Спящая девушка

(сказ)

Светлой лунной ночью ехал парень от брата из соседней деревни домой. Вдруг конь его зауросил и сбился с ноги. Смотрит всадник, а прямо посреди дороги лежит девушка в одной рубашке.

«Живая ли?» — испугался всадник. Спешился, наклонился к ней — живая, только спит крепко. А красавица — глаз не оторвать. И рубашка у нее — тоненькая-претоненькая, будто лунный свет.

Взыграла кровь у молодца, прилег он рядом на дорогу, поцеловал девицу и обнял — сперва легонько, потом покрепче к себе прижал... Девушка проснулась, открыла глаза, но не оттолкнула незнакомца, тоже обняла его, но как только его руки осмелели, а поцелуи стали чрезмерно горячи, вдруг вырвалась, вскочила и бросилась бежать, оставив в руках парня свою рубашку.

Узрев дивное нагое тело, тот вовсе обезумел и кинулся вслед. Нагнал на крутом берегу озера и снова схватил в объятия. Девушка обвила его шею руками, поцеловала так, что он едва не лишился чувств от страсти... и даже не заметил, как упал вместе со своей красавицей в озерные глубокие волны.

Несчастный не знал, что встретилась ему русалка. Они ведь кем угодно могут скинуться, девы водяные, хотят — сорокой, хотят — белкой, ну а если им нужно мужчину прельстить, обратятся деревенской девушкой.

И с тех пор пришлось парню остаться жить на озерном дне. Его возлюбленная обошлась с ним жестоко — больше не целовала и не миловала, а заставляла лен чесать для русалочьей пряжи или играть на свирели, чтобы танцевать под звуки ее со своими зеленовла-сыми подружками.

А.С. Пушкин

«Руслан и Людмила»

Песнь первая

У лукоморья дуб зеленый;

Златая цепь на дубе том:

И днем и ночью кот ученый

Все ходит по цепи кругом;

Идет направо песнь заводит,

Налево сказку говорит.

Там чудеса: там леший бродит,

Русалка на ветвях сидит;

Там на неведомых дорожках

Следы невиданных зверей;

Избушка там на курьих ножках

Стоит без окон, без дверей…

М. Ю. ЛЕРМОНТОВ «РУСАЛКА» Русалка плыла по реке голубой, Озаряема полной луной;И старалась она доплеснуть до луныСеребристую пену волны. И шумя, и крутясь, колебала рекаОтраженные в ней облака;И пела русалка - и звук ее словДолетал до крутых берегов. И пела русалка: "На дне у меняИграет мерцание дня;Там рыбок златые гуляют стада;Там хрустальные есть города; И там на подушке из ярких песковПод тенью густых тростниковСпит витязь, добыча ревнивой волны,Спит витязь чужой стороны. Расчесывать кольца шелковых кудрейМы любим во мраке ночей,И в чело и в уста мы в полуденный часЦеловали красавца не раз. Но к страстным лобзаньям, не знаю зачем,Остается он хладен и нем;Он спит - и, склонившись на перси ко мне,Он не дышит, не шепчет во сне!..." Так пела русалка над синей рекой,Полна непонятной тоской;И шумно катясь, колебала рекаОтраженные в ней облака. 1832

Красивые нагие девы, утопленницы, превращенные в русалки, хорошо известны украинскому фольклору и практически не знакомы русскому. Поэтому этнографически точен Гоголь, описывая украинские верования в «Вечерах на хуторе близ Диканьки». Русская же поэзия отличалась своеобразным соединением европейской и русской (скорее, восточноевропейской) традиций.

Такова, «Морская краса» И.Бунина:

Уж как на море, на море,

На синем камени,

Нагая краса сидит,

Белые ноги в волне студит,

Зазывает с пути корабельщиков…

(1923)

Н.Гумилёв в стихотворении «Русалка» (1905) называет свою героиню девой – ундиной. Нечто среднее между русским фольклорным образом и сложившимся поэтическим стереотипом в изображении русалки встречаем в поэзии С.Клычкова, где водяная дева, царевна, прямо соотнесена с Купавой – одной из ипостасей Лады – опоэтизированной девушкой – мечтой, девушкой – сказкой, олицетворением самой природы. Купава С.Клычкова, «руки белые сложа», спит до поры до времени «под гул волны напевный», «в мягкой тине и песке» («Полынья», «Над волною в тишине…» - 1911-1913), вызывая в памяти не только народные поверья о существовании раз в году «русальных недель», но и «Спящую красавицу» Ш.Перро.

Надо заметить, что не единожды поражает этнографическая верность деталей, естественно и ярко вплетенных в ткань поэтического текста. Чего стоит пушкинское: «Русалка на ветвях сидит» - или слова подруг бросившейся в Днепр дочери мельника: «нас греет луна»; ахматовское: «Ива – дерево русалок» - или такой штрих в поэме К.Случевского: злая зима «юрких русалок опасный народ спрятала в тину, в коряги, под лед» («В снегах»); или фрагмент из «Семика» Алексея Толстого:

Ох, Семик, Семик, ты выгнал из бучила,

Водяниц с водой чистой разлучил,

И укрыл их во березовый венец.

(1919)

По русским поверьям, русалки именно в период Семика – Троицы выходят из воды, из-под коряг и поселяются на ветвях деревьев, чаще всего на иве или лозине, растущих обычно у водоёмов, а также в зелени нив и лугов, что, относясь к иному миру, они солнцем считают луну, греясь ночью в лучах месяца. Проза в изображении русалок, как, впрочем, и других демонологических персонажей, еще ближе к фольклору.

