Глава сорок первая

Страна незаметно сползала к войне, напуганная и зачарованная ею. Почти шестьдесят лет американцы не испытывали невзгод и ужасов войны. Распря с Испанией была скорее просто вооруженной экспедицией. В ноябре 1916 года мистер Вильсон был переизбран президентом благодаря его предвыборным обещаниям не дать втянуть нас в войну и с одновременным наказом проводить твердую линию, что неизбежно толкало нас к войне. Оживилось предпринимательство, начали расти цены. По городам и весям рыскали англичане-агенты, скупая продовольствие и одежду, металл и химикаты. Страна была возбуждена. Народ не верил, что начнется война, и сам же готовил ее. Жизнь в Салинасской долине мало чем изменилась.

Кейл и Арон шли в школу.

– Не выспался? – спросил Арон.

– С чего ты взял?

– Я слышал, когда ты пришел. В четыре утра. И что только в такую поздноту делал?

– По улицам гулял, думал все. Слушай, ты не хочешь бросить школу и перебраться на ферму?

– Зачем?

– Хозяйством заняться, денег отцу заработать.

– Нет, я в колледж хочу. Хоть завтра бы уехал. Над нами весь город смеется. Тошно мне здесь.

– Ты просто свихнулся.

– Ничего я не свихнулся. Разве это я даром потратил деньги? Разве я придумал эту затею с салатом? А ребята дразнят меня. И на колледж теперь вряд ли денег хватит.

– Не нарочно же он деньги даром потратил.

– Не нарочно, а потратил.

– До колледжа тебе еще этот год трубить и весь следующий, – сказал Кейл.

– Как будто сам не знаю.

– Слушай, а если засесть как следует, может, успеешь на будущее лето к вступительным экзаменам подготовиться?

Арон круто повернулся к брату.

– Нет, не успею.

– А я думаю, успеешь. Поговори с нашим директором. Наверняка и преподобный Рольф словечко замолвит.

– Я хочу отсюда уехать насовсем, – сказал Арон. Не могу я больше слышать – Салатная башка, Салатная башка. Надоели мне их приставания.

– А как Абра?

– Абра умница, всегда сообразит, что правильно.

– А она не против, чтобы ты уехал? – осторожно спросил Кейл.

– Она сделает, как я захочу.

Кейл подумал и сказал:

– Знаешь что, я хочу попробовать зашибить деньгу. Если как следует возьмешься и сдашь экзамены на год раньше, я за колледж заплачу.

– Честно?

– Честно.

– Сейчас же поговорю с директором! – Арон ускорил шаг.

– Подожди! – позвал брата Кейл. – Если он пойдет навстречу, не говори ничего отцу, ладно?

– Почему же не сказать?

– Ну, ему приятнее будет, когда придешь и скажешь: вот, досрочно сдал.

– Не вижу разницы.

– Не видишь?

– Нет, – стоял на своем Арон. – По-моему, глупо скрывать.

Кейлу неудержимо хотелось крикнуть: «А я знаю, чем наша мать занимается! Хочешь, сам увидишь!» Чтобы братца до костей пробрало.

Перед самым звонком Кейл поймал в коридоре Абру.

– Слушай, что это с Ароном творится?

– А что с ним творится?

– Сама знаешь.

– В облаках витает, вот и все. Священника нашего работа, вот и все.

– Он тебя хоть домой-то провожает?

– А как же! Только я его все равно насквозь вижу. Ангелочек с крылышками.

– Он все еще из-за истории с салатом переживает.

– Да знаю, – сказала Абра. – Я уж по-всякому его успокаиваю. Но, может, ему нравится – переживать.

– Как это – нравится?

– Так.

После ужина Кейл спросил у Адама:

– Папа, ты не будешь возражать, если я в пятницу поеду на ферму?

Адам повернулся к сыну.

– Зачем?

– Ну, просто так, посмотреть.

– Арон тоже едет?

– Нет, я один хочу.

– Ну что ж, почему не съездить. Ли, ты не против?

– Не против. – Ли внимательно посмотрел на Кейла. – Что, на землю потянуло?

– Хочу попробовать хозяйством заняться, па, если, конечно, ты разрешишь.

– Мы же ферму в аренду сдали. Срок только через год с лишним кончится.

– А когда кончится – можно?

– А школа?

– Я ее как раз к тому времени окончу.

– Хорошо, там видно будет, – сказал Адам. – Может, еще в колледж надумаешь.

Когда Кейл направился к двери, Ли вышел за ним на крыльцо.

