Хронология побед Хейнца Вольфганга Шнауфера. 4 страница

Так же, как и во время первой атаки, напряжение в кабине возрастало. Витгенштейн осторожно приближался к «Ланкас­теру». Немедленно после первой же очереди из «Schrdge Musik» «Ланкастер» загорелся. Еще мгновение он летел прежним кур­сом, но потом завалился в сторону и пошел вниз. Через некоторое время Матцулейт снова доложил о его падении и взрыве. Успел ли кто-нибудь из английских летчиков выпрыгнуть на парашюте, мы не видели.

В течение короткого интервала времени мы увидели еще мно­жество других горящих машин, падающих вниз. Это было ужас­но. Но у меня не было времени, чтобы раздумывать, потому что на своем радаре я уже видел следующую цель. Витгенштейн по­дошел довольно близко к «Ланкастеру». Ненова очередь из «Schrdge Musik» проделала большое отверстие в его крыле, откуда начал хлестать огонь. На сей раз английский пилот реагировал очень необычно: он удержал горящий самолет под контролем и спики­ровал прямо на нас. Наш пилот тоже бросил наш Ju-88 в пике, но горящий монстр приближался все ближе и ближе и уже был прямо над нашей кабиной. У меня была только одна мысль: «Мы получили это!!» Тяжелый удар сотряс наш самолет, Витгенштейн потерял управление над машиной, и мы, вращаясь, начали па­дать в темноту. Если бы мы не были пристегнуты, то нас, ко­нечно бы, выбросило из кабины. Мы пролетели приблизительно 3000 метров прежде, чем Витгенштейн смог снова взять маши­ну под контроль и выровнять ее.

Как могли, мы в темноте осмотрелись вокруг, никто из нас не мог сказать, где мы находимся, кроме грубого предположения, что где-то между западом и юго-западом от Берлина. Теперь я стал самым важным человеком на борту. Сначала я попробовал азбукой Морзе на средних волнах выйти на контакт с нескольки­ми аэродромами в том районе, где мы, возможно, были, но не полу­чил никакого ответа. Витгенштейн был уже слегка рассержен. В своем справочнике я нашел длину волны «Flugsicherungshaupstelle, Koln» (Центр безопасности полетов в Кёльне). Я быстро установил с ним связь и получил требуемые сведения о нашем местоположении - Заафельд (Saafeld), прибли­зительно в 100 км юго-западнее Лейпцига. Переключив рацию на соответствующую частоту, я передал сигнал SOS и запросил о ближайшем аэродроме, открытом для ночной посадки. Станция в Эрфурте быстро подтвердила прием и дала мне курс подхода к аэродрому.

Погода была настолько плоха, насколько это могло быть. Нам сообщили, что нижняя кромка облаков на высоте 300 метров. Это было достаточно хорошо для посадки. Медленно снижаясь, мы вошли в облака. С земли передали: «Самолет над аэродромом». Мы повернули в указанном направлении и после разворота на 225" начали заходить на посадку. Выйдя из облаков, мы увидели прямо перед собой аэродром с включенными посадочными огнями. Мы были уже на посадочном курсе, шасси и закрылки были выпуще­ны, высота все уменьшалась, когда самолет без всяких видимых причин вдруг начал заваливаться вправо. Витгенштейн прибавил газ, и самолет сразу же выровнялся. Очевидно, правое крыло было повреждено падающим бомбардировщиком.

На высоте 800 метров мы смоделировали заход на посадку. Как только скорость снижалась, самолет начинал крениться на правое крыло. Естественно, в темноте мы не могли видеть, на­сколько серьезны повреждения. В подобной ситуации было толь­ко два выхода: или выпрыгнуть на парашютах, или попробовать приземлиться на более высокой скорости, чем обычно. Мы оста­новились на втором варианте, который был очень рискованным, и я радировал решение на землю. Мы сделали еще несколько кру­гов, чтобы дать время пожарным и санитарам занять свои по­зиции, и затем пошли на посадку.

