О пользе горячих ванн

Мацуда-сан нагнала нас почти одновременно с Исогаи. Мы уже успели заселиться в наши номера — один для сестры и тети сенпая, а второй — более просторный — для всех нас. Программа на вечер была определена так же раздельная. Женская половина компании пошла гулять по окрестному парку, а мы гурьбой завалились в местный бар, чтобы расслабиться после поезда.
Мне бутылку темного, — первым заказал Исогаи и эстафету подхватил Томое-кун. — Нам два светлых.
Я посмотрел на выбор... и пожал плечами,
— Ну, давайте тоже светлого. Сенпай?..
Тот даже не взглянул в меню.
— Сакэ. И бутылку сюда.
Я почувствовал, как что-то нехорошее заворошилось в голове, и осторожно поинтересовался.
— Может не стоит такое крепкое? Нам ещё потом в горячую воду...
— От пива вам же потом в горячей воде будет хуже, — парировал сенпай.
— А мы и не собираемся напиваться! Оно выветриться успеет...
— Я тоже не буду напиваться. Я собираюсь насладиться традиционным японским напитком...
Я только отмахнулся — ну его! буду ещё спорить и портить настроение. Я его предупредил, и что может быть дальше, прекрасно знаю, хочет себя гробить... пускай! Не то, чтобы я так легко к этому относился... но раздражение за то, что любое мое слово — не важно о чем оно и не важно как я себя веду — воспринимается в штыки, пересилило заботу.
Нам оперативно подали напитки и, отхлебнув, я первым задал интересовавший меня вопрос:
— Томое-кун, как вам живется в Америке?
— Все отлично, спасибо за беспокойство, Моринага-сан, — мило улыбнулся мне младший брат сенпая, стараясь как можно незаметнее притулиться поближе к Курокава-сану. — Там очень хорошие люди, мне нравится...
— Не сложно привыкнуть к другой жизни? И сильно ли она другая?
— Да, там совсем все иначе, чем здесь. Гораздо проще в каком-то смысле... Сначала теряешься от этого, чувствуешь себя чужим... – Томое-кун вдруг улыбнулся. — Но потом все становится почти родным!..
Сенпай за моей спиной хмыкнул.
— Хорошо, когда переезд и перемены в жизни приносят только приятные впечатления, — согласился я, поднимая кружку. — За приятные перемены!
— За приятные перемены! — поддержали меня Томое-кун и Курокава-сан.
Исогаи со смешком поддержал нас, а на сенпая я уже старался не обращать внимания. Только поглядывал, чтобы он не оприходовал бутылочку залпом. Тост за тостом, болтовня стала непринужденнее, и мы прикончили по две больших пивных кружки.
— Если выпьем ещё, до купания придется ползти, а там... — предупредил нас Исогаи, и мы согласно покивали, засобиравшись.
На сенпая, казалось, сакэ не оказало никакого влияния. А вот мы брели довольно расслабленно – Томое-кун вообще почти повис на своем муже и тот заботливо его поддерживал. Я только вздохнул, глядя на их идиллию...
Это заметил и сенпай.
— Томое, тебе бы вернуться в комнату — если ты в таком состоянии пойдешь в горячую воду, то бухнешься в обморок и расшибешь себе лоб.
— Я за ним прослежу, Соичи-сан, — улыбнулся Курокава-сан. — Не переживайте, он только выглядит так, на самом деле сейчас быстро перестанет быть сонным и все будет в порядке.
Сенпай скривился, но ничего не сказал. Я даже удивился... Неужели он доверил своего брата его любимому человеку и прислушался к его чувствам? Моим словам? Может ли такое быть?!
Мы потихоньку добрели до раздевалки, небольшая группа гостей вышла как раз перед нами, и я отошел в их сторону, встав подальше от сенпая. Я прекрасно знал, что лишний раз лучше не травить собственные нервы.
— Эй, ты чего в угол притулился, Моринага? — окликнул меня Исогаи, сбрасывая рубашку.
— Не было свободного места, — как можно проще бросил я, повторяя его жест и нащупывая в ячейке полотенце.
— Да вот тут есть...
— Да я уже! — улыбнулся я, быстро обмотав полотенце и стянув остатки одежды.
И первым вышел к воде, крепко держа узел махровой ткани на бедрах. Я не видел, как раздевался сенпай, и хорошо. Но, к сожалению, ничто не могло помешать мне увидеть его в одном полотенце в конце вышедшей из раздевалки процессии...