– Что ты затеваешь, если не секрет? – спросил Ли.

– Просто посмотреть хочется.

– Ладно, не хочешь говорить, не надо. – Ли вошел было в дом, но вдруг повернулся и позвал: – Кейл! – Тот остановился. – Ты чем-то встревожен, Кейл?

– Да нет, все в порядке.

– Я пять тысяч накопил… если тебе вдруг деньги понадобятся.

– Зачем мне могут деньги понадобиться?

– Мало ли зачем, – сказал Ли.

Уилл Гамильтон любил свою квадратную застекленную клетуху в гараже. Хотя его деловые интересы отнюдь не ограничивались сбытом автомобилей, другой конторы у него не было. Ему нравилось наблюдать, как работают люди и машины, а чтобы не мешал шум из гаража, он велел вставить в перегородки двойные стекла.

Он восседал в большом вращающемся кресле, обитом красной кожей, и почти всегда был вполне доволен жизнью. Когда кто-нибудь заговаривал о его брате Джо, который жил на Востоке и заколачивал большие деньги на рекламе, Уилл обязательно замечал, что он и сам не последняя спица в колесе и что вообще лучше быть первым парнем на деревне, чем незнамо кем в городе.

– До смерти боюсь большого города, – говорил он. Мы же деревенщина. Шутка неизменно встречалась смехом, и ему нравилось оживление: значит, приятели знают, что имеют дело с человеком состоятельным.

Кейл приехал к нему утром в субботу и, поймав недоуменный взгляд Уилла, напомнил:

– Я Кейл Траск.

– Ну да, конечно! Ты здорово вытянулся. С отцом приехал?

– Нет, один.

– Ну, присаживайся, присаживайся. Наверное, не куришь еще.

– Курю, иногда. Сигареты.

Уилл пододвинул Кейлу коробку «Мюратов». Тот открыл было крышку, но раздумал.

– Сейчас не хочется.

Уилл разглядывал смуглого юношу, сидящего перед ним. Парень ему понравился. Видно, не дурак, соображает что к чему.

– Мозгуешь, чем тебе заняться, так?

– Да, сэр. Вот окончу школу, может, за ферму возьмусь.

– Зряшное это дело, – сказал Уилл. – С земли не разбогатеешь. Сельскохозяйственный продукт прибыли не приносит. Перекупщик – вот кто наживается, а не фермер.

Уилл догадывался, что парень прощупывает его, и это тоже ему нравилось.

Наконец Кейл решился, но сперва спросил:

– Мистер Гамильтон, у вас ведь нет детей?

– Не обзавелся, о чем и сожалею. Больше всего об этом жалею… А почему ты интересуешься?

Кейл будто не слышал вопроса.

– Мне ваш совет нужен… – сказал он. – Подскажете?

Уилл весь загорелся от удовольствия.

– Охотно подскажу, если сумею. Выкладывай, что тебе нужно.

И тут Кейл пустил в ход простодушие и тем самым еще больше расположил к себе Уилла Гамильтона.

– Мне деньги нужны, много денег, и я хочу, чтобы вы научили меня, как их заработать.

Уилл с трудом удержался от смеха. Наивное желание, ребяческое, что и говорить, но сам парень, видать, не простак.

– Всем деньги нужны, – проговорил он. – И сколько же это по-твоему «много денег»?

– Тысяч двадцать – тридцать.

– Ну ты замахнулся! – Со скрипом подвинув вперед кресло, Уилл расхохотался – от души, не обидно. Кейл сидел и тоже улыбался.

– И зачем же тебе так много – скажешь?

– Да, сэр, скажу, – ответил Кейл. Он открыл коробку, взял сигарету с мундштуком, закурил. – Конечно, скажу.

Уилл уселся поудобнее.

– Мой отец потерял много денег, вы знаете.

– Еще бы не знать! – сказал Уилл. – Я его предупреждал – глупо гнать партию салата через всю страну.

– Правда? Откуда вы знали?

– В его затее никаких гарантий не было. Деловой человек всегда должен подстраховать себя. Иначе в трубу вылетишь. Так оно и вышло. Давай дальше.

– Ну вот, я хочу заработать и вернуть ему эти деньги.

– Вернуть – почему вернуть? – изумился Уилл.

– Так мне хочется.

– Ты так любишь отца?

– Да.

