|
Читайте также: |
Упомянутые женщины барабанили по стеклу, умоляя о помощи и освобождении.
- Кто-то слышит, что они говорят? – спросил громила.
- Я слышу, - автоматически ответила Гвен.
Сабин повернулся к ней. Взгляд его карих глаз, более не светящихся красным, вновь уперся в нее, пытливый, изучающий… рассматривающий.
Дрожь скользнула вдоль спины девушки. Мог ли он ее слышать? Ее глаза широко распахнулись, когда он шагнул к ее клетке, пряча за пояс кинжал. Благодаря своим обостренным чувствам, она различила едва уловимый запах пота, лимона и мяты. Глубоко вдохнула, смакуя каждую нотку аромата. Так давно она не ощущала ничего, кроме запаха Криса и его убийственно-сильного одеколона, едкой вони лекарств и страха других женщин.
- Ты слышишь нас? – тембр голоса Сабина был так же резок, как черты его лица, и должен был пройтись по ее нервам, словно железом по стеклу, но неким образом он успокоил ее, будто приласкав.
Она неуверенно кивнула.
- А они? – он указал на других пленниц.
Она покачала головой.
- А ты меня слышишь?
Он тоже отрицательно мотнул головой.
- Я читаю по твоим губам.
Ох. Это означает, что он пристально за ней следил, даже когда отворачивался в сторону. Осознание не показалось неприятным.
- Как нам справиться со стеклом? – спросил он.
Девушка сжала губы упрямой линией и позволила себе бросить быстрый взгляд на могучих, покрытых кровью хищников позади него. Стоит ли им говорить? Что если они намерены изнасиловать ее приятельниц по заточению точно так же, как это делали другие? Точно так же, как они и боялась?
Его суровое лицо смягчилось.
- Мы пришли не за тем, чтобы причинить вам вред. Даю слово. Мы просто хотим освободить вас.
Она не знала его, была уверенна, что ему нельзя доверять, но поднялась и на трясущихся ногах побрела к стеклу. Вблизи она поняла, что Сабин гораздо выше нее и что глаза у него не карие, как ей показалось. Скорее они были смесью янтаря, кофе, каштана и бронзы. Благо, красное свечение более не возобновлялось. Уж не вообразила ли она его в прошлые разы?
- Женщина? – напомнил он.
Если он откроет камеру, как и обещал… если она сумеет собраться с духом и не застыть на месте, как обычно… ей наконец-то удастся сбежать. Надежда, в которой она отказывала себе ранее, возродилась, безудержная и мучительная, смягчаемая лишь опасением, что она ненароком может жесткого и грубо поранить своих возможных спасителей.
«Не беспокойся. Пока они не попытаются поранить тебя, твой зверь будет на привязи. Однако, одно их неверное движение…»
Она решила, что стоит рискнуть, и сказала:
- Камни.
Он приподнял бровь.
- Кости?
Проглотив вставший поперек горла ком, она нацарапала на стекле слово «камни» ногтем, более походившим на коготь, если сравнивать с человеческими руками. Каждая царапина оставалась видна лишь пока она успевала дописать букву и тут же исчезала. Проклятое стекло богов. Она часто гадала, как смертные смогли заполучить его.
Пауза. Он хмурился, пристально наблюдая за ее слишком длинным и острым ногтем. Раздумывал ли он над тем, что она такое?
- Камни? – переспросил Сабин, вновь встретившись с ней взглядом.
Она кивнула.
Он обернулся по кругу, осматривая все помещение. Хотя осмотр занял всего пару секунд, Гвен подозревала, что он отпечатал в памяти каждый дюйм и смог бы в темноте отыскать выход.
Воины выстроились позади него, выжидательно поглядывая на нее. Однако к ожиданию примешивалось любопытство, подозрительность, ненависть – к ней? – и даже вожделение. Шаг, другой, она попятилась назад. Она всегда предпочитала ненависть вожделению. Ее ноги тряслись так неистово, что она боялась, как бы они не подвели ее.
