История холма Сераль

Прежде чем подробно говорить о том, каким был холм Сераль, до того как турки увенчали его вершину дворцом для своих султанов, интересно посмотреть, ка­кую роль в прошлом играл этот мыс. Нам стоит сделать это не только потому, что там произошли огромные перемены, и не из-за уникальной исторической важно­сти данного акрополя, а по причине множества загадок и остающихся без ответов вопросов, с которыми стал­кивается сегодняшний студент или пытливый турист, изучающий его склоны и побережье. Он все время бу­дет спотыкаться о вросшие в землю остатки старых по­строек, разбитые мраморные колонны, натыкаться на фрагменты арок, фундаменты древних стен, врытые в землю цистерны для воды, заброшенные колодцы и т. п. Он будет постоянно задаваться вопросом: кому все это принадлежало — грекам, римлянам, христианам или тур­кам — и какую роль играли данные сооружения в исто­рии акрополя. Это могло быть чьим угодно: на самом деле, возводить и использовать одну и ту же стену или башню могли и греки, и римляне, и христиане, и турки. Поэтому правильнее всего весь этот район было бы назвать архитектурным палимпсестом[9]. С самых ранних времен каждый очередной народ-победитель оставлял здесь следы своего пребывания: переименовывал суще­ствовавшее, возводил стены, разрушал дворцы, исполь­зовал их камень в качестве строительного материала для своих дворцов, а иногда всего лишь для новых ворот. В общем, каждый проводил усовершенствования соглас­но своему вкусу, таким образом постепенно увеличивая количество трудностей для археологов и историков, пытающихся прочитать историю камней и датировать сооружения в хронологическом порядке.

Чрезвычайно сложно идентифицировать все руины, которые мы видим на своем пути. Возможно, до того как железная дорога, подобно ядовитой змее, обвилась вокруг мыса Сераль, круша, калеча и уничтожая все на своем пути, археологи с помощью метода горизонталь­ной стратиграфии и могли бы детально изучить весь мыс и зарегистрировать все когда-то стоявшие там ви­зантийские церкви и другие важные здания. Но сей­час это невозможно, и мы должны довольствовать­ся тем малым, что смогли добавить недавние раскоп­ки к уже открытому такими учеными, как дю Кам, Паспат, Мордтман, фон Хаммер, ван Миллинген, Герлитт и др.

С незапамятных времен красота холма Сераль вош­ла в поговорки, это показывает и широко известный рассказ о первых поселенцах: когда в VII веке до н. э. дорийцы из Мегары спросили Дельфийского оракула, в каком месте им лучше всего заложить новую колонию, они получили такой ответ: «Заложите ее напротив го­рода слепых!» Не обескураженная туманным ответом группа колонистов отправилась в путь и через какое-то время пристала к фракийскому берегу Босфора, где ос­новала город на месте древнего поселения Лигос, — Плиний о нем упоминает, нам же об этом поселении ничего не известно. Место на мысу для строительства города было выбрано по причине красивого местополо­жения и стратегической выгоды; вот тогда-то и получи­ли объяснение слова оракула, и поселенцы поняли, по- чему колония, появившаяся несколькими годами рань­ше на противоположном берегу, — Халкедон (современ­ный Кадикей) — была названа «городом слепых». Они дали городу имя Византии в честь своего предводителя Бизаса; датой основания города одни ученые считают 667-й, другие — 660-й, третьи — 657 год до н. э.

Хорошо известно, что первые греческие колонисты выбирали для своих храмов и театров самые красивые места; это умение полностью проявилось в Пестуме, Та-ормине, Сегесте, Селенанте и Гиргенти: сначала в востор­ге застываешь от открывающегося вида, а потом от само­го здания. В нашем случае все достаточно ясно, и мы можем позволить своему воображению, практически не боясь ошибиться, не только мысленно поместить акро­поль Бизаса на место нынешнего мыса Сераль, но и ук­расить древний город храмами, посвященными Деметре, Афродите, Зевсу, Посейдону и Аполлону. Остатки форти­фикационных сооружений древних греков еще сохрани­лись; подремонтированные и кое-где восстановленные турками, они стоят на обращенных к Мраморному морю крутых склонах холма. В 1871 году при строительстве железной дороги на самом берегу были обнаружены фраг­менты стены циклопической кладки — почти наверняка это участок внешних оборонительных сооружений Ви­зантийского акрополя.