Я нашел рычаг принудительного сброса фонаря кабины и ухватился за него обеими руками. Когда под нами промелькнули огни на краю аэродрома, я рванул рычаг на себя. Воздушный по­ток сорвал крышу кабины в один момент, подобно взрыву. Через мгновение сильный удар. Это самолет съехал с взлетно-посадоч­ной полосы на траву. После еще одного — двух жестких толчков самолет остановился, и я с облегчением расстегнул замки при­вязных ремней и парашюта. Выбравшись на крыло, я спрыгнул вниз и бросился на траву потому, что машина могла в любой момент взорваться. Ревя сигналами, примчались пожарные и са­нитарные машины, но, к счастью, все обошлось.

С помощью прожектора мы, наконец, смогли осмотреть повреждения. При столкновении с «Ланкастером» мы потеряли два метра правого крыла и одну из четырех лопастей правого винта, кроме того, англичанин оставил нам в фюзеляже за каби­ной большую пробоину около метра. Мы должны были благодарить нашу счастливую звезду за то, что пережили это столкновение!

Нас накормили и дали возможность поспать. На следующий день на другом самолете мы вернулись в Деелен в Голландию. Курт Матцулейт и я очень хотели совершить путешествие обратно в комфорте поезда. Для нас это был бы своеобразный отдых, ко­торый мы заработали предыдущей ночью. Но никакой передыш­ки не было. Витгенштейн вышел на первое место среди ночных истребителей, и он хотел достигнуть большего. Таким образом, мы совершили посадку в Деелене уже перед завтраком».

О дальнейших событиях 21 января 1944 г. Остхеймер рас­сказывал:

«После завтрака прошел едва час, и мы только достигли сво­ей квартиры, когда зазвонил телефон. Я взял трубку, это был Витгенштейн. Он сказал: «Идите с Матцулейтом на стоянку и удостоверьтесь, что машина готова к вылету сегодня вечером». Единственный ответ, который был у меня: «Яволь, герр майор». Втайне мы надеялись, что пару дней, по крайней мере до прибы­тия нового самолета, нам не придется думать о смерти, войне и разрушениях.

После короткого отдыха мы пошли на стоянку. Как обычно, Матиулейт проверил двигатели, давление топлива и масла, зажи­гание, топливо и боекомплект. Я проверил радиооборудование и ра­диолокаторы, насколько это возможно было сделать на земле. В заключение мы доложили командиру, что машина готова к бою.

Тем же вечером мы снова сидели в небольшом домике около ангара и ждали, что будет дальше. Опять шел дождь, и было холодно, в такую погоду хороший хозяин собаку не выгонит на улицу. Мы начинали думать, что «томми» тоже предпочтут остаться в тепле. Расстелив свой комбинезон, я лег в другой комнате. Я вспоминал, как несколько дней назад Витгенштейн пригласил меня, Матцулейта и старших унтер-офицеров из на­шего наземного персонала на обед. В большом парке, непосред­ственно примыкавшем к нашему аэродрому в Деелене, Витген­штейн подстрелил дикую овцу. Было жареное мясо и вино.

Я очень устал и почти сразу же заснул, но когда я проснулся, то заснуть снова уже не смог. В моей голове блуждали самые разные мысли. Главным образом они были вокруг моих друзей, с которыми мы несколько дней назад сидели здесь в готовности к вылету и кто после ночного вылета «пропал без вести». Вероят­но, они никогда не будут снова среди нас. Я задавался вопросом, закончится ли когда-нибудь эта ужасная война. Матиулейт вывел меня из задумчивости, крикнув: «Sitzbereitschaft!» Я сразу же встал, стряхнув с себя остатки сна и выбросив грустные мыс­ли из головы.

Я взял штурманскую сумку и направился к самолету. Из сво­его опыта я знал, что Витгенштейн всегда очень спешил подняться в воздух. Я помню ночь с 1 на 2 января 1944 г., когда я доложил о первой победе даже прежде, чем все самолеты нашей авиагруппы успели взлететь. Сегодня было то же самое. Я слушал радио, когда Витгенштейн поднялся в кабину. «Все в порядке?» — был его первый вопрос. «Яволь, герр майор» — был мой ответ. Вслед за ним поднялся Матцулейт, и один из механиков сразу же за­крыл за ним люк. Теперь оставалось надеть шлемы, установить в рабочее положение ларингофоны и надеть кислородные маски. Последние требовались только на большой высоте, но мы ис­пользовали их уже на земле, так как считали, что это улучшает наше ночное зрение. Мы вырулили на линию старта, двигатели взревели, и после короткого разбега машина (Ju-88C-6 «4R+XM» W.Nr.750467) поднялась в воздух.

