История всемирной литературы 22 страница

До вступления Упита в литературу критический реализм как направление еще только формировался, хотя первые его образцы относятся еще к концу XIX в. Упит вскрывал общественные противоречия и разоблачал буржуазную мораль с таким размахом и глубиной, каких до него латышская реалистическая литература не знала.

Уже в своих первых прозаических вещах он рисует действенного героя нового типа, намечает перспективы грядущего. Весь этот сложный, чрезвычайно важный для истории развития латышского реализма процесс начинается с опубликованной в 1907 г. повести «Буржуа». Эта повесть интересна в латышской литературе как первое острокритическое произведение, направленное против буржуазии как класса.

«Новые истоки» (1909) — первый роман цикла «Робежниеки» — обнаружил и незаурядные способности автора в раскрытии причинных связей общественных явлений. В романе показаны перемены на селе в ходе капиталистического развития, выражено новое отношение к патриархальной морали.

Распад патриархальной семьи — тема латышских писателей уже с конца прошлого века. Новое в романе Упита — углубленное раскрытие этого явления, характера самой частной собственности и навязанных ею отношений между людьми. Обличая старое, А. Упит при этом выявляет новое, зарождающееся и выдвигает его как главное: это возникновение новых взглядов у беднейшего крестьянства, тяга к возвышенному идеалу. Герой Упита Мартынь Робежниек говорит о мире, где человек человеку будет братом и сможет по-настоящему быть счастлив. Во втором романе цикла «Робежниеки» — «В шелковой паутине» (1912) — мы уже видим Мартыня-революционера. Никто в латышской литературе до Упита с такой яркостью не раскрыл неустойчивость мелкобуржуазной психологии, как это сделано в образе Яниса Робежниека.

Трилогия Упита — не семейная хроника, это панорама жизни. Автор создает обширную систему образов, самобытные характеры, показывает их в столкновении, рассказывает о личных переживаниях людей, а судьбы одной семьи служат лишь связующей сюжетной линией цикла.

Социальная проблематика, острые столкновения характеров присущи и драматургии Упита. В качестве примера можно назвать его трилогию: «Голос и эхо» (1911), «Один и многие»

142

(1914), «Солнце и пар» (1914). Еще Р. Блауманис отображал борьбу двух поколений в рамках одной семьи; А. Упит пошел дальше: он не просто показал различия в морали этих поколений, но и обнажил социальную подоплеку и непосредственную связь их разногласий с общественными процессами своего времени. Углубление социальной проблематики наряду с мастерским раскрытием психологии очевидно и в сборниках упитовских новелл того времени («Маленькие комедии»: 1 — 1909, 2 — 1910, 3 — 1910; «Тревога», 1912; «В страдную пору», 1915).

Эрнест Бирзниекс-Упитис (1871—1960) — уже в 90-е годы получил известность как реалист, изображавший в рассказах главным образом жизнь в деревне. В первые десятилетия XX в. социальная значимость его творчества и мастерство ощутимо углубились, в большой мере под влиянием революции 1905 г. Упит писал о Бирзниексе-Упитисе: «...живописец мирной патриархальной жизни, он то ли на время, то ли на все времена становится рупором общественной борьбы (Бирзниекс-Упитис, „Под яблоней“, „В те дни“)». Сборник писателя «Рассказы серого камня» (1914) — заметное явление латышской дооктябрьской литературы. Повествование строится как рассказ огромного замшелого валуна, который лежит на болотистом лугу за околицей и наблюдает за жизнью людей.

Всей душой автор на стороне неприметных, бедных, изнуренных тяжелым трудом людей. Такое отношение к героям, людям с чистым и благородным сердцем, проявилось уже в первых сборниках Э. Бирзниекса-Упитиса («Рассказы Упита», 1900; «С утра», 1912; «К вечеру», 1913), но особенно — в «Рассказах серого камня».

Бирзниекс-Упитис одним из первых в латышской литературе широко развил тему содружества народов и человеческой общности, раздвинув географические и этнические границы изображаемой среды. Не претендуя на широкие философские обобщения, он, в отличие от Райниса, обратился к конкретным, реалистическим зарисовкам представителей других народов, чью психологию хорошо изучил. Уже в 90-е годы писатель поселился на Кавказе и лишь в 1921 г. возвратился в Латвию. Занимая ответственный пост на нефтяном промысле в Азербайджане, он в первые десятилетия XX в. находил возможности материально поддерживать латышских литераторов (создал издательство «Дзирциемниеки», помогал эмигрантам после революции 1905 г., в том числе Райнису и Аспазии). Кавказские рассказы Бирзниекса-Упитиса (сб. под таким названием вышли в 1924 и 1927 гг.) уникальны для латышской литературы своим изображением жизни и характеров других народов.