В отличие от Томое-куна, который, хихикая, тихо лепетал что-то про детское тело и прикрывался полотенцем всюду, где только мог, сенпай не стыдился своего тела. Длинные волосы он собрал в непривычный для него высокий хвост, а очки снял...
Это, конечно, мало походило на мою фантазию... Но это было реально.
Так же как ещё несколько человек вокруг, поэтому я поспешил перекрыть стук сердца в ушах плеском воды и окунулся с головой, прежде чем сесть на уютный валун у края.
— Аааах! Славная водичка! — блаженно выдохнул Томое-кун, вытянув ноги. Курокава-сан заботливо положил на его лоб смоченное прохладной водой полотенце, чтобы он не перегрелся.
— Точно, вода – класс, — согласился Исогаи. — Надо чаще выбираться вот так компанией на подобный отдых... Верно?
— Ага... — кивнул я, осторожно разглядывая сад камней, сооруженный на краю бассейна.
— Томое, вы, кажется, ездили сюда же в старшей школе, да? — уточнил сенпай, вытягиваясь подобно брату.
— Да, с классом. Это было ещё в... — что говорил Томое-кун, я не слышал.
Потому что, отреагировав на звук голоса сенпая, я невольно бросил на него взгляд и едва не застонал вслух... Это было смелее и прекраснее моих фантазий. Это прекрасное тело, с мерно вздымающейся грудью в такт дыханию, с длинной шеей и необычным и таким красивым хвостом из великолепных длинных волос... Я чувствовал почти не контролируемое желание взять их, прикоснуться к ним, намотать на руку, словно повод и удержать лицо сенпая рядом, чтобы...
—...ага! Моринага, аллё! Натурал вызывает гомогея! — пропел мне на ухо Исогаи с каменным выражением лица.
— А? Что?! — очнулся я, стряхивая с себя оцепенение.
— Надо же, даже не отрицает.
— Не отрицаю чего?! — испуганно уточнил я, пытаясь вспомнить, что только что он мне говорил. — Я просто задумался! Это... все пиво. Я от него начал засыпать...
— Да, конечно... — пробормотал сквозь зубы сенпай. — Поднявшись на ноги, он осторожно, чтобы ни за кого не запнуться, побрел в сторону раздевалки. — Сигареты... где мои сигареты?..
— Я спросил, бывал ли ты тут раньше, Моринага? — повторил Исогаи, пристально глядя на меня.
— А, нет... Нет, я здесь в первый раз, — старательно поливая плечи теплой водой из ладоней отозвался я.
— Ну, и как тебе?
— Это... я знаю, что это очень полезно для организма и помогает держать в тонусе сосуды... Ну и здесь просто приятно сидеть.
— Да... Отличное место. Особенно когда приезжают старшеклассники... Здесь тогда появляются очень милые девочки!
Исогаи-сан! — возмутился Томое-кун. — Прекратите, это мерзко!..
— К счастью для девочек здесь раздельные ванные, — усмехнулся я. — А насколько я помню наших школьных учителей на экскурсиях... никакие жадные до юбок парни им не страшны. Потому что после суток экскурсий даже парни валились с ног...
— Что-то у вас все было очень жестоко. Неудивительно, что ты теперь по мальчикам, Моринага...
— Отвали, Исогаи... — отмахнулся я, смачивая волосы.
— Да ладно... — мотнул головой тот — и вдруг заорал во все горло: — Соичи-кун, какого хрена ты там застрял?!!..
— Пошел к такой-то матери, Исогаи, дай мне спокойно покурить!!.. — раздраженно донеслось из раздевалки.
— Лучше его не трогать... — я покачал головой и откинулся назад, мягко ткнувшись затылком в гальку. — Иначе потом всю ночь будем выслушивать недовольное бурчание, уж поверьте мне...
— Эта курилка уже третью цедит, я в этом уверен.
Я только вздохнул. Читать сенпаю лекции по вреду курения бесполезно... почти так же как убеждать в том, что его отношение к геям ранит его брата, не говоря уже обо мне... Что он отказывается видеть, что я хочу не просто секса...
— Моринага-сан, Исогаи-сан... — негромко привлек наше внимание Курокава-сан. — Томи-кун совсем уже спит... Я отнесу его в комнату...
— Помощь не нужна? — на всякий случай уточнил я, глядя на блаженно сопящее лицо Томое-куна.
