с большим опозданием. Разряды ударялись о броню машины, коверкая и разрывая металл, но мне пока вреда не причиняли. Ракетная установка была заряжена и я выпустила из неё ракету за ракетой. Моей целью были оставшиеся машины, кроме той, что с пленными. Стрельба практически в упор не давала шансов на промах. Одна за другой уродливые машинки разлетелись на части, засыпая всё вокруг осколками. Я упала на железный пол, что бы ни превратится в решето. Моя машина не имела крыши, и надо мной пронеслось не малое количество горячего металла. К счастью рефлексы работали отменно и пока обошлось без ранений.

Тревожный сигнал от Гески взорвался в моей голове оглушительной трелью. Птичка из-под облаков наблюдала за происходящим и держала ситуацию под контролем. Думать было некогда, и я как кошка, оттолкнувшись руками и ногами от пола, выпрыгнула из машины. Упав на землю покатилась, не смотря по сторонам. Всё длилось считанный секунды, а мой транспорт уже разлетался на куски, от попадания ракеты. Те кто были на транспортнике с пленными не мешкали. Они, недолго думая, шарахнули по мне из своей ракетной установки. Если бы не сигнал Гески, я бы сейчас разлеталась на кусочки, вместе с искорёженной машиной.

На сей раз мне повезло меньше. Я не успела откатиться достаточно далеко, и один из осколков распорол руку выше локтя. Если бы не усиленные металлом кости, мне бы её попросту оторвало. А так осколок только скользнул по сверхпрочной кости, оставив рваную рану. Но и этого было достаточно, что бы заорать от боли в разорванных мышцах и сухожилиях, хотя часть их уцелела. Рука обвисла кровоточащей плетью и теперь только мешалась. Каждое движение причиняло страшную боль. Однако обращать на это внимание было некогда. Мутанты и полулюди вели по мне беспорядочную стрельбу. Только моё беспрестанное движение не позволяло им хорошо прицелиться. Остановись я хотя бы на пару секунд и став неподвижной мишенью, меня тут же нашпигуют разрядами.

Транспорт с пленными был совсем рядом. Он тоже не имел крыши и краем глаза я видела, что там завязалась потасовка. Связанные пленные мешали четверым полулюдям управлять оружейными механизмами. Сам транспорт был переделанным цербером анклава. Это такие боевые машины, сделанные из металла и чем-то отдалённо напоминающие собак, от сюда и мели своё название. Под брюхом у них болтались стабилизаторы посадочных манипуляторов, похожие на собачьи лапы.

Хоть расстояние до транспорта с пленными было не больше ста метров, но под шквальным огнём казалось километрами. Однако я удачно добралась до цели и теперь карабкалась по висящему стабилизатору. С одной рукой это делать было крайне неудобно. Обхватив стабилизатор ногами, цепляясь рукой, лезла словно кошка. Помимо этого, мешали клинки на щитках. Холодное оружие я надела заранее, ещё идя к самому крейсеру, и теперь оно здорово мешало своими выпирающими во все стороны лезвиями.

Огонь по мне не прекращался и один из зарядов угодил в стабилизатор, как рас в то место где я обнимала его ногами. Волна огня от разрыва опалила ногу. Штанина моментально прогорела, а кожа бедра покрылась пузырящимся ожогом. Ещё через секунду он почернел обугленной корочкой. Боль от ожога была столь нестерпимой, что я разжала ноги и чуть не грохнулась на землю, оставшись висеть на одной руке.

До борта транспорта оставалось уже совсем не много, превозмогая нестерпимую боль, я всё-таки перевалилась через его край. В нутрии продолжалась потасовка. Четверо полулюдей избивали пленных, а те связанные отпихивали их ногами, мешая всеми силами. Один из пленных лежал с раскроенным черепом и не принимал больше участия в общей потасовке. Другой тоже был избит и изувечен на столько, что хоть ещё и подавал признаки жизни, вряд ли выживет. Трое оставшихся, все в синяках и кровоподтёках, извиваясь, продолжали сопротивляться.

