Благодарности 21 страница

– Может быть, он не так долго у них и прожил?

– Возможно, но мне почему-то кажется… – Патрик пытался сформулировать словами, почему этот след казался ему таким важным. – Например, фамилию он поменял только в восемнадцать лет. Почему так поздно? И зачем тогда он столько лет носил фамилию людей, у которых прожил недолго?

– Наверное, ты прав, – проговорила Паула, однако уверенности в ее голосе не было.

Вскоре им предстояло получить ответ. Пройдет совсем немного времени, и недостающий фрагмент жизни Кристиана Тюделя – вернее, Кристиана Лиссандера – станет на место.

* * *

Эрика колебалась, положив руку на телефон. Позвонить или не позвонить? В конце концов она поняла, что новость все равно скоро станет достоянием общественности. С таким же успехом Габи может узнать все от нее.

– Привет, это Эрика.

Она закрыла глаза, когда Габи обрушила на нее поток обычных приветственных фраз, и через некоторое время прервала ее на полуслове:

– Кристиан мертв, Габи.

В трубке воцарилась тишина. Потом Габи шумно вздохнула.

– Что? Как? – пролепетала она. – Это тот же человек, который?..

– Не знаю, – ответила Эрика и снова закрыла глаза. Слова звучали так ужасно и так бесповоротно, когда она произносила их:

– Сегодня утром его нашли повешенным. Полиция пока отказывается что-либо заявлять. Неизвестно даже, сделал ли он это сам или… – Она так и не закончила предложения.

– Нашли повешенным? – Габи снова часто задышала. – Это невозможно! Это неправда!

Эрика молчала. Она знала, что должно пройти какое-то время, прежде чем информация отложится в мозгу, станет реальностью. С ней произошло то же самое, когда Патрик рассказал ей о случившемся.

– Я сообщу, если что-нибудь узнаю, – пообещала Эрика. – Но было бы хорошо не подключать СМИ, пока это возможно. Его семье сейчас и без того тяжело.

– Само собой, само собой, – проговорила Габи тоном, внушающим доверие. – Но, пожалуйста, держи меня в курсе.

– Обещаю, – ответила Эрика и положила трубку.

Она понимала, что даже если Габи удержится и не известит прессу, смерть Кристиана все равно скоро обернется жирными заголовками на первой странице. Он проснулся знаменитым, и газеты уже поняли, что на нем можно заработать деньги. Его мистическая смерть наверняка станет важнейшей новостью на рекламных щитах газетных киосков. Бедная Санна. Бедные дети.

Эрика едва могла смотреть на мальчишек, когда занималась с ними в доме сестры Санны. Они сидели на полу перед большой кучей деталек «Лего», радостно и беспечно играли, лишь иногда прерываясь, если им случалось что-то не поделить. Пугающие события вчерашнего дня, казалось, уже забылись. Или они скрылись где-то глубоко в душе? Возможно, внутри их что-то сломалось, хотя снаружи ничего не заметно. А теперь у них больше нет отца. Как это повлияет на их дальнейшую жизнь?

Эрика неподвижно сидела на диване и в конце концов заставила себя посмотреть на них – они сидели голова к голове, обсуждая, куда приделать сирену на машину «Скорой помощи», оба очень похожие и на Кристиана, и на Санну. Единственная память о нем. Они – и книга «Русалка».

Подумав об этом, Эрика ощутила острое желание перечитать книгу – в память о Кристиане. Сначала она заглянула к Майе, которая мирно спала. Поскольку утро началось так бурно, она не пошла сегодня в садик. Эрика ласково провела рукой по светлой голове дочки. Затем пошла, взяла книгу, уселась и раскрыла первую страницу.

* * *

Похороны Магнуса должны были состояться через два дня. Через два дня его положат в землю. Зароют в яму.