Мы старались не думать об опасностях, которые ждут нас в темноте впереди. По сообщениям с земли, бомбардировщики летели на высоте 8000 метров. На экране моего радара появился первый контакт. После небольшой коррекции курса мы вскоре увидели справа и чуть выше бомбардировщик. Столкновение про­шлой ночью еще живо стояло перед нами, так что мы выполнили подход к нему на значительно более низкой высоте. Тень враже­ского самолета медленно закрывала небо над нами, и по силу­эту стало ясно, что это «Ланкастер». После единственной оче­реди из «Schrage Musik» его левое крыло быстро охватило пламя. Горящий «Ланкастер» сначала перешел в пике, а затем в штопор. Полностью загруженный бомбардировщик врезался в землю, и раз­дался сильнейший взрыв. Это произошло между 22.00 и 22.05.

В этот момент на экране радара появилось сразу шесть от­меток. Мы быстро выполнили два маневра по смене курса, и вскоре перед нами была следующая цель — другой «Ланкастер». После короткой очереди он сначала загорелся, а затем, перевернувшись через левое крыло, рухнул вниз. Вскоре я увидел вспышку огня на земле. После этого последовала серия мощных взрывов, возмож­но, это сдетонировали бомбы на его борту. На часах было 22.20.

После небольшой паузы перед нами появился следующий «Лан­кастер». Получив попадания, он загорелся и упал на землю. Это произошло где-то между 22.25 и 22.30, точнее я сказать не могу. Вскоре мы обнаружили еще один четырехмоторный бомбардиров­щик. Уже после первой же нашей атаки он загорелся и упал вниз. Это произошло в 22.40.

На моем радаре появилась новая цель. После нескольких смен курса мы снова увидели и атаковали «Ланкастер». Из его фюзе­ляжа появилось пламя, но через несколько мгновений оно погасло, что заставило нас предпринять повторную атаку. Майор Вит­генштейн как раз собирался открыть огонь, когда внутри наше­го самолета неожиданно посыпались искры и раздался сильный взрыв. Левое крыло было охвачено пламенем, и самолет начал падать. Фонарь кабины оторвался от фюзеляжа и пролетел прямо над моей головой. По внутренней связи я услышал крик Витген­штейна: «Наружу!» («Raus!»). Я едва успел отсоединить шлемо­фон и кислородную маску, как поток воздуха буквально вырвал меня из кресла. Через несколько секунд мой парашют раскрылся, и приблизительно через 15 минут я приземлился восточнее Хохенгёхренер Дамм (Hohengdhrener Damm) в районе Шенхаузена (Фридрих Остхеймер пережил войну и затем стал зубным врачом)».

Приказав Остхеймеру и Матцулейту покинуть самолет, сам Витгенштейн, видимо, решил попытаться «дотянуть» до аэро­дрома в Стендале, который часто использовался для дозаправ­ки или аварийных посадок ночных истребителей. Он смог про­лететь только около 10 — 15 километров, в течение которых «Юнкере» постоянно терял высоту. Витгенштейн, вероятно, больше уже не мог удерживать самолет, и он дважды задел колесами землю. От второго удара стойки шасси сломались, самолет врезался в землю и загорелся. Обломки Ju-88 были разбросаны вокруг на большом расстоянии. Это произошло между местечками Хохенгёхренер и Клитц (Klitz) в округе Луберс (Lubers).

Ранним утром 22 января один из местных крестьян позвонил по телефону доктору Герхарду Кайзеру (Gerhard Kaiser), рабо­тавшему на близлежащем военном заводе «Deutsche Sprengchemie Klietz», и сказал, что ночью недалеко от них разбился самолет. Кайзер отправился на место катастрофы и прибли­зительно в двухстах метрах от места, где лежали обгоревшие обломки фюзеляжа, нашел безжизненное тело майора Вит­генштейна. После войны Кайзер стал руководителем кли­ники ортопедии при университете Гумбольдта в Восточном Берлине. 20 июля 1990 г. уже 80-летний доктор Кайзер за­писал по памяти:

«Насколько я помню, мне позвонили по телефону между пя­тью и шестью часами утра. Я сразу же встал, оделся и вышел из дому. Сам самолет я не видел. Множество обломков было раз­бросано вокруг, и я потратил полчаса прежде, чем нашел тело князя. Оно лежало среди деревьев к западу от дороги Хохенгёх­ренер — Клитц и не было изуродовано. На его лице были большие синяки, но никаких серьезных повреждений. Я не обнаружил ни­каких пулевых ранений или крови. Тогда гражданскому населе­нию разрешалось осматривать военных, только если они подава­ли признаки жизни. В этом же случае было видно, что после смерти прошло уже несколько часов. По этой причине я застегнул его комбинезон и оставил покойного на том месте, где я его нашел. По моему мнению, он выпрыгнул из самолета, однако я не видел парашюта (Остхеймер считал, что Витгенштейн выпрыгнул на парашюте, но, ударившись головой о крыло или стабилизатор, потерял сознание и не смог открыть его). Теперь это была работа для патологоанатомов вермахта, которые должны были установить причину смерти князя. Я отправился в полицию Клитца и сообщил об увиденном. Потом мне рассказывали, что уже вскоре на месте происшествия появи­лись солдаты. На следующий день в полдень, чтобы встретиться со мной, из Берлина приехал шведский посол. Он сказал, что он друг семьи Витгенштейна и попросил меня рассказать подробно­сти его гибели, чтобы сообщить их его семье».

Свидетельство о смерти Витгенштейна было составлено ко­мандиром санитарной эскадрильи Люфтваффе (Luftwaffe Sanitats-Staffel) штаб-врачом доктором Петером (Peter). В нем говори­лось, что причиной смерти были «переломы черепа в области темени и лица». Кто же именно сбил Ju-88 Витгенштейна, так точно и неизвестно. По одной версии, это мог быть англий­ский ночной истребитель «Москито» DZ303 из 131 Sqdn. RAF, который в 23.15 между Берлином и Магдебургом обстрелял немецкий ночной истребитель (Интересно, что пилот этого «Москито» сержант Снап (D. Snape) и радиооператор офицер Фоулер (L. Fowler) в своем донесении вовсе и не утверждали, что сбили немецкий самолет). По другой версии - хвосто­вой бортстрелок с «Ланкастера» из 156 Sqdn. RAF, который после возвращения заявил о том, что в районе Магдебурга сбил немецкий ночной истребитель.

23 января 1944 г. майор Витгенштейн был посмертно на­гражден Мечами к Рыцарскому Кресту (Nr.44) (Вместо него командиром NJG2 был назначен Оберст Гюнтер Радуш). Всего он вы­полнил 320 боевых вылетов, в т.ч. 170 как пилот ночного ис­требителя. На его счету было 83 победы, из них 23 на Восточном фронте.

29 января Витгенштейн был похоронен на военном кладби­ще в Деелене. В 1948 г. останки майора Витгенштейна были перезахоронены на немецком военном кладбище в Йссельстейне (Ijsselstein) в Северной Голландии, где нашли свой по­следний приют 30 тысяч немецких солдат и офицеров.

В заключение надо отметить одну важную вещь, касающу­юся возможной дальнейшей судьбы Витгенштейна, если бы в ночь с 21 на 22 января он остался жив. Конечно, было бы не­правильно утверждать, что он бы стал непосредственным и активным участником антигитлеровского Сопротивления, но, тем не менее, имеется ряд свидетельств о том, что к концу января 1944 г. Витгенштейн уже критически относился к существовавшему режиму.

Его мать, вспоминая о том периоде, говорила: «Он вырос в Швейцарии. Поэтому он любил и идеализировал немецкий народ как бы издалека. Став членом «Гитлерюгенда», он видел в Гитлере того, кто верил в Германию. С этого времени он посвятил свою молодость, свое здоровье и все свои силы единственной цели — победе Германии. Однако постепенно он своим трезвым и крити­ческим умом понял истинное положение вещей. В 1943 г. у него появились мысли об устранении Гитлера (Об этом же в своих «Берлинских дневниках» писала княжна Мария Вассильчикова. Она была близким другом Витгенштейна и в годы войны работала в министерстве иностранных дел Германии). Однако эти ощущения были как бы вне его боевых вылетов. Генрих продолжал вести бой, стремясь догнать майора Лента по числу сбитых самолетов».