«Сохраняй спокойствие. Тебе нельзя паниковать. Когда ты паникуешь, случаются ужасные вещи».
Как можно противостоять направленному на тебя желанию? Ей нечем было прикрыть себя кроме того, что было на ней надето. Попав в плен, она лишилась своей одежды – джинсы и футболку заменили на белую майку и короткую юбку – для лучшего доступа. Мерзавцы. Одна из бретелек на майке оторвалась, ей пришлось связать обрывки под рукой, чтобы грудь оставалась закрытой.
- Отвернись, - внезапно прорычал Сабин.
Гвен бездумно послушалась и развернулась, от чего ее рыжие локоны взметнулись маленьким торнадо. Дыхание срывалось с приоткрытых губ, а капельки пота выступили над бровями. Зачем он приказал повернуться спиной? Чтобы было проще подчинить ее?
Повисла очередная напряженная пауза.
- Я говорил это не тебе, женщина, - на этот раз голос Сабина звучал мягко, нежно.
- Ой, да ладно, - ответил кто-то. Она узнала богатый, нахальный тон светловолосого мужчины с голубыми глазами. – Ты же не серьезно…
- Ты пугаешь ее.
Гвен бросила короткий взгляд через плечо.
- Но она… - начал, было, покрытый татуировками воин.
И опять вмешался Сабин.
- Вам нужны ответы или как? Сказал же – отвернулись!
Тяжелые вздохи, шарканье ног.
- Женщина.
Она медленно повернулась. Все воины выполнили приказ Сабина, демонстрируя ей свои спины.
Сабин распластал на стекле ладонь. Она была громадной, твердой и без шрамов, но испачкана кровью.
- Какие камни?
Она указала на лежащие в ящике рядом с ним. Они были небольшие, размером с кулак, и на каждом был нарисован отличительный символ. Самые примечательные: обезглавливание, лишение конечностей, насаживание на кол и дикий огонь, взбирающийся по подвешенному на дереве телу.
- Хорошо, вот и славно. Но что мне с ними делать?
Буквально задыхаясь от потребности освободиться – близко, как же близко – она жестами пояснила, что надо поместить камень в углубление, как ключ в замок.
- Есть разница какой куда?
Девушка кивнула, затем указала какой именно камень предназначен для каждой двери. Ее обуял ужас от того, что сейчас этими камнями воспользуются, словно ей опять придется стать свидетельницей изнасилования. Вздохнув, она начала царапать слово «ключ» на стекле, когда Сабин ударом кулака разбил крышку ящика с камнями. Для такого понадобилась бы сила десяти смертных – он же не приложил явных усилий.
Несколько порезов украсили его руку от костяшек до запястья. Выступили капли крови, но он смахнул их так, словно они ничего не означали.
О, да. Он определенно был не простым смертным. Не эльфом – его уши очерчены по идеальной окружности. Не вампиром – клыков не наблюдалось. Значит, сирена мужского пола? Его голос был достаточно глубок и богат, достаточно сладостен, да, но уж слишком резок.
- Хватайте камни, - крикнул он, не отводя от нее взгляда.
Воины мгновенно развернулись. Гвен умышленно продолжала смотреть на Сабина, опасаясь, что от вида остальных вернется ее страх.
«Ты держишь себя в руках, все хорошо»
Она не может – и не будет – дергаться. Уже и так слишком много сожалений тяготят ее память.
Почему она не может быть как ее сестры? Храброй и сильной и радоваться тому, кто она? Если бы понадобилось, то они в прямом смысле перегрызли бы себе лапу, чтобы сбежать – и сделали бы это сразу же, не выжидая. Они пробили бы кулаком стекло, затем грудную клетку Криса и, смеясь, съели бы его сердце у него же на глазах.