Сия не выходила из дома с тех пор, как получила известие о том, что его тело нашли. Ей казалась невыносимой мысль о любопытных взглядах людей, которые, выражая свое сочувствие, тут же ломали голову над тем, что натворил Магнус, чтобы заслужить такой конец.

Она знала, что такое сплетни и пересуды, – много лет слышала эти разговоры за чужой спиной:

– Не бывает дыма без огня!

– Хотелось бы знать, откуда у них деньги на поездку в Таиланд? Он, наверное, где-то тайно подрабатывает…

– Ужас, какие глубокие вырезы она стала носить в последнее время! Интересно, кого она надеется завлечь?

Отдельные детали, вырванные из контекста, смесь правды и выдумки. И все это передавалось дальше под видом истины.

Легко догадаться, какие истории ходят по поселку сейчас. Но пока ей удается отсидеться дома, все это не имеет значения. Она не могла заставить себя подумать о видеозаписи, которую показал накануне полицейским Людвиг. Действительно, она ничего об этом не знала. Однако все это заставило ее задуматься. Ведь иногда у нее и в самом деле возникало ощущение, что Магнус не все ей рассказывает. Или она домысливает это задним числом, когда весь ее мир оказался перевернут с ног на голову? Но теперь ей казалось, что она помнит те минуты, когда на ее всегда такого веселого мужа находило настоящее уныние – словно тень падала на лицо. Как будто наступало солнечное затмение. Да, сейчас она отчетливо помнит, как она похлопывала его по щеке и спрашивала, о чем он думает. И каждый раз он как будто снова зажигал свет, прогоняя от себя черную тень.

– О тебе, конечно, моя дорогая, – отвечал он и, наклонившись к ней, целовал.

Иногда она что-то такое ощущала, даже когда по нему ничего не было заметно. Но каждый раз прогоняла эти мысли. Все это случалось так редко, и ей все равно не за что было зацепиться.

Однако со вчерашнего дня эта мысль не оставляла ее. Тень. Не она ли стала причиной того, что Магнуса больше нет? Откуда взялась эта тень? Почему он ничего ей не рассказал? Она считала, что они знают друг о друге все. А что, если она ошибалась, если были в его жизни вещи, о которых она даже не подозревала?

Тень все больше разрасталась в ее сознании. Перед глазами стояло его лицо – не то, веселое, полное тепла и любви, которое она имела счастье видеть рядом с собой в последние двадцать лет. Сейчас она видела его лицо таким, каким оно было на видеозаписи, – горькое и искаженное.

Сия закрыла лицо руками и заплакала. Она уже не знала, что правда, а что иллюзия. Казалось, Магнус умер для нее во второй раз, а снова потерять его она не в силах.

* * *

Патрик нажал на кнопку звонка, и через некоторое время дверь открылась. Маленький сухонький старичок выглянул наружу.

– Да-да?

– Патрик Хедстрём, полиция Танума. Это моя коллега Паула Моралес.

Старичок внимательно оглядел их обоих.

– Я смотрю, вы приехали издалека. Чем могу служить?

Он говорил любезно, но глаза оставались настороженными.

– Вы – Рагнар Лиссандер?

– Да, это я.

– Мы хотели бы войти и побеседовать с вами. И с вашей женой, если она дома, – добавил Патрик. Хотя он формулировал свою мысль вежливо, ее невозможно было принять за вопрос, даже по ошибке.

Мужчина на секунду заколебался. Потом отступил на шаг, пропуская их в дом.

– Моя жена плохо себя чувствует, она отдыхает наверху. Но я спрошу ее, готова ли она спуститься и побеседовать с вами.

– Это было бы очень хорошо, – ответил Патрик и вопросительно посмотрел на него – не предполагает ли Рагнар Лиссандер, что они будут стоять в холле, пока он поднимется на второй этаж и поговорит с женой?

– Проходите, садитесь – мы сейчас придем, – ответил тот в ответ на невысказанный вопрос.

