Неудавшийся мститель! 6 страница

Итачи проснулся сам, как всегда. Он выспался, полон сил, а на пустоту в душе можно не обращать внимания. Он повернул голову и посмотрел на соседнюю кровать, где похрапывал Кисаме. Учиха в тайне позавидовал его безмятежности. Такая довольная физиономия, словно ему снятся горы рыбьего корма…
Со вздохом юноша поднялся и направился умываться. Глухой голос, неожиданно окликнувший его, заставил почти подпрыгнуть на месте.
- Доброе утро, Учиха…
- И тебя также, - отозвался он, разглядывая помятого кукольника. Он выглядел так, словно его всю ночь били ногами. – Хотя… глядя на тебя, понимаешь, что не такое уж оно и доброе… Чем ты всю ночь занимался?
- Ты не поверишь!.. – Сасори уселся на скамейку и закрыл лицо руками.
- Неужели спорили с Деем об искусстве? – усмехнулся Итачи.
- Да лучше б об искусстве… - тяжело вздохнул красноволосый и мутными от недосыпа глазами посмотрел на юношу. – Знаешь, Учиха, я хотел тебя попросить… Ты ведь у нас специалист по детской психологии… Короче, поговори с Дейдарой.
- Да что случилось-то? – Итачи уселся рядом. Сасори не часто выглядел таким загруженным. – Размолвка, что ли? Поругались?
- Он ревел полночи! – досадливо выкрикнул кукольник, которого взбесила череда идиотских предположений Учихи.
- Кто?! Дей? – Если бы Итачи было чем, он бы обязательно подавился.
- Ну не я же!
- Ничего себе… - присвистнул озадаченный юноша. – Ладно, хорошо. А теперь рассказывай, что ты с ним такое сделал?
- Я?!! – от возмущения у Сасори даже взгляд прояснился.
- Нет, блин, я! – огрызнулся Учиха в свойственной кукольнику манере.
- Ничего я не делал! Все, как всегда! Просто он сильно грузится на тему моего тела в превращения в марионетку.
- Может быть, именно это его так расстроило?
- Да какая ему разница? – Сасори негодовал. – Я ж не его переделывать собираюсь!
- Эх, ты… - Итачи печально улыбнулся. – А где же твоя тонкая душевная организация? Любовь к ближнему своему как к самому себе?
- Что за бред? При чем тут это?
- А вдруг… мальчишка просто в тебя влюбился? – Лукавые искорки, заплясавшие в черных глазах, окончательно вывели Сасори из состояния автопилота.
- Кончай нести ерунду, - буркнул он. – А даже если и так, то пусть любит себе на здоровье…
- Да, ты всегда был эгоистом… - пробормотал Итачи.
- С чего ты так уверен, что он ничего не замышляет? – Взорвался кукольник. – Он же вертит мной, как хочет. Стоит ему прикоснуться ко мне, и я теряю голову! Если он захочет использовать это против меня?!
- Неужели ты боишься, Сасори? – медленно протянул Итачи.
- Я хочу принимать решения сам, а не собственноручно завязывать поводок на своей шее! Даже если для этого надо заменить тело. Не хочу превратиться в такое же депрессивное привидение, как ты.
- Ты считаешь, что это правильно, отказываться от того, что нравится из-за возможной опасности?
- А правильно плевать на все на свете с высокой колокольни ради удовлетворения нерациональных желаний?!
- Саске – нерациональное желание? – Итачи удивленно приподнял бровь.
- Да! И я тебе об этом говорил! Ты обставил все, как простую интрижку! Смотри, чем это обернулось: ты почти отказался от Акацуки из-за него!
- Я не жалею, - улыбнулся Учиха. – Мне кажется, что твое бегство от себя ни к чему не приведет. Ладно, посмотрим, кто из нас окажется прав.
- Посмотрим… - Сасори втянул носом прохладный воздух, усмиряя свой гнев. – Так ты поговоришь с ним?
- Я тебе сейчас могу все сказать, - устало ответил Учиха. Подавленность, немного отодвинутая горячностью спора, снова заняла свои позиции. – Я знаю Дея по нашему бурному прошлому. Он – взбалмошный, неуравновешенный, с большущими тараканами в голове. Он не святой и никогда им не был. Он убивал и веселился. Менял любовников, как перчатки, но только пару раз расстраивался по этому поводу. Сасори, я впервые в жизни слышу, чтобы он плакал. Он – сильный парнишка, а ты его сломал.