Осенью 1992 г., после объединения Восточной и Западной Германии, в районе Шенхаузена на месте гибели Витгенштейна в торжественной обстановке был установлен мемориальный ка­мень. На нем — лаконичная надпись «Майор Генрих князь цу Сайн-Витгенштейн. 14.8.1916 — 21.1.1944», над ней высечены изображение Железного Креста и надпись по-латыни «Один из многих» («Unus pro multis»).

Иллюстрации

01.jpg	02.jpg	03.jpg	04.jpg
05.jpg	06.jpg	07.jpg	08.jpg
09.jpg	10.jpg	11.jpg	12.jpg
13.jpg	14.jpg	15.jpg	16.jpg
17.jpg	18.jpg	19.jpg	20.jpg
21.jpg	22.jpg	23.jpg	24.jpg

Людвиг Бекер (Ludwig Becker)

В ночной истребительной авиации его называли «профес­сором ночного боя». Бекер первым одержал ночную победу с использованием метода «Dunaja», а затем тоже первым среди пилотов ночной истребительной авиации добился победы, ис­пользуя бортовой радар.

Людвиг Бекер родился в августе 1911 г. в Дортмунде. В 1934 г. он добровольцем вступил в Люфтваффе. Первоначаль­но лейтенант Бекер служил в составе 14.(Z)/LG1, a 1 июля 1940 г. был переведен в 3./NJG1 (07.09.1940 г. была переименована в 4./NJG1, и в тот же день на основе 1./ZG76 была сформирована «новая» 3./NJG1).

Свою первую ночную победу обер-лейтенант Бекер одер­жал в ночь с 2 на 3 октября 1940 г., когда он на своем Do-17Z-10 «Kauz 2» сбил над Голландией английский «Веллингтон». Для наведения на цель использовалась наземная РЛС типа «Freya», и это была первая победа, одержанная пилотами ночных ис­требителей с использованием тактики т.н. темного перехвата («Dunaja»). В качестве радиооператора с Бекером летал фельд­фебель Йозеф Штауб (Josef Staub).

В ночь с 9 на 10 августа 1941 г. 44 «Веллингтона» соверши­ли очередной налет на Гамбург, и Бекер на своем Do-215B-5 «G9+OM» (В качестве бортмеханика на нем вместе с Бекером и Штаубом летал обер-ефрейтор Вильгельм Гёнслер, который затем вошел в экипаж Хейнца Шнауфера), оснащенном опытной бортовой РЛС «Лихтенштейн ВС», сбил один из них. Это была первая победа ночных истребителей Люфтваффе, одержанная при помощи бортовой РЛС. Вслед на ней последовали другие победы — 15 августа, 23 августа, 11 сентября, 2 октября.

Когда в середине 1942 г. бортовые РЛС начали появляться в действующих частях ночных истребителей, Бекер в качестве инструктора обучал пилотов методике их использования при атаках. Одним из его излюбленных способов была атака снизу сзади, так Бекер сбил 32 самолета из 46, бывших на его счету. 1 июля 1942 г. командир 6./NJG2 обер-лейтенант Бекер пос­ле 25 ночных побед был награжден Рыцарским Крестом.

Днем 27 января 1943 г. В-17 из 8-й воздушной армии впер­вые совершили налет на территорию Германии, сбросив бом­бы на Вильгельмсхафен. Этот налет имел серьезные последствия для ночной истребительной авиации. Поскольку дневные ис­требители из JG1 были вынуждены тогда прикрывать почти все побережье Северного моря, то американцы практически не встретили серьезного сопротивления в ходе налета. Командо­вание Люфтваффе ошибочно посчитало, что хорошо воору­женные ночные истребители можно использовать и для отраже­ния дневных налетов. Поэтому, когда 8 февраля американские бомбардировщики совершили свой второй налет, им навстре­чу были посланы ночные истребители.

8 Bf-110 из IV./NJG1 во главе с гауптманом Ябсом атако­вали 60 В-17, летевших плотной группой в сомкнутом строю. В результате, хоть и удалось сбить 3 бомбардировщика, было по­теряно два истребителя, а еще один получил серьезные по­вреждения. Если потерю самолетов, оснащенных дорогостоя­щими бортовыми РЛС, еще мелено было как-то восполнить, то погибшие опытные экипажи заменить было просто некем. Подобные дневные вылеты для нилотов ночных истребителей, не привыкших действовать днем, могли стать настоящим са­моубийством.