Патрик и Паула посмотрели в ту сторону, куда он показывал, и увидели небольшую гостиную. Они вошли туда и огляделись, пока Рагнар Лиссандер поднимался по лестнице.

– Не больно-то тут у них уютно, – шепнула Паула.

Патрик не мог с ней не согласиться. Гостиная напоминала скорее музей, чем жилой дом. Все блестело и сияло, к тому же обитатели дома питали большую любовь к декоративным предметам интерьера. У стены стоял коричневый кожаный диван, а перед ним – журнальный столик со стеклянной поверхностью. На полированном стекле не заметно было ни малейших отпечатков пальцев, и Патрик поежился при мысли о том, что творится у них дома, где постоянно бегает Майя с перепачканными чем-то пальцами.

Но более всего поражало то, что в комнате не было ничего личного – ни фотографий, ни рисунков, сделанных внуками, ни открыток с приветами от родных и близких.

Патрик осторожно присел на диван, и Паула опустилась рядом. С верхнего этажа донеслись голоса, разговаривали на повышенных тонах, хотя слов невозможно было разобрать. Прошло еще несколько минут томительного ожидания, и на лестнице снова раздались шаги – на этот раз двух пар ног.

В дверях появился Рагнар Лиссандер. Патрик подумал, что он являет собой живую иллюстрацию к слову «старичок» – серый, сгорбленный, невзрачный. Женщина, вошедшая следом за ним, была совсем иного рода. Она не шла, а плыла им навстречу, одетая в халат, целиком состоящий из воланов абрикосового цвета. Протягивая руку Патрику, она глубоко вздохнула.

– Надеюсь, что вы пришли по важному делу, раз сочли возможным прервать мой отдых, – проговорила она.

Патрик чувствовал себя так, словно попал в немой фильм конца двадцатых годов.

– У нас к вам несколько вопросов, – произнес он и снова сел.

Ирен Лиссандер уселась в кресло напротив него. С Паулой она так и не поздоровалась.

– Да, Рагнар сказал, что вы из… – она повернулась к мужу, – из Танумсхеде?

Тот лишь что-то глухо пробормотал себе под нос и сел на край дивана. Руки свисали между колен, глаза устремились в одну точку где-то на блестящей поверхности стеклянной столешницы.

– Не понимаю, что вам от нас нужно, – высокопарно проговорила она.

Патрик не мог не бросить взгляд на Паулу. Она тайком подняла глаза к небу.

– Мы занимаемся расследованием убийства, – сказал он. – И нам стали известны сведения, относящиеся к давнему событию, имевшему место здесь, в Трольхэттан, тридцать семь лет назад.

Уголком глаза он отметил, как Рагнар вздрогнул.

– В то время вы взяли на воспитание ребенка.

– Его звали Кристиан, – проговорила Ирен и покачала носком тапки. На ней были домашние тапки на каблуках с открытыми пальцами. Ногти на ногах были тщательно выкрашены ядовито-красным лаком, который неприятно контрастировал с цветом халата.

– Именно так. Кристиан Тюдель, который позднее получил вашу фамилию – Лиссандер.

– Потом он снова сменил ее и взял назад прежнюю, – сказал Рагнар, но тут жена бросила на него испепеляющий взгляд, он замолк и еще больше ссутулился.

– Вы усыновили его? – спросила Паула.

– Нет, вовсе нет, – ответила Ирен, убрав с лица прядь темных, судя по всему, окрашенных волос. – Он просто жил у нас. А фамилия… это так, для простоты.

Патрик был потрясен. Сколько же лет Кристиан провел в этом доме в качестве временного жильца, как его здесь воспринимали, если судить по той холодности, с которой говорила о нем его приемная мать?

– Так-так, и как долго Кристиан пробыл у вас?

Он чувствовал, как его антипатия проскальзывает в голосе, однако Ирен Лиссандер, кажется, ничего не заметила.

– Как долго это было, Рагнар? Сколько мальчик у нас прожил?

