Неудавшийся мститель! 9 страница

Члены организации так воодушевились возможностью пообщаться с Орочимару, что Итачи даже удивился. Давно он не видел такого единогласия в рядах сообщников. Старшему Учихе оставалось только ухмыляться и догадываться, чем означенный товарищ успел всем так насолить.
Сам Итачи сталкивался с ним пару раз, но сотрудничества не получилось. Не нравилось Учихе, как этот змей на него смотрит. Наверное, именно этот фактор стал решающим, когда Орочимару предложил ему силу и власть за совершенно символическую плату – возможность использовать его тело. Учиха отказался, так как перспектива стать вместилищем этой гадины его не вдохновляла. Сила у него есть и так, с него хватит. Тем более, он полагал, что Орочимару – всего лишь еще один в череде охотников за Шаринганом, ставшим в одну ночь такой удивительной редкостью.
Естественно, змей затаил злобу. Даже более того, Учиха был уверен, что он попытается отомстить. Только вот он не знал, откуда ждать удара до тех пор, пока в руках Орочимару не оказался маленький брат. Теперь Итачи был, как на иголках, что не укрылось от внимательного кукольника. Сасори, выслушав печальную историю о походе Итачи в Скрытый Лист, неожиданно предложил план действий. Юноша даже немного опешил от такого поворота событий: он уже давно не ожидал ни от кого помощи для спасения Саске. Но кукольник снова оказался рядом.
После этого на душе у старшего Учихи значительно потеплело. Он всегда боялся заводить друзей, ибо его образ жизни не располагал к взаимовыручке в случае чего. Закон джунглей – каждый сам за себя. А сейчас… он не знал, как ему теперь называть Сасори – просто сообщником, или уже другом? Однако, Итачи решил не вдаваться в философские сложности человеческих отношений и продолжил звать красноволосого кукольником. Это всех устраивало. И, тем не менее, старший Учиха чувствовал, что место Шисуи занято.
Лидер-сама одобрил вылазку в логово Орочимару удивительно легко. И вообще, все шло, как по маслу. Итачи страшно беспокоило это везение. Они даже Лиса и компанию сразу нашли! Учиха уже не сомневался, что Девятихвостый мальчишка выведет их к саннину. Но что-то все равно не давало ему покоя. Каждая миссия сопровождалась рядом мелких проколов, которые заставляли вносить коррективы в план по ходу действия, а тут…
«Это везение не может длиться вечно, - с тревогой думал Итачи. – Саске, только бы мы не опоздали!..»
Следить за логовом поручили Дейдаре и Зецу. Эта парочка как нельзя лучше подходила для наблюдений. Члены Акацуки были в невероятном возбуждении, только Итачи тревожился. Сасори с безмятежностью на деревянном лице наблюдал за ним, изредка призывая не дергаться без причины. Хотя, на самом деле, кукольник не был так спокоен, как хотел казаться. Он знал, на что способен Орочимару и переживал за Дея, у которого на заданиях сносило остатки башни. Поэтому он с облегчением вздохнул, когда в небе появился блондин на своей идиотской глиняной птице.
- Там что-то происходит! – не спускаясь на землю, завопил Дейдара. – Я слышал звуки боя!
- Да, - заявил неожиданно появившийся Зецу, - пора выдвигаться, ребята.
Первым, размахивая косой во все стороны, с боевым кличем кинулся Хидан. За ним, закатывая глаза и матерясь, побежал Какузу. Сасори и Итачи двинулись вместе, а забытый всеми Кисаме плелся следом. Его очень интересовало, почему напарник так подавлен, но он боялся спросить. Сасори, который, как всегда, был осведомлен об Итачи-сане куда лучше, отказался отвечать на вопросы, чем окончательно убедил рыбину в том, что что-то тут нечисто. Только он еще не понял, что именно.
В пещере они разделились: Хидан и Какузу сразу понеслись вглубь на поиски приключений, (точнее, понесся непоседливый мазохист, а Какузу, за какие-то грехи ставший его напарником, обреченно поплелся следом); Дейдара и Зецу остались наблюдателями снаружи; а Сасори, Итачи и Кисаме направились к месту поединка. Учиха напрягся. Ему здесь все не нравилось. Кто дрался? С кем? Неужели это кто-то из приспешников взбунтовался против Орочимару? Или это маленький брат? Почему так тихо? Почему борьба прекратилась? Тишина, только мертвых с косами не хватает…
Правда, через мгновение безмолвие пещеры нарушили вопли Хидана. Пусть он и не совсем мертвый, но зато с косой! Только вот легче от этого как-то не стало.
- Они кого-то нашли, - констатировал кукольник.
- Кисаме, - Итачи с трудом сдерживал нервную дрожь в голосе, - иди проверь, что у них там.
- Но…
- Не волнуйся, если злой Орочимару на нас нападет, я смогу защитить нашего несчастного Учиху! – усмехнулся Сасори. А Итачи недовольно хмыкнул и, не скрывая раздражения, уставился на напарника. Кисаме понял, что дальше возражать просто глупо, поэтому, тяжело вздохнув, отправился на азартные крики мазохиста.
А они двинулись дальше. У приоткрытой двери кукольник остановился.
- Это здесь… - он посторонился, давая юноше пройти.
Итачи решительно толкнул дверь и замер, но уже через пару секунд рванул вперед. Сасори вошел следом. В углу он заметил растерзанное тело Орочимару. Подойдя ближе, он попинал останки ногой и криво усмехнулся.
- Мда, Учиха, мы немного опоздали.
Итачи не ответил. Он стоял на коленях возле тела брата и не реагировал ни на какие внешние раздражители. Сасори подошел и присел рядом с мальчишкой.
- Саске… - старший Учиха приподнял брата за плечи и прижал к себе. – Саске…
- Подожди ты! – осадил его кукольник. – Дай я его осмотрю!
