|
Читайте также: |
Он пошел к себе в комнату, принес широкую бутылочку чернил, ручку с пером "рондо", стопку почтовой бумаги, конверт, положил все это на стол.
- Как ты догадался, что письмо буду писать? - спросил Адам.
- Вы хотите писать брату, так ведь?
- Так.
- Трудное это будет дело - после такого долгого молчания.
И действительно. Адам грыз ручку, чесал ею в затылке, морщился, хмурился. Напишет несколько фраз - и скомкает листок, и начинает заново.
- Ли, если я съезжу на восток, ты останешься с детьми на это время?
- Ехать проще, чем писать, - сказал Ли. - Конечно, останусь.
- Нет. Я напишу.
- Вы пригласите брата приехать.
- А это мысль. Как я сам не додумался... - Вот и будет повод для письма, исчезнет неловкость. После этого письмо написалось довольно легко. Адам перечел, почеркал немного, переписал начисто. Еще раз медленно прочел, вложил в конверт.
"Дорогой брат Карл, - начиналось письмо. - Эта весточка тебя удивит после стольких лет. Много раз я хотел писать, да все откладывал - сам знаешь, как оно бывает.
Как ты там у себя? Надеюсь, здоров? У тебя, может, пятеро, а то уже и десятеро деток. Xa-xa! У меня двое сыновей, двойняшки. А мать не с нами. Сельская жизнь оказалась не по ней. Живет в городе неподалеку, вижусь с ней иногда.
У меня отличное ранчо, но, к моему стыду, я его запустил. Теперь, может, займусь. Намерения-то у меня всегда хорошие. Но я похварывал эти годы. Теперь выздоровел.
Как тебе живется-можется? Хотелось бы повидаться. Приезжай ко мне в гости. Край здешний хорош. Может, даже приглядишь себе тут место, поселишься. Холодных зим у нас не бывает. А это важно для нашего брата, старичья. Ха-ха!
Подумай-ка об этом, напиши мне, Карл. Поездка тебя развлечет. Хочется повидаться с тобой. Расскажу много такого, о чем в письме не напишешь.
Откликнись, Карл, сообщи, что нового на родине. Должно быть, немало всякого произошло. Стареешь, и то один приятель умирает, то другой. Так уж, видно, мир устроен. Не мешкай же, напиши, приедешь ли. Твой брат Адам".
Он посидел с письмом в руке, видя мысленно перед собой темное лицо брата, шрам на лбу. В карих глазах недобрый ярый блеск - и вот дернулись губы, оскалился слепо крушащий зверь... Адам тряхнул головой, прогоняя видение. Попытался вспомнить Карла улыбающимся, вспомнить лоб без шрама - но не смог четко представить ни то, ни другое. Схватив перо, приписал:
"P. S. Карл, во мне никогда не было к тебе ненависти - несмотря ни на что. Ты мой брат, и я всегда тебя любил".
Адам сложил письмо вчетверо, с силой пригладил ногтем складки. Заклеил конверт, пристукнув кулаком.
- Ли! - крикнул он.- Эй, Ли!
Китаец заглянул в дверь.
- Ли, сколько дней идет письмо на Восток - на самки дальний, в Коннектикут?
- Не знаю, - сказал Ли. - Недели две, наверно.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Отправив это первое за десять с лишним лет письмо брату, Адам стал с нетерпением ждать ответа. Ему казалось, письмо послано уже давно. Оно еще до Сан-Франциско не добралось, а он уже громко недоумевал, обращаясь к Ли:
- Странно, что Карл молчит. Может, обижен, что я не писал. Но ведь и он не писал. Правда, он и не знал, куда писать... А может, он переехал.
- Дайте письму дойти. Дней-то прошло немного,- откликался Ли из кухни.
"А приедет Карл сюда?- спрашивал себя Адам. И буду ли я ему тут рад?" Теперь, послав письмо, Адам даже побаивался того, что Карл примет приглашение. Адаму не сиделось, не молчалось - как неугомонному ребенку. Он не давал покоя близнецам, без конца расспрашивал их о школе.