Рагнар не ответил, так что Ирен снова обернулась к Патрику. Паулу она пока не удостоила ни единым взглядом. У Патрика возникло впечатление, что другие женщины для нее не существовали.

– Наверное, это можно подсчитать. Ему было около трех, когда он попал к нам. А сколько ему было, когда он уехал, Рагнар? Восемнадцать, так ведь? – Она улыбнулась, выражая сожаление. – Отправился искать счастья в другом месте. И с тех пор мы ничего о нем не слышали. Правда, Рагнар?

– Да, так и было, – тихо ответил Рагнар Лиссандер. – Он просто… исчез.

Патрик невольно проникся сочувствием к маленькому старичку. Неужели он всегда был таким – сломленным и забитым? Или долгие годы жизни с Ирен отняли у него все силы?

– И вам неизвестно, куда он отправился?

– Понятия не имеем, совершенно никакого понятия, – ответила Ирен, снова покачивая носком ноги.

– Почему вы спрашиваете обо всем этом? – спросил Рагнар. – Каким образом Кристиан замешан в деле об убийстве?

С секунду Патрик колебался.

– К сожалению, вынужден вам сообщить – сегодня утром его нашли мертвым.

Рагнар не мог скрыть своей боли. Во всяком случае, хоть кто-то переживал за Кристиана, не воспринимал его как жильца.

– От чего он умер? – спросил Рагнар надломившимся голосом.

– Его нашли повешенным. Это все, что нам известно на сегодняшний день.

– У него есть семья?

– Да, два замечательных сына и жена по имени Санна. В последние годы он жил во Фьельбаке и работал библиотекарем. На прошлой неделе вышел его дебютный роман – «Русалка». Критики откликнулись на него восторженными рецензиями.

– Стало быть, это все же он, – проговорил Рагнар. – Я читал о нем в газете и обратил внимание на фамилию. Но внешне он оказался совсем не похож на того Кристиана, который жил у нас.

– Кто бы мог подумать, что из него выйдет какой-то толк, – сказала Ирен. Ее лицо было холодно, как камень.

Патрик закусил губу, чтобы не сказать ей какую-нибудь колкость. Его задача – оставаться профессионалом и видеть перед собой цель. Внезапно он снова начал потеть и потянул за воротник свитера, чтобы легче стало дышать.

– Его жизнь началась очень непросто. Вы замечали в его поведении что-нибудь необычное?

– Он был совсем маленьким. Дети быстро все забывают, – ответила Ирен, отмахнувшись от дальнейших расспросов.

– Иногда ему снились кошмары, – произнес Рагнар.

– Кошмары снятся всем детям. Нет, мы не замечали ничего такого. Правда, он был довольно странным ребенком, но, учитывая его происхождение…

– Что вам известно о его биологической матери?

– Какая-то шлюшка из низов. И к тому же у нее были не все дома. – Ирен постучала пальцем по виску и вздохнула. – Но я действительно не понимаю, чем мы можем вам помочь. Если у вас нет ко мне больше вопросов, я бы хотела пойти прилечь. Я не совсем здорова.

– Еще несколько вопросов, – сказал Патрик. – Кто еще окружал его в детстве? Мы ищем человека, возможно, женщину, которая могла угрожать ему.

– Ну, девушки им не интересовались, – холодно ответила Ирен.

– Я имею в виду не только дела сердечные. Не было ли в его окружении других женщин?

– Нет, откуда бы они взялись? У него никого не было, кроме нас.

Патрик уже готов был закончить разговор, но тут Паула добавила еще один вопрос:

– И последнее. Во Фьельбаке несколько дней назад был обнаружен мертвым еще один мужчина – Магнус Кельнер, друг Кристиана. И еще двое его друзей подверглись угрозам, которые получал и он. Их зовут Эрик Линд и Кеннет Бенгтссон. Эти имена вам что-нибудь говорят?