— Нет, что вы... — мило улыбнулся Курокава-сан. — Мне не впервой... Томи-куна всегда размаривает в горячей воде. Неловко говорить, но это накладывает некоторые ограничения на личную жизнь... Прошу меня простить...
Я хмыкнул им вслед и вздохнул. Ограничения на личную жизнь... Да, это всегда неприятно.
— Эммм... Соичи-сан...
Вежливый голос Курокава-сана сразу приобрел какие-то блеющие нотки.
— Томи-кун уснул, и я отнесу его в комнату...
— Давай сюда, я сам это сделаю!
— Да все в порядке, не волнуйтесь!..
— Больно надо! Но оставить вас...
— Соичи-сан, я не буду ничего предпринимать, пока Томи-кун в таком состоянии!!..
— Ну смотри у меня, Курокава... Я ведь узнаю...
— Конечно, Соичи-сан!..
— Тц!
Сенпай вернулся к нам, с громким плеском входя в воду.
— Пусть только попробует...
— Он его любит, — отозвался я, говоря не то воде, не то валуну. — Вам не стоит беспокоиться, сенпай. Любящий человек заботиться о другом и не будет делать ничего такого... что было бы неприятно или неуместно.
— Ну да, конечно...
Бесполезно спорить.
— Ох, фу! Чувствую, что мне тоже пора выбираться из водички! — резко засобирался Исогаи, подтягивая сползающее полотенце. — Голову ведет...
— Да, наверное, нам всем лучше пойти уже спать. — согласился я, поднимаясь на размякшие ноги.
— О, как хорошо! Давайте, топайте-топайте! — сразу же замахал ручками сенпай. — А я тут еще поваляюсь!
— Не засиживайтесь долго, — предупредил я. — Вы пиле более крепкий напиток, это может сказаться...
— Не делай из меня ребенка, я только сел!..
— Я просто не хочу, чтобы с вами что-нибудь случилось!
— Да что со мной будет?!..
— Ухожу-ухожу-ухожу... — на цыпочках быстрее, чем бегом ускакал Исогаи в раздевалку.
— Да что угодно! — возмутился я, — Перегреетесь и потеряете сознание, захлебнетесь!
— Какое "захлебнетесь"! Да тут воды по колено!
Сенпай резко вскочил на ноги, видимо, чтобы доказать мне...
Послышался смачный "шлеп!"...
— Сенпай!
Я не успел подхватить его, только уже в воде кое-как подставил одну руку под шею, а на вторую едва успел опереться, уткнувшись носом прямо ему в грудь.
—...ять... — пробормотал он со стоном. — Чертов скользкий пол... Эй, отвали от меня!..
— П-просите! — на автомате пробормотал я. — Я просто помог, чтобы вы не ушибли голову... — картинка перед моими глазами прояснилась, едва я отстранился...
Залитая брызгами воды и подтеками грудь, тяжело дышащая, разгоряченная, с такими покрасневшими и... оххх... Вытянутая длинная шея, приоткрытые сухие губы, расплескавшиеся по камням волосы... Я хотел насладиться каждой чертой этого нового, необычно представшего передо мной сенпая. Каждой, всеми... Всем...
— Сенпай... — тихо позвал я его, поднимая лицо к его раскрасневшемуся от горячей воды.
— Тц... ох... Нет, я знаю это лицо... Мори... — начал было он, упираясь ладонями в мои плечи.
Я аккуратно пристроил затылок сенпая на мягкий край бассейна, с которого удачно свешивалось чистое запасное полотенце, и накрыл его руки своими ладонями, нависая сверху. Сжал тонкие пальцы, пытаясь отцепить их от плеч. Но вместо того, чтобы тянуться к недоступному лицу... я поцеловал его запястье.
— Угх... Т-ты... ты что творишь?!..
— Знаю, обычно я целую вас в губы... Я люблю начинать с губ, но сегодня вы сами вынудили меня поступит иначе, сенпай, — отозвался я, проводя короткую полоску языком вдоль его запястья.
— К-какого?!..
Его рука дернулась, пытаясь избавиться от моих прикосновений. А я получил возможность юркнуть ближе, преодолевая преграду его рук. Заведя их себе за спину, я взял алое лицо сенпая в ладони, нежно проводя большими пальцами по скулам.
— Мне нравится импровизировать, сенпай, — улыбнулся я, — Так у нас ещё не было... — и соединил наши губы в первом прикосновении.