Среди крупнейших латышских поэтов начала XX в. должно быть названо имя Вилиса Плудониса (1874—1940). Первый же сборник его стихов «Первые аккорды» (1875) привлек внимание своей дерзкой витальностью и формальным мастерством. Кредо молодого автора: «И бороться сколько хватит сил!» Нет, это пока еще не революционно настроенный Плудонис, это борьба за самовыражение, за право полнокровно жить на свете. Произведения же, последовавшие за «Первыми аккордами», «Два мира» (1898) и «Реквием» (1899), относились уже к высшим поэтическим достижениям Плудониса.

Оценивая его творческий вклад, Судрабкалн говорил, что «Плудонис своими первыми поэтическими сочинениями крупной формы вместе с Райнисом предваряли в латышской литературе двадцатый век». В «Реквиеме» звучит глубокая печаль по жизни, которая рано оборвалась, и скорбная интонация усиливается ритмикой траурного марша. А. Блок познакомил с «Реквиемом» русского читателя.

Революцию 1905 г. Плудонис приветствовал как «великое пробуждение». Стихи той поры (большая их часть вошла в сб. «С ночи до утра», 1921) по преимуществу имеют форму баллады, в них боль, страдание за погибших в революцию героев. Поэма «В солнечные дали» (1912) — одна из лучших в латышской поэзии. Поэт в аллегорических образах изобразил революцию 1905 г. — полет птиц в солнечные дали, их борьба с ураганами, трагизм утрат и неодолимая устремленность вперед.

Нам Ночи и Несчастья — не преграда.
Нам не преграда — Черный Нетопырь —
Летим туда, где сердце воле радо,
Летим туда, где весноносна ширь!

(Перевод Л. Копыловой)

К 900—10-м годам относится и творчество латышского сказочника и замечательного лирика Карлиса Скалбе (1879—1945). Сердечность, человечность, теплая интимная интонация — характерные черты его произведений. Правда, его попытки включиться в политическую жизнь или решение крупных общественных проблем не ознаменовались большими достижениями. Скалбе не мог примириться с противоречиями жизни, чувствовал себя в ней как в тюрьме и рвался в неведомые дали. В 1902 г. выходит сборник стихов «Мечты арестанта», в 1904-м — сборник пейзажной и любовной лирики «Когда цветут яблони». Сказка в прозе «Как я ездил к Деве Севера» (1904) выдвинула автора в первые

143

ряды латышских литераторов. В сборнике «В дыму земли» (1906) попадаются отдельные проникнутые духом борьбы стихотворения, а в «Эмигрантских песнях» (1909) уже подчас слышны печальные мотивы. Со спадом революции Скалбе уходит в своеобразный мир душевных переживаний, природы и грез. Сборники его сказок «Покорные сердца» (1911) и «Зимние сказки» (1913) пронизаны сочувствием к простым трудовым людям, которым столь часто причиняют зло, но вместе с тем и духом покорности злу.

В годы революции появились первые произведения Яниса Яунсудрабиньша (1877—1962), однако его лучшие произведения были написаны намного позже. «Белая книга» (ч. 1 — 1914, ч. 2 — 1921) — одно из самых ярких явлений латышской детской и юношеской литературы. Повествование ведется от лица мальчика, сына вдовы. Красочно, образно выписаны мир и жизнь крестьян, их обычаи, их нетерпимость к несправедливости. Важное место в латышской литературе занимает и трилогия «Айя» («Айя», 1911; «Эхо», 1914; «Зима», 1925). Наибольшей художественной силой отмечена первая повесть с ее развернутыми сценами деревенского быта, историей любви двух молодых батраков.

В начале века появляются писатели, отдававшие дань декадентским настроениям и националистическим идеям. Идеологом национализма в литературе был поэт и прозаик Андриевс Ниедра (1871—1942). Его наиболее популярное произведение — «В дыму подсеки». В годы реакции образовались различные декадентские течения со своими декларациями (Х. Элдгастс, Фаллийс, К. Екабсонс и др.). Среди этих писателей наиболее одаренным был Виктор Эглитис (1877—1945), автор рассказа «Трудная ночь» (1899). Позднее, постепенно преодолев некоторую манерность, Виктор Эглитис в двадцатые годы писал в реалистическом стиле.