– Мы же сказали, что не общались с ним с тех пор, как он переехал, – проговорила Ирен и резко поднялась. – А теперь прошу меня извинить – у меня слабое сердце, а это сообщение было для меня таким шоком, что я вынуждена вас оставить.

Она вышла, и они услышали ее шаги вверх по лестнице.

– Вы подозреваете, кто мог это сделать? – спросил Рагнар, взглянув в сторону двери, за которой скрылась его жена.

– На сегодняшний момент – нет, – ответил Патрик. – Но мне представляется, что Кристиан – ключевая фигура в этой драме. И я не сдамся, пока не узнаю, кто и почему лишил его жизни. Сегодня утром мне пришлось сообщить о смерти его жене.

– Понимаю, – произнес Рагнар.

Затем он снова открыл рот, словно собираясь что-то сказать, но потом снова сжал губы. Затем поднялся и посмотрел на Патрика и Паулу.

– Я провожу вас.

Стоя в дверях, Патрик почувствовал, что уходить не следовало бы. Ему лучше было остаться и тормошить человека, стоявшего перед ним, пока тот не выговорит то, что почти собирался произнести. Вместо этого он вложил в руку Рагнара свою визитную карточку и вышел из дома.

~~~

Неделю спустя еда закончилась. Пару дней назад он съел весь хлеб, а теперь съел хлопья из пакета. Без молока. Молоко и сок кончились, но в кране была вода, и, подставив стул, он мог пить прямо из-под крана.

Теперь кончилась вся еда. В холодильнике ее было немного, а в кладовке стояли только железные банки, которые он не мог открыть. Он даже подумывал о том, чтобы сходить в магазин. Он знал, где у мамы деньги – в сумочке, которая лежит в прихожей. Однако открыть дверь ему не удалось. У него не получалось повернуть замок, сколько он ни старался. А то мама могла бы гордиться им еще больше – что он не только умеет сам делать бутерброды, но и сходить в магазин, пока она спит.

В последние дни он стал подумывать о том, что она заболела. Но когда человек болеет, у него температура, и он горячий. А мама была совсем холодная. И от нее странно пахло. Каждый вечер, когда он залезал к ней в постель, ложась спать, ему приходилось затыкать нос. Кроме того, на ней появилось что-то липкое. Он не знал, что это такое, но раз она перепачкалась, значит, вставала, когда он не видел? Может быть, она скоро проснется?

Целыми днями он играл сам с собой. Сидел в своей комнате, разложив на полу игрушки. И еще он умел включать телевизор. Нужно было нажать на большую кнопку. Иногда там передавали детские передачи. Это его очень радовало – иначе ему было бы совсем скучно сидеть целыми днями одному.

Однако мама рассердится, когда увидит, какой везде беспорядок. Он уберет, обязательно все уберет. Только вот есть очень хочется. Так хочется есть!

Несколько раз он бросал взгляд на телефон и даже снимал трубку. Слушал, как в трубке пищит: «пип-пип». Но кому он может позвонить? Он не знал ни одного номера. И им никогда никто не звонил.

Мама скоро проснется. Пойдет помоется и смоет с себя этот странный запах, от которого его начинает тошнить. И снова станет пахнуть мамой.

С урчанием в животе он забрался в постель и снова улегся рядом с ней. Запах щекотал ноздри, но ведь он всегда спал рядом с мамой. Спать иначе он не умел.

Он натянул одеяло на себя и маму. За окнами стояла чернота.

~~~

Услышав, что вернулись Патрик и Паула, Йоста поспешно поднялся. В участке царило подавленное настроение. Все чувствовали свою полную беспомощность. Нужно было ухватиться за что-то конкретное, чтобы двигаться дальше.

– Общий сбор на кухне через пять минут, – проговорил Патрик, заходя в свой кабинет.