— Мммм... М?!..
Он выдохнул через нос... не ответил, но и не оттолкнул меня... словно распахивая крылья вдохновения за моей спиной. Сенпай, как же я счастлив, что вы не отталкиваете меня! О большем я пока и не могу мечтать! Но я буду стараться...
Мягко мазнув по его губам своими еще раз, проверяя его реакцию, я добавил язык, аккуратно заглянувший на разведку.
— Нгх!.. — протестующе дернулся он.
Но это меня не удивило. Обычная реакция... для самого начала. Она быстро пройдет, сенпай...
Не позволяя сенпаю отстраниться, я снова поцеловал его — на этот раз глубже, требовательнее, жарче... мне хотелось в этом прикосновении показать ему как сильно я горю желанием быть с ним, как сильно я люблю его... И я позволил одной руке отпустить его лицо, используя её как новый аргумент, заскользивший по его груди вниз. Его тело двинулось само под моими прикосновениями, отвечая уже помимо его воли. Мышцы на животе сократились, рождая волну дрожи. Сенпай вздохнул — и невольно еще сильнее приоткрыл рот для поцелуя. Мой язык дерзко воспользовался этой лазейкой, находя кончик его языка и игриво приглашая на страстный танец.
Моя ладонь опустилась ниже, уйдя под воду и скользнув к набрякшему узлу полотенца, легко распутав эту тонкую преграду на теле сенпая.
— Агггххх...
Сенпай дернул коленями, сводя их вместе, словно пытаясь что-то скрыть от меня...
Я не успел подставить свое колено, но рукой сумел опуститься ниже...
— Сенпай?!.. — я оторвался от его губ, пораженный таким четким ощущением под пальцами. — Вы сегодня меня удивляете... Я только поцеловал вас, а вы уже такой твердый?
Он залился краской, сливаясь цветом с национальным флагом.
— Н-н-ничего подобного!! Это все из-за горячей воды! Повышенная температура окружающей среды заставила кровь быстрее бежать по сосудам, а там очень богатая их сеть...
— Не говорите ничего... — выдыхая на его губы, попросил я, — Не оправдывайте себя... Я так счастлив, что вы так на меня реагируете... Просто молчите, пожалуйста. Точнее... — я улыбнулся, целуя его. — Я хочу вас слышать... но совсем не эти слова.
И я медленно начал ласкать его пальцами, не торопясь довести дело до конца... если сегодня сенпай так легко возбудился, если он быстро кончит... это будет совсем не интересно. Я хочу растянуть удовольствие, я хочу, чтобы он получил море удовольствия... И я до безумия хочу его...
— Нннгх... ах... Т-ты!.. — Он до боли вцепился пальцами в мое плечо.
— Я люблю вас, сенпай... — на расстоянии прикосновения к влажным губам прошептал я, скользя пальцами дальше и нежно ощупывая тесный вход.
Мм-мор... аааххх!.. — Сенпай выгнулся навстречу, зажимая теперь в кулак мои короткие волосы.
Но я не чувствовал боли...
— Вы уже так хотите этого?.. — почти не веря, прошептал я, целуя длинную шею, уводя линию поцелуев к груди и прихватывая губами нежный сосок.
Казалось, я бы опьянен... Или был — моментом, его телом, его запахом, теплом воды, этими вздохами и неразборчивыми словами... Я ещё ни разу не слышал среди них «нет». И это сводило меня с ума, лишая способности контролировать происходящее разумом. Я только чувствовал, как хочу снова и снова прикасаться к этому телу, как хочу любить каждую его клеточку, дарить ей несравненное блаженство...
И я продолжил, мягко проникая в податливое тело, так открыто приглашающее мои пальцы.
— Ннн-ааах!..
Сенпай, вы так цепляетесь за меня... закрываете глаза... и при этом... плачете?!.. Это ведь... это не может быть от боли. Вы были готовы, я чувствовал это, и это уже не в первый раз!.. Тогда что это?.. Вы не сопротивляетесь... нет ведь? Почему тогда эти слезы, что это?! Я не хочу видеть ваши слезы, но вместе с тем... мне что-то так сжало, защемило в груди... до невыносимой, сладкой боли...
— Сенпай... — и я снова поцеловал эти дрожащий от вздохов губы.