Тоска по дому кольнула сердце. Если Тайсон, ее бывший парень, рассказал им о ее плене – чего, скорее всего, не произошло, поскольку он панически боялся ее сестер – то они ищут ее и не сдадутся, пока не найдут. Невзирая на ее слабость, они любят ее и желают ей всего наилучшего. Но будут жутко разочарованы, узнав, что она попала в плен. Она подвела саму себя, равно как и всю свою расу. Еще будучи ребенком, она избегала стычек, из-за чего и получила свое прозвище – Гвендолин Застенчивая.
Ощутив, как вспотели ладони, она обтерла их об бедра.
Сабин руководил воинами, указывая куда вставлять камни. Некоторые из ее пояснений он понял неправильно, но это не озаботило ее. С этим они справятся. Однако насчет камней, что должны открыть ее камеру, он все понял верно, и когда напоминающий панка, а не воина, мужчина с синими волосами и пирсингом, вознамерился взять один из «ее» камней, сильные, загорелые пальца Сабина обвили его запястье.
Их глаза встретились, и Сабин покачал головой.
- Мой, - сказал он.
Панк ухмыльнулся.
- Ненавистно то, что пред взором нашим, не так ли?
Сабин нахмурился.
Гвен удивленно сморгнула. Сабину был ненавистен ее вид?
Одна за другой женщины получали свободу, некоторые плакали, иные же намеревались поскорее выбраться из помещения. Мужчины не позволили им далеко уйти, поймав, но удерживая очень осторожно, даже если те неистово сопротивлялись. Это весьма удивило Гвен. К тому же самый красивый из воинов – тот, с разноцветными волосами – поочередно подошел к каждой из женщин, мягко нашептывая «усни, милая».
Как ни странно, они подчинились, обмякая в надежных руках воинов.
Сабин склонился и взял камень, на котором был нарисован сгорающий заживо человек – камень Гвен. Выпрямившись, он подбросил его, поймал с легкостью.
- Не убегай. Договорились? Я устал и не хочу гоняться за тобой, но придется, если ты вынудишь меня. И я боюсь случайно поранить тебя.
«Мы оба этого боимся», - подумала девушка.
- Не… выпускай ее, - прошипел Крис.
Как давно он пришел в сознание?
Он поднял голову и сплюнул. Синяки уже расцвели вокруг его глаз.
- Опасна. Смертельно.
- Камео, - только и проговорил Сабин.
Женщина-воин поняла его и подошла к смертному, схватила его за ворот рубашки, поднимая на ноги. Свободная рука с зажатым в ней кинжалом оказалась у его горла. Будучи слишком слаб или же испуган, он не сопротивлялся.
Гвен надеялась, что это страх удерживал его. Надеялась на это всеми фибрами своей сущности. Она даже уставилась на кончик кинжала, желая, чтобы он оказался в глотке этого гада, пронзая кожу и кости и даря тому незабываемую агонию.
«Да», - зачарованно подумала она. – «Да, да, да. Сделай это. Пожалуйста, сделай это. Порежь его, заставь страдать»
- Что мне с ним сделать? – спросила у Сабина Камео.
- Держи его там. Живым.
Плечи Гвен разочарованно поникли. Но с разочарованием пришло ошеломляющее понимание. Она контролировала свои эмоции, но все же ее внутренний зверь едва не вырвался на свободу. Все эти мысли о боли и страдании не принадлежали ей. Просто не могли принадлежать ей.
Опасна, как сказал Крис. Смертельно. Он был прав. Ты должна держать себя в руках.
- Однако, можешь слегка помучить его, - добавил Сабин, сузив глаза, взирая на Гвен.
Был ли он… зол? На нее? Но почему? Что такого она сделала?
- Не освобождайте девчонку, - повторил Крис. Дрожь сотрясла все его тело. Он взбрыкнул, но Камео была сильнее, чем казалось со стороны, и мигом приструнила его. – Пожалуйста, не делайте этого.
- Возможно, стоит оставить рыженькую в камере, - сказала хрупкая женщина-воин. – По крайней мере, пока. На всякий случай.
Сабин поднял камень, остановившись у камеры Гвен, чтобы поместить его в углубление.