- Ну, чему вы сегодня выучились?
- Да ничему.
- Как так ничему? Учили же что-то? Читали же что-нибудь?
- Читали, отец.
- Что именно?
- Басню про кузнечика и муравьиху.
- Басня интересная.
- В той книжке есть еще интересное - как орел унес ребенка.
- Помню такое. А чем там кончилось, забыл.
- Мы еще не проходили. Только картинки смотрели.
Мальчикам тошны были эти неуклюжие попытки Адама по-отцовски приглядеть за их учением, сблизиться с сыновьями. Во время одной из таких бесед Кейл взял у отца карманный нож, надеясь, что Адам забудет и ножик останется у него. Но тут ивы по-весеннему набухли соком и стало легко снимать кору с веточки цельной трубкой. Адам, вспомнив про нож, принялся учить сыновей, как делать свистки, - а Ли еще три года назад научил их. Вдобавок ко всему Адам забыл, где и как делать в коре прорез. Свистки отказывались свистеть.
Как-то в полдень приехал Уилл Гамильтон в новеньком форде, ревущем и подскакивающем на ухабах. Уилл знай давил на газ, и двигатель зря надрывался на нижней передаче, и откидной высокий верх автомобиля трясся, как судно в бурю. Медный радиатор и престолитовый бак, укрепленный сбоку на подножке, надраенно блестели, слепя глаз.
Уилл дернул рычаг тормоза, резко выключил мотор и откинулся на кожаном сиденье. Машину тряхнуло выхлопами, ибо мотор был перегрет.
- Вот и ваш автомобиль! - воскликнул Уилл с напускным воодушевлением. Он ненавидел форды лютой ненавистью, но именно на фордах богател день ото дня.
Адам и Ли нагнулись над распахнутым капотом, и Уилл, отпыхиваясь по-толстяцки, стал объяснять им работу механизма, в котором мало смыслил сам.
Ныне трудно и вообразить, до чего непросто было тогда научиться запуску, вождению и уходу за машиной. Сложное это было искусство, и к тому же отсутствовала всякая привычка. Современная детвора впитывает с колыбели познания и навыки автомобилизма, тонкости работы двигателей внутреннего сгорания; а в те времена человек приступал к делу в темной убежденности, что машина и с места не стронется, - и порой оказывался прав. Чтобы завести современную машину, нужно всего лишь повернуть ключ зажигания и включить стартер. Все остальное совершается автоматически. В начале же века было куда сложней. Требовалась не только хорошая память, крепкие руки, ангельское терпение и неугасимая надежда, но и определенная толика колдовства, так что за пусковую рукоятку форда модели "Т" многие брались не иначе, как сплюнув и прошептав заклятие.
Уилл Гамильтон объяснил, как обращаться с фордом, затем объяснил повторно. Слушатели внимали широкоглазо, заинтересованно-чутко, как терьеры, не прерывая ни словечком, - но, в третий раз начав объяснение, Уилл понял, что толку не будет.
- Знаете что, - сказал он бодро. - Инструктаж не по моей части. Я хотел лишь предварительно, так сказать, продемонстрировать вам вашу машину. Теперь я вернусь в город, а завтра пришлю вам ее со специалистом, и от него вы в несколько минут усвоите больше, чем от меня за неделю. А я просто хотел показать вам ее.
Но Уилл уже забыл свои собственные наставления. Сколько ни пыхтел, он так и не завел мотора - и уехал в город на адамовой пролетке, заверив, что механик явится завтра же.
Назавтра близнецы остались дома, - о школе не могло быть и речи. Форд стоял высокий, отчужденно-суровый под дубом, где Уилл его оставил. Новые владельцы, окружив машину, то и дело осторожно к ней прикасались, так успокаивают прикосновением норовистую лошадь.
- Я к ней вряд ли когда-нибудь привыкну, - сказал Ли.
- Еще как привыкнешь, - сказал Адам без особой уверенности. - Скоро по всему округу станешь разъезжать.
- Понять устройство я попробую, -сказал Ли. - Но водить не стану.