— Гхх... ааааа!.. Ммммнннфммм... — Он чуть вырвался, глотая воздух. — М-ммори... н-на... га... у мен-ня... аааггххх...
— Что такое, сенпай?.. — замедляя движения, обеспокоено спросил я.
— Г-голова... охх... — Глаза сенпая закатились, и он обмяк в моих руках.
Ох, черт... Кажется, я слишком увлекся, раз не заметил, как сенпая постигла участь его брата. Слишком теплая вода, слишком много высокоградусного алкоголя. Да и я не уменьшил пыл...
Потерпите, сенпай, я постараюсь, чтобы вам стало легче.
С трудом подтянув слишком длинное тело на бортик, я старался не смотреть на обнаженного сенпая, ощущая, что не желающее уйти желание сводит с ума. Сейчас главное привести его в чувство... С трудом дотащив обмякшее тело до лежака, стоящего в отдалении от ванны, я стянул с него полотенца — одно набросил на сенпая, а вторым обмотался сам, заменив горячее и влажное. Набрав в ковш холодной воды из раковины в раздевалке, я осторожно протер лицо сенпая смоченным полотенцем. Свернул холодный компресс и, откинув челку, приложил его к голове.
Сенпай застонал, поморщился, но в себя так и не пришел.
Плохо... плохо дело...
Я снова сбегал за холодной водой и ещё одним маленьким полотенцем. Прохладная ткань должна была помоць сбросить жар с его тела. И я старался не думать ни о чем лишнем, пока проводил ледяным полотенцем по рукам, груди и животу сенпая... Не думать, не смотреть...
По его телу прошла зябкая дрожь, и светлые ресницы наконец-то приоткрылись, являя мне мутный взгляд.
— Сенпай?.. Как вы?..
— Нннах... Ч-чт... Где я?.. — дезориентировано замотал головой он.
— Осторожнее, компресс! — подхватив спавшую ткань, я снова смочил её холодной водой и приложил ко лбу сенпая. — Не вертитесь, пожалуйста. Я вытащил вас из воды... вы... перегрелись.
— Значит, перег... — Сенпай приложил руку ко лбу и вдруг широко распахнул глаза. — К-какого?!.. Ты опять что-то натворил, я же помню!..
— Н-нет, не совсем... — с запинкой отозвался я, не сразу сообразив, что красноречиво смотрю тело сенпая и очевидное подтверждение тому, что я не успел довести начатое до конца. — Я не успел...
— Н-н-н-н-н-не успел?!!.. — Лицо его так покраснело, что я испугался, как бы не случилось сердечного приступа...
— Вы быстро потеряли сознание! — в знак капитуляции задрав ладони, выпалил я. — Конечно, я не хотел вас оставлять в таком состоянии, но мне важнее было привести вас в чувство...
Я услышал хруст сжатого кулака.
— Мо-ри-на-га... — потусторонним голосом провыл сенпай. — Ты что... извиняешься за то, что "не успел"?..
И вот тут в моей голове кто-то щелкнул переключателем и зажглась победно лампочка «Вот оно!». Кажется, я понял все совсем не так... снова. Я снова подумал о том, что хотел бы увидеть в ответ на свои чувства. Я снова придал больше значения тому, что так и не услышал однозначного и резкого отказа...
— П-просите, сенпай! — торопливо выпалил я, глядя в искаженное злостью лицо.
— Мелкий вредитель... — прошипел он.
Соскочив с лежака и прижав к себе полотенце, он походной пьяной каракатицы побрел в сторону раздевалки, то и дело ругаясь вполголоса.
— Сенпай! — Я бросился вслед за ним. — Сенпай, вам бы в прохладный душ! Вы перегрелись! Не бегите так! Осторожнее, не подскользнитесь! Сенпай!...
— Все со мной в порядке!
— Но я же видел!
Он резко остановился и медленно развернулся, зло глядя на меня.
— Что. Ты. Видел?
Вообще-то я имел в виду кое-что другое... ну то есть, как сенпаю стало плохо, как он ослаб и как у него едва ли не заплетались ноги, когда он бежал от меня... Но вот сейчас я, конечно, видел именно то, о чем он подумал. Заставив себя сглотнуть и не пялиться на выдающееся вперед полотенце, демонстрирующее во всем великолепии достоинство сенпая, я медленно подошел к нему.
— Вы так и пойдете в нашу комнату?..
Он опустил глаза и смутился — даже уши покраснели.
