Битва без победы 6 страница

– Ты по-прежнему предводитель войска, которое напало на страну, а я дочь короля, выступившего против этого войска. Даже то, что ты поступил благородно, расправившись с убийцей Вульфгара, ничего не меняет: ты по-прежнему враг Ксантена.

– Но я же наследный принц этой страны! – возмутился Зигфрид. – Мой дед был всеми любимым королем Зигмундом, а моя мать не менее любимой королевой Кримгильдой.

– Но ты пришел сюда как завоеватель, – возразила Ксандрия. – Народ ничего не знает о твоем праве на престол!

– Тогда это нужно изменить, – решительно заявил Зигфрид. – Завтра мы скажем всем, чьей я крови.

– Ты можешь говорить что угодно, – возразила Ксандрия. – Но почему ксантенцы должны тебе верить? Имя Зигфрид ты взял себе сам, и для здешнего населения ты сын исландского короля, мечтающий о мести и захвате нашего королевства.

Зигфрид вдруг понял, что Ксандрия права. Он не подумал о том, что у него была возможность завоевать страну по всем правилам политики и войны, чтобы потом предъявить свое право на наследство. Но случилось иначе, и теперь поздно что-либо менять. Он ведь не будет ходить от дома к дому и объяснять каждому жителю Ксантена, что он тот, за кого себя выдает.

– О чем ты думаешь? – тихим голосом спросила Ксандрия, видя, что принц загрустил.

– О том, что нужно доказать мое наследное право, – мрачно произнес Зигфрид. – Я еще не знаю, как это сделать, но я обязательно отыщу какой-нибудь способ.

Она поцеловала его в кончик носа.

– Я в этом не сомневаюсь.

Он посмотрел ей в глаза.

– Но хотя бы ты веришь, что я законный наследник Ксантена?

Ксандрия улыбнулась.

– Ты уже давно убедил меня в этом. Теперь тебе осталось убедить еще и народ, и Ксантен будет принадлежать тебе точно так же, как и мое сердце.

Зигфрид изо всех сил старался скрыть свое разочарование. Он добился всего, о чем мечтал, однако теперь, стоя перед троном Ксантена, не мог на него взойти. Ксандрия была права. Как же он глуп! Конечно, он знал, что его отец – легендарный герой Зигфрид, но все остальные в королевстве примут это за проявление безумия, болезненную мечту о власти и величии. Народ ответил ему ликованием, когда он сбросил труп Нацрея во двор, но в тавернах уже начали поговаривать о том, что узурпатору Зигфриду не место возле храброй королевы.

Ему было больно видеть, что после окончания войны все стало идти своим чередом. Войско завоевателей словно растворилось среди местных жителей, и Ксандрия дала солдатам обещанное Зигфридом гражданство. Соседние королевства слали гонцов с пожеланиями счастья, а от короля франков Тойдебальда королева получила в подарок сотню великолепных скакунов. Зигфрид радовался за Ксантен, но ему не давала покоя мысль о том, что этой стране не нужен король Зигфрид и что это не он сам управляет здесь.

Ночи с Ксандрией, хотя и были полны ненасытной страсти и жаркого вожделения, не давали ему теперь такого ощущения экстаза, как прежде, когда он думал, что благодаря воссоединению с Ксандрией сумеет сделать последний шаг к трону. Ксандрия той ночью плакала о том, что Зигфриду придется уехать в Исландию. Теперь ее слова подтвердились: до Ксантена долетела весть о том, что исландцы провозгласили себя свободными. Сердце Зигфрида радостно забилось, когда он узнал об этом, однако вечером ему потребовалось много вина, чтобы забыть о происшедшем.

Исландии тоже не нужен был спаситель Зигфрид. Он был героем без поступка, воином без войны, легендой без истории. Тем не менее благодаря освобождению Исландии, где он не должен был доказывать свое право на престол, у него появилась задача. Потребуются годы, чтобы вернуть стране былое процветание, и он, став мудрым правителем, сумеет заслужить уважение, в котором ему было отказано в Ксантене.