- Он Ловец. Лжец. Думаю, он причинил ей вред и боится, что она сможет рассказать нам об этом.
Гвен моргнула, изумленно и благоговейно уставившись на него. Он был зол не на нее, а на Криса – ловца? – за то, что тот мог сделать. И он сказал правду. Он не причинит ей вреда. Хочет освободить ее. Обезопасить от тюремщиков.
- Так и было? – спросил у нее Сабин. – Он обидел тебя?
Униженно краснея, она кивнула. Он эмоционально уничтожил ее.
Сабин провел языком по зубам.
- Он заплатит за это. Слово даю.
Смущение медленно отступило. Ее мать, которая отреклась от нее почти два года назад, предпочла бы видеть ее мертвой, а не слабой, но этот мужчина – этот незнакомец – желал отомстить за нее.
Крис нервно сглотнул.
- Послушайте меня. Пожалуйста. Знаю, я ваш враг, и не буду лгать и притворяться, что вы не мои враги. Мы – враги, и я ненавижу вас всей душой. Но если вы отпустите ее, она перебьет всех нас. Клянусь.
- Ты попытаешься убить нас, рыжая малышка? – спросил у нее Сабин, еще более нежно, чем раньше.
Привыкнув здесь слышать «сука» и «шлюха» в свой адрес, Гвен почувствовала, как сладкое влечение мелькнуло в ее сознании с мощью ароматного летнего ветерка. За несколько проведенных вместе минут этот мужчина сумел подарить ей все то, о чем она мечтала с момента, как попала в плен. Он стал рыцарем на белом коне, вознамерившимся уничтожить дракона. Несомненно, когда-то она полагала, что этим рыцарем будет Тайсон или даже отец, которого она никогда не знала, но все же – мечты сбываются не каждый день.
- Рыжая?
Гвен отвлеклась от раздумий. Что там он спрашивал? Ах, да. Не попытается ли она убить его и его друзей. Она облизнула губы и отрицательно покачала головой. Если ее зверь возьмет верх, она не просто попытается. Она сделает это.
«Я держу себя в руках. Почти что. С ними все будет в порядке».
- Так я и думал.
Легким движением руки Сабин поместил камень на положенное место. Сердце колотилось в ее груди, едва ли не проламывая ребра. Стекло постепенно поднималось… поднималось… скоро… скоро. И затем меж ними с Сабином остался только воздух. Аромат лимона и мяты усилился. Холод, к которому она уже привыкла, отступил пред волной жара, что окутала ее подобно одеялу.
Девушка медленно улыбнулась. Свобода. Она на самом деле была свободна.
Сабин втянул в легкие воздух.
- Боги всемилостивые. Ты невероятна.
Она поймала себя на том, что делает шаг вперед, тянется к нему, отчаянно желая контакта, в котором ей было отказано в течение стольких месяцев. Единственное прикосновение, вот и все, в чем она нуждалась. А затем она уйдет, отправится домой. Наконец-то.
Домой.
- Сука, - закричал Крис, борясь с хваткой Камео. – Держись от меня подальше. Прочь. Она – монстр!
Ее ноги замерли по собственному разумению, а взгляд порхнул к жалкому человечишке, ответственному за все беды и страдания, что выпали на ее долю за прошедший год. Не говоря уже о том, что он творил с ее подругами по заточению. Ее ногти удлинились до обоюдоострых лезвий. Тонкие, словно из капрона, крылья раскрылись за ее спиной, прорываясь сквозь хлопок и неистово трепеща. Кровь истончилась в венах, растекаясь по всем клеточкам тела, быстро, очень быстро. Зрение переключилось на инфракрасный спектр: цвета исчезли, оставляя видимыми лишь тепловые очертания тел.
«Только Крис, только Крис, пожалуйста, боги, только Крис».
Мысленно повторяя это, она очень надеялась, что напев прорвется сквозь жажду крови мстительного зверя.
«Только Крис, оставь всех остальных в покое, нападай только на Криса».