Итачи так неохотно отпустил брата, словно боялся, что он исчезнет. Все тело Саске было покрыто красноватыми пятнами, а губы и ногти посинели. Сасори заглянул в расширенные зрачки, потом поднял валяющийся рядом шприц и долго на свет просматривал желтую жидкость, оставшуюся в нем. Итачи напряженно молчал, ожидая, что скажет кукольник. Но тот продолжал гипнотизировать шприц. Потом Сасори сжал тонкие запястья Саске, пытаясь прощупать пульс. Чертыхнулся, вспомнив, что все равно ничего не почувствует. Странно, Дея чувствует, а остальных – нет… Но сейчас он решил не вдаваться в размышления на эту тему. Важнее определить, сколько времени у них осталось. Сасори и так уже знал, что этого самого времени мало, но хотелось поточнее узнать, насколько все плохо. Хотя, может маленький Учиха не совсем безнадежен. Тем не менее, Итачи он предпочел пока ничего не объяснять.
- Учиха, - громко позвал кукольник, выводя юношу из транса, - посчитай его пульс. Только точно! Я скажу, когда остановиться. Ну, начинай.
Итак, судя по пульсу, яд ввели двадцать пять – тридцать минут назад. Кабуто сделал прекрасный выбор. Сасори невольно похвалил бывшего шпиона. Честное слово, знал бы, что все так обернется, взял бы мальчишку в ученики. Смышленый парень оказался! Очевидно, он собирался мстить за Орочимару, раз сразу не убил. Просто мы немного спутали ему карты своим неожиданным появлением. Что ж, в таком случае, у Кабуто под рукой непременно должно быть противоядие. Неплохо бы его побыстрее найти… Сейчас у Саске шок, так обычно бывает при слишком большой дозе. Значит, Кабуто торопился и не успел точно рассчитать. Это хорошо, потому что яд вызывает просто фантастические боли в первые два часа действия, и при этом сознание полностью сохраняется. Только после этого ада яд начинает разрушать организм. То есть, можно через два часа ввести противоядие, а потом пытать снова тем же ядом. Великолепная вещь…
Так, минут через семь мальчик придет в себя… Его крики будут слышны даже за пределами пещеры, так что стоит поторопиться с лекарством.
- Сасори, - кукольник вздрогнул, ибо уйдя в свои мысли, он абсолютно забыл о том, что Учиха ждет его диагноз, - что ты скажешь?
Кукольник смотрел на Итачи и думал, как бы выразиться помягче, чтобы вдруг в обморок не грохнулся… Его еще потом откачивать. Дошел уже до ручки: так осунулся, что взглянешь – вздрогнешь!
- Значит так, - вздохнул красноволосый, - наш дорогой друг Кабуто дал твоему братцу замечательный яд. У нас есть полтора часа, чтобы все исправить. Пока можешь не нервничать. Я сейчас посмотрю, не оставил ли этот милый паренек противоядие на тот случай, если мы, проходя мимо, захотим спасти Саске. Если я ничего не найду, то можно паниковать.
Учиха напряженно смотрел в одну точку, переваривая информацию. Сасори направился к выходу и уже от двери добавил:
- Через несколько минут он придет в себя, и ему будет очень больно. Это нормально, так что не хорони его раньше времени.
С этими словами Сасори исчез в темноте коридора.
Итачи остался один. Когда кукольник вышел, юноше показалось, что исчез какой-то стержень, заставлявшие его держаться все эти годы. Надо было дождаться брата… Дождался, и что теперь? Он планировал встретить гневного мстителя, а получил умирающего мальчика. Вот и кончилось твое везение, Итачи-сан.
Руки предательски тряслись, но он все же сумел перенести брата к стене. Прислонившись к ней спиной, он посадил мальчишку к себе на колени и изо всех сил прижал к груди. Какая ирония! Тысячу раз старший Учиха представлял себе встречу с Саске, думал, что он скажет ему, как объяснит свой уход четыре года назад и смерть клана, как примет бой, потому что маленький брат вряд ли его когда-нибудь простит… И все же, даже не надеясь на счастливый финал, он каждую ночь представлял, как обнимет Саске, как скажет, что ни на минуту все это время не прекращал думать о нем, что он любит его и больше никогда не уйдет…
Да, сейчас он обнимает по-прежнему худое тело брата и может говорить все, что придет в голову, но разве так он хотел? У Итачи даже в мыслях не было, что мальчик будет умирать у него на руках… Старший Учиха был в отчаянии. Внутри, казалось, все замерзло, и даже сердце стучало как-то неохотно, очевидно, готовясь замереть вместе с сердцем маленького брата.
- Саске… - только бы разрушить эту могильную тишину, только бы услышать голос, пусть даже свой собственный. Доказательство того, что ты еще жив.
Внезапно мальчишка вздрогнул, открыл глаза и обвел комнату невидящим взглядом. Потом долго смотрел в лицо брата. Итачи так и не понял, узнал его Саске или нет. Вдруг мальчик выгнулся дугой. Все мышцы предельно напряглись, как при столбняке. Через мгновение слух старшего Учихи лезвием полоснул почти нечеловеческий крик. Потом тело расслабилось, но его тут же свела новая судорога. Итачи никогда не слышал, чтобы так кричали, хотя повидал он на своем веку достаточно. Он был готов продать душу, лишь бы избавить брата от этой боли, да что-то покупателей на горизонте не было.
Минут через десять судороги прекратились. Лицо Саске было покрыто каплями пота, зрачки бешено метались под веками, все тело мальчика мелко дрожало. Итачи крепче обнял его, вытер пот полой плаща. Его уже самого трясло от напряжения. Старший Учиха закрыл глаза и попытался немного расслабиться.