Но теперь ему и думать было нечего о жизни вместе с Ксандрией. Он станет Зигфридом, королем Исландии, а она Ксандрией, королевой Ксантена… Возможно, их дети когда-нибудь сумеют объединить королевства, но теперешний Ксантен не встретит Зигфрида настоящей любовью. Самым же болезненным для Зигфрида было то, что вечерами в замке рассказывали предания о его деде, добром короле Зигмунде, а красоту Ксандрии постоянно сравнивали с красотой Кримгильды, которую в стране помнили и уважали.

Зигфрид приказал своим людям принести остатки золота нибелунгов и снарядить корабли для путешествия по Рейну. Он загрузил эти корабли провизией, одеждой и семенами, которыми предстояло засеять поля его родины. Четыре корабля он наполнил овцами и коровами, чтобы возродить животноводство Исландии. Если ему не суждено было стать спасителем своей страны, то он хотя бы вернется на родину как благодетель.

Военачальник Ксандрии Альбан оказался достойным советником в подготовке к долгому путешествию, и они провели немало вечеров за пивом и жарким, обсуждая возвращение Зигфрида домой. Старик обратил внимание на то, что, несмотря на успешный исход войны, у исландского принца было плохое настроение.

– Не грустите, ваше высочество. Конечно, Исландия не Ксантен, но все равно это красивое королевство и управлять им большая честь.

– Несомненно, – проворчал Зигфрид и отхлебнул пива. – Но я пришел сюда, чтобы завоевать другой трон.

Альбан мягко улыбнулся.

– Поверьте старому воину, трон Ксантена ненадежен, и уже много поколений ни один из его правителей не был счастлив. Когда я воевал под началом Зигмунда…

– Ты воевал в Ксантене, когда королем был Зигмунд? – изумившись, перебил его Зигфрид, который знал, что Вульфгар, придя к власти, сменил всех прежних военачальников.

Альбан кивнул.

– Я воевал рядом с ним, когда он вступил в бой с этим подлецом Хъялмаром.

– А Кримгильда? Ты знал благородную королеву?

Военачальник задумчиво погладил себя по бороде.

– Она была на троне недолго. Приехала из Бургундии, а затем отправилась в Гран, где и умерла. Говорят, что из-за утраченной любви королева сошла с ума, но все же она проявила себя как мудрая и справедливая правительница. Я слышал первые крики младенца, которого она родила.

Зигфрид едва мог скрыть свое волнение.

– Младенца? А что с ним произошло?

– У него было такое же имя, как и у вас, ваше высочество. Зигфрид. Она назвала его в честь отца. Королева взяла с собой ребенка в Гран, где она должна была выйти замуж за принца Этцеля. Но во время свадебного пира произошла кровавая резня, й с тех пор гунны ни с кем не создают союзов.

– А что же случилось с мальчиком? – продолжал допытываться Зигфрид.

Альбан пожал плечами.

– Наверняка его убили, как и Кримгильду, Гунтера и многих других. Гунны спалили трупы уже на следующее утро.

Зигфрид не знал о таких подробностях, и у него закружилась голова при мысли о том, что же пришлось сделать Герноту и Эльзе, чтобы спасти ему жизнь. Но он тут же взял себя в руки.

– Альбан, а что бы вы сказали, узнав, что я не просто назвал себя именем Зигфрида, но и стал бы утверждать, что я тот самый сын Кримгильды?

Генерал нахмурился. По его лицу было видно, что он рассердился, но ему не приличествовало вступать в пререкания с принцем.

– Я бы не поверил в это. Но если вы скажете…

– А если я не просто скажу, – перебил его Зигфрид, – а заявлю о своем наследном праве на трон Ксантена?

