Читайте также:
|
В 1961 году М. Жуве выдвинул идею, что парадоксальный сон вызывается и регулируется со стороны особого центра, локализованного в ретикулярной формации мозгового ствола, в области Варолиева моста. Этот центр имеет тесные связи с лимбической системой — фи-
логенетически наиболее древним образованием мозга, регулирующим влечения и аффекты, в частности — сексуальные и агрессивные'.
Другой исследователь, Маклин, показал, что в лимбической системе есть определенная зона, электрическая стимуляция которой вызывает эрекцию. Ч. Фишер и У. Димент считают, что активация или включение мостово-лимбической системы сопровождается разрядкой инстинктивных влечений во время сна со сновидениями и является нейрофизиологической основой этих психических процессов.
Те зоны лимбической системы, которые регулируют оральную активность, простираются до других зон (приближаясь на расстояние менее 1 мм), регулирующих генитальные и агрессивные функции. Этим, по-видимому, можно объяснить то обстоятельство, что сексуальное раздражение вызывает оральное раздражение и агрессивность, сочетание которых обеспечивает наибольшее наслаждение. Ч. Фишер и соавторы полагают, что система лимба — средний мозг является главным центром активации фазы ПС, а эрекция возникает вследствие распространения возбуждения на лимбическую систему.
Эти данные позволяют нам выдвинуть одно предположение о физиологических механизмах сублимации: поскольку гипоталамолимби-ческая система регулирует процессы воображения и предвидения, то можно полагать, что сублимация сексуальной энергии имеет свои довольно определенно очерченные физиологические механизмы.
3. Фрейд в очерках по психологии сексуальности указывал на то, что многие механические, интеллектуальные, особенно очень сильные аффективные стимулы (даже очень сильный страх, ужас) возбуждают сексуальность2.
Он даже полагал, что ничего значительного в организме человека не может произойти без того, чтобы не привести хотя бы к некоторому возбуждению сексуального инстинкта. Эти идеи Фрейда, по нашему мнению, получают некоторое подтверждение в том физиологическом факте, что лимбическая активность приводит к разрядке сексуальных, агрессивных и оральных влечений, а эрекция во время ПС возникает вследствие распространения сильных раздражений, из лимбико-среднемоз-говой системы. Л. П. Латаш отмечает, что «Об участии лимбической
1 JouvetM. etDelorma F. Locuscereleuset sommcil paradoxale. C. R. Soc. Biol., 1965, P. 159,
895-899. (Краткое изложение содержания этой работы см. в статье: Bourguignon, Andre, Phase paradoxale et metapsychologie freudienne // Revo et conscience / Ed. P. Wertheimer. P., 1968. - P. 264-265.)
2 Фрейд 3. Очерки по психологии сексуальности. — М.; Пг„ 1924.
системы в механизмах "быстрого" сна говорят и наблюдаемые в эту фазу сна гормональные сдвиги, явления эрекции»'.
А. Кинси и его сотрудники привели факты, показывающие, что многие несексуальные раздражители могут вызвать у подростков эрекцию (например, обнаружение своей фамилии в газете). Этот факт, с нашей точки зрения, интересен тем, что частично объясняет, почему в фазах ПС эрекция не всегда сопровождается сновидениями явно сексуального содержания2.
Когда маленьких мальчиков фрустрируют удалением бутылки с пищей, у них нередко появляется эрекция. У новорожденных при ограничении телодвижений или лишения возможности сосания материнской груди Ю. Вольф наблюдал эрекцию пениса, которую можно, по-видимому, считать замещающим (компенсаторным) двигательным актом. Это интересное явление еще не получило удовлетворительного объяснения. Психоаналитики считают, что когда фрустрируют желание сосать пищу, возникает эрекция, поскольку оральные либидинозные напряжения находят разрядку посредством эрекции. Однако возможны и другие объяснения.
Говоря о сексуальной активности в парадоксальных фазах сна, следует иметь в виду, что бывают случаи эрекции, связанные с наполнением мочевого пузыря. Но если мочевой пузырь не наполнен, при пробуждении нет позыва на мочевыделение, эрекция связана с парадоксальным сном. Ч. Фишер и соавторы в вышеупомянутой работе даже утверждают, что утренние эрекции вообще не связаны с мочевыделением. Есть эрекция или нет, зависит от того, после какой фазы сна проснулся человек — парадоксальной или ортодоксальной. В парадоксальных фазах всегда наблюдается эрекция. Ночью тоже мужчины в 50 % случаев просыпаются с эрекцией.