Йоста вышел на кухню и уселся на свое любимое место у окна. Пять минут спустя стали подтягиваться остальные. Патрик пришел последним. Он встал, прислонившись спиной к сушилке, скрестив руки на груди.

– Как всем известно, сегодня утром Кристиан Тюдель был найден мертвым. В настоящий момент мы не можем сказать, убийство это или самоубийство. Придется подождать результатов вскрытия. Я переговорил с Турбьерном – но он, к сожалению, мало что может сообщить. Предварительно он мог сказать, что никаких следов борьбы на месте происшествия не обнаружено.

Мартин поднял руку.

– А следы ног? Какие-нибудь признаки того, что Кристиан был не один там, наверху? Если на ступенях вышки лежал снег, должны были остаться отпечатки.

– Я задал ему этот вопрос, – кивнул Патрик. – Но он ответил, что, во-первых, трудно установить, когда появились те или иные следы, во-вторых, весь снег с лестницы сдуло ветром. Однако они сняли немало отпечатков пальцев, в первую очередь на перилах, которые будут посланы на анализ. Но пройдет еще дня два, прежде чем мы получим ответ.

Он отвернулся, налил себе стакан воды, отпил пару глотков и продолжал:

– Обход домов в окрестностях дал какие-нибудь результаты?

– Нет, – ответил Мартин. – Мы обошли практически все дома в нижней части поселка. Похоже, никто ничего не видел.

– Нужно поехать домой к Кристиану и сделать тщательный обыск. Может быть, мы найдем какие-нибудь признаки того, что он встретился с убийцей там.

– С убийцей? – переспросил Йоста. – Ты думаешь, это все-таки убийство, а не самоубийство?

– На самом деле я сейчас даже не могу сказать, что я думаю, – устало ответил Патрик и провел рукой по лбу. – Но предлагаю исходить из того, что Кристиан был убит, пока мы не узнаем подробности. – Он повернулся к Мелльбергу: – Что скажешь, Бертиль?

Ситуация всегда несколько облегчалась, если он хотя бы делал вид, что интересуется мнением начальника.

– Да, очень правильная мысль, – поддакнул Мелльберг.

– Кроме того, нам придется иметь дело с прессой. Как только СМИ разнюхают про эту новость, от них просто отбоя не будет. Я предлагаю никому не разговаривать напрямую с журналистами, а всех отсылать ко мне.

– Протестую! – сказал Мелльберг. – Как начальник участка я должен взять на себя такую важную функцию, как взаимодействие с прессой.

Патрик мысленно оценивал все возможные варианты. Допустить, чтобы Мелльберг бесконтрольно беседовал с журналистами, – полный кошмар. Но убедить его этого не делать, пожалуй, потребует слишком много сил и энергии.

– Хорошо, договорились, – ты будешь поддерживать контакты со СМИ. Но если можно дать тебе совет, мне кажется, что в нынешнем положении лучше говорить им как можно меньше.

– Не волнуйся. С моим опытом я легко обведу их вокруг пальца, – самодовольно произнес Мелльберг и откинулся на спинку стула.

– Мы с Паулой ездили в Трольхэттан, как вы уже, наверное, знаете.

– Вам удалось там что-нибудь выяснить? – спросила Анника с самым живым интересом.

– Пока не могу сказать. Но мне кажется, что мы на верном пути, так что продолжим наши поиски.

Он выпил еще глоток воды. Настал момент рассказать коллегам то, что у него самого едва укладывалось в голове.

– Так что же вы узнали? – спросил Мартин, барабаня карандашом по столу. Поймав на себе недовольный взгляд Йосты, он тут же перестал.