Но глубоко в душе она знала, что теперь уже ничто его не остановит.
» Глава 3
Стоило Сабину увидеть милую рыжеволосую пленницу стеклянной камеры, и он уже не мог отвести от нее глаз. Не мог дышать, думать. У нее были длинные и бесстыдно вьющиеся волосы, и светлые пряди пробивались в густых локонах цвета рубина. Брови – каштановые, но такие же восхитительные. Очаровательный носик и круглые щечки херувимчика. Но ее глаза… просто шедевр – янтарь с яркими проблесками серого. Гипнотические. Опушенные, словно порочной рамкой, черными ресницами.
Висящие на крюках галогенные лампы окружали ее ярким светом. Он, несомненно, показал бы изъяны других людей и на самом деле высветил грязь, испачкавшую ее кожу, но придал ей пышущий жизнью вид. Она была невысокой, с маленькой округлой грудью, узкими бедрами и ногами, достаточно длинными, чтобы обвить его талию и удерживаться во время самых неистовых скачек.
«Не думай об этом. Будь умнее»
Да уж. Его последняя возлюбленная, Дарла, наложила на себя руки, и он поклялся никогда больше впутываться в подобные истории.
Но влечение к рыжей красавице возникло моментально. То же самое можно сказать и про его демона, хотя он желал ее совсем по другой причине. Он уловил ее трепет и целенаправленно устремился к ней, желая попасть в разум, отыскать глубинные страхи и сыграть на них.
Но она не была смертной, как вскоре оказалось, и потому демон Сомнений не мог услышать ее мысли, пока она сама их не озвучивала. Хотя это не означало, что она в безопасности от его зла. О, нет. Демон Сомнений знал, как воспользоваться ситуацией и распространить свой яд. Кроме того демон Сомнений получал удовольствие, принимая вызов, и будет изо всех сил трудиться, чтобы разузнать все тонкости этой девушки, и разрушить любую веру, какой она обладает.
Кто она такая? За тысячелетия своей жизни он повстречал много бессмертных, но ее не мог идентифицировать. Она определенно казалась человеком. Нежным, хрупким. Легкоранимым. Однако эти янтарно-серебристые глаза выдавали ее с головой. А также когти. Он мог вообразить, как они впиваются ему в спину…
Почему Ловцы захватили ее? Он боялся узнать ответ. Трое из только что обретших свободу женщин были, несомненно, беременны, что наводило лишь на одну мысль: выведение новой породы Ловцов. Бессмертных Ловцов, точнее говоря, поскольку он узнал двух сирен со шрамами на шее, где явно были вырезаны их голосовые связки, бледноликую вампиршу без клыков, обритую наголо горгону и слепую дочь Купидона. Сабин предположил, что это было сделано для того, чтобы она не смогла опутать врагов любовными заклятьями.
Слишком жестоко Ловцы обошлись с этими милыми созданиями. Что же они сотворили с рыжей, самой прелестной из всех них? Хотя на ней была только тонкая майка и короткая юбка, он не заметил ни шрамов, ни синяков. Однако это ничего не означало. Большинство бессмертных быстро исцелялись.
«Хочу ее».
Сильная усталость исходила от нее, все же когда она улыбнулась ему, благодаря за освобождение… он едва не умер от чистейшего великолепия, засиявшего на ее лице.
«Я тоже хочу ее», - встрял демон Сомнений.
«Ты не получишь ее».
А это означает, что и он не сможет.
«Помнишь Дарлу? Какой бы сильной и самоуверенной она ни была, ты сумел ее сломать».
Ликующий смешок.
«Знаю».
«Разве это не было весело?»
Сабин сжал кулаки.
Гребаный демон.
В конечном итоге все сдавались пред силой сомнений, которыми их постоянно забрасывала его темная половина: «Ты недостаточно красива. Недостаточно умна. Как кто-то вообще может полюбить тебя?»
- Сабин, - холодно позвал Аэрон. – Мы готовы.