Ч. Фишер и его сотрудники справедливо отмечают трудность объяснения функционального и адаптивного значения ночных периодических эрекций. Понимание этих феноменов зависит от точки зрения исследователя на то, каковы содержания сновидений, какое место в них занимают сексуальные желания и соответствующие образы, какой характер имеет начало генезиса психической структуры человека.
1 Латаш Л. П. Нейрофизиология сна и сновидений // Клиническая нейрофизиология. — Л., 1972.-С. 395.
2 Kinsey А. С, Pomeroy W. В. and Martin С. Е. Sexual Behavior in the Human Male. — London, 1948; Kinsey A. C, Pomeroy W. В., Martin С E. and Gebhard P. H. Sexual Behavior in the Human Female. — London, 1953.
Главный вывод состоит в том, что поскольку эрекции появляются в фазах парадоксального сна, они связаны с содержанием сновидений этих фаз.
В связи с этим еще раз следует напомнить, что, согласно новейшим экспериментальным данным, в фазах ортодоксального сна тоже имеются сновидения'.
Это означает, что спящий человек непрерывно находится в процессах подсознательной психической активности. Однако сновидения фаз парадоксального и ортодоксального сна различаются по содержанию, по обилию участия в них образов, особенно зрительных. В фазах парадоксального сна спящий часто видит яркие зрительные сексуальные картины, имея также тактильные и другие «ощущения» и «восприятия», участвующие в построении сексуальных сцен. Именно этим и может быть обусловлена эрекция. Здесь, по-видимому, психический процесс (сновидения) опережает физиологические изменения, поскольку обратное соотношение было бы не совсем понятно. Эрекция в фазах ПС, по нашему мнению, имеет психосоматический характер. После возникновения эрекции может происходить циклическое самоусиление и соматических, и психических процессов, которые теснейшим образом взаимосвязаны. Поскольку сексуальное влечение имеет наследственный характер, то в данном случае можно считать справедливой гипотезу М. Жуве, согласно которой в таких сновидениях имеет место тренировка инстинктов. В связи с этим можно предположить, что изучение сновидений и тесно с ними связанных психосоматических явлений позволит подробнее описать инстинкты человека.
Следует сказать еще несколько слов о храпе. Исследования показали, что спящий храпит только в фазах ортодоксального сна, особенно в стадиях III и IV. Как только начинается парадоксальная фаза, храп прекращается, хотя дыхание во сне вообще намного шумнее, чем в бодрствующем состоянии. Причина данного явления в том, что мускульный тонус в верхних дыхательных путях изменяется в связи с переходом из одного основного психического состояния в другое (сознательное состояние — ортодоксальный сон — парадоксальный сон).
Храп, согласно некоторым авторам, связан с дыханием ртом. Если носовые пути закупорены, то такое состояние располагает к храпу. Вибрирующей частью является небная занавеска, а также язычок. Чтобы такая вибрация началась, должен образоваться резервуар воз-
Webb W. В. and Cartwright R. D. Sleep and Dreams // Annual review of Psychology — Palo Alto, 1978, 29 - P. 223-252.
духа в носоглотке, а такой резервуар образуется тогда, когда язык и мягкое небо принимают критические относительные позиции. Считается, что важна также текстура небной занавески, которая зависит как от толщины ткани, так и от тонуса носоглоточной мускулатуры.
Когда человек спит на спине, язык, особенно задняя его часть, отходит назад и это способствует созданию критических позиций, необходимых для возникновения храпа. Небная занавеска может вибрировать только тогда, когда имеет место некоторое ослабление мускулов. Храп появляется во сне средней или большой глубины (в стадиях III и IV ортодоксального сна) и не бывает в парадоксальных фазах.
Храп, мычание и пыхтение могут нарушить сон. Под их влиянием во второй стадии возникают К-комплексы, но если храп продолжается, происходит привыкание и К-комплексы исчезают. Сенсорная стимуляция вызывает не только К-комплексы, но и храп'.
Для прекращения храпа можно рекомендовать:
а) повернуть спящего на бок;
б) воздействием раздражителей перевести его в фазу парадоксального сна, хотя это уже нарушение цикличности сна;
в)разбудить его.
В принципе возможно использование химических веществ для предотвращения наступления условий, благоприятных для храпа путем изменения мускульного тонуса небной занавески.
§ 12. Парадоксальный сон и сновидения животных (эволюционный аспект изучения сновидений)
Изучение парадоксального сна и сновидений животных имеет исключительно важное значение для понимания филогенетических основ бессознательной психической жизни, а также функционального значения сновидений. Для выяснения этих явлений особый интерес представляют уже упомянутые нами исследования М. Жуве2.
Как было сказано, центром парадоксального сна он считает locus cereleus, находящийся в ретикулярной формации Варолиева моста. К этому выводу он пришел путем удаления различных участков центральной нервной системы кошек.
1 Oswald Ian. Sleeping and Waking. - Amst.-N. Y., 1962. - P. 170-171.
2 Jouvet M. The Nature of Sleep / Ed. by G. E. W. Wolstenholme. - London, 1961; Oswald Ian.
Sleeping and Waking. — P. 17.
Как известно, спящие животные (в опытах М. Жуве — кошки) находятся в состоянии мускульной гипотонии, причем в фазе ПС гипотония усиливается. Животное оказывается в псевдопаралитическом состоянии, сопровождающимся сновидениями. М. Жуве путем электрокоагуляции разрушил locus cereleus кошек, вследствие чего мускульная гипотония была устранена, но сновидное состояние сохранилось. Это, по-видимому, означает, что именно этот центр блокирует нервную проводимость к мышцам. Продолжая спать, кошки имели образы сновидений. М. Жуве наблюдал, как кошка поднимается на задние лапы, а передними борется против воображаемых врагов, существующих только в ее внутреннем мире, в представлениях.
Оперированные таким образом кошки стали крайне агрессивными. Носясь по лаборатории, они совершали движения, словно охотились на мышей или спасались бегством от воображаемых врагов. Некоторые животные совершали движения челюстями и облизывались как при принятии пищи. Другие кошки «лакали» молоко из галлюцинаторных мисок. Причем такие сновидные образы появлялись у животных как при открытых, так и при закрытых глазах. При всем этом кошки находились в поведенчески глубоком сне, что ясно было видно на ЭЭГ. Их трудно было разбудить даже сильными раздражителями, настолько они были сосредоточены на событиях своей внутренней сновидной жизни.
Электрическая стимуляция locus cereleus переводит животное, находящееся в ортодоксальной фазе, в парадоксальную фазу с развертыванием сновидений, с соответствующими характерными изменениями ЭЭГ и с движениями глаз. После удаления этого центра кошки спят, но без сновидений, т. е. без признаков парадоксальной фазы.
У кошек с полным удалением коры головного мозга быстрые движения глаз, и, по-видимому, сновидения сохраняются.
Эти факты очень интересны и позволяют выдвинуть предположение, что и у человека механизмы возникновения сновидений, как древнейших психико-эволюционных приобретений, локализуются в подкорке, в области ретикулярной формации Варолиева моста. Если выяснится, что эти центры являются не только возбудителями сновидений, но и содержат бессознательно-наследственные образы, то можно будет понять, почему в сновидениях появляются незнакомые лица и пейзажи, столь много диковинного, что не является проявлением онтогенетически приобретенного опыта.
Исходя из результатов своих опытов над кошками, М. Жуве пришел к выводу, что сновидения животных являются способами тренировки инстинктов. Исходя из этого положения, он объясняет тот факт, что
у молодых животных, особенно перед рождением и в начале постна-тальной жизни, сновидений бывает значительно больше, чем у взрослых особей: инстинкты следует тренировать в начале онтогенеза, чтобы приобретенные таким путем навыки использовать в дальнейшей жизни. Электрографическим методом М. Жуве и другие исследователи установили, что животные имеют парадоксальные фазы сна (и, по-видимому, также сновидения) еще до рождения, в утробе матери. Установлено, например, что у цыпленка парадоксальные фазы сна имеются еще до вылупления.
Поскольку высшие млекопитающие обладают большими возможностями обучения и приобретения опыта, их инстинкты, по мнению М. Жуве и других исследователей, находятся под угрозой расстройства. Поэтому, в ходе эволюции, возникли сновидения как специфические механизмы тренировки и закрепления инстинктов — наследственных форм поведения. Те животные, жизнедеятельность которых обеспечивается исключительно инстинктами, обладая ничтожными способностями к обучению, в таком специальном механизме тренировки генетических программ поведения не нуждаются. Поэтому в процессе эволюции у них этот механизм не возник'.