Мальчики тянулись к рычагам - тронут что-нибудь и поскорей отпрянут.
- Что это за держачок, отец?
- Руками не трогай.
- А зачем он?
- Не знаю, но трогать не надо. Всякое может случиться.
- А тот дяденька не говорил, зачем он?
- Не помню, что он говорил. Отойдите от машины, мальчики, а то в школу пошлю. Слышишь, Кейл? Не открывай дверцу.
Встали они очень рано - и начали ждать. К одиннадцати часам их уже лихорадило от нетерпения. Но только к полудню приехал на пролетке механик. Он был в щегольских полуботинках с твердым квадратным коском, в модных брючках, в широком, прямого покроя пиджаке чуть не до колен. У ног его в пролетке стояла сумка с инструментом и рабочей одеждой. Ему было девятнадцать лет, он жевал табак и с трехмесячных автомобильных курсов привез безграничное и усталое презрение к роду людскому. Сплюнув на землю, он бросил вожжи китайцу.
- Уведите эту сеножевалку, - сказал он.- Как это вы не путаетесь, каким концом заводить ее в оглобли?
И сошел с пролетки, как полномочный посол выходит из президентского поезда. Окинул едко-насмешливым взглядом близнецов, холодно повернулся к Адаму.
- Надеюсь, я не опоздал к обеду, - сказал он.
Адам и Ли растерянно переглянулись. Они и позабыли про обед.
Войдя в дом, божественный пришелец морщась принял подношение бутерброды с сыром и бужениной, пирог, кофе, кусок шоколадного торта.
- Я привык к горячему обеду, - сказал он.- А пацанов советую не подпускать к машине, если она вам дорога.
Не спеша поев и посидев на крылечке, механик удалился со своей сумкой в спальню Адама. Через несколько минут он вышел оттуда в полосатом комбинезоне и белом картузике, на котором спереди красовалось "Форд".
- Так, - сказал он. - Руководство про-штун-дировали?
- Что? - не понял Адам.
- Книжицу, какая под сиденьем.
- Я не знал, что она там, - сказал Адам.
- О господи, - вздохнул юнец брезгливо. Собрав все силы своего мужественного духа, он решительно шагнул к машине.
- Ладно, начнем, - сказал он.- Бог знает сколько придется канителиться, раз вы не проштундировали.
- Мистер Гамильтон не смог вчера завести мотор, - сказал Адам.
- Он вечно забывает переключить на батарею, изрек юный мудрец. - Ладно же. Топайте сюда. С работой двигателя внутреннего сгорания знакомы?
- Нет, - сказал Адам.
- О господи боже мой! - Он поднял жестяные створки. - Вот это вот двигатель внутреннего сгорания.
- Такой молодой - и уже эрудит, - произнес Ли как бы про себя. Юноша крутнулся к нему.
- Ты чего это? - спросил, нахмурившись.
Повернулся к Адаму: - Чего этот кита?за мелет? Кто ерундит?
Ли учтиво улыбнулся, развел руки в стороны.
- Моя говолила, твоя умный-умный, - пояснил он негромко. - Колледз, навелно, концала. Клепко умный.
- Зовите меня просто Джо, - произнес юноша ни с того ни с сего. Колледж? Что эти образованные знают? Могут они зажигание отрегулировать? А? Зачистить надфилем контакт умеют? Колледж!
И сплюнул презрительно - цыкнул коричневой табачной струйкой. Близнецы восхищенно глядели на него; Кейл тут же стал накапливать слюну для пробных сплевов.
- Ли восхищается тем, как вы знаете дело, - сказал Адам.
Юноша полностью смягчился.
- Зовите меня просто Джо, - объявил он снова. - Еще бы мне не знать дела. Я кончил автошколу в Чикаго. Это вам не колледж, это школа настоящая. - И прибавил великодушно: - Мой родитель говорит: хороший кита?за - но только хороший - такой же человек, как и все мы. Китайцы, они честные.
- Если плохие, то нечестные, - сказал Ли.