- Я…
- Заткнись. Насколько я знаю, он никогда не пытался влиять на кого-то через постель. Для него отношения – это нечто особенное. И не надо мне говорить, что он – злостный убийца! Я знаю это лучше тебя! Ты, глядя на преступника ранга S, не видишь в нем обычного мальчишку, который по уши в тебя влюбился! Он боится, что теперь станет тебе не нужен! Эх, жаль его, дураку достался…
Сасори сидел, переваривая полученную информацию. В голове не укладывалось.
- А да… Если он действительно тебе не нужен, скажи ему об этом сейчас. Попроси Лидера-саму подобрать тебе другого напарника. Не издевайся над парнем.
Итачи поднялся, быстро умылся холодной водой. На душе и так было погано, а тут еще этот придурок со своими проблемами. – А теперь, - Учиха ожесточенно вытерся грубым полотенцем, отчего бледная кожа разрумянилась, - я вынужден откланяться, ибо иду вырезать своих дорогих родственничков.
- Черт… Прости, Учиха… Я совсем забыл. Приперся тут… - Сасори злился на себя за промах. У Итачи тоже проблем навалом, а он еще от него чего-то хочет.
- Проехали. – В двери юноша остановился и бросил через плечо: - Помнишь, что ты мне тогда сказал, кукольник? «Поосторожней с братишкой!» Возвращаю тебе эту фразу относительно Дея.
Сасори слушал, как шаги Учихи затихали в коридоре. Голова раскалывалась. Мысль о смене напарника почему-то причиняла почти физическую боль. «Мне не нужен другой напарник! – как заведенный, твердил он себе. – Я привык к этому мальчишке…»
Хотелось наплевать на все, пойти в комнату и завалиться спать, прижав к себе этого светловолосого идиота. Крепко-крепко, чтобы не отняли.
«Нет уж, Сасори-сан, - зло сказал он себе, направляясь в мастерскую, - поздно что-то менять. Еще посмотрим, кто оказался прав, Учиха».
А Дейдара лежал в холодной постели, тоскливо глядя в потолок.

Звук открывающейся двери заставил вздрогнуть. Дейдара, чувствовавший себя абсолютно разбитым и несчастным, так и не смог встать с кровати. Все равно в ближайшее время миссий не предвиделось. Да и куда он пойдет без напарника?! Поэтому день был занят изучением потолка и стен, не требующим принятия вертикального положения.
В комнату сегодня вообще никто не заходил. Хотя, откровенно говоря, блондину не особенно хотелось кого-то видеть. Если вот только поболтать с Учихой, поделиться своим горем… Но тот сейчас на задании. Да и не до Дейдары ему, наверное.
Мальчишка оторвал голову от подушки и удивленно замер. На пороге стоял Сасори.
«Что-то он быстро справился… - с горечью подумал Дей, снова опуская голову. – Наверное, ему не терпелось меня порадовать своим новым амплуа!»
Дверь закрылась. Неспешные шаги раздаются все ближе и ближе. Наконец кукольник опустился на кровать. Дейдара отодвинулся. Больше всего на свете ему не хотелось прикасаться к деревяшкам сейчас, когда руки еще помнили тепло живого тела.
- Я смотрю, ты безумно рад меня видеть, - усмехнулся Сасори, осторожно убирая челку с лица блондина, стараясь при этом не коснуться его кожи.
- Не думал, что ты так быстро закончишь, - сквозь зубы процедил мальчишка, захлопывая глаза.
«Защитная реакция, да? – Сасори улыбнулся. – Так ты от меня не спрячешься».
Пальцы скользнули по гладкой щеке. И замерли на кровати. Кукольник ждал реакции. Она не замедлила появиться.
«Что это? – мысли Дея понеслись с бешеной скоростью – Его рука… что не так? Пальцы… теплые!»
Мальчишка широко распахнул глаза, потом вскочил и схватил кукольника за руку. Несколько мгновений он даже не дышал, до боли сжимая кисть Сасори. А тот следил, как на лице блондина с невероятной быстротой сменяются недоумение, страх, надежда и еще масса чувств. В итоге в голубых глазах засветилась настолько всепоглощающая радость, что красноволосый даже немного смутился.
Мальчишка поднял на него взгляд в поисках подтверждения своего открытия. Кукольник молча второй рукой убрал его растрепанные пряди за ухо. Дейдара помедлил еще пару мгновений, а потом бросился напарнику на шею.
- Сасори-сан! Сасори… - бормотал он, обнимая кукольника. – Живой, живой! Настоящий… Ты передумал? – с надеждой спросил блондин.