- Ниисан… - голос вернул Итачи к реальности. Маленький брат смотрел на него и улыбался страшными посиневшими губами. – Ниисан, когда мама и папа вернутся, они позволят мне спать с тобой в твоей комнате?
- Конечно, малыш, конечно… - пробормотал Итачи и поднял лицо вверх, чтобы удержать навернувшиеся слезы. Мальчик бредил. И этот внезапный бросок в прошлое, словно и не было этих четырех лет, окончательно добил юношу.
И тут судороги вернулись, и воздух зазвенел, вспарываемый криками. А Итачи сидел, прижимая к груди бьющееся тело, и шептал, больше для себя:
- Держись, маленький брат, держись. Только не умирай, хорошо? Потерпи еще немного, малыш… Сасори, где ты, чертова кукла?!
- Сасори уже идет, - голос напарника был словно ведро холодной воды. Итачи поднял голову и бросил взгляд на Кисаме, истуканом застывшего в дверях. «Вот сколько он тут стоит? – с горечью подумал Учиха. – Сколько он уже видел и слышал? Только вот его мне и не хватало сейчас для полного счастья!»
- Что случилось у Хидана? – Итачи перевел дух, потому что Саске снова перестал биться. Хоть что-то.
- Они встретили Кабуто, - при одном упоминании этого имени старший Учиха пришел в ярость. Он готов был удавить этого змееныша голыми руками. – К сожалению, ему удалось бежать. Но, кажется, Зецу идет по его следу.
- Хорошо, что идет… - прошипел Итачи. – Я хочу убить его сам!
У Саске начался новый приступ, и юноша забыл о напарнике. А Кисаме стоял и со смешанным чувством ненависти и удовольствия разглядывал своего конкурента.
«Значит, из-за него была вся эта канитель с Орочимару! – с горечью думал он. – Такой план ради этого щенка! Итачи-сан с самого начала шел сюда за ним, а не за змеем… Да уж, лучше не придумать: и волки сыты, и овцы целы. И все это ради него! Чтоб тебе сдохнуть, Саске! Убирайся с моей дороги!»
- Ты б еще поперек коридора лег! – раздраженно сказал Сасори за его спиной. – Дай пройти, твою мать!
Кисаме посторонился, пропуская кукольника, который тут же метнулся к братьям.
- Ну что, Сасори? – с тревогой спросил Учиха.
- Все плохо, - без предисловий заявил кукольник. – Я нашел противоядие, но его слишком мало. Тем более, что Кабуто вколол ему повышенную дозу.
- И что теперь? – старшего Учиху трясло под стать младшему.
- Есть шанс, небольшой, но все же… - Сасори достал шприц и ввел в вену мальчишки несколько капель темной маслянистой жидкости. – Вот. Это отсрочит разрушение тканей минут на сорок. Да и приступы будут не такие болезненные. Теперь необходимо перенести его в мою мастерскую. Если мы успеем, значит через пару дней твой брат будет как новенький. А если не успеем – сам понимаешь…
- Ты хочешь сказать, что мне можно начинать копать ему могилу? – устало спросил Итачи. Сил на какие-либо эмоции у него не осталось. Только усталость и все.
- Ну почему же? У нас ведь есть Дей со своими игрушками…
В черных глазах Учихи вспыхнула надежда. Он как можно скорее поднялся и, взяв братишку на руки, пошел к выходу. Его водило из стороны в сторону, но он упрямо шагал вперед.
- Чертов Учиха! – Сасори бесцеремонно отнял Саске и бодро зашагал с ним по коридору. На протест Итачи он заявил: - Надо было больше есть, больше спать и меньше трепать себе нервы. Тебя самого на руках надо переть, идиота кусок!
К удивлению Кисаме, Учиха не возмутился, не заорал «Тсукиеми!», а покорно поплелся следом за кукольником.
«Чудны дела твои, Господи!» - раздраженно подумал он, придерживая Итачи за плечо. Тот не сопротивлялся, и синелицый не верил своему счастью. Даже Саске на какое-то время отошел на второй план.
Дейдару они нашли удивительно быстро. Он спустился, как только заметил Сасори. Кукольник вкратце обрисовал блондину ситуацию. Итачи ждал бури эмоций и града вопросов, но террорист не переставал его удивлять. Он серьезно посмотрел на напарника и спросил только:
- Сколько у нас времени, Сасори-сан?
- Полтора часа. Это максимум, Дей. – Мальчишка тревожно глянул на Учиху, потом на Сасори и уверенно сказал:
- Мы успеем.
И уже через минуту в небо взмыли две огромные белые птицы. На спине одной восседал Дей, который придерживал неподвижное тело ребенка, а на второй сидели кукольник и Учиха. Птицы набирали скорость, превращаясь в крохотные точки на фоне голубого неба.
А на земле, провожая их злым взглядом, стоял Кисаме. И сейчас у него было только одно желание: «Пусть они не успеют!»
Как только глиняная птица коснулась земли, Сасори спрыгнул с нее и кинулся к пещере.
- В мастерскую его! – набегу крикнул он Дейдаре и скрылся.
Итачи, пошатываясь от усталости, – бессонные ночи дали о себе знать - подошел к блондину и помог ему снять Саске. Мальчишка схватил младшего Учиху на руки и понес в мастерскую Сасори. Тело ребенка то и дело скручивали судороги, не такие болезненные, как раньше, но он все равно кричал.
- Итачи, - позвал Дей, притормаживая, - зажми ему рот. Не стоит радовать Лидера-саму прибавлением в нашем семействе раньше времени.
Старший Учиха осторожно накрыл губы Саске своей узкой ладонью: теперь крики превратились в стоны и сдавленное мычание. А коридор казался бесконечным. Каждую минуту они ждали, что появится Конан, сам Лидер-сама, или Тоби, что, пожалуй, хуже всего… Вздрагивая от каждого шороха, они наконец-то достигли вожделенной двери мастерской.