Прямо сразу за Третьими воротами Сераля, в пуб­личном саду у Мраморного моря, стоит античная гра­нитная колонна, известная под названием «колонна го­тов». Говорят, что когда-то на ней была установлена статуя Бизаса. На самом деле на этом месте находился Малый театр Септимия Севера (193—211 гг. н. э.), а ко­лонна была частью спины — низкой стены, посередине разделяющей амфитеатр. Те же функции, только на ип­подроме, выполняли два обелиска и Змеиная колонна. В более поздние времена «колонну готов» использова­ли в ходе празднования побед императора Клавдия II Готского (268—270 гг. н. э.) над готами в Нисе, тогда и прижилось это название.

Но такое место просто не могло вскоре не обратить на себя внимание захватчиков — ведь бухта Золотой Рог ока­залась настоящим рогом изобилия. Около 506 года до н. э. поселение было разрушено сатрапом[10] Отаном в пери­од правления Дария Гистаспа[11]. Но в 479 году до н. э. пос­ле знаменитой битвы при Платеях спартанец Павсаний вынудил мидян, древний народ Ирана, оставить город. В память об этом сражении была установлена всемирно известная колонна со змеями, по-прежнему находящая­ся на ипподроме, или на площади Атмейдан, которая в настоящее время занимает значительную часть его терри­тории. Три головы змей (одна сейчас находится в музее на холме Сераль) поддерживали позолоченный сосуд — бла­годарственную жертву храму Аполлона Дельфийского от 31 греческого города, чьи жители принимали участие в битве. Их названия, когда-то начертанные на кольцах змей, теперь совершенно исчезли.

Затем последовал весьма беспокойный период, Ви­зантия поочередно объединялась со Спартой, Родосом, Афинами. В 340 году до н. э. ее осадил Филипп II Ма­кедонский, и, хотя ситуацию спасли вовремя подоспев­шие афиняне, вскоре, при Александре III Великом, она была вынуждена сдаться македонцам. В течение следу­ющих столетий город без больших потерь побывал в руках у скифов, галлов, родосцев и вифинийцев[12]. С выходом на сцену римлян Византия объединилась с Песценнием Нигером против Септимия Севера, но в 196 году н. э. после трехлетней осады город был пол­ностью разрушен. Потом Север сожалел о сделанном и построил его заново, в том числе дворцы, театр (о нем мы уже упоминали), ипподром и бани. Он дал городу новое название — Антонина. Однако городу так и не удалось возродиться в полной мере; он смог это сделать, только став столицей Римской империи при Кон­стантине Великом; бывшая Византия 11 мая 330 года превратилась в Новый Рим. Вокруг города, по сравне­нию с античной Византией увеличившегося вдвое, была сложена стена, в нем были устроены форумы, возведе­ны дворцы и бани, и вся территория поселения была поделена на 14 районов. Строительство города заканчи­вал Констанций II (337—361), оставили свой след и сле­дующие императоры: Валент, Феодосии 1, Аркадий, Фе­одосии II (он возвел стены на суше и отремонтировал морские), Марциан и Анастасий I. Вот мы и добрались до времени Юстиниана I (527—565), при котором была построена Святая София. В это же время бывшая Ви­зантия познакомилась с китайским шелком.

Строительство многочисленных стен продолжалось при Ираклии, Льве V Армянине, Михаиле III, Мануиле I Комнине и других императорах.

Город подвергался бесконечным осадам гуннов, сла­вян, арабов, болгар и русских, но это не имеет отноше­ния к теме нашей книги. Не будем мы здесь говорить и о Крестовых походах 1096—1097-го и 1147 годов.

К концу XII века судьба Византийской империи бы­ла решена, и в 1203 году во время Четвертого крестового похода венецианский дож Дандоло взял Константино­поль приступом. Город был разграблен, сильно пострада­ли императорские дворцы: от всех их несметных богатств ничего не осталось. Знаменитые бронзовые кони Лисиппа по-прежнему стоят на портике собора Святого Мар­ка в Венеции. Латинская империя просуществовала до 1261 года, когда город был захвачен Михаилом Палеологом, восстановившим Византийскую империю. Однако силы у Византии были уже не те: отбив атаки турок в 1398-м и 1422 годах, 29 мая 1453 года она сдалась Мехме-ду II Победителю, а последний из восточноримских им­ператоров Константин Драгас героически погиб во вре­мя защиты города.

Даже из такого беглого перечисления всех злоключе­ний, выпавших на долю Константинополя до того, как он стал столицей Османской империи, можно понять, что город поочередно переживал процессы разрушения — восстановления и что больше всего при этом страдал мыс Сераль. Несложно представить, насколько трудно, если вообще возможно, археологу классифицировать остав­шиеся от различных культур развалины зданий и соору­жений и определить их место в хронологии.

Дата добавления: 2015-12-01