- Ну само собой! Я не про бандитов всяких. Я про хороших.
- Меня вы - хочу надеяться - включаете в их число?
- Да вроде бы ты из хороших. Зовите меня просто Джо.
Настойчивое это напоминание удивило Адама, но близнецов не удивило.
- Зовите меня просто Джо, - сказал Кейл Арону в целях тренировки.
- Зовите меня просто Джо, - откликнулся тот беззвучно - опробовал фразу губами.
Механик опять заговорил инструкторским тоном, но уже помягче - не насмешливо, а дружески усмешливо. - Вот это вот - двигатель внутреннего сгорания. Они поглядели на уродливо-замысловатый ком железа не без благоговейного страха.
- Работает на принципе вспышки газов внутри замкнутой камеры, зачастил юнец, и слова его слились в великую песнь новой эры. Воспламененный газ давит на поршень, и через шатун, коленчатый вал, трансмиссию движение передается на задние колеса. Ясно? (Они растерянно кивнули, боясь прервать этот поток слов.) Двигатели бывают двух типов: двухтактные и четырехтактные. Этот вот - четырехтактный. Ясно?
Слушатели опять кивнули. Близнецы, завороженно глядя механику в лицо, кивнули тоже. - Это интересно, - проговорил Адам. - Главное отличие форда от других автомобилей, частил дальше Джо, - состоит в планетарной передаче, рева-лю-ци-зи... ни-зи... рующей автомобиль, - выговорил он с трудом и остановился передохнуть. Четверо слушателей опять кивнули, и он сказал предостерегающе: - Пусть вам не кажется, что вы уже все знаете. Учтите, планетарный механизм рева-лю-ци-зирует машину. Советую проштундировать по книге. А теперь, если это ясно, перейдем к Вождению Автомобиля. - Последние два слова он произнес важно и торжественно. Он был явно рад, что теоретическая часть осталась позади, но еще больше рады были слушатели. Они уже начали изнемогать от напряженного вникания - тем более что не поняли ни единого слова.
- Встаньте поближе, - сказал механик.- Видите эту штуковину? Это ключ системы зажигания. Повернул - и машина готова к заводке. Вот этой штучкой щелкаешь налево - включаешь батарею. Видите надпись "Бат"? Сокращенно значит "батарея".
Они смотрели, вытянув шеи. Близнецы влезли на подножку.
- Нет, погодите. Я заскочил вперед. Раньше надо задержать искру и подать газ, иначе так ударит - руку отшибет к чертям. Вот это - видите? искра. Двигаешь вверх - понятно? Вверх. До упора. А вот это - нажмешь вниз. Теперь я буду объяснять и тут же показывать. Следите внимательно. А вы, пацанье, слезай с подножки. Вы мне свет застите. Да слазь, говорю.
Мальчики неохотно сошли наземь; теперь над дверцей виднелись только их глаза. Юноша набрал в легкие воздуху.
- Ну, готовы? Искру задержал, газ подал. Искра вверх, газ - вниз. Теперь переключай на батарею - налево. Запомнили? Налево. (Что-то внутри машины зажужжало, точно гигантская пчела.) Слышите? Это катушечный контакт. А если нет контакта, то отрегулируй или зачисть надфилем.
Он заметил смятение на лице у Адама.
- По книге проштундируете, пояснил добродушно и шагнул к радиатору.
- Вот это вот - пусковая рукоятка. А это - видите? - проволочка торчит из радиатора - она от дросселя. Теперь внимание - показываю. Берем рукоятку вот так и толкаем в гнездо. Видите, большой палец держу прижатым к ладони. А если обхватить им рукоятку, то при обратном ударе она сломает этот палец к черту. Ясно? Он, и не подымая глаз, знал, что они кивнут. - Теперь глядите внимательно. Толкнул ее, значит, и повернул вверх, получаю сжатие - а тогда тяну проволочку не спеша, засасываю газ. Слышите, сосет? Это дроссель. Но если слишком потянуть, то рискуем затопить. Теперь проволочку отпускаю и вращаю рукоятку с силой - и, как только заработало, бегу назад - дать искру и нажать на газ, и дотягиваюсь, быстро переключаю на магнето - видите, надпись "Маг". И готово дело.