Против декадентов резко выступала латышская марксистская и демократически настроенная критика — Э. Пипинь-Визулис, Я. Асрас, В. Дерманис, Ян Янсон (Браун), В. Кнориньш и др. Ведущая роль в ней принадлежала А. Упиту.

Уже со второго десятилетия XX в. начали появляться новые писатели — Л. Лайценс, Э. Эфертс-Клусайс, Л. Паэгле, А. Арайс-Берце, Р. Эйдеманис, А. Цеплис, которые в дальнейшем продолжали традиции латышской литературы.

143

ЛИТОВСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

В развитии литовской литературы в конце XIX — начале XX в. можно выделить два более или менее ярко выраженных периода. В первый период литературная жизнь Литвы еще протекала нелегально. Сохранял силу запрет печати, наложенный в 1864 г. Второй этап начинается после отмены запрета печати (1904) и революции 1905—1907 гг. В эти годы быстро развивается издательское дело в стране, усиливаются контакты с мировым литературным процессом, появляется большое число писателей, одновременно растет их профессиональное мастерство.

Национально-освободительное движение, охватившее Европу и уже давно затронувшее Литву, достигло здесь своего апогея лишь в конце XIX в.

Активная борьба за сохранение и развитие национальной культуры велась на два фронта — против русификации, проводимой царскими властями, и против полонизации, исходившей из дворянской среды (большинство поместий в Литве принадлежало польской шляхте или ополячившимся литовским дворянам). В первой период, несмотря на репрессии царских властей, ежегодно увеличивалось число издаваемых литовских книг и газет, печатавшихся за рубежом и тайно переправлявшихся через границу.

С национально-освободительным движением связано творчество почти всех литовских писателей того времени. В публицистике идеи этого движения выражали открыто В. Кудирка, А. Вилкутайтис-Кятуракис и др., в поэзии — посредством метафор и аллегорий — Майронис, П. Вайчатис и др., в прозе борцов за национальные права прославляет Шатриёс Рагана, Вайжгантас, сатирически высмеивал власть имущих В. Кудирка; обращаясь к героическому прошлому, будил В. Петарис чувство национального достоинства; в творчестве Г. Пяткявичайте-Бите прошлое тесно переплеталось с проблемами современности.

Развитие капиталистических отношений, обострение антагонизма между поместьем и деревней, экономическая дифференциация крестьянства — все эти факторы предоставляли для литературы богатый материал. Популярность деревенской тематики можно объяснить также и тем, что немало писателей сами были выходцами

144

из крестьян или разорившихся дворянских семейств. Крестьянство вообще составляло наиболее многочисленную часть литовского общества. Образ деревни со времен К. Донелайтиса глубоко укоренился в сознании литовских писателей, являлся традиционным.

Гуманистические и просветительские идеи во многом определяли в литературе критику моральных пороков и разного рода предрассудков. Эти идеи проникали в Литву прежде всего через посредничество польской реалистической прозы и публицистики. Связи с польской литературой были очень тесными: большинство литовских интеллигентов знало польский язык, а некоторые из них учились в Польше, росли в ополяченных дворянских семьях и даже свои первые творческие опыты создавали на польском языке (Шатриёс Рагана, Лаздину Пеледа). Польские романтики, разрабатывавшие литовскую тематику (А. Мицкевич, Л. Кондратович, Ю. И. Крашевский, Ю. Словацкий) и в особенности реалисты (М. Конопницкая, Э. Ожешко, Б. Прус и др.), в среде литовской интеллигенции того времени были наиболее популярными авторами. Их произведения широко переводились на литовский язык и считались образцами, достойными подражания.

Прочной была связь и с русской литературой. Творчество Пушкина и Лермонтова способствовало утверждению в литовской лирике силлабо-тонического стихосложения: сатирические образы Гоголя и Салтыкова-Щедрина во многом обусловили схожие принципы создания характеров в прозе Кудирки и Жемайте; народность Кольцова и Некрасова нашла живой отклик у П. Вайчайтиса; тургеневский лиризм, возможно, косвенно повлиял на творчество Шатриёс Раганы и Лаздину Пеледы. Авторитетный в то время критик П. Вишинскис (1875—1906) ориентировался на эстетические взгляды русских революционных демократов, пропагандировал принципы реализма, выступал за связи литературы с жизнью.