- Нет, - красноволосый прижал обнаженное тело к себе. Почувствовал, как Дей напрягся от его ответа. – Просто утром вспомнил, что упустил одну важную деталь. Доделал. А теперь мне просто хочется побыть с тобой. Ты ведь не против, правда?
Сасори медленно водил руками по напряженной спине.
- Расслабься, Дей, - тихо произнес он, зарываясь лицом в его волосы. – Я не хочу, чтобы ты снова расстраивался из-за того, что все равно не изменится. Если я порчу тебе настроение, я могу вернуться в мастерскую и продолжить работу.
Поведение мальчишки несказанно раздражало.
«Твою мать! – Сасори мысленно ругал себя за то, что поддался на провокацию Учихи. – Если ты действительно влюбился, то разве сейчас не должен прыгать от счастья?! И вообще, какого, простите, черта меня опять к нему понесло?! Мог бы уже начать… - Дейдара крепче обнял его, горячее дыхание коснулось уха. – Хотя… у того, что я немного отложу процесс переделки тела, есть масса плюсов…»
- Извини, Сасори, - пробормотал блондин, - я не хочу, чтобы ты уходил. Просто мне сложно это принять.
«Чем же он меня поддел? – размышлял кукольник. – Той фразой о смене напарника? Да, наверное. Не хочу менять этого мальчишку, хотя подобная привязанность может плохо сказаться на работе… Ладно, скоро все кончится. Можно немного расслабиться. Учиха намекал на то, что будет глупо и жестоко издеваться над его чувствами. – Сасори криво усмехнулся. – Судя по всему, Дея интересует только плотская сторона вопроса, и с «тонкой душевной организацией» у него также плохо, как и у меня. Что ж, тут я пошел ему на уступки. Можно сказать, что я сделал для него все, что мог».
- О чем ты задумался, Сасори? – Вопрос вырвал кукольника из прострации. Блондин слегка удивленно смотрел на него. – У тебя было злое лицо.
- Ерунда, не принимай близко к сердцу, - отмахнулся тот.
Мальчишка робко потянулся к нему, прижался к плотно сомкнутым губам.
«Началось…» - подумал Сасори, отдаваясь волнам теплого пьянящего чувства.
Он буквально впечатал в себя его губы, повалил на кровать. Потом приподнялся, окидывая взглядом стройное тело.
«Да, - улыбнулся он, проводя рукой по ходящей ходуном груди. – Красивый парнишка мне достался…»
Дейдара поднялся следом и требовательно поцеловал, снимая с кукольника плащ.
- Ты сказал, что хочешь побыть со мной, - бормотал блондин, порывисто целуя шею и плечи напарника, - а сам все время уходишь в свои мысли. Так не честно…
- Извини… - дыхание сбилось. Сасори скинул футболку, в то время как Дей уже во всю возился с его брюками. Сасори замер, когда ловкий язык скользнул по напрягшемуся члену. Опытные ласки заставили что-то внутри больно кольнуть: «Сколько их было, прежде чем он так наловчился?!»
- Тебе неприятно? – Блондин смотрел на него, предоставив двум другим ртам продолжать начатое.
- С чего ты взял? – голос охрип, и кукольнику пришлось прокашляться, чтобы он снова звучал нормально.
- У тебя такой вид, будто ты хочешь порвать меня на тысячу маленьких медвежат.
«Черт возьми, неужели я его ревную?!»
- Не говори глупостей, - Сасори закрыл глаза. Слова Учихи не давали покоя. «Если он меня действительно любит, почему тогда молчи, как рыба об лед? Почему не скажет?»
«Он боится, что станет тебе не нужен», - словно в насмешку прозвучал в голове голос Итачи.
«Твою мать!» - Сасори бесило это подвешенное состояние. И еще больше его бесило то, что он хотел, чтобы его любили, что ему это действительно нужно.
- Сасори… - фразу Дей не закончил, ибо кукольник изо всех сил прижал его к себе. Блондин удивленно молчал, а потом стал легонько целовать ключицу, к которой был припечатан намертво. И не очень удобно, надо сказать. Но его не смущали подобные мелочи. Ведь Сасори так редко его обнимает…
Кукольник сам не понял, зачем это сделал. Какое-то помешательство… Чего он в него вцепился? Дей никуда не уходит, никто его не никуда не забирает…
«И не заберет! – неожиданно возникло в мозгу. – Никто его не заберет!»
- Чудны дела твои, Господи… - пробормотал он.
- Сасори… сан, мне больно… - сдавленно прошептал мальчишка, но напарник уже не слышал его.