Слушателей прошиб пот. Столько возни - и всего лишь мотор запустили. Механик продолжал неумолимо:
- Теперь повторяйте за мной, чтоб заучить. Искра вверх - газ вниз.
- Искра вверх - газ вниз, - повторили они хором.
- Переключить на "Бат".
- Переключить на "Бат".
- Рукоятку на сжатие, большой палец прижат.
- Рукоятку на сжатие, большой палец прижат.
- Дроссель открыть - осторожно.
- Дроссель открыть - осторожно.
- Вертануть рукоятку.
- Вертануть рукоятку.
- Переключить на "Маг".
- Переключить на "Маг".
- Теперь повторим все сначала. Зовите меня просто Джо.
- Просто Джо.
- Да нет. Искра вверх - газ вниз.
Когда оттарабанили в четвертый раз, Адаму стало слегка тошно. Глупо как-то все это... И тут, словно на выручку, приехал Уилл Гамильтон в своем спортивном родстере.
- Шестнадцать клапанов у этой штучки, - почтительно произнес механик, глядя на подъезжающую низенькую красную машину. - Специсполнение.
- Ну как идет дело? - спросил Уилл, высунувшись из машины.
- Отлично, - сказал механик. - Ухватывают быстро.
- Слушай, Рой. Я за тобой приехал. У нового катафалка полетел подшипник. Предстоит тебе возиться допоздна, чтобы подать для миссис Хокс в одиннадцать утра.
Рой выпрямился деловито и готовно.
- Сейчас, только одежки возьму, - сказал он и побежал в дом. Выскочил со своей сумкой, но Кейл встал у него на дороге.
- Послушайте, - сказал Кейл. - Вас же зовут Джо.
- Чего?
- Вы говорили: "Зовите меня просто Джо". А мистер Гамильтон зовет вас Рой.
Рой со смехом прыгнул на сиденье родстера.
- Знаешь, почему я приговариваю "Зовите меня просто Джо"?
- Нет. Почему?
- Потому что зовут меня Рой. - И, оборвав смех, строго сказал Адаму:
- Выньте руководство из-под сиденья и проштундируйте. Ясно?
- Ясно, сказал Адам.
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
Не только во времена библейские, но и в начале века случались еще на земле чудеса. Через неделю после инструктажа по главной улице Кинг-Сити шумно проехал форд и остановился, сотрясаясь, у почты. За рулем сидел Адам, рядом с ним - Ли, а позади восседали оба мальчика пряменько и важно.
Адам взглянул себе под ноги, и все четверо хором пропели:
- Нажать тормоз - снять газ - выключить. Мотор взревел и заглох. Адам откинулся на спинку, посидел измочаленный, но гордый; затем сошел на тротуар, вошел в здание.
Почтмейстер поглядел на него сквозь прутья позолоченной решетки.
- Вы, я вижу, приобрели одну из этих чертовых тарахтелок, - сказал он.
- Приходится не отставать от времени, - сказал Адам.
- Вот увидите, мистер Траск, придет пора, когда не останется ни одной лошади.
- Может, и так.
- Весь облик края из-за них переменится. Уже всюду они тарахтят, продолжал почтмейстер.- Даже у нас в конторе перемены. Раньше люди заявлялись за почтой раз в неделю. Теперь заезжают каждый день, а то и по два раза. Не терпится им получить свой дурацкий прейскурант "Товары почтой". Все на колесах. Все торопятся.
Он говорил с таким ожесточением, что Адаму ясно стало - у него еще нет форда, и он завидует.
- Ни за что не куплю, - заявил почтмейстер, и это значило, что жена уже давит на него. Давление исходит именно от женщин. Автомобиль для них вопрос престижа, общественного положения.
Сердито порывшись среди писем в ячейке "Т", почтмейстер бросил Адаму длинный конверт.