Какой же он сейчас... соблазнительный. Такой смущенный, разгоряченный, такой готовый... ждущий, приглашающий. Наверное, потом я буду долго об этом жалеть... но ещё больше я буду жалеть, если сейчас не сделаю этого.
Поэтому, в два шага покрыв расстояние между нами, я прижал сенпая к стенке, не обращая внимания на спавшее с меня полотенце. Он машинально уперся ладонями мне в плечи.
— Ч-ч-чего ты?!..
Я снова положил свои ладони на его, стараясь ослабить хватку и настойчиво тыкаясь вперед коленом.
— Я помогу вам с этим справиться, сенпай...
— Д-да, с этого-то все и началось тогда!
— Тогда?... — Я переспросил, потянувшись к его груди и прихватывая губами сосок. — Вы помните наш первый раз, сэмпай?.. Вы вспоминаете его? — я продолжил играть языком и губами.
— К-к-к... конечно! Эт-тот кошмар попробуй забудь!
— Кошмар?.. Но разве это... — Мое колено ритмично задвигалось, а сосок сенпая оказался в плену зубов, отпущенный лишь ради нескольких слов. —...не приятно?
— Тсц!..
— Я же вижу... — Я лизнул затвердевший от возбуждения бугорок и поцеловал грудь сенпая.
Заставить его перестать меня отталкивать я даже не пытался. Впрочем, если бы он хотел он мог бы меня отпихнуть... но не сделал этого. И я цеплялся за эту мысль как за спасительный свет маяка в темном грозовом море.
—...что вам нравится... — Мой язык прошелся вниз к пупку, я требовательно целовал его раскрасневшуюся кожу, изредка прихватывая зубами.
Опустившись на колени, я огладил живот сенпая ладонями и стянул вниз полотенце, слабо связанное на бедрах на ходу, пока он убегал от меня.
— Просто расслабьтесь, сенпай... — горячо выдохнув ему в пупок, посоветовал я и наклонился, проводя языком влажную линию по самой чувствительной и возбужденной части его тела.
— Аааааааргх!.. — помимо воли громко простонал сенпай, делая попытку свести колени. — М-мори... Ааах!.. Нн-не... П-перестань!.. Ааа..
Я не дал ему помешать мне, придерживая колени сенпая руками и продолжая играть с его телом — целуя, лаская губами и кончиком языка. Его пальцы судорожно сжали мою голову, зарываясь в волосы... то ли пытаясь отодрать от себя, то ли побуждая продолжить дальше и сильнее...
Но мне так не нравится эта неопределенность!
И я буду вас томить, буду вас изводить накатывающим возбуждением снова и снова, пока вы не попросите меня об этом... Пока не скажете, пока я не почувствую, как вы настойчиво хотите, чтобы я дал вам кончить!
Мои руки чуть ослабили давление на колени сенпая и присоединились к ласкам, гуляя по внутренней стороне его бедер, заглядывая назад и касаясь чувствительного узелка нервов.
— Аааарггхх... ааа... аххх...
Я ощутил на своей спине длинные пряди сенпая — постанывая и кусая губы, он наклонился вперед, все сильнее и сильнее сжимая мои волосы. Это ведь так возбуждает, если бы вы только понимали... Ох, если бы вы только догадывались как меня сводит в ума это невесомое прикосновение влажных кончиков волос по спине. Как я хочу вас...
И я буду вас целовать со всем желанием, всей страстью... То убыстряясь, то нарочно оттягивая новое тесное объятие губ к чувствительному кончику. Я хочу услышать как вы просите меня подарить это долгожданное наслаждение.
— М-м-мори... аааагх... М-м-м...
Тяжелое дыхание горячеет на моей спине между лопаток. Вам совсем хорошо, сенпай?.. Я чувствую это — не только губами и пальцами... Вижу... И от этого в груди теплеет, хотя кажется, что там и так все плавится от нереализованного желания, ощущения растекающегося по мне и узлом завязывающегося в низу живота.
И я не мучаю вас больше, не оттягиваю подступающую волну наслаждения, готовую подхватить вас в свой жаркий и бурный плен. Я двигаюсь быстрее, идя на поводу у ваших стонов. Они становятся все громче и слаще, и вы вдруг захлебываетесь и замолкаете, в волне дрожи припадая ко мне.
И я не могу найти в себе силы отстраниться, не хочу...
Терпеливо сглатываю следы нашей страсти, едва не захлебываясь...