Пухлое, мясистое лицо Уилла Гамильтона дрогнуло, на него пронизывающим ветерком пахнуло прошлое. Память не стала перебирать одно, другое, третье все годы и люди словно высветились разом некой вспышкой и остановились перед ним одной цельной картиной, одной радостью и одной печалью, как фотоаппарат останавливает мгновение. Вот Самюэл, ослепительный и прекрасный, словно заря, со своими причудами и правилами, точно ласточка в полете, вот умный, задумчивый и загадочный Том, вот хозяйка и примирительница всего и всех Уна, хорошенькая Молли, смеющаяся Десси, красавец Джордж, чья благожелательность наполняла комнату, как наполняет ее аромат цветов, ну и, конечно же, Джо, самый младший, общий любимец. Каждый легко обогатил семью чем-то своим, неповторимым.

Почти каждый из Гамильтонов был чем-то недоволен, но переживал обиду молча, не делясь ни с кем. Уилл тоже научился скрывать, что у него на душе, громко смеялся, не стеснялся извлекать выгоду из того, что ошибочно считал своими достоинствами, но и зависти не давал воли. Он сознавал, что он тугодум, ограниченный, заурядный середнячок. У него не было высокой цели, большой мечты, и никакая беда не толкнула бы его на самоуничтожение. Его то и дело как бы оттесняли в сторону, а он отчаянно цеплялся за край родственного круга, отдавая семье все свои способности – заботливость, рассудительность, усердие. Он записывал расходы, нанимал адвокатов, звал гробовщика и в конечном итоге сам оплачивал счета. Остальные Гамильтоны понятия не имели, как нужен им Уилл. Он умел зарабатывать деньги и копить их, но думал, что другие презирают его за это его единственное умение. И все-таки он любил их всех до единого, любил, несмотря ни на что, и всегда оказывался рядом, выручая деньгами и вообще исправляя чьи-то ошибки. Ему казалось, что родные стыдятся его, и потому он изо всех сил старался завоевать у них признательность и уважение. Пронзительный порыв этих чувств пробрал его до глубины души.

Уилл смотрел мимо Кейла, его большие, чуть навыкате глаза повлажнели.

– Что с вами, мистер Гамильтон? Вам нехорошо?

Уилл ощущал свою кровную связь с другими Гамильтонами, но, по правде говоря, плохо понимал их. А они со своей стороны относились к Уиллу так, словно в нем и понимать-то нечего. И вот появляется паренек, которого он понимает, ощущает в нем что-то свое, близкое, родное. Именно такого сына он хотел бы иметь, будь у него сын, или такого брата, или отца. Стылый ветерок воспоминаний переменился, и откуда-то изнутри поднялось и подступило Уиллу к груди теплое чувство к Кейлу. Он заставил себя вернуться к разговору с ним. Кейл сидел выпрямившись и терпеливо ждал.

Уилл не знал, как долго он молчал.

– Задумался вот… – произнес он нерешительно, но тут же спохватился и сказал строгим голосом: – Ты пришел ко мне за советом. Я человек деловой и даром ничего не делаю.

– Я понимаю, сэр. – Кейл не спускал с Уилла глаз, хотя чувствовал, что тот настроен к нему доброжелательно.

– Прежде чем давать советы, я должен кое-что знать. Причем только правду. Ты готов говорить мне правду?

– Не знаю, – ответил Кейл.

– Вот это по мне – толково и честно! Ты же не знаешь, что я спрошу, верно? Отлично. Итак, у тебя есть брат – отец его больше любит, чем тебя?

– Арона все любят, – спокойно ответил Кейл. – Все до единого.

– И ты тоже?

– И я тоже. Во всяком случае… да нет, конечно, люблю.

– Что значит – «во всяком случае»?

– Иногда он глупо себя ведет, так мне кажется, но все равно я его люблю.

– А отца?

– Очень.

– А отец, значит, больше любит брата?

– Не знаю.

– Итак, ты хочешь заработать денег и возместить отцу его потерю. Зачем тебе это нужно?

Обычно Кейл смотрел настороженно, чуть-чуть прищурившись, но сейчас глаза его были широко раскрыты и, казалось, видели Уилла целиком и насквозь. Кейл чувствовал в нем близкую, родную душу – роднее не бывает.

– Мой отец – он хороший, – сказал Кейл. – Я хочу, чтобы он не огорчался, хочу порадовать его. Сам-то я плохой.

– Но если ты порадуешь его – разве ты тоже не станешь хорошим?

– Не стану, – сказал Кейл. – Я о людях плохо думаю.