- До встречи в хирургической палате, - ядовито сказал на прощание. Адам улыбнулся ему, взял письмо и вышел.
Когда человек редко получает письма, он не спешит вскрыть конверт. Прежде взвесит его на руке, прочтет, кем и откуда послано, вглядится в почерк, в дату и надпись на штемпеле. Уже подойдя к форду, Адам все разглядывал конверт. В левом углу напечатано; "Беллоуз и Харви, юристы" и адрес - городок в Коннектикуте, на родине Адама.
- Я знаю их обоих, - сказал Адам бодрым голосом, и Беллоуза и Харви, хорошо знаю. Что это я им занадобился? И как раздобыли мой адрес?- Он прищурился на конверт. Повернул его задней стороной, посозерцал.
- Ответ на эти вопросы, возможно, содержится в письме, - сказал Ли, наблюдавший с улыбкой.
- Пожалуй, - сказал Адам. Решившись распечатать, он достал карманный ножик, раскрыл большое лезвие, оглядел конверт, нет ли где щели, куда бы сунуть это лезвие, но не нашел таковой; определил положение письма в конверте, рассмотрев его на свет; встряхнул конверт, сдвинув письмо от края, и вспорол этот край. Дунул туда, двумя пальцами вынул письмо, стал медленно читать. Тон у письма был раздраженный.
"Мистеру Адаму Траску, Кинг-Сити, Калифорния. Милостивый государь, вот уже в течение шести месяцев мы всеми возможными способами пытаемся разыскать Вас. Мы поместили объявления в газетах по всей стране, но безуспешно. Лишь после того, как местная почтовая контора передала нам Ваше письмо к брату, мы смогли установить Ваше местонахождение".
"Сердятся адвокаты", - подумал Адам. Но в следующем абзаце тон резко менялся.
"Считаем своим печальным долгом сообщить Вам, что брат Ваш, Карл Траск, умер. Скончался он 12 октября от легочного недуга, проболев две недели. Прах его покоится на кладбище Тайных Братьев. Надгробие еще не поставлено. Полагаем, что этот скорбный долг Вы пожелаете исполнить сами".
Адам вдохнул всей грудью, перечел абзац и медленно выдохнул воздух, чтобы не получилось театрального вздоха.
- Мой брат Карл умер, - сказал он.
- Сочувствую вам, - сказал Ли.
- Он наш дядя? - спросил Кейл.
- Да, ваш дядя Карл, - сказал Адам.
- И мой тоже? - спросил Арон.
- И твой тоже.
- Я не знал, что у нас есть дядя, - сказал Арон. Мы понесем ему на могилу цветы. Абра поможет. Она это любит.
- Могила далеко - на другом конце страны.
- А мы вот как сделаем, возбужденно сказал Арон.- Когда повезем цветы маме, то и дяде Карлу повезем.- И добавил грустно:- Жаль, он был жив, а я его не знал.- И подумав: "Что-то у нас все родственники неживые", спросил: Он был хороший?
- Очень, - сказал Адам.- Он был единственный мой брат - вот как у тебя Кейл.
- Вы тоже близнецы?
- Нет, просто братья.
- Он был богатый? - спросил Кейл. - Откуда к нему богатство? А ты почему спрашиваешь?
- Если б он был богат, то наследство досталось бы нам. Так ведь?
- Когда умирает близкий, нехорошо говорить о деньгах. Мы печалимся, потому что он умер, - строго сказал Адам.
- Как я могу печалиться?- сказал Кейл.- Я его даже ни разу не видел.
Ли прикрыл губы рекой - спрятал улыбку. Адам вернулся к письму; с нового абзаца тон его опять менялся.
"На нас, как на доверенных лицах покойного, лежит приятный долг сообщить Вам, что брат Ваш, благодаря своему трудолюбию и здравомыслию, скопил порядочное состояние; стоимость его земли вместе с ценными бумагами и деньгами превышает сто тысяч долларов. Завещание его, составленное и подписанное им в нашей конторе, находится у нас на руках и будет выслано Вам по получении Вашего запроса. Согласно завещанию все деньги, имущество и ценные бумаги должны быть разделены поровну между Вами и Вашей женой. Если жена Ваша умерла, все состояние отходит к Вам. В случае же Вашей кончины все достается жене. Но судя по Вашему письму. Вы живы и здравствуете; примите же поздравления от Ваших покорных слуг, Беллоуза и Харви.
