|
Читайте также: |
О сходстве сновидений и психозов интересные мысли были высказаны еще в XIX веке. Так, французский исследователь Альфред Мори видел сходство между сновидением и бредом. Эта мысль нашла свое отражение в названии «онейроидный бред»: так называют определенный вид бреда, наблюдаемый у больных психозами в бодрствующем состоянии.
Как мы уже видели, проблема связей между сновидениями и психическими болезнями является традиционной. Она обсуждалась в работах многих авторов, хотя некоторые ее стороны до сих пор остаются Неясными и загадочными. Эта проблема, естественно, интересовала также
3. Фрейда, который, обобщив наблюдения и представления предще_ ствуютих авторов, выделяет в ней три главных стороны.
1. Этиологические и клинические связи: психозы иногда начинаются в сновидениях. Возникают странные, кошмарные сновидения, которые содержат в себе главную идею психоза. О возникновении паранойи сходную мысль высказал Санкте-де-Санктис. Согласно этому исследователю, паранойя может начинаться после одного кошмарного сновидения или под воздействием ряда подобных сновидений. Люди, имеющие склонность к развитию паранойи именно таким путем, до заболевания психозом отличаются легкими истерическими припадками и переживанием меланхолических состояний, сопровождающихся страхом. 3. Фрейд соглашается с той мыслью, что психоз таких лиц начинается в кошмарном сновидении, но одновременно отмечает, что встречаются случаи, когда психоз не выходит за рамки сновидений и человек переживает патологические состояния только на сновидном подсознательном уровне1.
3. Фрейд упоминает свидетельства разных авторов о том, что возникающий в сновидениях страх равносилен эпилептическому припадку. В медицинской литературе описаны случаи «ночных психических заболеваний». Эти люди днем практически здоровы, однако ночью периодически переживают галлюцинации, вспышки бешенства и другие болезненные проявления. Такие конкретные факты описаны в работе Санкте-де-Санктиса, Тисье и других авторов. 3. Фрейд, в свою очередь, приводит факты, свидетельствующие о том, что после лечения от психоза сновидения некоторых пациентов сохраняют свой болезненный характер, личность на уровне своих сновидений остается больной. Наблюдались случаи, когда психозы этих «излечившихся» людей возобновлялись сначала в сновидениях, а затем уже на уровне сознания и поведения. Завершая обсуждение этого вопроса, 3. Фрейд писал: «Не подлежит никакому сомнению, что когда-нибудь наряду с психологией сновидения врачи будут интересоваться его психопатологией»2-
2. Параллельно с возникновением и развитием психических заболеваний сновидения человека претерпевают изменения. 3. Фрейд не сумел привести подтверждающие эту мысль факты, так как в те дни
' Фрейд 3. Толкование сновидений. — М, 1913. — С. 74-75. J»
2 Там же. >Н >!
(в последние годы XIX века, когда 3. Фрейд писал свою книгу, первое немецкое издание которой вышло в 1900 году) эта задача еще не стала предметом конкретных исследований. В наши дни уже накоплены соответствующие факты и некоторые из них приведены нами на предыдущих страницах. 3. Внутреннее сходство сновидений и психозов. Это явление давно привлекло внимание ученых и философов и о нем есть многочисленные высказывания. Так, еще И. Кант говорил, что сумасшедший — все равно, что видящий сон наяву. А. Шопенгауэр назвал сновидение кратковременным безумием, а безумие — продолжительным сновидением. В. Вундт в своем труде «Физиологическая психология» писал, что «в сновидениях мы можем переживать все те явления, которые наблюдаются в психбольнице» '.
А. Мори и В. Спитта перечислили те свойства, по которым между сновидениями и психозами наблюдаются сходства:
• исчезновение самосознания, а вследствие этого — также морального сознания и удивления;
• изменения чувствительности органов чувств (во сне становится крайне низкой, а при психозах чересчур обостряется);
• сочетание представлений только по законам ассоциаций и воспроизведения, «автоматическое формирование рядов» представлений, вследствие чего возникают преувеличения и фантастические образования;
• изменения личности, ее характера, которые иногда достигают уровня извращенности и неестественных проявлений.