Моё появление в тесной кабине, переходящей в кузов, было сложно не заметить. Церемонится со мной, как с пленными не собирались, а потому сразу потянулись за оружием. Только быть убитой в мои планы ни как не входило. Перевалившись через борт, я не прекращая движения, сделала кувырок. Уже выпрямляясь, всадила локтевой кинжал прямо в сердце одного из уродов. Сразу отпихнула его тело в сторону ещё двоих, одновременно снимая с клинка. Четвёртый находился чуть в стороне и уже поднимал пистолет. Я прыгнула с места и разворачиваясь в воздухе ударила коленом в висок недочеловека. Коленный клинок пробил череп насквозь. Мы упали одновременно. При этом ему клинком выломало часть черепа, расплёскивая по полу розоватые сгустки. Пока двое оставшихся нелюдей отпихивали труп своего собрата, что я толкнула им навстречу, время было уже упущено. Падая и делая очередной кувырок, выхватила из-за спины меч. Вскакивая на ноги, одним ударом полоснула сразу обоих. Острое лезвие прошлось по грудным клеткам, разрезая их до самых лёгких.

С этой четвёркой было покончено. Теперь надо следовало освободить пленных и убираться отсюда. С помощью меча я разрезала им путы. Оставшиеся на земле мутанты не прекращали вести по нам огонь. Конечно корпус бывшего цербера защищал, но шквального огня он не выдержит. Обшивка отлетала кусками и пройдёт не так много времени как машина станет решетом. Один из пленных оказался пилотом крейсера. Хоть и жутко избитый, но с управлением переделанного цербера разобрался быстро. Надавил нужные рычаги и кнопки, запуская двигатели. Машина, набирая скорость, пошла прочь от места побоища. Попадания по кузову стали сокращаться, а потом и вовсе прекратились. Преследовать нас пока не могли, так как остальная техника была повреждена так, что ремонту не подлежала.

Мы удалялись в неизвестном направление, но сейчас меня это ни сколько не интересовала. Отодрав от трупов грязное тряпьё, перевязала свои раны. На самом деле в перевязке они не нуждались, но прикрыть их от посторонних глаз стоило. То что тряпки грязные и на них полно инфекции и бактерий меня тоже мало волновало. Мой организм было сложно заразить. Как только тело получало ранение, срабатывали процессоры. Они отправляли сигнал на мини заводы нанороботов, раскиданных по всему телу. Я ещё была в бою, а организм уже вырабатывал нанороботов, которые стремились к повреждённым участкам. Пройдёт совсем немного времени и они восстановят повреждённые ткани, нарастят утраченные клетки. Как обычно от ран не останется и следа. Уже сейчас ощущалась их работа, боль быстро отступала, а усталость наваливалась всей своей тяжестью.

Хоть бой и был очень скоротечным, буквально в десяток минут, но вымоталась я полностью. Теперь ощущалось физическое и нервное истощение. Привалившись к борту, между мёртвыми телами, проваливалась в какое-то забытье. Молодой капитан крейсера, избитый не меньше остальных, давал какие-то наставления пилоту и второму члену команды. Потом присел рядом со мной. Он единственный из экипажа крейсера, кто не носил дыхательную маску. Из чего следовало, что у него или имплантированные лёгкие или вживлены дыхательные фильтры. На вид офицеру было чуть больше двадцати лет. Совсем молодой мужчина и если не считать побоев, очень привлекательный.

- Не знаю, как и благодарить за наше спасение. Не могу выразить словами нашу признательность. Я Кир, командир того крейсера. Когда мы доберёмся до анклава, я доложу о вашем подвиге, и вас встретят со всеми почестями героя. Как вас зовут, наша спасительница?

- Клер.

- Позволите, я помогу вам обработать ваши раны. Видел, у вас серьёзно повреждена рука и сильный ожог ноги.

- Вам показалось. Это только царапина, а на ноге обгорела только штанина.

- Нет. Я видел. На руке страшная рана, ткани разорваны до самой кости, а на ноге, это не штанина, а обугленная кожа.

- Ни чего вы не видели. Вам показалось. Обгоревшую штанину вы приняли за обгоревшую кожу, а царапину на руке за большую рану, только из-за обилия крови.

- Давайте я всё же помогу вам обработать и перевязать раны.

- Отвали. – Остриё моего меча очень близко и опасно заблестело от его горла. – Ты ошибся, это царапины, а теперь оставь меня в покое.