- Мой… мое… - тиски объятий разжались, и блондин тяжело повалился на спину. Плечи неимоверно ныли. Теперь синяки останутся…
Сасори навис над ним, принялся целовать удивленное лицо Дейдары. Он не останавливался ни на минуту. Его рука блуждала по слегка влажной от пота коже мальчишки. Блондин почувствовал, что член уже упирается в его сфинктер.
«Да, - подумал Дейдара, наслаждаясь неожиданными ласками, - пора бы уже. А то что-то он сегодня сам на себя не похож… слишком терпеливый, что ли?»
Парень расслабился, впуская в себя напарника, поэтому не сразу сориентировался, когда Сасори остановился и резко прижал его руки к постели. Он распахнул глаза и посмотрел на кукольника. На мгновение стало страшно: он сейчас абсолютно беззащитен, и если Сасори приспичит его убить, он ничего не сможет сделать.
- Сасори?.. – пролепетал он. От направленного на него взгляда хотелось не просто вжаться в подушку, а провалиться сквозь землю. – Сасори, ты что?
- Сколько их было? – Дею совсем не понравился этот вкрадчивый голос.
- Кого «их»? – абсолютно искренне удивился он. Сасори искренности не оценил. Резкое движение, и тело блондина отозвалось адской болью. Еще один толчок, и напарник снова склонился к нему.
- Любовников. Сколько их было, Дей? – голос кукольника наливался яростью. – Со сколькими ты трахался до меня?
- Какая разница? – блондин укрепился в мысли, что ничего не понимает в этом грешном мире. Снова вспышка боли. У мальчишки потемнело в глазах.
- Я спросил, скольких ты еще ублажал?! – красноволосый почти орал. Его пальцы, казало, вот-вот сомнут хрупкие запястья Дейдары.
- Я не помню!
Сасори больше не останавливался. Боль свела тело судорогой, но блондин еще терпел.
- Сколько?
- Я не помню! – Закричал мальчишка в ответ. От боли покатились слезы. Паника блеснула во взгляде. – Прекрати… - уже шепотом, еле слышно.
Кукольник протрезвел. Это затмение прошло также внезапно, как началось. Он замер, глядя на распластанное под ним тело.
- Прекрати, пожалуйста… Сасори… - шевелились только губы, а глаза были закрыты. – Перестань, Сасори… Мне больно…
Красноволосый с ужасом взирал на творении рук своих.
«Я схожу с ума…»
Он сел, просунул руки под спину напарника и притянул его к себе. Мельком взглянул на тонкие руки скульптора. Багровые отпечатки пальцев на его запястьях причинили почти физическую боль. Мальчишка мелко дрожал у него на груди. Не плакал, не кричал, не всхлипывал. Просто дрожал. Кукольнику захотелось, чтобы он его ударил. Он даже не стал бы сопротивляться. Позволил бы Дейдаре избить себя до полусмерти за то, что он сейчас с ним сделал.
Только бы не так. Эта реакция ставила его в тупик. Он не знал, что делать. Ехидный внутренний голос, чем-то напоминающий Учиху, сказал, что думать надо было раньше и головой. Хотя нет, Итачи бы точно уже съездил ему по пока еще не кукольной физиономии, или бы устроил познавательную экскурсию в мир Бога Луны, реалити-шлу, так сказать. Хотя, если честно, Сасори не знал, как лучше, с Учихой или без. Тот хотя бы с Деем бы что-нибудь сделал…
- Я правда не помню, Сасори-сан… - тихий, дрожащий под стать телу голос блондина был как гром среди ясного неба. – Пожалуйста… не надо больше…
- Дей!.. – Кукольник не знал, что сказать. Ему казалось кощунственным позволить себе говорить с ним после всего, что произошло. Извинения прозвучат, как издевательства.
- Обними меня, Сасори… - голос треснул, сломался, рассыпался осколками, превращаясь во всхлипы. – Пожалуйста, Сасори… пожалуйста…
Горячие капли падали кукольнику на грудь, медленно скатываясь к животу. Руки никак не хотели подниматься. Это преступление – прикасаться к нему после всего этого.
«Видел бы ты себя со стороны, Сасори-сан! – внутренний голос на Учиху больше не походил. – Преступник ранга S! Если бы внутренний голос мог, он бы сейчас презрительно плюнул на пол и многозначительно замолчал. А так просто заткнулся.
Теперь вспомнился Итачи:
«Он сильный парнишка, а ты его сломал».