- На стол! – тут же скомандовал кукольник, даже не потрудясь посмотреть в их сторону. Он поспешно что-то смешивал в фарфоровой ступке. Дейдара положил тело мальчика на операционный стол и замер в ожидании дальнейших указаний.
- Учиха, - Дею казалось, что у Сасори глаза есть и на затылке тоже, ибо он так и не посмотрел на вошедших, увлеченный своими порошками. Тем не менее, его распоряжения были своевременны и к месту. – Запри дверь, чтобы не чкались сюда все, кому не лень, и сядь на диван. Хватит маячить! Могу поспорить, что у Дейдары уже в глазах рябит!
Итачи хотел возразить, предложить свою помощь, но в последний момент промолчал. Сасори знает, что делать. Он на своей территории и имеет полное право командовать. Спасибо и на том, что он пытается спасти Саске. Старший Учиха отчетливо осознал, что без кукольника ему бы оставалось только ждать смерти маленького брата.
Он послушно выполнил все, что ему сказали, и теперь сидел на диване, наблюдая за действиями напарников. Дейдара привязывал руки мальчика к столу, а Сасори медленно размешивал в ступке какую-то жидкость. Итачи, приглядевшись, узнал в ней противоядие, найденное у Кабуто. Ну, во всяком случае, сходство было явное… Кукольник, подав неопределенный знак мальчишке, набрал темную жидкость в шприц и направился к Саске. Дей, тем временем, быстро смастерил кляп и заткнул мальчику рот. Сасори довольно кивнул.
«Понимают друг друга с полуслова!» - усмехнулся Итачи. Он слегка расслабился, и теперь ему казалось, что все это происходит не на самом деле. Вот сейчас он проснется и пойдет расскажет этот страшный сон кукольнику…
Учиха помотал головой, пытаясь собраться с мыслями и сосредоточиться на происходящем. Сасори медленно вводил Саске противоядие, а тот извивался на гладкой поверхности стола. Усталость капитулировала перед волнением, и Итачи ощутил некий прилив сил. Глаза перестали слипаться, и он медленно подошел к столу, не боясь во что-нибудь врезаться по дороге. Кукольник ставил мальчику капельницу. Когда все было закончено, Сасори повернулся к старшему Учихе.
- Мы успели? – задал Итачи давно мучивший его вопрос.
- Успели, - заверил его кукольник. – А теперь слушай меня внимательно. – Юноша напрягся в ожидании. – В общем и целом, все зависит от тебя. Противоядие разрушит часть яда, но основная его масса будет выделяться с потом через поры. Тебе нужно будет периодически протирать кожу брата мокрым полотенцем, чтобы предотвратить обратное всасывание яда. Я сделал все, что мог, Итачи. – Кукольник вздохнул и развел руками. – Теперь твоя очередь. Капельницу потом убери, когда раствор кончится…
- Сасори-сан, Сасори-сан! – Дей дергал напарника за рукав, пытаясь привлечь к себе внимание.
- Ну что тебе? – несколько раздраженно отозвался тот, но сразу смягчился. «Дей тут ни при чем, нечего на него рычать!» - Что такое?
- Неужели Кабуто собирался проделывать всю эту процедуру по удалению яда? Ему заняться больше нечем, что ли?
- Нет, не собирался. Просто мне не хватило одного компонента…
- Сасори, - Итачи насторожился, - маленький брат точно вне опасности?
- Противоядие действует, если ты об этом. Тебе теперь все карты в руки. – Кукольник направился к выходу. – Дей, идем. – Мальчишка послушно скользнул за дверь. – Я запру тебя, Итачи, чтобы не беспокоили. Удачи.
- Сасори… спасибо тебе за все это.
- Потом сочтемся, свои люди, - кукольник ухмыльнулся и вышел.
Итачи же, дабы не терять времени, раздел мальчика и, смочив полотенце, принялся стирать с его кожи крупные капли желтоватого пота.
Через несколько часов мальчик перестал метаться и затих. Итачи, выждав для верности около получаса, вытащил кляп и развязал брата. Теперь рядом со столом стоял таз с водой и валялось несколько испорченных полотенец: эта желтая дрянь пропитывала ткань и начинала разрушать нити. Глядя на это явление, Учиха работал с удвоенной энергией. Пальцы его закоченели от холодной воды и мелко дрожали от напряжения. А в голову то и дело лезли всякие философские мысли о ценности человеческой жизни, потому что сейчас юноше казалось, что гораздо легче вырезать целый клан, чем выходить одного-единственного ребенка.
Неспешно текли ночные часы, а Итачи боялся передохнуть даже минуту, словно если он остановится, мальчик тут же умрет. Яд теперь выходил гораздо медленнее, чем раньше, а ровное дыхание Саске говорило о том, что он спит. Хоть что-то радовало.
Учиха напряженно всматривался в его лицо. Маленький брат вырос… В чертах была еле заметная угловатость, как и у всех подростков. Да и два года у Орочимару явно не прошли даром – мальчик нашел силу, в которой так нуждался. Перед юношей лежал совершенно незнакомый человек… Итачи медленно коснулся рукой его волос. Ему было горько при мысли, что все эти четыре года, прошедшие с той страшной ночи в деревне, он мог бы провести с братом. Просто быть рядом, смотреть, как он растет, тренировать, чтобы ему никогда не понадобился никакой Орочимару…
«Моя ошибка принесла тебе столько боли, Саске… - тонкие пальцы легко скользили по обнаженному телу, изучая заново. – Ты вправе меня презирать. Я отнял у тебя все, что было тебе дорого, оставив только жизнь, и ту сумел отравить ненавистью. И плевать, что жажда мести должна была стать твоим стержнем, твоим смыслом, потому что остальное я разрушил. Чтобы ты не сломался, чтобы справился с горем… Плевать, что все было ради тебя… Слишком дорого мы заплатили. Это я ошибся, маленький брат, это я виноват. – Старший Учиха сжимал ладонь брата. Легко-легко, чтобы не разбудить. Не стоило ребенку, только что извлеченному с того света, показывать человека, которого он мечтает убить. – Знаешь, я ведь… меня никто не любил до тебя, малыш. Поэтому я совсем потерял голову. Ты сделал меня счастливым, Саске. Прости, что я не смог отплатить тебе тем же. Наверное, будет лучше, если ты меня убьешь…»
Юноша потянулся и осторожно поцеловал брата в приоткрытые губы.