Альбан понизил голос, мгновенно сделавшись серьезным:

– Ваше высочество, у Ксантена сейчас есть королева, чье правление обещает стране процветание. Ваши претензии на престол лишат ее короны, и вряд ли в Ксантене найдется хоть один человек, кто на это согласится. Если вы попытаетесь использовать легенду о Зигфриде ради своей выгоды, это не принесет вам счастья.

Зигфрид кивнул. Он больше не мог сдерживаться.

– Но это правда! Я – Зигфрид, сын Зигфрида и Кримгильды, спасенный Гернотом Бургундским и воспитанный в Исландии как сын Гернота и Эльзы. Я бросил вызов нибелунгам, как некогда это сделал мой отец, и победил их. И теперь я хочу править в королевстве моих предков.

Он смотрел Альбану в глаза, и в его взоре не было и тени лжи. Старый военачальник допил пиво, отодвинул кубок в сторону и задумчиво кивнул.

– Не в моей власти утверждать, истинны ли ваши слова. Но если вы нуждаетесь в совете старого дурака, то я вам так скажу: докажите ваше право на престол!

– Именно этого я и хочу, – тихо произнес Зигфрид, стараясь, чтобы его не услышали другие люди в трапезной. – Но как? Мои родители – и настоящие, и приемные – уже давно мертвы, и ни в одной хронике не названо мое имя. Исходя из рассказанной тобой истории, я должен был умереть семнадцать лет назад.

Альбан потер лоб, словно пытаясь вспомнить что-то.

– Говорят, что Зигфрид на поле боя с Хъялмаром показал родинку, которая послужила доказательством его принадлежности к династии короля Зигмунда.

– Родинку? Где? – возбужденно спросил Зигфрид. Может, это и было решение проблемы?

– Между плечом и ключицей, – сказал Альбан, – если, конечно, я правильно все помню.

Зигфрид поспешно стянул рубашку с плеч, но его кожа была чистой.

– Родинки необязательно передаются по наследству, – успокоил юношу Альбан, заметив его разочарование. – Если бы родинка доказала вашу принадлежность к династии, то ее отсутствие этого не опровергает.

– Но что же делать? – в отчаянии воскликнул принц. – Как же мне убедить ксантенцев? Что мне предпринять, чтобы называть Зигфрида своим отцом?

Альбан тихо рассмеялся.

– Версия с убийством дракона, к сожалению, отпадает – тут уже Зигфрид выполнил всю работу. – Военачальник погрузился в размышления, но через какое-то время его лицо прояснилось. – Погодите-ка, погодите! Зигфрид не просто так победил дракона Фафнира. У него в руке был меч Нотунг! Оружие королей Ксантена!

Зигфрид был вне себя от радости. Он в восторге пожал Альбану руку.

– Тогда слушай, что я тебе сейчас скажу! Нотунг принадлежит мне! Я ношу его с собой с тех пор, как вернулся из леса нибелунгов!

– У вас есть меч династии? – ошеломленный заявлением принца, спросил Альбан. – А в каком он сейчас состоянии? – уточнил он, явно пытаясь взять себя в руки.

– Он расколот на две части, – признался Зигфрид. – Почему это так, я не знаю.

С поспешностью, столь не приличествовавшей его возрасту, Альбан схватил принца за плечи.

– Так, значит, это не ложь! Нотунг ломается, когда его хозяину суждено умереть! Я видел, как это произошло с Зигмундом, и то же самое слышал о Зигфриде! Если бы вы сказали, что ваш меч цел и невредим, я бы перед всеми этими людьми назвал вас лжецом!

– Вы считаете, что благодаря мечу я могу доказать свое наследное право на Ксантен? – спросил Зигфрид, и каждый миг ожидания показался ему вечностью.

– Да, это так, – торжественно произнес старый воин. – И клянусь Богом, если меч действительно у вас, то я сам поверю в вашу историю!

Зигфрид вскочил.

– Я не хочу медлить ни секунды!

Кто бы мог подумать, что ключ к трону уже много месяцев был у него в руках? Он должен быть благодарен тому одинокому голосу в хоре нибелунгов, который посоветовал ему взять с собой сломанный меч!