Интересно отметить, что и сновидения человека, по мнению М. Жуве, являются механизмами тренировки инстинктов. Эту точку зрения он обосновывает тем, что в сновидениях человека, несмотря на их большое разнообразие, преобладает несколько основных тем: влечение к женщине (мужчине), агрессивность и защита от нее, принятие пищи, питье и разговор. Он считает, что в этих влечениях заключена генетическая программа поведения и сновидения все время повторяют ее, тем самым сохраняя ядро вида «человек разумный», защищая его от возникнове-■ ния видового многообразия, при котором один вариант homo sapiencs сменялся бы другим и накопленные опыт и знания не могли бы наследоваться. Сновидения помогают наследовать основные человеческие качества, закрепленные в генетической программе. Именно поэтому, считает М. Жуве, облик человека и его инстинкты так мало изменились в течение тысячелетий.
Эта гипотеза, по-видимому, освещает одну из главных функций сновидений. Однако при ознакомлении с ней сразу же возникает по крайней мере три возражения:
Подробнее о природе сна, представленности ПС у животных, находящихся на различных уровнях эволюционного развития см.: Карманова И. Г. Эволюция сна. — Л., 1977; БорбелиА. Тайны сна. — М, 1989 и др.
441
1) поскольку и животные, не имеющие сновидений (рептилии, рыбы и др.), сохраняют свой вид и свои инстинкты, и даже дольше и неизменнее, чем человек, то ясно, что сновидения не являются единственными механизмами тренировки инстинктов и сохранения вида. Реальное осуществление инстинктивных форм поведения более эффективно, но приводит к негибкости вида в смысле трудности возникновения новых мутаций и дальнейшей прогрессивной эволюции;
2) второе возражение состоит в том, что сновидения человека весьма разнообразны не только внешне, но и по своим мотивам и основным повторяющимся темам. Эти темы не сводятся только к инстинктам, если, конечно, не считать инстинктивными темы творчества, решения задач, стремления к успеху, жизни и смерти и т. д.;
3) наличие электрографических признаков ПС у еще не рожденных животных не может служить убедительным доказательством существования у них сновидений, поскольку физиологические характеристики ПС возможны и без сновидений. К этой точке зрения склоняются многие исследователи и их мнение нельзя не учитывать.
Не лишен интереса тот факт, что длительность циклов сна у разных животных коррелирует с их весом: чем меньше размеры и, следовательно, вес животного, тем короче циклы сна. Следует отметить, что темп обмена веществ у мелких животных выше. О длительности циклов сна у разных животных Ю. Гартман' сообщает следующие данные. Мышь 3-4 минуты Обезьяна 40-60 минут
Крыса 7-13 минут Человек 80-90 минут
Кошка 20-40 минут Слон 120 минут
На длительность циклов сна оказывают влияние также экологические условия жизни животных. Эти данные показывают, что, по-видимому, существуют положительные корреляции между длительностью сна и потребностью тренировки инстинктов (и, вместе с этим, со способностью к обучению). На эту корреляцию накладываются другие, например, корреляция между весом и длительностью циклов сна. Поэтому у слона более длительный цикл сна, хотя по способности к обучению он не может сравниться с человеком.
Очевидна необходимость новых эмпирических исследований для выяснения того, в какой мере гипотеза М. Жуве релевантна для истолкования сновидений человека.
Hartmann E. The biology of dreaming. — N. Y., 1967.
Исследование сна животных выявило множество интереснейших фактов, имеющих значение и для понимания сна и механизмов возникновения сновидений человека. Рассмотрим некоторые из них.
Исследование электрографических характеристик сна дельфинов показало, что у этих животных левое и правое полушария мозга спят поочередно. Каждый цикл сна у них занимает около 30-40 минут. За этот промежуток времени в одном полушарии регистрируется ЭЭГ, характерное для медленного сна, а в другом — ЭЭГ, характерное для быстрого, парадоксального сна. Через некоторое время эти формы активности меняются местами. Если считать, что ЭЭГ медленного сна свидетельствует о сне, а ЭЭГ парадоксального сна — о таком виде сна или о бодрствовании, то становится ясным, что полушария головного мозга дельфинов спят поочередно. Оба полушария у них никогда не спят медленным сном одновременно.
Значение этого удивительного явления не совсем ясно. Известно, однако, что дельфины всегда активны, поэтому их мозг, хотя бы одно полушарие, должно все время бодрствовать. Это означает, что дельфины не спят в том смысле, как это происходит у человека.
Этим мы вынуждены завершить изложение и анализ основных сведений о сне и психологии сновидений. Если читатель не только получил определенную сумму знаний, но и начал размышлять над проблемами человекознания, то наша задача в основном выполнена.
Дата добавления: 2015-12-01; просмотров: 36 | Нарушение авторских прав