- Я люблю тебя, Саске, - прошептал Итачи. – Это если тебе все еще нужна твоя колыбельная…
Яд больше не выделялся, поэтому Учиха накинул на тело мальчика потрепанное покрывало с дивана. Потом убрал капельницу, как велел Сасори. И сел рядом с братом. Он сдал руку Саске, наслаждаясь теплом, которое постепенно возвращалось в измученное детское тело. А Саске улыбался во сне.
Ночь растерянно прислушивалась, но так и не дождалась вопроса, к которому успела привыкнуть за эти годы.
«Наверное, теперь что-то изменится!» - решила она, замирая у изголовья мальчика. А потом с укоризной посмотрела на ссутулившуюся фигуру юноши.
«- Эх, ты! Он ведь так ждал тебя! – Но вскоре она сменила гнев на милость и потрепала Итачи по волосам. – Ладно тебе. Кто старое помянет… Только бы утром он все вспомнил. Помоги ему, слышишь?»
И Итачи кивнул, словно мог слышать в ватной тишине обращенный к нему голос. Кивнул каким-то своим мыслям. Но ночь это удовлетворило, и она улеглась у ног сташего Учихи и застыла, ожидая рассвета.

15

- А потом!.. Нет, ты представляешь! Там каааак все загрохочет! И я сразу понял, что пора начинать операцию, пока все без нас не разнесли! А Зецу…
Сасори считал. Не ради чего-то, а просто так, для души. Вот, например, это Дей повторяет уже в третий раз… Мальчишка до сих пор пребывал в невероятном возбуждении от обилия событий и все никак не мог успокоиться. Он то и дело вскакивал с постели и, возвышаясь над напарником, снова и снова делился впечатлениями. И его вовсе не смущало, что он повторяется. Выговорившись, он затихал на несколько минут, по прошествии которых вскакивал снова.
Кукольник улыбался. Если Дейдара трещит без умолку, значит, все в порядке. Сасори так привык, что без трепа мальчишки комната казалась менее уютной.
- Ты совсем не взрослеешь, Дей, - тихо сказал красноволосый, дождавшись очередной паузы в его монологе. Мальчишка удивленно хмыкнул.
- А зачем? С работой я пока справляюсь и так, - блондин беззаботно пожал плечами. – Повзрослеть я всегда успею, а под подурачиться может больше не представиться возможности… Если мне и так хорошо, зачем же что-то менять? – Мальчишка помолчал, а потом робко спросил: - Или тебе это не нравится, Сасори?
Кукольник засмеялся, потом повернулся к Дейдаре и посмотрел в его настороженное лицо
- Нравится, глупый. Конечно нравится. Оставайся таким, хорошо?
Блондин счастливо улыбнулся, прильнув к кукле всем телом. Внезапно резко отпрянул, вскочил и… Это в четвертый раз был рассказ про гонки со смертью, когда они несли Саске в пещеру организации. Сасори слушал краем уха и думал о своем. Приключения минувшего дня морально его вымотали, нервов была изведена масса… Главное, чтобы Учиха не заснул. Наверное, надо было остаться с ним, хотя… Нет, Итачи слишком дорожит братом, чтобы не справиться. В конце концов, он – Шиноби, не поспать одну ночь – плевое дело. Ну… это если не считать, что две последние ночи он упорно отказывался принимать горизонтальное положение… Ладно, ничего. Где наша не пропадала! Теперь, когда он нашел мальчика, ему море по колено и горы по плечо…
Сасори отвлекла от раздумий внезапная тишина, воцарившаяся в комнате. Дейдара несколько минут рассматривал потолок со странным выражением лица. Кукольник уже хотел поинтересоваться, что случилось, как вдруг Дей, приподнявшись на локте, уставился на него.
- Я вот все думаю… - неуверенно начал он, отводя взгляд в сторону. – Итачи, он молодец, правда? – Блондин явно не нуждался в ответе, поэтому Сасори молча ждал продолжения. – Мальчика ведь еле-еле с того света вытащили… А он все еще держится, а не бьется в истерике, как я обычно делаю. – Дей надолго замолчал, но кукольник чувствовал, что он еще не выговорился. Когда мальчишка продолжил, красноволосому стало немного не по себе. – Знаешь, Сасори… - тоскливый взгляд остановился на лице кукольника. – Я… мне кажется, что я его понимаю. Год назад, помнишь? Когда мы возились с Казекаге?.. Я тогда так испугался…
- Зачем ты это вспомнил? – тихо спросил Сасори, запуская пальцы в копну светлых волос. – Что с тобой?
Длинные волосы взметнулись облаком, когда Дей резко прижался щекой к деревянной ладони.
- Я не знаю, что со мной будет, если ты умрешь! – выпалил он, все сильнее сжимая кукольную кисть своими руками. – Я постоянно ставлю себя на место Учихи… И я не представляю, что бы было, если б я тебя потерял!