Джордж Б. Харви".
И внизу листа приписка от руки:
"Дорогой Адам! Не забудь слуг твоих во дни благоденствия твоего. Карл был скаред. За каждый доллар держался мертвой хваткой. Желаю вам с женой радости от этих денег. Нет ли в ваших местах вакансии для хорошего юриста (то есть для меня)? Твой старый друг Дж. Харви".
Адам поднял глаза на мальчиков, на Ли. Все трое ожидали, что он скажет еще. Адам сжал губы. Вложил письмо обратно в конверт, спрятал во внутренний карман пиджака.
- Какие-то сложности? - спросил Ли.
- Нет.
- Мне показалось, вас что-то озаботило.
- Нет. Просто брата жаль.
Адам старался освоиться с вестью, и мысли беспокойно копошились, как наседка на гнезде. Надо будет потом, у себя в комнате обдумать... Он сел за руль, уставился отсутствующим взглядом на рычаги. Он начисто забыл, что с ними делать.
- Подсказка требуется? - спросил Ли.
- Странно! - сказал Адам.- Не помню, с чего и начать.
- Искра вверх - газ вниз - переключить на "Бат", затянул негромко Ли вместе с мальчиками.
- Да, да. Конечно.
Зажужжала пчела в аккумуляторном ящике; заведя рукояткой мотор, Адам кинулся дать искру и переключить на магнето.
Когда медленно подъезжали к дому по выбоинам дубовой аллеи. Ли сказал:
- Мясо купить забыли.
- А ведь и верно. Обойтись не сможем?
- Яичница с грудинкой устроит?
- Вполне. Вполне устроит.
- Завтра вы отправите ответное письмо. Тогда и мясо купите.
- Пожалуй, - сказал Адам.
Пока готовилась еда, Адам сидел, глядя куда-то перед собой. Он уже понимал, что ему не обойтись будет без Ли, - пусть даже Ли только выслушает, одно уж это поможет прояснить мысли.
А Кейл повел брата в сарай, где отдыхал форд. Открыл дверцу, сел за руль.
- Залезай, садись рядом, - сказал он.
- Отец нам не велел, - возразил Арон.
- Он не узнает. Садись!
Арон робко сел на краешек сиденья, затем поглубже. Кейл завращал руль влево-вправо.
- Ду-ду! - И тут же: - А сказать, что я думаю? По-моему, дядя Карл был богатый.
- Нет, не был.
- Спорим на что хочешь.
- По-твоему, отец врет.
- Да нет. Но спорим, дядя был богатый. Помолчали. Кейл яростно рулил, мчась по воображаемым извивам трассы.
- Спорим, что дознаюсь, - опять заговорил он.
- Каким способом? - спросил Арон.
- А на что поспоришь?
- У меня ничего нет.
- А свисток из оленьей кости? Ставлю этот шарик мраморный против твоего свистка, что нас отошлют спать сразу после ужина. Спорим?
- Ну, спорим, - неуверенно сказал Арон.- Зачем нас отсылать так рано?
- Отец захочет поговорить с Ли. А я подслушаю.
- Ты не посмеешь.
- Посмею.
- А я скажу отцу.
Взгляд у Кейла стал холодным, лицо потемнело. Он придвинулся к брату, понизил голос до шепота:
- Не скажешь. А то я скажу, кто украл у него ножик.
- Никто не крал. Ножик у него. Он конверт им разрезал.
Кейл криво усмехнулся.
- Завтра у него этого ножика не будет, - пригрозил он.
И Арон понял угрозу и понял, что бессилен перед ней и сказать отцу не сможет. Кейлу опасаться нечего.