Зигфрид побежал в покои, которые отвела ему королева, и бросился к деревянному ящику, где хранились его вещи. Затем он поспешно нащупал сверток из грубой кожи – это был меч, привезенный им из бургундского леса. Он думал, что Нотунг всего лишь память об отце, но теперь этот меч обещал ему славное будущее. Меч ксантенской династии! И как он об этом не подумал?!

Две половинки меча стали теплыми в руках Зигфрида, словно ожили от его радости. Он покажет Нотунг своей любимой Ксандрии! А затем всему народу! Зигфрида еще будут славить! Зигфрида Ксантенского!

Он побежал с мечом к двери и налетел прямо на нее, так как она была закрыта. Принц протянул руку к кованому кольцу на двери, чтобы открыть ее, но железо было раскаленным! Вскрикнув, Зигфрид отпрыгнул в сторону. Кожа на пальцах покраснела от ожога, и в комнате распространился запах паленой плоти. Прежде чем он успел задуматься над тем, что же произошло, яркое пламя охватило дверь и огненные языки стали распространяться по стенам, словно собирались заключить принца в огненное кольцо.

Уже через мгновение вся комната пылала. Казалось, горело все – даже то, что не могло гореть: камень, железо, стекло. В центре же, где стоял Зигфрид, кривясь от боли в обожженной руке, внезапно стало холодно. Так холодно, что принц вспомнил зимние ночи в Исландии, когда от мороза во дворе околевали собаки. Дыхание вырывалось из его рта паром.

– И что ты теперь намерен делать? – услышал он голос валькирии, которую знал как Брюнгильду.

Зигфрид почувствовал, как от ледяного холода у него сводит мышцы, в то время как его кожа нагревалась, словно он сидел на льдине, окруженный факелами. Сверток с мечом показался ему невероятно тяжелым и выскользнул из его рук на пол.

– Еще раз спрашиваю! Каков твой план?

– Явись! – закричал он в ответ.

И Брюнгильда предстала пред взором принца. Она не зависела ни от предметов, ни от стихийных явлений реального мира и поэтому спокойно вышла из стены комнаты. Пламя не опаляло ее.

– А вот и я, Зигфрид, сын Зигфрида, – сказала валькирия без тени иронии.

– Именно это имя я собираюсь носить, – с твердостью в голосе произнес Зигфрид. – Меч Нотунг свидетельствует о моем наследном праве.

– Он расколот на две половины и свидетельствует, кроме всего прочего, о поражениях, – возразила Брюнгильда. – Или ты думаешь, что ксантенский народ позволит править королевством человеку со сломанным мечом?

Лицо Зигфрида раскраснелось от жара, однако он почти не чувствовал онемевших от холода ног.

– Это меч моих предков! – упрямо произнес юноша.

– И твоим предкам он служил для укрепления власти, ведь это было оружие короля, – презрительно сказала валькирия. – Или ты думаешь, что Зигфрид вышел против Хъялмара с железными обломками? Меч получает лишь ту силу, которую можно добыть благодаря его лезвию. Твой отец знал об этом и поэтому ковал меч днем и ночью, пока Нотунг ему не покорился. Именно в покорности меча и состоит доказательство родства.

– Тогда я перекую Нотунг, – заявил Зигфрид. – Как и мой отец.

Брюнгильда рассмеялась.

– Твой отец был моим возлюбленным, воином, принцем и королем. Но в то же время он был кузнецом, который провел много лет в кузнице Регина. Тебе откажется служить не только меч, но и молот с наковальней.

Ей нравилось издеваться над Зигфридом. Она ощущала власть и радость, оттого что снова может управлять судьбой. События, которые произошли в последние дни, уничтожили все ее планы, и теперь она была в долгу у Одина. Валькирии во что бы то ни стало нужно было повернуть колесо истории в обратную сторону.

– Я выкую меч, и он покорится мне, – упрямо продолжил Зигфрид. – Он принадлежит мне по наследству.