- Знаешь, Дей, меня давно мучает другой вопрос: как такого глупого, ранимого и впечатлительного мальчишку, как ты, могли принять в Акацуки? Не понимаю, где были глаза Лидера-самы?! – А потом добавил, уже серьезно: - Саске ведь не умер, да и тебе на месте Учихи нечего делать. А если со мной что-нибудь случится, то после депрессии ты получишь нового напарника, и все пойдет своим чередом…
- Нет! – обиженно выкрикнул Дейдара. И Сасори улыбнулся, отметив, что сейчас напарник до боли смахивает на ребенка, который злится, чтобы не заплакать. Хотя, в сущности, Дей и есть ребенок… - Ты же знаешь, что не пойдет! – И еле слышно добавил: - Зачем мне жить в мире, где я снова буду никому не нужен?.. – Блондин опустил голову и насупился.
Кукольник поднялся и притянул насупившегося напарника к себе.
- Вот глупый мальчишка! Ты рассуждаешь, как влюбленная барышня! – И шепот в самое ухо: - Я же здесь, Дей, с тобой. Я не собираюсь умирать ближайшую тысячу лет! Зачем ты травишь себе душу? – Сасори вдыхал запах его волос. Постепенно его охватывало возбуждение, и он всерьез боялся, что может выдать себя. – Нет, воистину, ты должен был родиться девочкой! Когда на небе распределяли пол, с тобой явно что-то напутали.
- Если бы я был девочкой, я бы тебе не нравился! – все еще дуясь, буркнул блондин.
- Кто знает, может, ради тебя я бы сменил приоритеты? Глупый, глупый мальчишка… - Сасори быстро покрывал поцелуями его лицо, приподнятое за подбородок. Большой палец замер в уголке его рта. Дейдара чуть откинулся назад, убирая волосы и открывая шею и плечи для ласк Сасори.
- Я с тобой, Дей, с тобой, - невнятно бормотал кукольник, - не хорони меня раньше срока. Я рядом, слышишь? Не бойся, глупый…
Дейдара прижался к напарнику, пряча лицо у него на плече.
- Я просто хотел сказать, как ты важен для меня…
- Я знаю, Дей, хоть и не понимаю, чем это заслужил.
Мальчишка оторвался от кукольника, чтобы авторитетно объяснить ему, чем именно, но Сасори оказался проворнее.
- Хватит болтать! Я нашел твоему языку другое применение… - он накрыл губы блондина поцелуем. И мальчишка ответил, полностью отдаваясь нахлынувшему желанию. Ему ведь не нужно было играть в куклу…
А Сасори все более отчетливо понимал, что сейчас он близок к провалу, как никогда. Слишком много эмоций он сдерживал весь этот год, и теперь они ринулись наружу. Руки напарника, ласкавшие его член, стали последней каплей в чаше терпения.
Жалея, что нервы у него все-таки не стальные, кукольник довольно резко перевернул мальчишку на живот. «Так, по крайней мере, - думал он, судорожно поглаживая стройное тело Дея, - он не будет видеть моего лица… Черт его знает, что происходит, но чакра на мимику расходуется практически бесконтрольно…»
Дейдара удивился, когда Сасори быстро вошел в него. «Давно он так не торопился, - мысли были медленные и вязкие: тонули в патоке наслаждения и не хотели двигаться дальше, - прямо как на пожар…» Да и вообще, в последнее время напарник ведется себя очень странно. Если бы мальчишка не знал, что кукольник деревянный, он бы голову отдал на отсечение, что тот чувствует. Много раз Дейдаре хотелось спросить об этом Сасори, но постоянно в его мыслях вспыхивал возможный ответ напарника: «Не мели ерунды. Тебе просто хочется так думать, вот и все». И он молчал. Не хотелось лишний раз слышать от кукольника язвительные замечания по поводу своей впечатлительности.
А теперь Сасори как будто снова стал прежним… Проанализировав сложившуюся ситуацию, Дей решился на маленький эксперимент. Надо только улучить момент…
Дальше внятных мыслей не было, ибо блондин достиг пика наслаждения, и теперь все его тело охватывала благостная истома.
- Сасори, я кончил, - сказал он, но кукольник и не подумал остановиться. Он снова и снова врезался в расслабленное мальчишеское тело. Все существо кукольника стонало от наслаждения, но сам Сасори так и не издал ни звука. После каждого движения ему казалось, что конец вот-вот наступит, и он продолжал, забывая о своем деревянном теле. Сасори мог наслаждаться этим ощущением до тех пор, пока у него не кончится чакра. А вот Дей вряд ли бы столько выдержал.
- Сасори! Что с тобой?! Ты меня слышишь?!
Кукольник с сожалением остановился и лег рядом с измученным напарником.
- Ты меня затрахал. В буквальном смысле, - Дей устало улыбнулся, кладя руку на грудь красноволосого.
- Извини, я задумался и немного увлекся, - Сасори старался казаться спокойным, чтобы получалось лучше, пришлось закрыть глаза.
А мальчишка только того и ждал. Он осторожно, одними кончиками пальцев, провел по губам кукольника. Тот легко улыбнулся, но Дея такой результат не устраивал. Могло ведь просто совпасть, верно? Тонкие пальцы скользнули по губам еще раз, а Сасори внезапно поймал мальчишескую руку и прижал к щеке.
Дейдара замер. Его даже в пот бросило от неожиданности. Он медленно сел, не отнимая руки у напарника, и уставился на марионетку.
- Сасори-сан… - мальчишка нервно сглотнул, - вы меня чувствуете… - это было не вопросом, а утверждением.
- Я понимаю, Дей, что ахинею нести легче, чем бревно, но подобного я от тебя не ожидал! – Сасори говорил абсолютно спокойно, но блондин в этот раз не купился на его невозмутимости. – С чего ты это взял?
- Открой глаза, идиот! – вспылил мальчишка, вырывая свою ладонь из деревянных пальцев.