Несколько секунд проходит в тишине и недвижимости, а потом я ощущаю, как моей спине становится снова прохладно.
Сенпай выравнялся, прижавшись спиной к стене. Я поднялся, обтирая влажные губы ладонью и целуя шею сенпая. Я хочу поцеловать вас иначе, но знаю, как вы отреагируете... Заглядываю в глаза. Меж бровей глубокая складка, губы судорожно сжаты. Но рука, до этого висевшая безвольной плетью, вдруг коснулась кончиками пальцев моего плеча.
— С.. сенпай?.. — не верящий, счастливый шепот сорвался с моих губ против воли.
Черт, я сейчас все только испорчу!..
— Угх...
Вы издаете какой-то странный звук и цепляетесь за мои волосы у шеи, отвернувшись. Снова краснеете...
Я счастлив...
Я знаю, как трудно все это для вас, я помню все ваши тирады об ужасе гейских отношений и их неправильности, о том, как вы презираете и ненавидите таких как я... И сейчас вы сами тянетесь ко мне, так искренне...
— Я люблю вас, сенпай, — жарко выдохнув в шею, прошептал я, уводя поцелуи на плечо и попутно отворачивая его лицом к стене.
Я бы хотел видеть ваше лицо... я бы страстно, невыносимо этого хотел. Но ещё сильнее я хочу сейчас вас... и не хочу сделать это слишком неудобно и больно. Поэтому, лучше всего будет сегодня обойтись этой позицией.
Вы тяжело дышите, упершись лбом в предплечье, оперевшись о стену. У вас дрожат ноги... и это не очень хорошо. Пол жесткий... но у нас есть полотенца. Дотянувшись до полки, я скинул кипу чистых полотенец на пол, обнимая сенпая за талию и мягко тягая в сторону мягкого вороха.
— Сенпай... пожалуйста...
Вы дернулись, кидая на меня злой взгляд искоса.
— Ч-чего тебе?!..
Нервно сглотнув, я кивнул на его подгибающиеся колени.
— У вас... вам лучше лечь... пожалуйста.
Только не злитесь, прошу.. не портите этот момент! Я так счастлив, что вы пошли мне навстречу. И я не хочу сделать больно или извести до изнеможения... Я хочу чтобы это было максимально удобно и комфортно для вас... поймите это!
Сенпай снова цыкает сквозь зубы, отводя глаза.
— З-зачем тебе это, Моринага?.. Какого хрена так происходит?!..
— Затем, что я хочу быть с вами... людям свойственно хотеть быть с теми, кого они любят, — уткнувшись лбом в плечо сэмпая прошептал я, нежно его целуя.
— Я не понимаю... ну почему именно парни?!..
— Сенпай... — Я нежно провел пальцами по его животу, не пытаясь как-то на него воздействовать... просто получая удовольствие от возможности сделать этот жест. — Вы не понимаете... Мне не нравятся парни в целом. Ну то есть... да, как-то так вышло, что мне нравятся парни. Но я хочу вас не потому, что вы парень. А потому что вы это вы, сенпай... вы...
— Но ведь!..
Он вздрогнул от моего прикосновения, невольно отодвигаясь назад — и только ближе ко мне прижимаясь.
— Девушки... девушки же гораздо лучше, как ты этого не понимаешь?!
— Кто угодно хуже того, кого ты любишь.
— Д-дурак! Ну какой же ты...
Дальше я уже не мог слушать. Желание сводило с ума, только подогретое этим разговором... Мы не кричали, сенпай не обвинял меня, и я не оправдывался... Он... пытался понять меня?.. Я бы хотел так думать.
Но это потом.
А сейчас я хочу вас...
Схватив сенпая крепче, я сам повалился спиной на кипу полотенец, не слишком-то смягчивших удар. Зато он точно не ушибся... Впрочем, думал я об этом с трудом. Повернувшись вместе с сенпаем на бок, я снова начал целовать его спину и ласкать ладонями его тело.
— М-мори... Черт!.. — продолжал ругаться он вполголоса, делая слабые попытки отодрать мои руки от своего тела.
— Сенпай... это ведь приятно... — Я снова коснулся чувствительного узелка нервов, приподнимаясь и нависая над распластанным на ворохе махровой ткани сенпаем. — Расслабьтесь, пожалуйста...
— Да я!.. Т-ты!..
Его глаза... Смятенные, смущенные, испуганные... Дрожащие губы, тяжелое дыхание... и снова эта складка меж бровей.