Приведенное перечисление в основном соответствует действительности. Нельзя согласиться только с утверждением об исчезновении самосознания. Как мы видели в главе 5 настоящей книги, в сновидениях наблюдаются специфические проявления самосознания («Я-концепции» и ее подструктур — «Я-образов»), поэтому утверждение о его исчезновении, встречающееся и у некоторых современных авторов, является результатом плохого знания психологии. В конце XIX века эта наука находилась только в начале своего развития. Спорно также утверждение о действии в сновидениях только закономерностей ассоциаций и воспроизведения, поскольку, как мы знаем, на сновидном уровне подсознательного имеют место также творческие процессы, действует
Фрейд 3. Толкование сновидений. — М., 1913. — С. 76.
своеобразная сновидная интуиция, дающая новые синтетические результаты.
Еще одно важное сходство отметил немецкий автор Радешток; как сновидец, так и психически больной вспоминают такие впечатления и переживания своего детства, которые бодрствующему здоровому человеку представляются абсолютно забытыми.
3. Фрейд писал: «Аналогия сновидения и психоза приобретает свое полное значение тем, что она, точно семейное сходство, простирается вплоть до мимики и до мельчайших деталей выражения лица» '.
Еще один аспект сходства сновидения и психоза отметил Гризингер. Задолго до появления на арене психологии 3. Фрейда он писал, что как в сновидениях спящего человека, так и в фантазиях психотика проявляется воображаемое исполнение желаний. 3. Фрейд высоко оценил эту точку зрения и, как нам уже известно, широко развил и обосновал в своей теории сновидений. «Мои собственные наблюдения показали мне, — писал он, — что именно здесь следует искать ключ к психологической теории сновидения и психоза»2.
3. Фрейд справедливо считал, что хотя сновидения нельзя полностью свести к психозам, тем не менее изучение сновидений поможет раскрытию тайн психозов. Эта задача и в наши дни остается актуальной.
Есть основания считать, что дневные, упорно повторяющиеся фантазии людей чаще завершаются психическими заболеваниями, чем кошмарные сновидения. Хотя, как мы уже знаем, медицине известны случаи, когда люди, проснувшись под впечатлением кошмарного сновидения, больше никогда не могли освободиться от его патологических мотивов и содержания, став, таким образом, психически больными и в бодрствующем состоянии.
Как для бреда, так и для сновидений, по мнению А. Мори, характерны: непроизвольный способ возникновения, проекция на внешний мир, т.е. галлюцинаторный характер представлений, обилие ассоциаций, образуемых по внешним, второстепенным признакам образов предметов, отсутствие критического отношения даже к нелепым представлениям и ситуациям.
Немецкий психиатр Г. Крепелин, развивая идею сходства сновидения и психоза, высказал мысль, что путаница в мыслях, характерная для шизофреников, наблюдается также в сновидениях нормальных людей:
Фрейд 3. Толкование сновидений. — М., 1913. — С. 76. Там же. — С. 77.
в обоих случаях мы видим, как мысль отвлекается от своего осевого направления. Человек быстро переходит от одной мысли к другой, не имеющей с ней ни логической, ни смысловой связи. Наблюдается раздробленность речи, склонность к созданию новых слов, иногда напоминающих иностранные слова, искажения общеизвестных слов.
Исследование сновидений гебефренов и их сравнение со сновидениями здоровых людей позволили выяснить, что у таких больных структура сновидений проще обычной, активность действующих в них лиц — низкая, в них меньше странных образов, более заметно преобладание отрицательных эмоций, значительно больше неприкрытых сексуальных сцен1.
Действующие лица сновидений в основном враждебно настроены к сновидцу-гебефрену. Сновидения этих больных имеют более реалистический характер, поскольку их психика не в состоянии с помощью символов скрывать, маскировать даже простейшие потребности и склонности больных. Это означает, что их подсознательная психическая деятельность потерпела неудачу. Ведь одной из основных ее функций является пересмотр желаний, установок, эмоций и целей личности, их переоценка и т. п. Психическая жизнь гебефренов в бодрствующем состоянии тоже примитивна: они прямо и неприкрыто выражают свои желания и этим отличаются от здоровых людей с более сложной и тонкой психической организацией. Эта специфическая черта их психической деятельности сохраняется как на сознательном, так и на подсознательном уровнях.