Утром 26 февраля 1943 г. немецкие РЛС дальнего радиуса действия зафиксировали концентрацию бомбардировщиков над юго-восточным побережьем Англии в районе Грейт-Ярмута, и в 10.55 IV./NJG1 была приведена в боевую готовность. В 11.30 по приказу командира группы майора Лента с аэродрома Леуварден взлетели 12 истребителей, среди которых был и Bf-110 «G9+LZ» командира 12./NJG1 гауптмана Бекера. Это был первый дневной боевой вылет Бекера, который, как оказалось, стал его последним боевым вылетом. Над Гельголандской бух­той «Мессершмитты» FV./NJG1 атаковали В-24 из 44 BG, кото­рые возвращались после налета на Эмден. Американцы потеряли 7 бомбардировщиков, два из которых были сбиты обер-лейтенантом Рудольфом Зигмундом (Командир III./NJG3 гауптман Зигмунд погиб ночью 03/04.10.1943 г., когда над Касселем его Bf-110G был по ошибке сбит немецкой зенитной артиллерией. Вместе с ним погиб и его радиооператор фельдфебель Бавер (Baver). Всего на счету Зигмунда было 28 побед, из них 26 он одержал ночью) и унтер-офицером Георгом Крафтом (Фельдфебель Крафт погиб ночью 17/18.08.1943 г., когда над Север­ным морем в районе Восточно-Фризских островов его Bf-110 был сбит известным английским ночным асом командиром 141 Sqdn. RAF Джо­ном Брехэмом. Всего на его счету было 15 побед). Из 12 же истребителей IV./NJG1 обратно не вер­нулся только один, и он принадлежал Бекеру. Точные обстоя­тельства гибели Бекера и его радиооператора обер-фельдфебеля Штауба так и остались неизвестными, по одной из версий, во время атаки «Либерейторов» их Bf-110 был сбит американс­ким истребителем Р-51 «Мустанг».

27 февраля 1943 г. Бекер был посмертно награжден Дубо­выми Листьями к Рыцарскому Кресту (Nr.198). Всего на его счету было 46 побед.

Для ночной истребительной авиации бессмысленная гибель одного из лучших своих пилотов стала сильнейшим ударом. Но даже после этого командование Люфтваффе не отменило своего приказа об участии ночных истребителей в отражении дневных налетов. Было лишь «уточнено», что лучшие экипажи не должны участвовать в таких вылетах.

Иллюстрации

01.jpg

02.jpg

03.jpg

Петер Споден (Peter Spoden)

Петер Споден родился в 1921 г. В 1938 г. после окончания гимназии он поступил в технический университет в Ганновере, где изучал аэродинамику.

В октябре 1940 г. Споден начал службу в Люфтваффе. Он первоначально прошел подготовку в качестве пилота Bf-109, но затем был переведен в ночную истребительную авиацию.

1 июня 1943 г. лейтенант Споден прибыл в 5./NJG5. Свой первый боевой вылет он совершил в ночь с 24 на 25 июля 1943 г. во время налета на Гамбург.

Свою первую победу Споден одержал в ночь с 17 на 18 авгу­ста 1943 г., когда около 600 английских бомбардировщиков со­вершили налет на Пеенемюнде. Он вспоминал: «Я взлетел из Пархима и ждал указаний с командного пункта дивизии. Каждый из нас ожидал нападения на Берлин, и, так как это была ясная ночь, мы могли видеть на западе падающие вниз горящие бомбар­дировщики. Ожидая указаний, я поднимался все выше и с большой высоты увидел пожары на севере. Где это точно было, я не знаю, наверное, это могли быть Росток и Штеттин. Видя огни и слу­шая сообщения по радио, я решил самостоятельно повернуть в сторону Гамбурга. Там я увидел бомбардировщики и атаковал один «Ланкастер». Мой самолет еще не имел «Schrage Musik», и я использовал обычные носовые пушки, атакуя снизу вверх. Лучшие пи­лоты нашей группы всегда пытались попадать между двигателя­ми, и я теперь целился туда же — между двигателями на левой плоскости. Я дал длинную очередь, крыло загорелось. Бомбардиров­щик пошел вниз, и я последовал за ним.