Эта борьба с самим собой...
Не слепое и кошмарное отрицание... Уже нет. И этот мизерный, почти незаметный шаг навстречу мне... для меня он подобен прыжку через пропасть.
— Я люблю вас, сенпай... Мне не нужен кто-то другой... — жарко прошептал я ему на ухо, и понял, что я уже не в силах сдерживаться. Кажется, все-таки будет немного больно.
— Аааагггх!..
Сенпай выгнулся, уперся лбом в пол, сжав кулаки.
— М-м-мори... нага, к-какого...
— Дышите, сенпай... — посоветовал я, медленно начиная двигаться. — Расслабьтесь... — Мои губы опустились на его спину, в такт покрывая её поцелуями.
— Чт... Аааах... ааа... ххммм...
— Сенпай, вам будет хорошо... — пообещал я, огладив ладонью бедро сенпая и снова беря его едва успокоившуюся плоть.
Движения влажных пальцев, прикосновения горячих губ, ритмичные движения... я забыл про все, стараясь не только дать выход своему напряжению, стянувшему все почти до боли, но и ещё раз дать почувствовать ему это наслаждение. Вместе со мной...
Он судорожно закусил нижнюю губу и закрыл от меня лицо руками...
Жаль, что у меня всего лишь две руки. Жаль, что я не могу заставить вас открыть мне свои покрасневшие щеки и дрожащие веки, чтобы увидеть, что вы чувствуете на самом деле... Но я хотя бы услышу. Потому что, я сделаю так, что вы не сможете сдержать стоны. Снова и снова кусаете губы, вздыхаете, постанываете...
Я стараюсь, сенпай. Правда... Я так хочу, чтобы вы поняли.
— Вам хорошо?.. — тихо шепчу я ему на ухо, прикусывая его и обводя узоры раковины кончиком языка.
— Н-н-н-н... аааах!..
— Вот так будет ещё лучше... — горячо шепчу я уже почти без нежности, почти одержимый невыносимым желанием быть ближе, сильнее, быстрее. — Я люблю вас, сенпай, — в последний раз выдохнув жаром ему на шею, я во всю силу отдался этому неконтролируемому стремлению...
Теперь сенпай стонал, не переставая. Буквально захлебывался в крике и, мне почему-то казалось, каких-то обидных слезах. Но я уже не обращал на них внимания. Ни на слезы, ни на крики, только подхлестывающие меня двигаться все быстрее, ни на то что я почти вдавил сэмпая в эти несчастные полотенца. У меня не было дыхания и сил на слова... Только на этот отчаянный марафон, пытающийся перегнать кипучее ощущение подступающего наслаждения.
— Больно, Моринага!.. Мне больно!
— Оххх... с-сенпай... — просипел я, с трудом выдыхая ему в шею.
— Б-больно!..
Его губы дрожат, его зубы стучат... я снова вздохнул, нежно целуя его ухо и шепча в ответ:
— Простите, сенпай...
Его слова отрезвляли меня. Потому что сделать больно сенпаю... это очень и очень плохая идея. После этого можно будет смело идти топиться в горячей воде... Потому что, едва он сможет двигаться, он меня убьет.
— Простите...
Я медленно продолжил, пристально следя за его лицом.
Он старался дышать в такт моему движению – медленно, с необходимыми паузами… судорожно хватаясь пальцами за полотенца, сминая их в половые тряпки…
— Вам хорошо, сенпай?.. — наклонившись к его шее и целуя плечи, спросил я.
Он не ответил, отвернувшись.
Ладно... не говорите... я вижу, как раскраснелись ваши уши и щеки, как вы дышите, я чувствую, как тесно и горячо мне в вас... Я приму это за ответ. Пока приму... я буду... стараться...
— С-сенпай!
— Угх… аааа… ммм, ах…
— Да, с-сенпай... — поцеловав мочку его уха, выдохнул я, изо всех сил стараясь снова не начать двигаться как обезумевшее животное.
Медленно, осторожно, нежно... целуя его спину, проводя языком влажную линию вдоль его позвоночника и губами отмечая острые уголки напряженных лопаток. Сопровождая каждое движение губ и тела нежными прикосновениями пальцев... Желание не причинить ему боль смешалось с другим, не менее страстным — я хочу кончить вместе с ним...
Только с ним...

Дата добавления: 2015-11-30