М. Крамер показал, что параноики тоже видят много снов, которые не похожи на подлинные сновидения здоровых людей (с соответствующими символами, специфическими искажениями и т. п.). В их сновидениях больше обычного образов незнакомых людей и большее место, чем обычно, занимает агрессивность.
Р. Картрайт выяснила, что в периоды усиления болезни сновидения шизофреников становятся более простыми, в них уменьшается количество странных образов, и этим они отличаются от сновидений здоровых лиц того же возраста и пола. То же самое наблюдается у детей, страдающих шизофренией2.
Вопрос о сходстве шизофрении и сновидений привлек внимание также известного французского психиатра Анри Эйя. Он прежде всего
1 Гебефрения — разновидность шизофрении. Она начинается рано, в период перехода от подросткового возраста к юности и в последующие годы (в 14-18 лет).
2 Webb W. В. and Cartwright R. D. Указ. соч. - С. 223-252.
отмечает то обстоятельство, что как в сновидениях, так и при большинстве психических заболеваний наблюдается психическая регрессия личности. Исходя из этого и ряда других признаков, сновидения можно считать временным помешательством нормального человека. Причем надо уметь четко различать не только сходства, но и различия психозов и сновидений'.
Поскольку одним из центральных и характерных симптомов психозов, особенно шизофрении, является отчуждение личности от самой себя, а также возникающее вследствие отчуждения ее расщепление или переход к состоянию «множественной личности», то, по нашему мнению, при исследовании сходств и различий шизофрении и сновидений следует в первую очередь обратить внимание именно на данное явление. Как мы показали в четвертой главе настоящей книги, самоотчуждение и деперсонализация личности в сновидениях имеют различные наблюдаемые признаки, хотя не всегда понятна мотивация возникновения этих явлений.
Подробнее всего вопрос сходства сновидений и шизофрении был предметом обсуждения в работах знаменитого швейцарского психолога, психиатра и философа К. Г. Юнга. Он называет сновидения «нормальным помешательством», а помешательство — сновидением, которое заменило сознание. В сновидениях проявляются многие симптомы шизофрении, в частности — ожидания больших катастроф. Эти ожидания являются проекциями собственных внутренних конфликтов на внешний мир, принимающими вид сцен сновидений.
В сновидениях отражаются все этапы разложения личности. По мнению К. Г. Юнга, проявления сновидений и шизофрении почти одни и те же, только с той разницей, что первые наблюдаются во сне, а вторые нарушают бодрствующую, сознательную жизнь человека. Механизм возврата к состоянию такого временного помешательства в определенной степени находится в руках человека, так как именно мы и решаем заснуть, зная, что у нас будут сновидения. Отказываясь от сознательного восприятия внешнего мира, мы добровольно отдаем себя в распоряжение мира сновидений и тем самым создаем условия для наступления сна2.
Следует добавить, что мы вольны в принятии решения спать или не спать в короткий промежуток времени, после которого наступает такая
1 Еу Н. he phcnomen sommeil-reve cle de voute do la psychopalhologie // Reve et conscience / Ed. by P. Wertheimer. - PUF, P. 1968. - P. 251-258.
2 Jung C. G. On the Psychogenesis of Schizophrenia // Theories of Psychopathology / Ed. by Th. Millon. - Phil, and London, 1967. - P. 170.
психическая усталость, такое отвращение к внешнему миру, что сон наступает уже против нашей воли, неотвратимо. Поэтому мы, расширяя идеи К. Г. Юнга и других авторов, можем сказать, что периодический возврат в подсознательный шизофренический мир сновидений является судьбой каждого нормального человека, и в этом, по всей вероятности, имеется глубокий смысл: чтобы под грузом проблем и фрустраций бодрствующей жизни не заболеть, лучше время от времени стать больным на подсознательном уровне, давать выход в ее сновидениях своим шизоидным и антиобщественными установкам, а затем, просыпаясь психически более или менее очищенным, рациональными способами решать свои повседневные задачи.