- Обними, пожалуйста… - напарник вернул его к реальности. Сасори сделал над собой усилие и заставил непослушные руки подняться. Обнял, сначала робко, а потом с силой прижал к себе. Осторожно, как ребенка, погладил блондина по голове, запуская пальцы в волосы.
Мальчишка успокаивался. Выровнялось дыхание, прошла дрожь. Коже кукольника то и дело задевали мокрые ресницы. Голова Дейдары покоилась на плече красноволосого. Они долго молчали.
- Я не понимаю, Сасори, - сказал наконец Дей. – Чем я тебя так разозлил?
Кукольник хмурился и молчал Если бы он мог внятно объяснить причину своего бешенства, то непременно сделал бы это. Хотя бы самому себе.
Не дождавшись ответа, мальчишка продолжил.
- Ты ведь тоже не монах, правда? – голос был спокойный и тихий. Он обволакивал красноволосого и заставлял его чувствовать себя полным идиотом. – Их было много. Мне было интересно, я искал что-то… Я же не знал, что встречу тебя.
- А если бы знал? – спросил Сасори после долго паузы.
- Тогда я бы просто тебя подождал, - невозмутимо ответил тот.
Кукольник даже замер от удивления. «Дей, что ты несешь?!» - но в душе стало значительно теплее, чем раньше.
- Знаешь… - мальчишка замолчал, раздумывая, говорить или нет. – Им всем нравилось мое тело… мои руки… - он поднял ладони к лицу и с минуту рассматривал их. Пара ртов ему улыбалась. – Я им был не нужен. – Руки бессильно упали на кровать. – Я так старался, чтобы им всем было хорошо со мной! Я думал… что если им все будет нравиться в постели, то рано или поздно и я стану для них необходим. Но они всегда уходили.
Теперь кукольнику все стало более или менее понятно. Вот почему мальчишка сразу же затащил его в кровать, вот почему сводит с ума своими ласками, вот почему терпит все издевательства…
«Учиха был прав… - пронеслось в голове Сасори. – Он просто боится оказаться ненужным снова. Кукольное тело, неспособное чувствовать, - это приговор для него…»
- Если бы Лидер-сама не сделал тебя моим напарником, - продолжал блондин, - я бы не отстал от него до тех пор, пока он не изменил бы своего решения. Мне так нравится, когда насмешливый и язвительный Сасори стонет под моими руками… Когда ты обнимаешь меня ночью, я говорю себе, что ты сделал это сознательно, а не во сне. А когда ты злишься, у тебя безумно красивые глаза, и мне нравится смотреть в них, пока не слишком больно…
Сасори был поражен подобной откровенностью. Значит, все так. Значит, мальчишка действительно влюбился… Это было странно, непривычно. Кукольник понял, чего ему не хватало так долго. И ему было мучительно стыдно за то, что он столько раз заставлял его корчиться от боли, а то, что он выбил у него слезы.
- Дей… - красноволосый сглотнул сухой комок в горле. – Ты мне нужен. Правда. Я… мы сегодня говорили с Итачи утром. Он сказал, что мне следует сменить напарника, чтобы не мучить тебя больше. И я… - было очень трудно говорить, но Сасори уже решил, что должен это сделать, - …я действительно испугался, что это может случиться. Что тебя заберут. Я понял, что не хочу тебя ни на кого менять. – Кукольник прижался щекой к мягким волосам блондина. – Дей… после того, как я сменю тело… - Он не договорил. Осознал, насколько страшно услышать ответ, и замолчал.
- После того, как ты сменишь тело, мне понадобится некоторое время, чтобы привыкнуть к бревну в постели. Даже не надейся, что я уйду!
- Что?! – взвился Сасори. – Мое новое тело – произведение искусства! Как ты можешь называть его бревном?!!
- Надеюсь, что в первую же ночь не заработаю себе занозы в самых неожиданных местах!
- Ты усомнился в моем профессионализме?!! – завопил кукольник, хватая Дея за плечи и встряхивая. А потом сразу остыл, заметив, как на мгновение лицо напарника исказила гримаса боли. – Прости…
К его удивлению, Дейдара улыбнулся.
- Живой Сасори мне все равно нравится больше…
Кукольник накрыл его губы поцелуем. А потом осторожно подался вперед, укладывая напарника на спину. Он хотел сделать все возможное, чтобы хоть немножко искупить свою вину перед мальчишкой. Сасори ласкал истерзанное им же тело, прикасался губами к каждому миллиметру кожи. Дейдара тихо постанывал, вновь отдаваясь власти не раз причинявших боль рук.
«Как он может так слепо доверять мне?» - недоумевал кукольник.