Несколько меньшим было воздействие других европейских литератур, хотя и оно проявлялось достаточно ощутимо. С произведениями Шекспира, с «Фаустом» Гёте и другими шедеврами мировой литературы были хорошо знакомы не только литовские писатели, получившие высшее образование, но и жившая в захолустье Жемайте. Лирика Гейне оказывала влияние на поэзию Й. Мачиса-Кекштаса. Появились неплохие переводы из французской прозы (Мериме, Золя, Мопассан).

Специфические условия печати, идейная переориентация общества, выход на арену нового литературного поколения — все это было благодатной почвой для расцвета малых литературных жанров. В поэзии преобладало лирическое стихотворение, популярными были и канонические формы: сонет, элегия, ода, баллада; создавались в это время также первые литовские реалистические комедии А. Вилкутайтиса-Кятуракиса, Жемайте, Г. Пяткявичайте-Бите, Вайжгантаса.

Наиболее важная тенденция литературного процесса в Литве начала XX в. — решительный поворот к прозе, к проблематике и поэтике реализма. Авторы стремятся охватить как можно больше жизненного материала, создать яркие характеры, поставить актуальные проблемы. В жанровом отношении произведения не отличались строгостью формы: для одних характерны признаки повести, для других — рассказа или новеллы, третьи близки к так называемому физиологическому очерку. Основная черта стиля — эпичность, важнейшие элементы структуры — конфликтная ситуация или последовательно воссозданный эпизод из жизни героя.

Утверждение реализма в литовской прозе связывается прежде всего с именами четырех писательниц — Жемайте, Г. Пяткявичайте-Бите, Лаздину Пеледы и Шатриёс Раганы. Все они вступили в литературу под влиянием идей национального движения и женской эмансипации. Выходцы из обедневших дворянских семей, они начали отходить от польскоязычной культуры, вернулись к национальным основам — к народу; все они находились под сильным воздействием идеалов Просвещения. Их творческий путь продолжался не одно десятилетие, однако концепции творчества и выразительные средства оставались, в сущности, связанными с социальной атмосферой и художественными исканиями конца XIX в.

Жемайте (Юлия Бенюшявичюте-Жимантене, 1845—1921) писала на родном жемайтском диалекте (отсюда и ее псевдоним — Жемайте). Первый ее рассказ «Осенний вечер» увидел свет в 1894 г.

Творческое наследие Жемайте составляет шесть объемистых томов. Больше всего произведений, особенно в начальный период, она посвятила семейной теме. Писательница увидела немало трагизма и горя в браках по расчету. Наиболее широко и ярко эта проблема отражена в рассказе «Сноха» (1896), героиня которого стала жертвой материального расчета. Израсходовав душевные и физические силы в борьбе с невежеством и равнодушием, она умирает в одиночестве. Подобную тяжелую трагедию показала Жемайте в психологической повести «Пятрас Курмялис» (1896—1898).

Немало места Жемайте уделила отображению

145

экономического положения народа. Интерес к социальным вопросам обострялся нарастанием классовой борьбы в Литве и распространением социалистических идей. Писательница изображала тяжелую жизнь батраков, безземельных крестьян, рабочих маленького городка. Впервые в литовской литературе она обратилась к теме классовых противоречий (повесть «У имения», 1902). Критически относясь к религиозным пережиткам, писательница создала немало сатирических образов, высмеивающих двуликую мораль духовенства.

В произведениях Жемайте привлекает искренняя озабоченность положением страдающего человека, емкое народное слово. Писательница изменила принципы литовского прозаического повествования: ввела выразительные и содержательные детали, создала противоречивые характеры.