Сасори открыл глаза. Он уже успел забыть, что они закрыты… У него внутри все похолодело. Как теперь выкручиваться, одному Богу известно… Ну что за день сегодня такой ненормальный?! Кукольник сел и облокотился на спинку кровати. Дей же молча сверлил напарника взглядом, и Сасори истолковал это, как дурной знак. Дейдара может молчать только в трех случаях: когда он мертв, спит или смертельно обижен. Кукольник мог с уверенностью заявить, что мальчишка жив и бодрствует. Значит, третье… И вообще, Сасори не мог припомнить у него такого взгляда. Похоже, он не только обижен, а еще и в бешенстве. Мда, ну и дела… А ведь все так хорошо начиналось!
- Да, я тебя чувствую. Доволен? – Кукловод старался сохранять спокойствие, хотя сейчас, в компании с таким Дейдарой ему было очень и очень неуютно.
«Сам виноват! – одернул его внутренний голос. – Вот и наслаждайся теперь!»
- Давно? – мальчишку буквально трясло от злости. «Как он мог? – в голове вспыхивали сотни вопросов, от которых ему становилось еще обиднее. – И почему он молчал? Почему не сказал мне? Разве это плохо, что он опять чувствует меня?! За что он так? Что я опять не так сделал?! Издевается он надо мной, что ли?!»
- Почти два года…
- Что? – Блондину показалось, что он ослышался. Точнее, он хотел так думать, ибо верить своим ушам было слишком больно.
- Как только это произошло, я сделал Хируко, чтобы ты не смог меня достать. Считай сам, - сейчас кукольник сидел и думал, на кой черт ему все это вообще было нужно? Из-за чего он затеял весь этот маскарад? Неужели он так сильно боялся влияния Дея? Или настолько хотел доказать что-то Учихе? Такие действенные тогда объяснения сейчас звучали идиотскими оправданиями.
- И ты два года молчал?! – «Если он сейчас начнет кричать и бегать по комнате, - думал Сасори, скрещивая пальцы на удачу, - значит, все в порядке…» Но удача, очевидно, основательно от него отвернулась.
Дейдара надолго замолчал, не отводя взгляда от лица напарника. А кукловоду очень хотелось спрятаться от него. Он даже уже собрался оправдываться:
- Дей, я…
Но мальчишка презрительно скривил губы при звуке его голоса и, не меняя тона, бросил:
- Здорово придумано, мастер. Преклоняюсь перед вашим талантом. Я даже польщен, что вам так долго не надоедало со мной играть!..
- Дей, послушай…
- Ну как, интересно было? – в голосе звенела неприкрытая злость, и Сасори заткнулся. Каждая фраза блондина была для него, как удар кнута. А он-то, дурак, хвастался, что не чувствует боли! – Жаль, что не могу разделить с тобой это удовольствие! Я не твоя кукла, Сасори!
Мальчишка резко поднялся с кровати. Шлепанье его босых ног по каменному полу пещеры было похоронным набатом для кукольника. Ибо это самое страшное из всего, во что мог вылиться гнев напарника: блондин шел к своей кровати. Покрывало вместе с лежащим на нем хламом свалилось на пол. Жалобно скрипнули пружины матраца, когда Дей улегся. Потом шорох – это он поджал ноги. Он всегда так сворачивается, когда спит один. А потом наступила тишина.
Кукольник мимолетно подумал о том, как он успел изучить напарника за эти годы, и еще о том, что многого о нем не знал. Он слишком привык к своему исключительному статусу в глазах мальчишки.
«Мои поздравления, Сасори-сан! – Еще красноволосый подумал, что если бы точно знал, где в организме локализуется внутренний голос, то его бы тоже обязательно вырезал. – Ты умудрился оттолкнуть единственного человека, который терпел тебя во всех твоих проявлениях! Давай! Так держать!»
Кукольник раздраженно помотал головой и стал прикидывать, как действовать дальше. В принципе, терять теперь точно нечего…
Дейдара лежал, сжавшись в комок. Если бы он мог, он бы сжался еще больше. Стал бы маленьким-маленьким… Чтобы снова можно было забраться матери на колени и разреветься в голос. А она погладит по голове, поцелует в макушку, и все снова станет хорошо… Господи, как же больно! А ведь он действительно верил, что нужен этой чертовой кукле! Верил, что Сасори-сан особенный, не такой, как те, другие. Что он не попользуется им и бросит, а будет… пусть не любить, просто будет рядом, позволит чувствовать себя нужным. Неужели это так много? Дейдара уперся лбом в колени и зажмурился. Слез не было, хотя мальчишка понимал, что стало бы легче. Он не позволит кукловоду насладиться своей болью. Хватит играть по его правилам.
«Неужели ему было так плохо со мной, что он сменил тело? – Дей пытался разобраться в случившемся, но у него ничего не получалось. – Настолько противно, что он старался избежать этого любой ценой?! Тогда к чему был весь этот фарс? Лучше бы он действительно сменил напарника. Тогда было бы не так больно… Неужели он просто играл со мной?» После этой мысли блондин непроизвольно сжал зубы, чтобы не закричать.
«Слишком больно, Сасори-сан, слишком больно…»
Двигаться не хотелось. На блондина снизошло странное оцепенение. Если бы он мог не дышать, то непременно бы сделал это. Просто замереть и не двигаться. Совсем. Никогда больше. Впасть в анабиоз. Потому что теперь мальчишку преследовала мысль, что за каждое его движение, это результат мановения руки Сасори. Да нет, даже не руки – пальца. Легкий взмах – и он, сам того не зная, выполняет волю кукольника, словно все тело его опутано тонкими ниточками чакры. Просто кукла. Смешная, наивная, доверчивая… может быть, даже любимая, но все же игрушка.
Просто игрушка.
Марионетка…
Шаги замерли у его кровати, но Дейдара не повернулся, хоть и чувствовал спиной взгляд кукольника. Сасори опустился на колени у постели и робко тронул мальчишку за плечо. А Дею в первый раз стало противно от его прикосновения.