Он вытянул руку и поманил девушку взмахом кисти.
- Идем.
Но его рыжая красотка попятилась к дальней стене, вновь задрожав от страха. Он ожидал, что она бросится наутек, невзирая на его предупреждение. Такого… ужаса… он не ждал.
- Сказал же, - нежно проговорил он, - мы не желаем ничего плохо.
Она раскрыла рот, но ни звука не сорвалось с ее губ. И прямо у него на глазах золотое свечение ее взгляда усилилось, потемнело, чернота окрасила белки.
- Что за черт…
Только что она была перед ним, а через миг – пропала, словно ее здесь никогда и не было. Он обернулся, обшаривая взглядом помещение. Ее не было видно. Но единственный оставшийся в живых Ловец внезапно издал вопль агонии – вопль так же внезапно оборвавшийся, когда его тело обмякло, упало на песчаный пол, и кровь лужей растеклась вокруг него.
- Девушка, - процедил Сабин, сжимая в ладони кинжал, стремясь защитить ее от неведомой силы, что только что убила Ловца, которого он собирался подвергнуть допросу.
Ее по-прежнему нигде не было видно. Если она могла исчезать, едва подумав об этом, как Люциен, то с ней все будет в порядке. Вне досягаемости для него, но в безопасности. Но могла ли она на самом деле?
- За тобой, - предупредила Камео, и хоть раз голос ее сочился изумлением, а не несчастьем.
- Боги всеблагие, - выдохнул Парис. – Я и не заметил, чтобы она двигалась, но все же…
- Это же не она… или она…как могла она…- Мэддокс провел рукой по лицу сверху вниз, словно не верил собственным глазам.
Сабин опять повернулся. И вот она – внутри своей камеры – сидит, притянув колени к груди, с губ капает кровь, а в руке зажата…трахейная трубка? Она вырвала – или выгрызла – человеку горло.
Цвет ее глаз вернулся к норме – золото с серыми вкраплениями, но взгляд был полностью лишен эмоций и настолько отчужден, что он заподозрил, что шок от содеянного поверг ее разум в онемение. По лицу девушки также невозможно было что-либо прочесть. Кожа ее приобрела такую бледность, что спокойно можно было рассмотреть рисунок голубых вен под ней. И ее трясло, она раскачивалась из стороны в сторону, что-то бессвязно бормоча себе под нос.
Что. За. Черт?
Ловец называл ее монстром. Сабин не верил этому. Тогда.
Сабин ступил внутрь камеры, не будучи уверен в том, что делать, но твердо зная, что не сможет ни оставить ее просто так, ни запереть опять. Во-первых, она не нападала на его друзей. Во-вторых, она так молниеносно быстра, что сумеет выбраться до того, как он заблокирует выход, и всыплет ему по первое число за то, что не сдержал слово.
- Сабин, мил человек, - мрачно окликнул его Гидеон. – Разумеется, ты не хочешь еще раз подумать, стоит ли туда входить. Хоть раз Ловец солгал.
Хоть раз. Попробуй еще раз.
- Знаешь, с чем мы тут имеем дело?
- Нет. – Да. – Она не Гарпия, порожденная Люцифером, который один год не бродил свободно по земле. Ранее я не сталкивался с ними и не знаю, что они за пару секунд могут перебить армию бессмертных.
Поскольку Гидеон не мог сказать и слова правды, чтобы потом не пожелать самому себе подохнуть, извиваясь в агонии и муках боли, Сабин знал, что он лжет. То есть воину доводилось встречать Гарпий, и эти Гарпии на самом деле были потомками Люцифера и могли убить такого рубаку, как он сам, глазом не моргнув.
- Когда? – спросил он.
Гидеон сообразил, о чем он говорит.
- Помнишь время, когда я не был заточен?
Ах, да. Как-то Гидеону выпало счастье провести три жутких месяца в лапах Ловцов.