Я был так возбужден своей первой победой, что уже ничего вокруг не видел. Я видел, как бомбардировщик врезался в землю. Приземлившись на ближайшем аэродроме в Грейфсвальде, я попро­сил у коменданта аэродрома мотоцикл и поехал к месту катастро­фы. Это было ужасное зрелище — мертвые обгоревшие тела, после этого я никогда больше не бывал на местах падения сбитых бомбар­дировщиков. Был только один спасшийся, и я смог говорить с ним. Это был молодой человек, примерно моего возраста, но он, однако, ничего мне не сказал, кроме своего личного номера, своего звания и фамилии. Это был сержант Спаркс («Ланкастер», сбитый Споденом, входил в состав 44 Sqdn. SAAF, а сержант Билл Спаркс (Bill Sparkes) был бортстрелком в его экипаже. В ту ночь 44 Sqdn. SAAF из 13 «Ланкастеров» потерял 3), после войны он написал мне и сообщил, что успел тогда вовремя выпрыгнуть на парашюте».

В ночь с 22 на 23 августа 1943 г. Споден одержал свою третью победу, но и его Bf-110 над Берлином был подбит хво­стовым бортстрелком со «Стерлинга», который он атаковал вслед за этим. Споден получил тяжелое ранение в верхнюю часть левой голени, при этом у него оказались раздроблены кости. «Мессершмитт» загорелся, и Споден приказал экипажу покинуть его. Когда тяжелораненый Споден выбрался из ка­бины, потоком воздуха его ударило о хвостовое оперение, и он получил дополнительные травмы. Вместе с падающим само­летом Споден пролетел около 1000 метров, прежде чем смог освободиться. Открыв парашют, он сразу же потерял сознание и пришел в себя только уже в берлинском бомбоубежище на Грюневальддамм, 69. Его радиооператор также смог выпрыг­нуть на парашюте, а бортстрелок унтер-офицер Франц Баллвег (Franz Ballweg) погиб.

Раздробленную голень Сподену хирурги спасли, но их при­говор был однозначен — летать он больше не сможет, так как раненая нога стала короче здоровой. Тем не менее, после вы­хода из госпиталя Споден настоял на том, чтобы ему разреши­ли продолжить боевые вылеты, и уже 4 ноября 1943 г. он одер­жал свою четвертую победу.

В ночь с 14 на 15 января 1944 г. около 500 английских бомбардировщиков совершили налет на Брауншвейг. Немец­ким ночным истребителям удалось сбить 36 «Ланкастеров», в т.ч. 11 «патфиндеров». В ту ночь на счету Сподена было 2 бом­бардировщика. В ночь с 27 на 28 января во время налета анг­личан на Берлин он снова одержал две победы, а, когда в ночь с 30 на 31 января английские бомбардировщики снова совер­шили налет на Берлин, Споден сбил еще один самолет, одер­жав свою 9 победу.

28 декабря 1944 г. Ju-88 Сподена во время разведыватель­ного полета был над г. Бастонь, Бельгия, подбит огнем из 20-мм зенитных орудий. Сподену удалось «дотянуть» до своей территории и совершить вынужденную посадку «на брюхо» в горах Эйфеля. Экипаж успел выбраться из горящего самолета прежде, чем он взорвался.

В ночь с 21 на 22 февраля 1945 г. английские бомбарди­ровщики подвергли бомбежке сразу несколько целей на тер­ритории Германии. 362 «Ланкастера» совершили налет на Дуйсбург, 288 «Галифаксов» и 36 «Ланкастеров» — на Вормс, а 165 «Ланкастеров» атаковали сооружения на канале Дортмунд - Эмс и на т.н. среднегерманском канале. Всего в ту ночь анг­личане потеряли 34 бомбардировщика, один из которых был на счету Сподена. Это была уже его 20 победа.

Вечером 23 февраля 400 бомбардировщиков совершили налет на небольшой немецкий город Пфорцгейм, расположен­ный между Штутгартом и Карлсруэ. В течение 20 минут на город было сброшено свыше 1500 тонн зажигательных и фу­гасных бомб, в результате из 80 тысяч жителей Пфорцгейма погибло около 18 тысяч (Налет на Пфорцгейм стал третьим по числу жертв среди граждан­ского населения после налетов на Дрезден и Гамбург). В ту ночь ночным истребителям уда­лось сбить 12 «Ланкастеров», два из которых (в 20.11 ив 20.14) были на счету Сподена.

Дата добавления: 2015-12-01