Поняв, что спорить со мной не только бесполезно, но и небезопасно, офицер ретировался. Меня это вполне устраивало. Мой организм сам справится с ранами, без его любопытной помощи. Сейчас мне больше требовался хороший отдых. Положившись на Геску, которая наверняка не спускает с меня своих рубиновых глазок, носясь где-то под облаками, я отдалась в руки тревожного сна.

Глава 15

Отдых пошёл на пользу. Раны почти не болели, хотя рука по-прежнему оставалась недееспособной. На восстановление тканей требуется больше нескольких часов, тех что мы провели в пути. Модифицированный цербер наверняка держал курс в направление ближайшего анклава. Надо разузнать у Гески, что ей известно об анклаве и придумать за время пути себе легенду. Можно было просто уйти и не лететь со спасённым экипажем, но я оказала им услугу, и это было хорошим плюсом. Возможно в анклаве удастся обзавестись транспортом.

- Геска. – Отправила я мысленный сигнал птичке.

- Тебя интересует к какому анклаву вы держите путь? – Немедленно отозвалась Геска.

- Какая ты у меня умница. Что тебе известно?

- Немного. Вы направляетесь к восемнадцатому анклаву и через несколько часов до него доберётесь. Препятствий на пути не предвидится. Восемнадцатый анклав, находится ближе всех к городу, которым ты интересуешься. Наверняка они тесно взаимодействуют и поддерживают постоянный контакт.

- А другие анклавы по близости имеются?

- Имеются. Но достаточно далеко. Ближайшей анклав расположен на расстояние более двух сотен километров, вдоль линии снега. Это четырнадцатый анклав. Известно, что он специализируется на разведке, там даже существует специальная школа разведчиков и диверсантов. Один из наиболее засекреченных анклавов и неизвестно кому точно подчиняется.

- Геска, ты кладезь информации. Кажется я уже знаю что придумать. Скажи как мне ещё вот что, если свободные поселения вокруг анклавов?

- Есть и в больших количествах. В этой части литосферной плиты люди расселились более обширно. Здесь намного оживлённей, чем на той стороне, с которой мы прибыли. Скорей всего и появление самого города обусловлено повышенной активностью человека в этом районе.

- Тем лучше, мне будет легче придумать историю своего появления.

Молоденький офицер видел, что я проснулась и просто сижу занятая своими мыслями. Наверно ему хотелось со мной поговорить, но он не решался этого делать. У меня тоже пока не имелось желания с ними общаться. По всей видимости, им удалось наладить связь с анклавом и сообщить о происшествие, а так же своём приближение. Башни МК, раскиданные на много километров от самого анклава и защищающие поселения, по нам не стреляли. Мы беспрепятственно летели мимо них и прочих охранных сооружений. Бросалось в глаза изобилие ветряков. Похоже, здесь тоже вовсю использовали энергию изменившейся природы. Сильные ветры и ураганы стали неотъемлемой частью планеты.

Наш переделанный цербер летел мимо различных построек. Попадались бараки, заводские цеха, склады и даже отдельные бункеры частных жилищ. На этой стороне жизнь давно вышла за стены анклавов и расселялась по ядовитой планете. Люди приспособились и адаптировались к окружающей среде. Нас пропустили прямо в анклав, открыв двери одного из ангаров. Цербер аккуратно совершил посадку на свои лапы. Двери ангара закрылись, заработали системы продувки и очистки воздуха. Ну что же мы прибыли.

Мне помогли спуститься с нашего транспорта. Рука по-прежнему не действовала. Чтобы она не болталась, её пришлось пристроить в косынку. При этом я ещё сильно хромала на повреждённую ногу. Нас встретил дежурный по ангару офицер. Он радушно улыбался, встречая побитых, но живых сослуживцев.

- Какую вы красавицу нам привезли. – Рассматривая меня, обратился он к прибывшим. – Где же вы такое сокровище отыскали и почему не уберегли? Что это такая божественная красота и вся израненная?

- Не хочется признавать, но это она нас нашла. И только благодаря этой девушке мы живы. – Ответил офицер с крейсера. – Она сильно ранена, ей нужен врач и отдых.

- Офицер преувеличивает тяжесть моих ранок. – Вмешалась я в их разговор. - Это просто царапины и небольшой ожог. Врачи мне не нужны, а вот комната, что бы привести себя в порядок, умыться и отдохнуть не помешает. Не откажусь, если покормите и дадите новые штаны и куртку. Моя одежда несколько пострадала в этой заварушке.

Дежурный офицер расплылся в улыбке:

- Какая вы серьёзная и неприступная девушка. Мне такие нравятся. Комната вам будет предоставлена, причём одна из лучших. О еде и отдыхе не беспокойтесь, мы ведь не хотим опозориться негостеприимностью, особенно перед такой красавицей.

- Буду признательна если это так.

Меня проводили по коридорам анклава и предоставили действительно вполне приличные апартаменты. Комната была хоть небольшой, но чистой и аккуратной, с отдельным санузлом и душевой. Хорошая кровать, с чистым постельным бельём не могла не радовать. Принесли ворох одежды приблизительно моего размера, мол сама выберешь, что лучше подойдёт. О еде тоже позаботились. Конечно, она была далека от деликатесов, но и на биомассу не походила. Приличный суп, да добротный кусок жареного мяса с гарниром из какой-то местной, но съедобной растительности. Я была вполне довольна таким приёмом, большего мне сейчас не требовалось.

Пока с волчьим аппетитом поглощала запасы анклавовской еды, задействовала один из вживлённых процессоров. Он активировал скрытые во мне сканеры. Как и ожидалось, комнатка имела замаскированные камеры, которые мне не нравились. Одна располагалась над входом, другая напротив. Комната не имела мёртвых зон от наблюдения. Исключением были санузел и душевая. Запертый замок двери меня тоже не удивил. Гостеприимные хозяева не хотели, что бы их гостья свободно разгуливала по анклаву. Не стоит их разочаровывать, потому даже не стану подходить к двери.

Делая вид, что про камеры мне ни чего неизвестно, собрала одежду и убралась в душевую. Только там сняла своё оружие и перепачканные кровью и грязные шмотки. Мыться с ранами было очень неудобно, попадавшая в них вода вызывала приступы боли. Кое-как приведя себя в порядок, переоделась и завалилась отдыхать. Отдых, сейчас самое лучшее лекарство.

За мной наблюдали, в этом сомневаться не приходилось. Не успела я толком проснуться, как дверь открылась, на пороге стоял капрал, а за ним пара солдат. Хоть оружие в руках они не держали, но предохранители наверняка были сняты. Меня опасались и в то же время не хотели явно показывать своего недоверия. Капрал шагнул в комнату и учтиво произнёс:

- Нашу уважаемую и героическую гостью приглашает отобедать полковник Трофак. Он надеется, что вы не откажитесь присоединиться к нему за обеденным столом.

Как учтиво с их стороны, можно подумать у меня есть выбор? Выбор конечно есть и отказаться можно, только со мной всё равно побеседуют, и не факт, что за обеденным столом. Первый вариант мне нравился куда больше, потому я, так же учтиво улыбаясь, ответила:

- Очень мило со стороны полковника пригласить меня на обед. Только здесь мои личные вещи, которые мне не хотелось бы тащить с собой. Надеюсь вы позаботитесь об их сохранности, если они останутся здесь?

- Безусловно. – Ответил капрал. Комната будет закрыта и останется под охраной. Все ваши вещи будут в целости и сохранности, как в сейфе.

В этом я ничуть не сомневалось. Моё оружие будет в сейфе, до которого я сама не смогу добраться. Продолжая обмениваться улыбками и любезностями, мы отправились в путь по коридорам и лифтам анклава.

Кабинет и апартаменты полковника были неплохо обставлены мебелью и застелены коврами. В то же время ничего лишнего не имелось. Обстановка простая, но комфортная и со вкусом. Стол уже был накрыт и сервирован. Только войдя в помещение, уже чувствовался аромат вкусностей. Как бы там дальше не сложилось, но хороший обед мне обеспечен. Сам полковник Трофак выглядел не очень внушительно. Мужчина средних лет, невысокого роста, подтянутый, слегка худощавый. Глубоко посаженные глазки пристально рассматривали вошедшую гостью. Взгляд был холодным и несколько колючим, хотя тонкие губы полковника и застыли в натянутой улыбке.