Углубленный анализ проблем воспитания отличает прозу Г. Пяткявичайте-Бите (1861—1943) от творчества ее современниц. В самом удачном рассказе «На милость божию» (1905) через историю соблазненной батрачки писательница показала всю несостоятельность филантропии: перед лицом трагической ситуации филантропия оказывается лицемерной иллюзией, к которой прибегают экзальтированные люди в надежде «заткнуть трехрублевкой бездну нищеты». В творчестве Пяткявичайте-Бите отразились явления, связанные с литовским национальным движением, а также борьба с царизмом; в рассказе «Из водоворота жизни» (1903) показана связь литовского национального движения с революционной борьбой русского народа. После 1905 г. Г. Пяткявичайте-Бите мало внимания уделяет художественному творчеству, она принимает активное участие в литературных диспутах с модернистами по поводу судеб реализма. Реализм она считала методом, наиболее способным выразить злободневные социальные и моральные проблемы и самым приемлемым для понимания широкими массами читателей. К художественному творчеству писательница возвратилась только после первой мировой войны, написав такие крупные произведения, как «Дневник военных лет» (1925—1931) и роман «Ad astra» (1933).

Под псевдонимом Лаздину Пеледа писали сестры София Пшибиляускене (1867—1926) и Мария Ластаускене (1872—1957). Уже в первых реалистических повестях «Сирота» (1898) и «Скитателец» (1902) показано развращающее влияние имения на деревню, осуждаются распри крестьян, их пьянство и другие пороки. Для этих повестей характерны интригующая фабула, живые диалоги, хотя и ситуации довольно искусственные, сентиментальные и морализаторские. Но постепенно произведения Лаздину Пеледы становятся более зрелыми и самобытными (повесть «И исчезло как сон», 1908). В повести «Ошибка» (1908) революция 1905—1907 гг. изображена как анархистский бунт. В целом, однако, и это произведение написано с демократических позиций. Немало книг посвящено жизни рабочих, студентов, городской бедноты (большинство из них принадлежит перу М. Ластаускене). Здесь откровенно осуждается капиталистический образ жизни, звучат революционные мотивы, сделана попытка прочертить перспективу будущего («Новая тропа», 1912).

Жемайте (Юлия Жимантене)

Фотография 1900-х годов

По своим общественным воззрениям на несколько иных позициях стояла Шатриёс Рагана (М. Пячкаускайте, 1877—1930). Искренне сочувствуя обнищавшим и забитым крестьянам, она вместе с тем не разделяла радикальных социальных идей. Бытовую эпическую литовскую прозу Шатриёс Рагана начала вводить в русло лирико-психологического повествования. Всесторонний анализ проблем литовского национально-освободительного движения, поиски смысла бытия, тонкое восприятие природы и красоты, легкая, изящная форма — все это придавало популярность ее творчеству, несмотря

146

на некоторый налет сентиментальности и дидактики. Шатриёс Рагана — автор ряда психологических новелл, но наибольшую популярность ей принесли повести «Виктуте» (1903), «Винцас Стонис» (1906) и «В старом поместье» (1922). «Виктуте» — первый значительный образец литовской психологической прозы. В повести, написанной в форме дневника, показан типичный для того времени духовный конфликт. Многих литовских интеллигентов, в том числе и саму писательницу, волновало: вправе ли человек любить и иметь личную жизнь, ведь борьба за патриотические и общественные идеалы требует самоотречения? Хотя решение этого конфликта несколько идиллично, но, раскрывая его, писательница затрагивает целый ряд актуальных проблем своей эпохи. Наиболее значительное и сложное произведение Шатриёс Раганы — повесть «В старом поместье». Отчасти это автобиографическое поветствование об идиллическом детстве, которое вспоминается как трогательный образ разоренного родного гнезда и позволяет автору осмыслить в исторической перспективе события конца XIX в., отношения между поместьем и деревней, коснуться «вечных проблем» смысла жизни и смерти, добра и красоты, взаимоотношений человека с природой.

Творчество названных писательниц составляло лишь часть того пласта реалистической литературы, корни которой уходили в XIX в. К нему принадлежат также ранняя проза Вайжгантаса, драмы Г. Ландсбергиса-Жямкальниса, сатира и лирика А. Дамбраускаса-Якштаса, стихотворные произведения Й. Жилюса-Йонилы и др. Однако после 1905 г. их творчество уже не звучало так актуально, потому что в литературе появились новые тенденции.