Валькирия задумалась. Если вскоре не произойдет что-то неординарное, то все задуманное растворится в банальной повседневности. Бурная река жизни готова превратиться в ручей, в который можно было опустить ноги, но который уже никого не увлечет за собой. Ксандрия останется в Ксантене, Зигфрид вернется в Исландию, а какие-то скучные дети с тепловатой, но не горячей кровью будут жить в точно таких же скучных королевствах. Она просто обязана позаботиться о том, чтобы течение жизни было, как и прежде, бурным!

– Есть одно место и… одна личность, у которой ты можешь научиться кузнечному делу, чтобы перековать Нотунг, – выдержав паузу, произнесла Брюнгильда. – Но предупреждаю тебя, что цена за обучение будет выше, чем ты можешь себе представить.

– А как зовут того кузнеца, о котором ты говоришь? – осведомился Зигфрид, не обращая внимания на вторую часть ее фразы. – Я потребую, чтобы его срочно привели ко двору!

Брюнгильда рассмеялась.

– Никто не сможет привести тебе Виланда. Он кузнец богов, и его кузница находится на острове Баллова.

– Я никогда не слышал о таком острове, – растерявшись, признался Зигфрид. – Где это?

– Баллова находится на западном краю Мидгарда, где вечные водопады несут свои воды с края мира в Утгард. Баллова находится неподалеку от страны титанов. Там, на безвременном скалистом острове, ты встретишься с Виландом, который когда-то выковал в вечном пламени Мьёльнир молот бога грома.

– И Виланд выкует мне Нотунг?

Она покачала головой.

– Это можешь сделать только ты. Но он даст тебе не только полезные советы, но и умение твоим рукам.

– Что ж, решено, – без тени смущения заявил Зигфрид. – Я поеду в Баллову. Я благодарю тебя за эту подсказку.

Брюнгильда уже собиралась отпустить его и тем самым распахнуть дверь для последней, черной, главы истории, но она вновь вспомнила о своей любви к Зигфриду-старшему.

– Ты должен знать еще кое-что, – задумчиво произнесла валькирия.

– Что именно?

– Меч позволяет себя выковать, если ему предстоит битва, – предупредила Брюнгильда. – Говорят, что он сам создает страдание, чтобы ему было с чем бороться. И в случае с твоим отцом, и с дедом легенда началась с меча и им же завершилась. Тот, кто кует меч, кует и собственную погибель.

– Как это?

Брюнгильда пожала плечами.

– Никто не может объяснить, почему так происходит. Нотунг, как и кольцо нибелунгов, всего лишь средство. Он переводит намерение человека в действие. Сегодня ты еще можешь довольствоваться тем, что имеешь. Можешь править Исландией и отдать Ксандрии трон Ксантена. Но если ты выберешь меч, он станет твоим господином.

Зигфрид задумался. Нет, он не видел другого выхода, ведь ему был нужен не просто Ксантен. Он хотел быть рядом с Ксандрией, а для этого ему необходимо стать королем. И лишь Нотунг мог дать ему уважение народа.

После довольно продолжительной паузы он кивнул.

– Я услышал твои слова. Но знай мое решение: я все равно поеду в Баллову.

Брюнгильда вздохнула.

– Что ж, тогда судьба повернется по-другому. Иди по этому пути, и, когда твой корабль уже не будет виден с берега, ветра богов сами поведут его.

Последний звук ее голоса еще висел в воздухе, когда Зигфрид моргнул – и волшебство исчезло. Не было ни огня, ни льда, ни валькирии. Даже в воздухе не чувствовалось того холода, что был здесь всего лишь миг назад. Так, значит, его путь не завершился, а судьба еще не исполнена. Зигфрид поднял кожаный сверток с пола и взглянул на Нотунг.

– Кузнец Виланд, Зигфриду Ксантенскому нужна твоя помощь, – сказал он.

Дата добавления: 2015-11-30