Кейл увидел на лице у брата смятение, беспомощность, и это исполнило его чувством собственной силы. Он радостно ощутил, что способен перехитрить, перемудрить брата. И даже, возможно, отца. А вот китайца Ли - нет. Разум Ли понимающе-спокойно, без усилия опережает Кейла и всегда ждет там впереди, чтобы в последний миг предостеречь: "Не делай этого". Кейл питает к Ли уважение и побаивается его. А вот Арон, так беспомощно сейчас глядящий, в руках у Кейла как податливая глина. И внезапно сердце Кейла затопила любовь к брату, захотелось защитить слабенького. Кейл обнял Арона одной рукой.
Арон не сбросил руку, но и не прижался к брату. Чуть отстранился и взглянул ему в лицо.
- Что так смотришь?- спросил Кейл.- Никогда не видел, что ли?
- Не знаю, зачем тебе все эти штуки, - сказал Арон.
- Какие штуки?
- Все эти уловки-украдки.
- Какие уловки-украдки?
- Ну, с кроликом тогда, и за руль сейчас сел без разрешения. И Абре что-то сказал. Не знаю что, но она из-за этого коробку выбросила.
- Хо, - сказал Кейл, пряча смущение. - Не знаешь, а, небось, хочется узнать.
- Нет, не хочется, - медленно проговорил Арон. Хочется только узнать, зачем тебе все это. Ты всегда хитришь, ловчишь. А для чего? Какая в этом радость?
Боль пронзила душу Кейла. Все его хитрости показались ему бесчестными и скверными. Брат разглядел их, раскусил его. И Кейл затосковал по любви Арона. Ощутил себя растерянным, потерянным и сирым.
Арон открыл дверцу форда, слез наземь, ушел из сарая. Кейл повращал еще баранку, силясь вообразить, что мчится по дороге. Но воображалось плохо, и скоро он тоже вернулся в дом.
Отужинали, и когда Ли помыл посуду, Адам сказал:
- Идите-ка, ребята, спать. День был утомительный.
Арон взглянул на Кейла, медленно вынул из кармана костяной свисток.
- Не надо, - сказал Кейл.
- Он теперь твой, - сказал Арон.
- Не надо мне его. Не хочу.
Арон положил свисток на стол, сказал:
- Возьмешь, когда захочешь. Он будет тут лежать.
- Кончайте, мальчики, - вмешался Адам.- Я сказал - идите спать.
- А почему? -спросил Кейл, умело придав лицу наивно-детское выражение. - Еще же рано.
- Правду говоря, мне надо потолковать с Ли. А уже сумерки, и во двор идти поздно, так что идите в постель - во всяком случае, к себе в комнату. Поняли?
- Да, отец, - сказали оба мальчика и вслед за Ли пошли коридором в глубь дома, в свою спальню. Потом в ночных рубашках вернулись сказать отцу спокойной ночи.
Ли возвратился в гостиную, закрыл дверь. Взял в руки костяной свисток, оглядел, положил обратно.
- Любопытно бы знать, что было предметом их спора.
- Какого спора? - спросил Адам.
- Они до ужина о чем-то поспорили, и после ужина обнаружилось, что Арон проиграл спор, - и вот он расплатился. О чем шла у нас речь за столом?
- Помню только, что я велел им идти спать.
- Ну что ж. Может быть, это раскроется позднее, - сказал Ли.
- Ты, по-моему, придаешь слишком большую важность ребячьим делам. Пустяки какие-нибудь, наверное.
- Нет, не пустяки. - И, помолчав. Ли сказал: - Мистер Траск, вы полагаете, что устремления людей приобретают важность лишь с определенного возраста? Разве у вас теперь чувства острей или мысли ясней, чем в десять лет? Разве звуки, краски, запахи мира вы воспринимаете так же ярко и живо, как тогда?
- Пожалуй, ты прав, - сказал Адам. - Время старит и печалит, и мало что дает человеку сверх этого. Те, кто думает иначе, впадают, по-моему, в одно из величайших заблуждений.
Дата добавления: 2015-12-01; просмотров: 39 | Нарушение авторских прав