Энергия народных масс, пробужденная революцией 1905—1907 гг., а также послабление цензурных условий в отношении литовской печати создали предпосылки для быстрого подъема литовской культуры. Уже в 1904 г. появились легальные литовские газеты — еженедельник «Летувю лайкраштис» («Литовская газета») и ежедневная газета «Вильняус жинёс» («Вильнюсские ведомости»). Наиболее широкое распространение получила либеральная печать: «Летувос жинёс» («Литовские ведомости», 1909—1915), «Летувос укининкас» («Литовский крестьянин», 1905—1915), в которой сотрудничали демократически настроенные писатели. Немало места литературе уделяли и журналы других направлений: «Вильтис» («Надежда», 1907—1915), «Драугия» («Общество», 1907—1915), «Вайрас» («Руль», 1914—1915). Событием особой важности следует считать появление первого «толстого» литературного журнала «Вайворикште» («Радуга», 1913—1914). Постепенно начали возрождаться и другие виды культуры. В 1907 г. в Вильнюсе открылась первая выставка литовского изобразительного искусства; большое внимание привлекла к себе оригинальная живопись крупного литовского художника М. К. Чюрлёниса. Окреп авторитет литературной критики, повысился ее профессионализм. Общий подъем культурной жизни оказал влияние и на литературу. Прежде всего расширялся ее жанровый диапазон. До этого в литовской литературе был лишь один роман — историко-приключенческое повествование В. Петариса «Альгимантас» (1904—1905). В рассматриваемый период появились такие произведения, как «Сумятица» Ю. Линде-Добиласа (1912), «Песнь земли», К. Пуйды (1912), «Горбун» И. Шейнюса (1913), которые уже позволяют говорить о формировании психологического романа. В жанре поэмы работают молодые писатели В. Миколайтис-Путинас, М. Вайткус, М. Густайтис; особенно заметны сдвиги в драматургии — от комедий для самодеятельности писатели перешли к крупным драматическим эпопеям, трагедиям, миетериям (В. Креве, Видунас, Л. Гира и др.), развиваются жанры фельетона и легенды.

Расширяется и тематика литературы. В прозу и поэзию наряду с традиционными мотивами деревенской жизни начинают входить изображение социальной панорамы города, духовные переживания интеллигента. Драматурги обращаются к древнейшим периодам истории Литвы — к эпохе формирования единого литовского государства и борьбы язычества с христианством. Появляются произведения о жизни в других странах, используются мотивы из произведений других народов (легенды А. Венуолиса, В. Креве).

Если писатели конца XIX в. в основном ориентировались на польскую литературу, то в начале XX в. их взгляды по преимуществу обращаются к русским и западноевропейским писателям. Большой популярностью пользовались в Литве Л. Толстой, Горький, Чехов. Чехов оказал сильное воздействие на укрепление психологизма в малой прозе (Й. Билюнас, А. Венуолис). М. Горький был излюбленным писателем пролетарских прозаиков, поэтов, критиков К. Ясюкайтиса, Б. Лауцявичюса-Варгшаса, Ю. Янониса, В. Капсукаса. Именно в этот период были переведены на литовский язык «На дне», «Мать» и другие произведения М. Горького, из печати вышло шесть отдельных изданий его сочинений, о нем написано много статей и рецензий. Под влиянием русской литературы (Бальмонт, Брюсов, Вяч. Иванов,

147

А. Белый) формировались также некоторые модернистские течения, особенно символизм. Возникли личные контакты между литовскими и русскими писателями (так, К. Ясюкайтис в Италии общался с М. Горьким).

Более тесные связи установились с западноевропейскими литературами. В начале XX в. немало литовской молодежи училось в Швейцарии, Германии и в университетах других стран Западной Европы. Кроме того, контакты с литературой Западной Европы поддерживались и через посредников — русских и польских литераторов, с которыми молодые литовские писатели тесно общались.

В те годы интенсивно обсуждался вопрос, на какую модель — западную или восточную — должна ориентироваться возрождающаяся литовская культура. Мнения по данному вопросу расходились, дискуссии заканчивались категорическими крайностями. Нередко утверждалось, что литовцы, живущие на перекрестке культур Запада и Востока, должны стремиться к синтезу этих культур. Несмотря на известную субъективность, а подчас и поверхностность таких рассуждений, сама проблема способствовала активизации интереса к тому, что делалось за пределами своего края, а главное — живому соприкосновению с новейшими художественными тенденциями.

Литовская литературная мысль до начала XX в., по сравнению с развитием больших литератур, отставала на несколько десятилетий. После 1905 г. писатели уже стремились шагать в ногу со временем. В поле их зрения оказывались не только признанные классики, но и авторы, формирующие новый литературный процесс. Например, в личной переписке В. Креве и Л. Гира апеллировали к концепциям драм Ибсена. Произведения К. Гамсуна повлияли на драму К. Пуйды «Степи», а также на И. Шейнюса и Ю. Савицкиса, позже связавших свою жизнь и творчество со скандинавской культурой (оба писателя долгое время жили в Скандинавских странах). Вообще, феномен «скандинавизма», удивлявший в то время всю Европу, весьма импонировал писателям Прибалтики, полным решимости как можно скорее преодолеть культурное отставание.