- Не заставляйте себя, Сасори-сан. – Кулаки блондина сжались так, что побелели костяшки пальцев. – Не стоит идти на такие жертвы ради меня. У вас ведь много кукол, мастер! Зачем же вам сломанная игрушка? – Дей прервался на мгновение, но Сасори был благодарен ему даже за столь короткую передышку. Ледяной бесстрастный голос напарника никак не вязался в сознании кукольника с тем беззаботным и вспыльчивым мальчишкой, которого он знал. И ему было страшно.
«Это я сделал… - пронеслось в голове красноволосого. – Это я сделал его таким… Я всегда делаю ему только больно… Он мне верит, а я раз за разом бью его в спину. – Руки начали дрожать, словно тело было живым. И теперь в мозгу билась только одна мысль: - Чудовище… Ты чудовище, Сасори…»
- Я больше не прикоснусь к вам, Сасори-сан, - продолжил мальчишка. – Извините за доставленные неудобства.
Кукольник убрал руку, но не ушел. Завтра Дей совсем замкнется, и объясняться будет поздно. Сейчас Сасори смотрел на спину напарника, на золотистые волосы, рассыпавшиеся по подушке, и знал только, что он не может потерять этого мальчишку.
- Дей, послушай меня, - кукольник не смог удержаться и подцепил пальцами длинную прядь. Сразу стало немного легче. – Я знаю, что сейчас все это прозвучит очень глупо, но когда я только пришел сюда, все было иначе. С самых первых дней я стал сильно зависеть от тебя. Ты возбуждал меня парой прикосновений, а потом из меня можно было вить веревки… - Дей усмехнулся в подушку: «Какие уж там веревки! Самому бы целым остаться…» - Я боялся, что ты можешь воспользоваться этим. Я боялся, что кто-то сможет управлять мной… Поэтому-то я и хотел отказаться от ощущений. Учиха еще тогда сказал мне, что я дурак и что я совершая ошибку… Но мы еще и поспорили немного. Каждый был уверен в своей правоте. После этого я, не взирая на логику слов Итачи, только укрепился в решении поменять тело.
А потом я внезапно понял, что чувствую тебя снова. Причем только тебя, Дей. Я долго ломал голову, как это могло случиться. Наверное, мое тело пропиталось твоей чакрой. Ты ведь всегда был рядом со мной, несмотря на деревянное тело. Я… - Сасори запнулся. Он даже себе не мог объяснить, почему спрятался в Хируко… - Я не знаю, почему, Дей, но я очень боялся, что ты узнаешь об этом. Не знаю, почему решил спрятаться снова. Правда, не знаю. Ты стал для меня так важен, что меня пугала эта привязанность. Я не позволил даже родственным узам сковывать меня, а тут… Но мне так нравилось обнимать тебя снова. Знаешь, первое, что я почувствовал тогда, это твое тепло. И твои волосы пахли медом, как сейчас…
Дей, послушай, я не знаю, от чего я прятался все эти два года! Я дурак. Мне вообще не нужно было всего этого делать. Я кругом неправ, Дей… Только ты никогда не был для меня куклой! Знаешь, после каждой нашей ссоры я давал себе обещание, что больше не сделаю тебе больно. Не получается, как видишь… Прости, я так и не научился думать о ком-то, кроме себя. Но ты мне нужен, Дей! – Сасори говорил и говорил, выплескивая все, что было недосказано. Мучительно хотелось обнять мальчишку, но кукольник понимал, что теперь решать блондину. – Я не играл с тобой, правда. Пожалуйста, Дей, не уходи! Только не уходи…
Кукольник замолчал, по-прежнему сжимая пальцами прядь его волос. А Дейдара переваривал услышанное. Уже сам факт того, что Сасори решил объясниться, а не забил на его обиду, говорил мальчишке о многом. И ему очень хотелось поверить. Сасори был для него всем. Блондин не представлял себе большего счастья, чем засыпать и просыпаться рядом с ним. Но его молчание эти два года… Есть вещи, которые трудно простить даже богу.
Кукольник осторожно гладил мальчишку по волосам, а тот не нашел в себе сил не позволить ему этого. Дей не знал, что теперь делать. Верить было страшно, а не верить… Если не верить ему, то смысл существования резко теряется…
- Дей, - Сасори начал паниковать. Он понимал, что если сейчас уйдет, то потом не сможет преодолеть выросшую за ночь стену. То, что блондин никак на него не реагирует, пугало и выбивало из колеи. – Дей, я знаю, что я эгоист и думаю только о себе, но… пожалуйста, пойдем. Ненавижу, когда ты тут спишь…
Все. Куда-то пропала вся злость. Было обидно, но… Блондин не мог его ненавидеть, хотел, но не мог. И еще ему показалось, что он умрет, если отпустит марионетку от себя, если позволит ей уйти.
- Сасори-сан! – мальчишка резко поднялся и бросился кукольнику на шею. – Сасори-сан…
- Дей, прости меня, - тот с наслаждением прижал к себе вздрагивающее обнаженное тело – блондин все-таки не смог сдержать слез. – Я так боялся, что ты уйдешь… Ты мне нужен, правда. Я больше не спрячусь от тебя. Ты только будь рядом, ладно?
Вместо ответа мальчишка прижался к его губам с поцелуем. У Сасори с души свалился камень. Больше не нужно было ничего скрывать. Когда Дейдара оторвался от его губ, он спросил, привычным жестом убирая вечно мешающую челку с его лица:
- Идем спать? – Блондин молча кивнул. Сасори поднялся на ноги и отнес его на свою кровать. Все на своих местах, все правильно и просто. Воистину, люди сами создают себе препятствия, чтобы потом мужественно их преодолевать.
Мальчишка прижался к напарнику, а тот обнял его руками и ногами. И, засыпая под тяжестью деревянного тела кукольника, Дейдара был полностью счастлив.

Дата добавления: 2015-11-30