Он спускался все ниже и ниже и, наконец, сделал то, чего ему никогда прежде делать не доводилось. Его язык неуверенно коснулся возбужденной плоти. Шумный вздох Дея подсказал, что он на правильном пути.
Блондин запустил пальцы в волосы кукловода, слегка направляя его голову, а потом сжал их в кулак, когда член погрузился в рот красноволосого. Дей не верил, что все это происходит на самом деле. Мечты сбываются… Чтобы Сасори-сан… Мальчишка готов был кончить только от осознание этого факта.
Сасори сглотнул солоноватую жидкость, брызнувшую ему в рот, и улегся рядом с напарником. Тот прижался к нему, блаженно улыбаясь. Кукольник улыбнулся в ответ, убирая с его лица непослушные светлые пряди. Сам не заметил, как это вошло в привычку. Так просто: протянуть руку, подцепить пальцами локон и завести ему за ухо.
- Сасори, - пробормотал блондин, целуя напарника в улыбающиеся губы, - это было великолепно. Я всегда этого хотел.
- Ты прощаешь меня?
- Все хорошо, Сасори. Мне правда очень жаль, что я тебя разозлил…
- Глупости, - буркнул красноволосый, укрывая себя и мальчишку одеялом. – Дей…
- Что?
- Можно спросить?
Дейдара кивнул. Его слегка удивила внезапная робость в голове.
- Ты когда-нибудь спал с Учихой?
Мальчишка отодвинулся и добрую минуту смотрел в глаза напарника. Кукольнику даже показалось, что он не ответит.
- Нет, - твердо сказал блондин. – С Итачи у меня ничего не было.
Сасори обнял его, крепче прижимая в груди. В душе ему было бесконечно радостно. А Дейдара молча удивлялся вопросу. Если еще то, почему кукольника задевает его темное прошлое, он мог понять, но вот причем тут Учиха?..
Его философские размышления прервал неожиданный стук в дверь. Даже Сасори, который успел расслабиться, ощутимо вздрогнул.
- Ну кого там черти принесли? – пробурчал он, зарываясь лицом в пушистые светлые волосы. – Что б им всем жилось долго и счастливо! Пошли на хрен, не буду открывать!
Стук не прекращался. Даже более того. Казалось, что дверь хотят взять штурмом.
- Мне кажется, надо открыть, - сказал Дей, осторожно высвобождаясь из объятий. – Вдруг что-то случилось?..
- Ага, например Зецу кого-то случайно сожрал! – кукольник злился, что гостей угораздило явиться именно сейчас, когда ему так хорошо. Он следил за тем, как напарник медленно поднимается, смотрел на сосредоточенное лицо, старавшееся не выдать боли, которая пронзает тело при каждом движении. Сасори встал и, взяв мальчишку за плечи, уложил обратно. Дей в недоумении поднял на него глаза.
- Я сам, лежи, - со вздохом сказал красноволосый, опуская ноги на холодный пол. Замотавшись в подобранный плащ, он, поминая гостей по матушке и еще тридцатью тремя разными способами, пошел открывать.
- Да задолбали уже стучать! – заорал он, возясь с замком. – Не подождать, что ли, две минуты?!
На пороге, виновато улыбаясь, стоял Кисаме. Сасори так удивился, что даже промолчал.
- Я думал, что вы уже спите, - пробормотал синелицый.
Сасори взорвался.
- Конечно спим! Ты на часы вообще смотрел, придурок?! Какого черта тебе надо?!
- Сасори, зайдите в комнату, - раздался из-за спины голос Дея, - вы сейчас всех перебудите!
Кукольник посторонился, пропуская Кисаме, лицо которого стало еще более виноватым, и запер дверь. Оглянулся на мальчишку. Тот стоял босяком, кутаясь в одеяло и переминаясь с ноги на ногу на каменном полу.
- А ты чего подскочил? Сказал же, что сам разберусь! – Сасори хотел выглядеть грозным, но в голосе то и дело проскальзывали теплые нотки. Дейдара улыбнулся и ничего не ответил. – Иди ложись, а то простудишься, - вздохнул кукольник и провернулся к визитеру. – Ну, и что ты можешь сказать в свое оправдание?
- Я… Понимаешь… - Кисаме не знал, с чего начать, поэтому сразу выдал суть проблемы. – Итачи-сан только что вернулся!
- Итак, - язвительно сказал Сасори, - запомни, Дейдара, когда я возвращаюсь в комнату, ты должен бежать из нее, куда глаза глядят, в поисках политической защиты и всяческого утешения! Кисаме, что за бред?! Ты нас разбудил для того, чтобы сообщить радостную весть о возвращении Учихи?!