- Одна не разрушила половину лагеря до того, как прозвучал первый сигнал тревоги. Она не сбежала и оставшиеся Ловцы не провели несколько следующих дней, проклиная всю ее расу.
- Погоди-ка. Гарпия? Не думаю. Он не уродлива. – Этот перл, слетел с уст Страйдера, которому не было равных в подчеркивании и без того очевидного. – Как же она может быть Гарпией?
- Тебе, как и нам, отлично известно насколько искаженными могут быть мифы людей. Хотя большинство легенд и называют Гарпий уродливыми, они не обязаны быть таковыми. А теперь, все вон. – Сабин начал выбрасывать на пол свое оружие. – Я справлюсь с ней.
Раздался ураган протестующих выкриков.
- Со мной все буде в порядке. – Он очень на это надеялся.
«Возможно, этого не случится…»
«О, заткнись к такой-то матери»
- Она…
- Пойдет с нами, - заявил он, обрывая Мэддокса на полуслове. Он не мог бросить ее; она была слишком ценным оружием, которое могло быть использовано против него – или использовано им самим. «Да», - думал он, широко распахивая глаза. – «Да». – И в целости и сохранности.
- Черта с два, - ответил Мэддокс. – Я не допущу, чтобы рядом с Эшлин ошивалась Гарпия.
- Ты же видел, что она сделала…
Теперь Мэддокс перебил его:
- Да, видел, именно поэтому я не хочу, что она находилась рядом с моей смертной возлюбленной. Гарпия останется здесь.
Очередная причина избегать любовных заморочек. От них смягчаются даже самые яростные воины.
- Она должна ненавидеть этих людей точно так же, как и мы. Она может посодействовать нашей цели.
Мэддокс был неумолим.
- Нет.
- Я буду за нее в ответе и позабочусь, чтобы она держала при себе свои клыки и когти.
Опять же он очень на это надеялся.
- Хочешь ее, так забирай, - сказал Страйдер, как всегда выступавший на его стороне. – Мэддокс согласится, потому что ты никогда не давил на Эшлин, чтобы она отправлялась в город и выслушивала потенциальные разговоры Ловцов, как бы сильно тебе этого не хотелось.
Прищурившись, Мэддокс клацнул зубами.
- Нам надо подчинить ее.
- Нет. Я справлюсь. – Сабину не нравилась мысль о том, что кто-то другой коснется ее. Любым способом. Он заверил себя, что это потому, что ее, скорее всего, подвергали пыткам, и она может негативно отреагировать на любого, кто…
Он понял, что это простая отговорка. Его влекло к ней, а увлеченный мужчина не мог не испытывать чувств собственника. Даже если этот мужчина отрекся от женщин.
Камео, все внимание которой было обращено на девушку, приблизилась к нему.
- Позволь Парису заняться ею. Он умеет умилостивить самых жестоких женщин. Тебе это не дано, а нам эта девица, очевидно, нужна в очень хорошем расположении духа.
Парис, который мог соблазнить любую женщину, в любое время дня и ночи, смертную или бессмертную? Парис, которому секс был нужен для выживания?
Сабин стиснул зубы, мысленно воображая эту парочку. Переплетающиеся нагие тела, пальца воина путаются в диком водопаде волос Гарпии, блаженство светится в ее лице.
Так для девушки будет лучше. Так, вероятно, будет лучше для всех них, как и сказала Камео. Гарпия с большим рвением поможет им в борьбе с Ловцами, если будет сражаться бок обок со своим любовником – и теперь Сабин решительно нацелился заручиться ее поддержкой. Не стоит забывать, что Парис не сможет возлечь с ней больше одного раза и в конечном итоге изменит ей, поскольку ради выживания нуждается в постоянной смене партнерш. А это наверняка разозлит ее, и она может решить помогать Ловцам.
«Как ни кинь – всюду клин», - понял он, и не просто потому, что так ему было удобно думать.
- Просто… дайте мне пять минут. Если она убьет меня, Парис сможет попытать с ней счастье. – Его сухой тон не сумел замаскировать сдавленный смешок.