Яркий пример – фантастическая повесть Ореста Сомова «Русалки» (1829). Сюжет её практически целиком построен на малороссийских преданиях и поверьях, хорошо известных писателю и, видимо не раз слышанных им в родной Харьковщине. Героиня повести, Горпинка покинутая любимым, бросается в воду и превращается в русалку. Мать пытается вернуть её к человеческой жизни, воспользовавшись тем кратким временем, когда русалки, по поверью, появляются среди людей. Происходит это на «зеленой неделе» перед Троицей. С помощью колдуна Горпинку удаётся оставить в родном доме, но с уходом русалок она впадает в сон, подобный смерти. Через год в ту же пору вновь появляются русалки, Горпинка оживает и навсегда покидает людей. «Синева исчезла, глаза засверкали, какая – то неистовая и как бы пьяная улыбка промелькнула на губах. Она вскочила, трижды плеснула в ладоши и прокричала: наши! Наши! Наши! Пустилась как молния за шумною толпою… и след её пропал!»

Далеко не случайно в русской прозе фольклорные сведения о нежити звучат обычно из уст крестьян, представителей городской бедноты, мелкого чиновничества и других в виде прямой речи от первого лица. Достоверность таких рассказов очевидна, на них можно ссылаться, как на полевую запись этнографа или фольклориста.

В. БРЮСОВ «РУСАЛКА»

Она, свои скрывая груди
И лоно зыбким тростником,
На мир, где колдовали люди,
Смотрела из реки тайком.
Ей был понятен их веселий
И их забот вседневный строй
Призыв пастушеской свирели,
Костер рыбачий под горой.
Она любила хороводы
И песни дев издалека,
Когда ложилась мгла на воды
И стыла темная река.
А в день весенних водосвятий,
Из-под воды едва видна,
Как речь таинственных заклятий,
Молитвы слушала она.
Когда же рой детей, купаясь,
Шнырял по вспугнутой реке,
Она звала их, откликаясь
На непонятном языке.
Но, видя проходящих парней,
Вечеровой порой, в тиши,
Еще нежней, еще коварней
Смеялась, зыбля камыши.

Иногда писатели специально подчеркивали близость своего повествования подлинным фольклорным текстом, хотя это вовсе не мешало им создавать собственную интерпретацию сюжета. «Башкирская русалка» В.Даля начинается фразой «У кочевых Башкиров осталось еще много своих поверий и приданий». По-видимому, чисто русской чертой является устойчивая соотнесенность русалки с какими-то неясными, невысказываемыми переживаниями. Русалка очень часто изображается тоскующей:

Ночью русалка сидит над рекой,

Песню поёт с безысходной тоской…

(Л.Трефолов. «Чудовище»)

У русалки чарующий взгляд,

У русалки печальные очи…

(Н.Гумилёв, «Русалка»)

Одно из немногих исключений – второе стихотворение А. Коринфского из цикла «Лес в половодье» (1896), где русалки беззаботно смеются:

И раздается на все-то озеро

В тишине заповедного бора –

Безо всяких нежданных помех –

Переливный русалочий смех.

Рубеж веков – очередное для России смутное время – породил не только поэзию контрастов, эпатажа, но и мучительной тоски по невозвратно уходящему. Вспоминает русалку Ф.Сологуб, в одном из стихотворений которого с ней связана грусть, сожаление по чему-то светлому, чудесному, отвергнутому рациональным, ориентированным на «матерьялистские» идеи и дела, отсюда – преступно бездушным и безнравственным:

Покрыла зелень ряски

Пустынный, старый пруд –

Я жду, что оживут

Осмеянные сказки:

Русалка приплывет,

Подымется, нагая,

Из сонной глади вод

И запоет, играя

Зеленою косой,

А в омуте глубоком

Сверкнет огромным оком

Ревнивый водяной…

Но тихо дремлет ряска;

Вода не шелохнет, -

Прадедовская сказка

Вовек не оживет…

Образ русалки не чужд и европейской культуре. Все знают сказку Х.-К. Андерсена «Русалочка». Сравним литературный образ русалочки (на примере сказки) с образом мифологической русалочки.

Черты	Русалка в мифологии	Русалочка Андерсена
1. Происхождение русалок	Женщина, умершая неестественной смертью	Дочь морского царя, имеет свою семью
2. Местонахождение русалок	Можно встретить в поле, в лесу, в воде, у костра; нет определенного места жительства	Живет в подводном царстве вместе с семьей, затем в мире людей
3. Внешний вид русалок	Роскошные длинные волосы, рыбий хвост либо ноги	Роскошные длинные волосы, рыбий хвост
4. Занятия русалок	Заманивает людей в свои ловушки, крадут еду и белье, наносят вред полям, защекачивают насмерть	Ухаживает за своим садиком, играет, слушает рассказы о людях, спасает человека
5. Отношение к человеку	Запугивает, губит	Спасает жизнь, любит, жертвует ради любимого своей жизнью

Вывод: русалка Андерсена и русалка в мифологии похожи только внешне, да и только мы узнали о русалках, мавках, у которых спины нет вовсе, а вилы отличаются от других крыльями. Мифологическая русалочка не имеет души, ее любимое занятие – причинять людям вред. Русалочка Андерсена, наоборот, приносит себя в жертву ради любви к человеку. Она гибнет во имя любви, не думая о мести. Поэтому можно предположить, что Андерсен взял миф о русалочке только в основу сказки, но создал свой особый образ русалочки.

Дата добавления: 2015-12-01