Не менее притягательным был и интерес к культуре и истории Востока. Он являлся отражением популярности ориенталистики в Европе вообще, однако в Литве интерес этот имел и свою специфическую основу. В восточной философии, религии, культуре писатели пытались усмотреть аналогии с древней языческой культурой Литвы и тем самым нащупать моменты неповторимости «национального духа», на которые можно было бы опереться и развитие которых позволило бы избежать реально грозящей опасности подражательства большим культурам. Не всех писателей эта новая ориентация коснулась одинаково глубоко. Одни (Й. Билюнас, Вайжгантас, Э. Стяпонайтис) ограничились чтением произведений индийской философии, сказаний, легенд и переводческими планами, другие переводили (К. Юргялёнис — Омара Хайяма и Р. Тагора, Майронис — поэзию Бильханы), третьи (М. Густайтис) обращались к проблемам ориенталистики в своих научных трудах. Наиболее яркие следы ориентализм оставил в творчестве художника М. К. Чюрлёниса, писателей Видунаса и В. Креве. Видунас, переводивший «Махабхарату» и любивший воссоздавать представленный в ведах образ мира, был уверен, что в древнеиндийских литературных источниках «запечатлено высшее знание человечества», что в восточной культуре гораздо яснее, чем в западной, осознано место человека в мире. Некоторые детали (например, культ огня) позволяли Видунасу проводить прямые параллели между индийской и древнелитовской религиями. Внимание В. Креве, изучавшего в Киевском университете индоевропейские языки, привлекли тексты на санскрите и идеи буддизма. В Баку им создан цикл прозаических произведений, позднее объединенных под общим названием «Восточные сказки», в котором писатель широко использовал мотивы буддистских легенд, Авесты, Корана, стремился воспроизвести характерный для восточных литератур стиль, подчиняя все это своим оригинальным неоромантическим концепциям о мятежной природе человека и неутолимой жажде познания.

Расценивая свое творчество как часть всемирной культуры, Л. Гира, редактор «Вайворикште», в 1913 г. заявил: «Национальная литература есть часть литературы всемирной». Литовские писатели стремились как можно шире выйти за пределы Литвы. Наиболее реальные пути для этого предоставляла русская и польская печать, которые и были ими использованы; одно за другим начали появляться произведения литовских авторов в переводе на другие языки. В 1909 г. в альманахе «Знание», который редактировал М. Горький, была опубликованна новелла «На бульваре» К. Ясюкайтиса, а в 1913 г. в журнале «Современник» — рассказы Жемайте «За закрытой ставней» и «Ксендзово добро чертям впрок пошло». Поэтесса В. Диджюлите сотрудничала в «Новом журнале для всех» и в «Русском богатстве». В 1916 г. петербургский альманах «Отечество» наряду с образцами латышской, эстонской, украинской и других литератур напечатал образцы литовской поэзии и прозы с обширной вводной

148

статьей. Все произведения перевел молодой литовский поэт Б. Сруога. Под непосредственным руководством Горького готовился большой альманах литовской литературы. К переводу были привлечены Бальмонт, Вяч. Иванов, Блок, Брюсов и др. (помешала первая мировая война, и замысел не удалось осуществить). Стали выходить антологии литовских авторов на польском языке. В 1907 г. в Варшаве появилась книга литовских рассказов «Молодая Литва», в которой были напечатаны произведения Жемайте, Й. Билюнаса, Шатриёс Раганы, К. Ясюкайтиса. В том же году в Киеве вышел сборник «Фрустра», где наряду с молодыми польскими писателями принял участие и В. Креве. В 1911 г. издается на польском языке антология литовской поэзии «Поэзия возрождающейся Литвы». Более тесные связи установились и с белорусскими литераторами. В Вильнюсе в это время жили и работали белорусские писатели Ф. Богушевич, Я. Колас, М. Богданович, З. Бядуля. Они общались с Л. Гирой, Й. Билюнасом, Лаздину Пеледой.

Дата добавления: 2015-11-30