Однако продолжим обсуждение идеи К. Г. Юнга. Шизофрения в целом, по его мнению, представляет собой одно «большое сновидение», во время переживания которого бессознательные содержания, большей частью символически выраженные, поднялись до уровня сознания. Такое общее утверждение нам представляется не совсем обоснованным, поскольку сновидения представляют собой внешний и непременный аспект нормальной психической жизни человека и необходимы для того, чтобы человек мог правильно мыслить и действовать на сознательном уровне. Между видениями и переживаниями шизофреников и сновидениями психически здоровых людей существует определенное сходство. Имея в виду бесспорность наличия этого сходства, мы считаем, что более правильным является следующее заключение: существование сновидений, оставаясь одним из условий нормальной психической деятельности, одновременно заключает в себе условия заболевания неврозами и психозами. Эти возможности реализуются тогда, когда человек оказывается в повторяющихся неблагоприятных, фрустрирую-щих ситуациях жизни или под воздействием фанатичных социальных групп. Вследствие таких воздействий у человека появляются переутомление, отравления, органические заболевания нервной системы, повторяющиеся сильные нервные потрясения и другие следствия, которые приводят к снижению уровня сознательной активности. В таких условиях сновидные подсознательные содержания прорываются в сферу сознания и действий человека.
В бодрствующем состоянии такой человек начинает вести себя и говорить примерно так же, как и в своих сновидениях. Такой человек способен, например, думать, будто без помощи технических средств может полететь на Луну. Фантастические желания представляются вполне реальными, хотя для их реализации не созданы даже минимальные условия. Одновременно такой человек считает себя здоровым. Многие
шизофреники оскорбляются, когда психиатры квалифицируют их в качестве больных. Они убеждены, что просто обладают определенными преимуществами и уникальными способностями: воспринимают такие явления и переживают состояния, недоступные обычным людям. Таким образом, предполагается, что если бы сновидец смог в реальной жизни совершить те свои действия, которые он видит во сне, то его поведение было бы сходно с поведением шизофреника. Нам кажется что этот вывод справедлив особенно в отношении кошмарных сновидений, в которых спящий оказывается посреди катастрофических ситуаций, подвергается преследованиям и переживает страх; именно эти сновидения и имеют наибольшее сходство с психической жизнью бодрствующего шизофреника.
Тот факт, что сновидения психически нормальных людей имеют сходства с переживаниями бодрствующих шизофреников, может стать основой для выдвижения новых концепций и проблем. Можно, в частности, предложить следующий вопрос: если на уровне бодрствования и сознания шизофреников протекают такие психические процессы, похожие на сновидения психически здоровых людей, то какова их сно-видная жизнь? Не актуализируются ли в их психике, в спящем состоянии, такие глубокие слои, недоступные здоровым людям даже в сновидениях? Читатель видит, что в нашем вопросе содержится гипотеза, и если она подтвердится, то можно будет, исследуя сновидения шизофреников, проникнуть в глубочайшие слои подсознательного и бессознательного, до сих пор недоступные человеческому познанию. Насколько нам известно, такая постановка вопроса делается впервые и в этом направлении пока ничего не предпринято.
Одним из косвенных доказательств справедливости нашей концепции является тот факт, что от шизофреников очень трудно получить отчеты об их подлинных сновидениях: последние они нередко путают с дневными переживаниями, а сновидения, в собственном смысле, рассказывают неохотно. Но основной причиной трудности получения словесного отчета о подлинных сновидениях шизофреников, по нашему мнению, является то, что обычный язык, на котором они вместе с нами говорят и мыслят, не очень удобное средство для описания образов и переживаний, которыми насыщены их сновидения. Формирование национальных языков, по всей видимости, происходило в основном с вовлечением верхних слоев психики, сознания и подсознательного, в то время как глубокие слои подсознательного и бессознательного в формировании языка и речи заметного участия не принимали. Но именно на таких глубинных уровнях протекают сновидения и скрытые
за ними безобразные и доречевые мысли как нормальных, так и больных людей, кроме, может быть, некоторой части сновидений.