- Подожди, Сасори, - мальчишка подошел ближе. – Что с ним? Он же только что с миссии… Он что, выпер тебя из комнаты?
- Нет, - Кисаме опустил глаза. – Я сам ушел. Можно я у вас посплю? Когда Итачи-сан вернулся, у него было такое страшное лицо, что я не могу оставаться с ним водной комнате. Он ничего не говорит, смотрит в одну точку и все. Он похож на мертвеца. Словно из него душу вынули…
- Твою мать… - процедил Дей. – Он что?.. Если он и братишку убил, то мы рискуем потерять нашего красавчика… Может…
- Мальчишка жив. – Сказал кукольник.
- Откуда ты знаешь? – удивился блондин.
- Он сказал, что его брат будет жить любой ценой, - отозвался Сасори. – Мне кажется, что он уже не сможет убить Саске, даже если захочет.
Кисаме стоял в абсолютном недоумении. «Саске? Саске – тот мелкий засранец, которого я видел в беседке и из-за которого Итачи-сан на меня разозлился… Этот щенок так важен для него?!»
- Ну, если так, - с облегчением заключил Дейдара, - значит, Учиха сам оклемается к утру. Кисаме, ложись на мою кровать. – Он подошел, стаскивая покрывало с постели на пол. Помимо самого покрывала свалилась еще куча разных вещей, но блондин не обратил на них никакого внимания.
- О, Боже, какой бардак! – обреченно застонал Сасори.
- Не бардак, а творческий беспорядок! – Возразил Дей. – Давай, укладывайся. – Он указал Кисаме на кровать. – Надеюсь, что ты не храпишь.
Синелицый молча занял предложенную постель, а потом долго и с завистью смотрел, как ложится Сасори, как он обнимает Дея и укрывает его одеялом…
«Ничего… - со злостью и горечью думал он. – Итачи-сан все равно будет моим! Никакой Саске не сможет отобрать его у меня! Если Итачи-сан не может его убить, то это сделаю я! Подожди, щенок, я еще до тебя доберусь!»

«Во что ты превратил меня, Саске?..» «Ниисан!»
Хрупкая тишина в темной комнате.
«Ниисан! Что ты делаешь?!»
Неподвижное тело на смятом покрывале.
«Не надо! Остановись!»
Грязный плащ и следу крови на подошвах.
«Не убивай меня, ниисан!»
Застывший взгляд и испарина на лбу.
«Что ты наделал, ниисан?!»
Мертвец? Нет… дышит. И иногда вздрагивает, словно от пронзительных криков. Только вот ни звука в комнате, которая с этим неподвижным телом теперь похожа на склеп. А если тихонько, на цыпочках, подойти к лежащему на кровати человеку и заглянуть в его алые глаза, то можно увидеть, как в них мечутся загнанные образы. А если внимательно приглядеться… Нет! Лучше не приглядывайтесь… Незачем. Не к чему.
Итачи не помнил, как он покинул деревню Скрытого Листа, не знал, куда направился после, не понимал, где находится сейчас. В воспаленном сознании билась, как в агонии, только одна мысль. Даже не мысль, имя:
«Саске!»
Но даже не это мучило старшего Учиху. Образы, воспоминания… Проклятая память снова и снова заставляла видеть искаженное страхом и болью лицо брата. Этот взгляд, это непонимание… Всего день назад его глаза лучились счастьем при виде тебя. И поэтому было абсолютно невыносимо наблюдать, как любовь в них вянет, скручивается, словно лист, ненароком упавший в костер. Крошечные мотыльки веры падают на стол, перед смертью шевеля изуродованными пламенем крыльями. А на их место, на место любви и доверия, приходят тоска и боль. И страх. Панический страх зверя перед лесным пожаром.
Костер, пожар, пламя… Это ты! Учиха Итачи. Это ты их убил. Это их тела у твоих ног. Видишь? Видишь? Вот листья, вот мотыльки, а вот обугленный зверек, уже и не разобрать, какой именно… маленький… щенок? котенок?
«Саске!»
Вон он, твой маленький глупый брат, жмется к стене комком трясущейся плоти. Он боится не трупов, что теперь окружают его, не крови, празднично украсившей квартал, нет… Не тешь себя этой мыслью! Он боится тебя, Итачи. Тебя, а не того, что ты сделал.
Ты только что его предал. Может, было гуманнее убить его, как ты думаешь?