- Хотя бы позволь Парису усыпит ее, как и остальных, - настаивала Камео.
Сабин покачал головой.
- Если она проснется раньше времени, то может испугаться и атаковать. Я должен сначала добиться ее доверия. А теперь прочь. Дайте мне заняться делом.
Пауза. Шорох шагов, более тяжелых, чем обычно, поскольку воины уносили женщин. А затем он остался наедине с рыжей прелестницей. Или же блондинкой оттенка клубники – так по его предположению мог называться цвет ее волос. Девушка по-прежнему сидела, сгорбившись, и бормотала, сжимая в руке проклятущую трахею.
«Ты такая маленькая негодница, правда?» - сказал демон, вбрасывая слова прямиком в разум Гарпии. – «А ведь ты знаешь, что делают с маленькими негодницами, правда?»
«Оставь ее в покое. Пожалуйста», - взмолился Сабин. – «Она убила нашего врага, помешав тем самым искать – и найти - ларец»
При слове «ларец» демон Сомнений завопил. Он провел тысячу лет во тьме и хаосе ларца Пандоры и не желал туда возвращаться. И был готов на все, лишь бы избежать подобной участи.
Сабин уже не мог существовать без демона, который стал его неотъемлемой частью, и как бы порой он не обижался на него, он скорее пожертвовал бы легкими, чем этим демоном. Легкие себе он мог вырастить новые.
«Всего лишь пару минут тишины», - добавил он. – «Пожалуйста»
«Ох, ну, да ладно»
Удовольствовавшись ответом, Сабин прошел остаток пути внутри камеры. Склонился, оказавшись нос к носу с девушкой.
- Прости, прости, - напевала она, словно почувствовала его присутствие. Однако не повернулась к нему, продолжая невидящим взором смотреть перед собой. – Я убила тебя?
- Нет, нет. Я в порядке. – Бедняжка не ведала, что натворила и что говорит. – Ты поступила хорошо, уничтожив очень плохого человека.
- Плохо. Да я очень, очень, очень плохая. – Руки сильнее вцепились в колени.
- Нет, это он был плохим. – Он медленно потянулся к ней. – Позволь, мне помочь тебе. Хорошо? – Его пальцы легко коснулись ее руки, разжимая кулак. Окровавленные останки выпали, он успел поймать и отбросить их прочь. – Так ведь лучше?
Благо, его действия не вызвали у нее новый приступ ярости. Она просто выдохнула.
- Как тебя зовут? – спросил он.
- Ч-что?
Двигаясь неспешно, он отвел прядь волос от ее лица и заложил за ухо. Она потянулась навстречу, даже ткнулась щекой в его ладонь. Он позволил ласке длиться, наслаждаясь нежностью ее кожи, хотя в глубине души прекрасно сознавал по сколь тонкому льду ходит. Раззадоривать влечение, желать большего означало обречь ее на абсолютное несчастье, как в случае с Дарлой. Но он не отпрянул, когда она схватила его за запястье и направила руку воина, явно желая, чтобы он погладил ее по волосам. Он повиновался – она практически замурлыкала.
Сабин не мог припомнить, когда он был так… нежен с женщиной, даже с Дарлой. Как бы он не любил ее, он больше внимания уделял победе, чем ее благополучию. Но в этот миг что-то влекло его к этой девушке. Она была так растерянна и одинока, а ему знакомы подобные чувства. Воину захотелось обнять ее.
«Видишь? Ты уже хочешь большего»
Нахмурившись, он заставил себя опустить руку.
Она издала едва различимый отчаянный всхлип, и держать дистанцию стало для него еще труднее. Как могло это несчастное создание с такой дикостью убить человека? Это казалось невозможным, и он бы не поверил на слово, если бы кто-то рассказ ему такое. Должен был бы увидеть. Не то, чтобы тут было на что смотреть в свете того, как быстро она двигалась.
Дата добавления: 2015-12-01; просмотров: 34 | Нарушение авторских прав