Сами шизофреники часто путают свои сновидения с переживаниями бодрствующего состояния. Если судить по данным литературы и нашего сравнительно ограниченного опыта, то можно сказать, что сновидения шизофреников всегда цветные, почти всегда кошмарные, в них заметны болезненные (с точки зрения здорового интеллекта) изменения процессов воображения, мышления и восприятия, а также защитных адаптивных процессов. В их сновидениях эйдетизм, безусловно, ярче выражен, чем даже в сновидениях невротиков.
Для проверки справедливости выдвинутых выше гипотез было бы полезно исследовать также творческие процессы шизофреников и их продукты, поскольку творчески одаренные шизофреники (а такие встречаются) в своих рисунках, художественных и научных произведениях, могут воплощать образы своих сновидений. Мы это уже видели на примере сюрреалиста Сальвадора Дали.
Некоторые общие закономерности сновидений, например, выражение в них скрытых желаний человека, у психотиков выражены наиболее выпукло.
Интересный пример этого рода приводит В. Н. Касаткин: «Больной 3., 46 лет, страдающий параноидной шизофренией и хроническим алкоголизмом, в прошлом ведущий беспорядочную половую жизнь, сообщил, что в сновидениях часто проделывает половой акт с девочками 6-8 лет, при этом чувствует процедуру полового акта, а иногда и завершение его, в последнем случае бывает поллюция. Подобные сновидения, нам кажется, свидетельствуют о порочных влечениях больного, которые могут проявиться в действительной жизни»'.
Мы полностью согласны с таким выводом, тем более, что в сновидениях больного эти влечения принимают характер активных действий. Анализ таких сновидений позволяет предвидеть социальное поведение человека в специфических ситуациях. В сновидениях психотиков и психопатов нередко бывают сцены, обнаруживающие подсознательные гомосексуальные и другие патологические влечения, которые в реальном поведении пока не выражаются. В таких случаях существует вероятность их развития, интенсификации и проявления на уровне сознания и социальных действий.
Слабо исследована связь эпилепсии со сновидениями. Известно, и мы об этом уже писали, что эпилептики во сне могут иметь припадки.
Касаткин В. Н. Теория сновидений. — Л. 1972. — С. 184.
Нельзя считать исследование сна и сновидений достаточно полным пока не раскрыта связь ночных эпилептических припадков с подсознательными психическими процессами больного.
Из современных авторов явление учащения и усиления эпилептических припадков во время сна заметил также Л. П. Латаш '.
Нам тоже удалось наблюдать два таких случая (у двух солдат, у одного из них ночью, во время ночлега в полевых условиях, у другого днем в госпитале, когда он спал). Первый из этих больных в бодрствующем состоянии, по его же утверждению, припадков не имел, но его поведение в целом отличалось скованностью, а лицо было болезненное и выражало страдание.
Мы считаем, что в состоянии сна эпилептические припадки могут иметь место у лиц с соответствующей склонностью в основном в ортодоксальных фазах сна, поскольку двигательный паралич парадоксальных фаз, по-видимому, исключает такую возможность. Но существует ли связь между эпилептическим припадком и психическими подсознательными процессами личности? Это вопрос, на который на основе сегодняшних наших знаний одназначный ответ дать невозможно. Вопрос требует новых конкретных исследований. Если иметь в виду принципиально важное общепсихологическое положение, согласно которому психическая жизнь человека непрерывна, то без колебаний можно сказать, что и во время эпилептических ночных припадков психическая жизнь индивида продолжается параллельно с физиологической.
Реактивные психозы, как известно, развиваются в ответ на травмирующие ситуации. Изучение сновидений лиц, страдающих реактивными психозами, позволило увидеть, что в них выражаются как особенности психического нарушения, так и вызвавшая его ситуация. Реактивный психоз развивается у людей после крупных неприятностей в семье и на службе, после совершения правонарушений (убийство, спекуляции, избиение близких людей и т. п.). Если, например, человек совершил убийство и заболел реактивным психозом, то в его сновидениях часто появляется сцена убийства, покойник, которого преступник видит живым или мертвым и т. п. Например, один такой больной часто видел во сне свою жертву живой и просил у нее прощения за то, что убил ее.