- Вас ведь зовут Клер, так мне передал офицер подбитого крейсера?

- Да, Клер, так назвал меня отец. Не знаю, чем ему приглянулось это имя.

- Красивое имя, а кто был ваш отец?

- Это допрос или званный обед?

- Конечно обед. Простите старика, очаровательная девушка, это всё специфика работы даёт о себе знать. Присаживайтесь и не стесняйтесь в выборе блюд и напитков. Я не представился. Меня зовут Трофак – полковник Трофак. Род моих занятий, это внешние периметры анклавовских поселений, охрана, защита. В нашей работе приходится много делать на шаг вперёд. Мы стараемся не ждать, пока наши враги причинят нам неприятности, а как вы уже заметили, таковые имеются. Поэтому стараемся обезопасить себя, предотвращая их действия. Допросы, это часть моей работы, не самая лучшая, но необходимая. Постепенно жизнь становится работой, а работа жизнью.

Пока полковник изъяснялся, давая понять, что хоть это и званый обед, но работа есть работа, я пристроилась в мягкое кресло.

- Понимаю вас полковник. Не откажите в любезности наполнить мой бокал вон тем замечательным рубиновым вином, аромат которого будоражит мой носик. – Я указала на приоткрытый графин, с тёмно красной жидкостью. Судя по густоте и аромату, вино должно быть превосходного качества.

Полковник наполнил мой бокал, а я продолжила:

- У меня нет секретов и чтобы не ставить вас в неловкое положение вопросами, я сама вам всё расскажу. Мне нечего скрывать, так как моя жизнь ещё не успела обрасти событиями.

- Буду признателен вам за откровенность. Вы действительно избавите меня от не очень удобных вопросов. Мы ведь не на допросе. – Полковник наполнил свой бокал и мы, улыбаясь друг другу, выпили. Вино было действительно замечательное. Я не стала ждать приглашения отведать блюд, а сама наполнила свою тарелку и с аппетитом приступила к поеданию.

Мне не хотелось испытывать терпение полковника. Он хоть и старался выглядеть радушным, но колючий взгляд говорил о том, что так или иначе он узнает обо мне всё, что ему нужно. С моей стороны правильней будет начать самой рассказывать это всё. Мои сенсоры уловили, что позолоченная вилочка, которой я так активно ковыряюсь в тарелке, не совсем проста. Оказывается она вроде датчика, который снимает показания с моих пальцев и отправляет на детектор лжи. Какой хороший и предусмотрительный дядька, этот полковник, но у меня есть свои сюрпризы. Процессоры будут подавать нужные сигналы, чтобы я не говорила и не врала, а детектор увидит только то, что они выдадут.

- Вы спросили кто мой отец? – Начала я. – Это не секрет. Мой отец родился и вырос в четырнадцатом анклаве. Ещё в ранние годы проявил хорошие способности к выживанию, участвуя в экспедициях, за пределами анклава. Его заметили и отправили учиться в разведовательно-диверсионную школу. Вы наверное слышали о ней?

- Безусловно слышал и даже сам там обучался. – Оно было и заметно по полковнику.

- Тогда вам будет легче понять, кем был мой отец. Закончив школу он стал работать на анклав, выполняя различные поручения. Будучи хорошим разведчиком не раз отправлялся с секретными миссиями на небо. Не могу сказать с какими именно, он не рассказывал об этом даже своей семье, и даже по прошествии многих лет.

- Наверное, ваш отец был хорошим разведчиком, раз так тщательно хранил секреты.

- Он считал, что если мы не будем знать, то не сможем и рассказать. На одном задание отец получил смертельное ранение, добывая какие-то очень важные сведенья. Ему чудом удалось спастись и доставить информацию в анклав. Медики подняли его на ноги, но полностью поправить здоровье и вернуть на службу не смогли. Отец ушёл в отставку. За свою работу он получал большие вознаграждения, потому уйдя со службы построил себе отдельный бункер, вдали от анклава. Женился на моей матери, потом появилась я.

- Значит вы потомственная разведчица?