Уиллу еще не приходилось встречать человека, который так прямо говорит о самом сокровенном. Ему было почти неловко от этой прямоты, и он понимал, что именно открытость делала Кейла неуязвимым.

– И последнее, – сказал он. – Не хочешь, не отвечай, не рассержусь. Я и сам бы, может, не ответил… Допустим, ты заработаешь эти деньги и отдашь отцу – тебе не приходит в голову, что ты пытаешься купить его любовь?

– Да, сэр, приходит. Так оно и есть.

– Все, хватит вопросов!

Уилл уткнулся вспотевшим лбом в ладони, в висках у него стучало. Он был потрясен. У Кейла от радости забилось сердце. Он понял, что добился своего, но вида не подал.

Уилл поднял голову, снял очки, протер запотевшие стекла.

– Пошли прокатимся, – сказал он.

Уилл ездил сейчас на огромном «винтоне»с длинным, как гроб, капотом, из-под которого раздавалось мощное глухое урчание. Они выехали из Кинг-Сити по главной дороге округа и взяли на юг. Кругом набирала силу весна. Скворцы разлетались от автомобиля и с посвистом рассаживались по проволочным оградам. К западу вырисовывалась на фоне неба Белая гора, увенчанная тяжелой шапкой снега, а поперек долины шли ветроупорные полосы эвкалиптов, серебрящихся молодой листвой.

Не доезжая до проселка, ведущего в лощину, где стояла ферма Трасков, Уилл съехал на обочину и остановил автомобиль. На всем пути от Кинг-Сити он не проронил ни слова. Негромко урчал отключенный мотор.

Глядя прямо перед собой, Уилл сказал:

– Кейл, хочешь стать моим компаньоном?

– Еще бы, сэр!

– Если уж брать компаньона, то с деньгами, а у тебя… Правда, я мог бы одолжить тебе, но начинать с этого…

– Я раздобуду денег.

– Сколько?

– Пять тысяч.

– Пять тысяч? Ни в жизнь не поверю.

Кейл молчал.

– Ну ладно, верю, – вздохнул Уилл. – В долг возьмешь?

– Да.

– Под какой процент?

– Ни под какой.

– Ловко! И где же ты их раздобудешь?

– Этого я вам не скажу, сэр.

Уилл тряхнул головой и рассмеялся. Он был доволен.

– Может, я как последний болван поступаю, но вот верю я тебе и все. Да и не болван я вовсе. – Он включил было сцепление и тут же отключил. – Слушай меня внимательно. Ты газеты читаешь?

– Читаю.

– Со дня на день мы в войну вступим.

– Похоже на то.

– Люди знают, что говорят. Так вот – тебе известно, почем сейчас фасоль? Ну, сколько в Салинасе за сотню мешков можно выручить?

– Точно не знаю, но думаю, фунт цента по три идет, по три с половиной.

– А говоришь, не знаешь. Откуда тебе цены известны?

– Так, слышал. С отцом готовился поговорить, чтобы он мне на ферме разрешил хозяйничать.

– Понятно. Но незачем тебе в земле ковыряться. У тебя голова на плечах есть. Вашего арендатора Рантани зовут, верно? Итальянец он, из Швейцарии приехал. Толк в земле знает. Почти пятьсот акров у вас на участке распахал. Если ему обещать по пять центов за фунт да еще семян взаймы дать, он фасоль посеет. Соседи то же самое сделают. Одним словом, можно запросто договориться, что купим весь урожай с пяти тысяч акров.

– Фасоль же сейчас по три цента идет, а мы пять заплатим… – сказал Кейл. – А, понял! Но какая у нас гарантия?

– Компаньоны мы или нет?

– Да, сэр, компаньоны.

– Говори: «Да, Уилл!»

– Да, Уилл!

– Когда раздобудешь пять тысяч?

– К среде.

– Тогда по рукам!

Мужчина-здоровяк и смуглый худощавый паренек торжественно пожали друг другу руки. Держа Кейлову руку в своей, Уилл сказал:

– Поскольку мы теперь заодно, я тебе вот что скажу. У меня контракт с Британской заготовительной компанией. Да еще приятель в Интендантстве имеется. Мы этой фасоли сушеной сколько хочешь сбудем, ручаюсь. По десять центов за фунт, а то и больше.

– И когда вы начнете продавать?

– Начну, и безо всяких договоров… А что если нам на ферму заглянуть? Сразу бы и потолковали с Рантани?

– Идет.

Уилл включил вторую скорость, и тяжелый зеленый автомобиль с ревом въехал на проселок.

Дата добавления: 2015-11-30