Психологически интересен следующий случай, поскольку здесь результаты работы защитно-компенсаторных механизмов личности проявляются более четко и своеобразно. «У больного 3., официанта, около года назад после
См:.Латаш Л. П. Нейрофизиология сна и сновидений // Клиническая нейрофизиология. - Л., 1972. - С. 389-394.
ареста за спекуляцию развился реактивный психоз дементной формы. Больной заявил, что "он лучший официант страны", "хотел использовать деньги, вырученные при спекуляции, для создания академии и конгресса официантов". Имел слуховые и зрительные обманы. В это время сон был тревожный, сновидений много, в них: "он главный официант, обслуживающий съезды, конгрессы", "созывает мировой конгресс официантов"» '.
Все эти представления о своей миссии «главного официанта», о том, будто хотел использовать деньги, вырученные из спекуляции для создания академии и конгресса официантов, являются защитно-компенсаторными образованиями. В них значительное место занимают рационализации в виде самообмана. К сожалению, описание данного интересного случая в работе В. Н. Касаткина очень бедно, иначе мы смогли бы проследить путь формирования этих компенсаторных образований.
Приведем сходный пример из нашего опыта: А. К., 60 лет, преподаватель вуза, был уличен во взяточничестве и предан суду. Преступление его состояло в том, что перед сессионными экзаменами он собирал у студентов деньги, возвращал сдачи и т. п. На суде он заявил, будто все это делал не в корыстных целях, а «ставил психологический эксперимент». Отметим, что подсудимый но специальности — психолог. Мы полагаем, что у А. К. развился легкий реактивный психоз, соматическими выражениями которого были приступы сердечной недостаточности, в связи с которыми он лечился в больнице.
Мы уже знаем, что под влиянием кошмарных сновидений возникают психозы, человек становится больным и в бодрствующем состоянии.
Интересный пример приводит М. Горовиц: Изабел, 30-летняя замужняя женщина, мать троих детей. Она была госпитализирована в психиатрическую больницу, так как имеет повторяющиеся страшные видения, переживает состояния паники и растерянности. Она жалуется, что видит старика, который умер в ее доме. Образ старика появляется в двух формах. В одном случае он злым взглядом смотрит на нее, в другом — он мертв. Эти же образы появлялись в виде галлюцинаций и псевдогаллюцинаций, а также иллюзий, гипногогических видений и повторяющихся кошмарных сновидений. Выяснилось, что в ее доме действительно жил старик-квартирант, который умер примерно год назад. Его смерть оказала на женщину тяжелое влияние, но она не обратилась к психиатру за помощью. Через несколько недель она почувствовала себя лучше. Однако спустя год неожиданно начали появляться образы старика, вызывая панику, растерянность, нарушения мышления и поведения.
Вначале она видела старика в сновидениях, по он потом стал «преследовать» ее и днем. Когда старик жил у нее дома, из-за его тяжелого характера и про-
Касаткин В. Н. Теория сновидений. — Л., 1972. — С. 190.
грсссирующего слабоумия часто между ними возникали конфликты, иногда она отвечала на его претензии грубо, так что теперь чувствовала себя в определенной степени виновницей его смерти.
Со смертью старика связано одно сновидение больной. Однажды она видела во сне, будто ее маленькая дочь попала под машину и умерла. В той социально-культурной среде, в которой она живет, такое сновидение считается предвосхищением чьей-либо смерти. И действительно, утром она нашла старика мертвым. Она считала себя виноватой за это сновидение, так как, по ее мнению, именно оно стало причиной смерти старого человека. Она спрашивала многих, действительно ли невиновна? Везде ей виделся старик, его галлюцинаторный образ. С криком просыпалась от кошмарных сновидений, в которых старик с сердитым видом кричал на нее.
Дата добавления: 2015-12-01; просмотров: 33 | Нарушение авторских прав