– Как уже выяснила Анника, Кристиан рано остался без родителей. Он жил вдвоем со своей матерью, Анитой Тюдель. Об отце сведений нет. По данным социальной службы, они жили очень замкнуто, и временами Анита была не в состоянии позаботиться о Кристиане – в связи с психическим заболеванием и алкоголизмом. Поскольку от соседей не раз поступали сигналы, социальная служба поставила семью на контроль. Однако, судя по всему, они наносили свои визиты в те периоды, когда Анита более-менее выправлялась. Во всяком случае, именно так нам объяснили тот факт, что никакие меры не были приняты вовремя. И еще сказали, что «тогда были другие времена», – процитировал он, не скрывая иронии. – Однажды, когда Кристиану было около трех лет, один из жильцов пожаловался хозяину дома на запах, исходящий из квартиры Аниты. Хозяин открыл дверь своим ключом и обнаружил Кристиана одного с мертвой мамой. Судя по всему, она была мертва уже неделю, и Кристиан выжил за счет запасов еды, остававшихся в доме, и воды из-под крана. Однако еда давно закончилась, и, когда на место прибыли полиция и «Скорая», он был изголодавшийся и обессилевший. Его нашли лежащим возле тела матери, в полубессознательном состоянии.

– О господи! – воскликнула Анника, и ее глаза наполнились слезами.

Йоста тоже заморгал, а Мартин позеленел и мучительно сглатывал, пытаясь отогнать приступ дурноты.

– Да, грустная история. К сожалению, злоключения Кристиана на этом не закончились. Вскоре его поместили на воспитание в семью по фамилии Лиссандер. Мы с Паулой были у них сегодня и беседовали с ними.

– Не думаю, чтобы Кристиану у них очень хорошо жилось, – тихо проговорила Паула. – Если уж говорить до конца честно, мне показалось, что с госпожой Лиссандер что-то не так.

Йоста почувствовал, как в голове что-то промелькнуло. Лиссандер. Где он мог слышать эту фамилию? Почему-то она ассоциировалась у него с Эрнстом Лундгреном, бывшим коллегой, давно уволенным из участка. Йоста изо всех сил пытался вспомнить и даже намеревался сказать, что фамилия ему знакома. Но потом решил подождать, пока память сама подскажет ответ.

Патрик продолжал:

– Они утверждают, что никак не контактировали с Кристианом после его восемнадцатилетия. Видимо, он порвал с ними отношения и исчез.

– Вы уверены, что они сказали вам правду? – спросила Анника.

Патрик взглянул на Паулу; та кивнула.

– Да, – ответил он Аннике. – Или же они очень искусные вруны.

– И они не знают женщину, у которой может быть зуб на Кристиана? – спросил Йоста.

– По их словам – нет. Но вот тут я совсем не уверен в их правдивости.

– У него не было братьев или сестер?

– Об этом они ни словом не обмолвились, но, может быть, ты возьмешься это выяснить, Анника? Это ведь легко проверить. Я дам тебе имена и все необходимые данные, чтобы ты могла как можно скорее это узнать.

– Если хочешь, я могу пойти и сделать это прямо сейчас, – ответила Анника. – Минутное дело.

– Отлично. На папке, которая лежит у меня на столе, приклеена желтая бумажка со всеми данными.

– Я скоро вернусь, – сказала Анника и поднялась.

– Не поговорить ли нам еще раз с Кеннетом? – задумчиво проговорил Мартин. – Сейчас, когда Кристиан мертв, он может стать более разговорчивым.

– Отличная идея! Тогда у нас есть следующие задачи: побеседовать с Кеннетом и провести основательный обыск в доме у Кристиана. Кроме того, нужно в мельчайших деталях изучить жизнь Кристиана до переезда в Фьельбаку. Йоста и Мартин, поедете к Кеннету?

Они кивнули, и он повернулся к Пауле:

– Тогда мы с тобой отправляемся в дом Кристиана. Если найдем что-нибудь интересное, позвоним криминалистам.

– Отлично, – сказала Паула.

– Мелльберг остается на месте, чтобы отвечать на вопросы журналистов, – продолжал Патрик. – А Анника продолжает изучать прошлое Кристиана. Значит, у нас уже есть над чем работать.