- Замолчи… - обветренные губы нехотя разлепляются, кривятся в болезненной гримасе. – Замолчи!
А в комнате ничего не изменилось. Темно. Тихо. Даже отзвук его крика успел погаснуть, стереться. Было? Не было?
Память издевалась. Итачи раз за разом видел брата, испуганно замершего у тел родителей. Снова и снова слышал свой спокойный металлический голос, лишенный всякой окраски, призывающий мальчика к ненависти. А хотелось орать от боли и бессилия что-то изменить. Наверное, старший Учиха кричал. Потом. Когда унесся прочь перепуганный братишка. Когда он остался наедине с мертвым кланом. Он не помнил.
Помнил только… Раз за разом, снова и снова… Сон без права проснуться. Потому что он не спал.
«Саске!»
Внутри разливалась звенящая пустота. Звенящая, потому что что-то хрупкое там разлетелось на мириады осколков и рухнуло вниз, и теперь хрустело и звякало от стремительного бега одной единственной мысли: «Саске!»
Опять болезненно искривились губы, хрипло выплевывая слова, которые так хотелось сказать тогда.
- Иди ко мне, маленький брат! Не бойся меня! Я не сделаю тебе больно…
Это безумное бормотание накладывалось на его собственный голос, звучавший насмешкой из глубин памяти:
«- Ты не стоишь того, чтобы я убивал тебя, глупый брат…»
- Я так люблю тебя, малыш… Не смотри на меня так! Ты же говорил, что никогда не будешь меня ненавидеть!
«- Если хочешь убить меня, научись ненавидеть!»
- Это ведь все для тебя, Саске! Чтобы ты жил! Чтобы они не показывали на тебя пальцами! Я хотел избавить тебя от этого ада… Я хочу, чтобы ты жил, маленький брат!
«- Пусть твоя жизнь будет долгой и жалкой. Убегай… убегай… и держись за нее из последних сил!»
- Не уходи, Саске… Не оставляй меня. Я все отдал ради тебя, малыш… Ты ведь помнишь свое обещание, правда? У меня больше ничего не осталось, кроме него… Не уходи, маленький брат…
Ты сломался, когда мальчик уже несся прочь. Слезы отчаяния струились по щекам. Ты сам разрушил все, что успел обрести за эти несколько дней. Еще никогда ты не имел так много, как в этот безобразно короткий срок. Вся прожитая жизнь терялась на фоне дней, проведенных с маленьким братом. Ты ведь был счастлив, да, Итачи?
Да. Был. И сейчас сломал все своими руками.
А брат все-таки обернулся. И ты еле успел спрятать слезы. Или не успел? Уже не важно.
Учиха лежал на кровати, бессмысленно глядя в потолок. Как и час назад. И два. И… Занимался рассвет. Эта бредовая, неправильная ночь, которой не должно было быть, подходила к концу. А губы Итачи все шевелились, вновь и вновь пытаясь переспорить мерзкую память, пытаясь что-то доказать, хотя бы самому себе, хоть что-то изменить… Память смеялась и начинала все с начала. Замкнутый круг. Юноша понял, как сходят с ума. Он уже видел себя, стоящим перед дверью сумасшествия и уверенно поворачивающим ручку…
Хм… «Дойти до ручки». Вот оно как, оказывается. Но Итачи был уверен, что он прожил бы жизнь и без этого знания.
Утреннюю тишину нарушил скрип открывающейся двери: кто-то вышел в коридор и бордо направился куда-то мимо его комнаты. Он отметил это машинально. Краем сознания. Тем самым, что все еще балансировал над пропастью безумия.
А потом… словно лопнула струна. Что-то оборвалось, рассекая душу, заставляя бессовестно зиять свежие раны. Что-то нужное, что-то жизненно необходимое… Оборвалось и сейчас исчезнет, растворится в остатках ночного сумасшествия.
Последнее, что успели прошептать потрескавшиеся губы:
- Саске, найди меня, найди… Я буду ждать.
И все. Память отступила, боль глухими перекатами отзывалась в глубине сознания, слишком глубоко, чтобы обращать на себя внимание. В тигле безысходности и отчаяния возродился тот самый Итачи Учиха, которого так боялся маленький брат. А прежний… А что прежний? Наверное, умер. Нынешнему Учихе было на это плевать. Юноша снял грязную одежду и обувь и улегся под одеяло. Надо отдохнуть после удачно завершенной миссии.
Он спал. И ему ничего не снилось.
Учиха Итачи. Преступник ранга S.

Дата добавления: 2015-11-30