- И да и нет. Мой отец был хорошим разведчиком, но не хотел, чтобы я пошла его дорогой. Он считал, что для девушки лучше более мирная и спокойная жизнь, нежели та которой жил он. Я действительно хотела пойти по его стопам и стать разведчицей, но получила строжайший запрет. Будучи послушной дочерью и уважая своих родителей, так и не поступила в раведшколу.

- Вы были хорошей дочерью.

- Наверное, но поймите и меня полковник, мне хотелось стать такой же как отец. Он был для меня примером и моей гордостью. Я не могла его ослушаться, поэтому так и не прошла обучения. Но вот обращению с оружием, боевым приёмам и охоте он меня обучил. Отец считал, что я должна уметь постоять за себя. Жизнь вдалеке от анклава наложила свои отпечатки. Отец любил охоту и часто брал меня с собой. Бывало, мы целыми днями бродили, выслеживая крупную дичь.

- Судя по тому, что рассказали спасённые вами люди, папа вас обучил очень даже неплохо. Мне бы хотя бы десяток таких обученных солдат и мы бы справились с этими мутантами. – При словах о мутантах, я изобразила очень печальное лицо и грустные глаза, почти выдавила слезу.

- Я что-то не то сказал? – Полковник заметил перемену моего настроения.

- Всё так уважаемый Трофак. Просто вы задели не самые приятные воспоминания. Вас не удивляет, что я оказалась одна и так далеко от родителей?

- Признаюсь, и удивляет и интересует. Основываясь на вашем рассказе трудно поверить, что отец отпустил вас так далеко и одну.

- Он не отпускал. – Не давая полковнику задать новый вопрос, я продолжила. – Его больше нет, как и моей матери. Они погибли. Мы жили слишком далеко от анклава, и помощь не успела придти вовремя. Мутанты и нелюди не раз досаждали нам, но мы давали им отпор. В этот раз их было слишком много. Они разрушили охранные системы и вломились в бункер. Отец вытолкал меня в подземный ход, приказав уходить. Сам он остался защищать наше жилище. Подземный ход вёл к спрятанному скутеру, скоростному катеру. Я полетела в анклав за помощью, но та опоздала. Когда мы вернулись, бункер был разграблен, а родители убиты.

- Соболезную вашей утрате.

- Мне предлагали остаться в анклаве, но я всю жизнь прожила вне его стен. Самой восстановить бункер и жить там, я не могла. От отца остались приличные сбережения, а мне всегда хотелось увидеть город под куполом. С самого детства слышала истории о Калилоте. Теперь, оставшись без родителей, решила посмотреть на него своими глазами. Путешествовать одна я не боюсь, отец хорошо меня обучил обороняться и прятаться на местности. Я уже шла не один день, когда увидела, как сбили ваш крейсер. Недолго думая поспешила к месту аварии. Сами понимаете, когда увидела, что там происходит, да ещё после смерти родителей, совсем потеряла голову. В здравом уме я вряд ли решилась бы атаковать такое количество мутантов и недочеловеков. Но у меня, словно разум помутился, а перед глазами стояли изувеченные тела родителей. Я сама плохо помню, что и как там творила. В себя пришла уже на цербере, заматывая тряпками царапины. Мне крупно повезло, что так легко отделалась. Наверное боле подробно, о том что там произошло сможет рассказать экипаж крейсера, вернее то что от него осталось.

- Они уже всё давно рассказали в красках, особенно о вашем подвиге. У вас есть документы?

- Были. У меня был рюкзак и винтовка. В нём лежали деньги, документы, мои вещи и запасы продовольствия. Мне пришлось бросить всё лишнее, когда ввязалась в бой. Бегать с тяжёлым рюкзаком и громоздкой винтовкой не очень удобно. Мутанты наверняка потом забрали мои вещи. Ввязавшись в драку, я потеряла все отцовские сбережения и документы. Теперь сама не знаю, как быть дальше. У меня не осталось денег, а что я без них в чужом городе? Но я ни о чём не жалею, считаю, что поступила правильно и почти отомстила за смерть родителей.

- Клер, вы поступили не только правильно, но и в высшей степени героически. У меня не каждый солдат отважится на такие подвиги. Прошу прощения, но вынужден вас оставить на короткое время. Дела понимаете, они занимают всю мою жизнь.

Дата добавления: 2015-12-01