– И даже больше, чем вы думаете, – проговорила Анника, появляясь в дверях.

– Ты что-то нашла? – спросил Патрик.

– Да, – ответила она и обвела взглядом напряженные лица коллег. – Через два года после того, как Лиссандеры взяли на воспитание Кристиана, у них родилась дочь. Стало быть, у Кристиана есть сестра – Алиса Лиссандер.

* * *

– Луиза! – окликнул он ее, войдя в холл. Неужели ему так повезло и ее нет дома? Тогда ему не придется придумывать отговорки, чтобы ненадолго выдворить жену из дома. Ибо ему нужно сложить вещи. Эрику казалось, что у него температура – все тело горело и рвалось прочь из этого места.

Все практические дела были сделаны. На завтра на его имя был забронирован авиабилет из «Ландветтера».^[11] Он не стал покупать себе фальшивые документы. На такое нужно время, да к тому же он и не очень знал, как это делается. Однако вряд ли кто-то помешает ему улететь. А когда он доберется до места, уже будет поздно.

На втором этаже Эрик на мгновение остановился возле комнат дочерей. Ему захотелось зайти и окинуть взглядом их комнаты, мысленно попрощаться. Но он почувствовал, что не может этого сделать. Лучше закрыть глаза на то, что было, и сконцентрироваться на том, что предстоит.

Большой чемодан он положил прямо на кровать. Чемодан обычно хранился в подвале, и когда Луиза заметит его отсутствие, Эрик будет уже далеко. Он уедет прямо сегодня вечером. То, что он узнал в разговоре с Кеннетом, настолько потрясло его, что теперь Эрик не мог оставаться здесь ни минуты. Луизе он оставит записку, что уехал в командировку по срочному делу, затем сядет в машину, отправится в «Ландветтер» и переночует в отеле. Завтра он уже будет сидеть в самолете, уносящем его в южные страны. Недосягаем и неуязвим.

Эрик кидал в чемодан свою одежду. Брать с собой слишком много он не решался. Если, вернувшись, она обнаружит в ящиках комода и в шкафу звенящую пустоту, то сразу догадается, что происходит. Он взял то, что ему понадобится на первое время. А потом он купит себе новое. Деньги – не проблема.

Складывая вещи, Эрик все время прислушивался, чтобы Луиза не застала его врасплох. В этом случае ему надо успеть задвинуть большой чемодан под кровать и сделать вид, что он упаковывает маленький чемоданчик, который всегда берет с собой в салон самолета, отправляясь в командировки.

На мгновение он остановился. Воспоминания, всплывшие на поверхность, не желали снова уходить в забытье. Даже нельзя сказать, чтобы ему стало от этого плохо. Все совершали ошибки – человеку свойственно ошибаться. Однако его поразило, что кто-то может действовать так целеустремленно. Ведь с тех пор столько воды утекло!

Затем он стряхнул с себя ненужные мысли. Размышлять на эту тему не имело никакого смысла. Послезавтра он будет в безопасности.

* * *

Утки подплыли, едва завидев его. Они уже стали его давними друзьями. Он всегда останавливался здесь, держа в руке пакет с черствой булкой. Сейчас они столпились у его ног, ожидая угощения.

Рагнар думал о разговоре с двумя полицейскими о Кристиане. Он должен был что-то предпринять. Об этом он знал еще тогда. Всю жизнь Рагнар оставался ведомым, молча стоял рядом, ни во что не вмешиваясь. Терялся в ее тени. Так сложилось с самого начала. Ни один из них оказался не в состоянии разрушить этот стереотип, который они сами же и создали.

Ирен всегда была занята только собственной внешностью. Любила все радости жизни – вечеринки, коктейли, мужчин, которые восхищались ею. Ему все было известно. Хотя он и прятался в своей привычной скорлупе, это не значило, что он не в курсе ее бурных романов с другими мужчинами.

Дата добавления: 2015-12-01