|
Читайте также: |
В последний наш день в Риме Баскаков попросил меня помочь ему купить кофточку для Юли. Привел меня в бутик, показал на кофточку, которую присмотрел, и спросил: «Красивая? Брать?» Я кивнул. (Покупателей в бутике почти нет: одна сеньора с мужем рассматривали плащи.) Продавец — весь внимание.
Баскаков хорошо знал немецкий (во время войны он был военкором) и стал по-немецки объяснять, что ему надо. Продавцу что немецкий, что грузинский — одно и то же. Не понимает.
— Пошли Нею приведем, — сказал Баскаков. — Она по-французски объяснит.
— Не надо, сами управимся. Какой размер?
— Сорок шесть.
Я показал продавцу пальцем на кофточку на витрине, достал ручку и написал на бумажке: 46. Продавец написал цену, и кофточку мы приобрели.
— Мне еще колготки нужны, — сказал Баскаков.
— А что это такое?
(У нас тогда колготки были большой редкостью, и я впервые услышал это слово от Баскакова.)
— Это такие чулки, переходящие в трусы.
Я показал продавцу на ноги и сделал вид, что что-то на них натягиваю, до пояса.
Тот положил передо мной брюки.
— Нет, — я показал ему свои носки и изобразил, что натягиваю их до пупка.
Продавец положил на прилавок кальсоны.
— Но! Для сеньоры, — и я показал руками груди.
Продавец достал лифчик.
В общем, после долгой пантомимы нам выдали что-то в пакете, похожее на чулки. Я опять показал, что они должны кончаться не на ногах, а на талии.
— Си, си, — кивнул продавец и написал цену.
— А какой размер нам нужен? — спросил я у Баскакова.
— Она примерно твоего роста.
Я показал на пакет, а потом ткнул себя в грудь.
— Для меня хорошо? Фор ми гуд?
— Но, — возмутился продавец, — фор синьора! Фор синьорита!
— Си, си! — сказал я. — Давай!
Продавец, неприязненно посмотрев на меня и на Баскакова, кинул на прилавок другой пакет и написал цену на бумажке. Баскаков прикинул в уме и сказал:
— Пусть даст пять штук.
— Подождите. Давайте сначала проверим, с трусами они или без.
Я взял пакет и начал его вскрывать. Продавец пакет отнял и велел сначала заплатить. Баскаков заплатил. Когда пакет открыли (там действительно были колготки), я приложил их к себе — они оказались короткими. Я жестом показал продавцу — маленькие. Он (так же, жестом) объяснил — они растягиваются. Я придерживал колготки у пупка, Баскаков тянул их до пола… А продавец и сеньора с мужем с омерзением смотрели на эту сцену.
Между прочим. О «наших за границей» много подобных рассказов, но — что поделаешь! Как только я пересекал рубеж Родины, я тоже оказывался «нашим за границей». Жизнь — не сценарий, ее не перепишешь. А жаль! Многое изменить или совсем вычеркнуть — ой как хочется!
Дата добавления: 2015-12-01; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав